ГЛАВА 17. Марджори Тенч - старший советник президента - больше походила на ходячий скелет, а не на живого человека

Марджори Тенч - старший советник президента - больше походила на ходячий скелет, а не на живого человека. Ее костлявая фигура высотой в шесть футов напоминала конструкцию, собранную из отдельных деталей - конечностей, сочленений. Над всем этим непрочным сооружением возвышалась, покачиваясь, голова с желтушным лицом, словно вырезанным из пергамента, с двумя отверстиями ничего не выражающих глаз. В пятьдесят один год она выглядела на все семьдесят.

Тенч в Вашингтоне глубоко почитали. Она имела репутацию богини политического Олимпа. Говорили, что ее аналитические способности граничат с ясновидением. Десять лет работы в разведывательном бюро госдепартамента помогли отточить критически мыслящий ум до убийственной остроты. К сожалению, вместе с политической прозорливостью выработался и ледяной темперамент.

Как правило, люди выдерживали общение с ней не дольше десяти минут. Природа наградила Марджори Тенч всеми свойствами самого совершенного, мощного компьютера, в том числе его эмоциональностью и душевной теплотой. Однако президент Зак Харни с легкостью выносил характер этой дамы. Ведь это именно ее интеллект и работоспособность привели его к власти.

- Марджори! - Президент встал, чтобы поприветствовать входящую в Овальный кабинет даму. - Чем могу помочь?

Он не предложил ей присесть. Общепринятые нормы вежливости теряли свою актуальность в присутствии особ, подобных Марджори Тенч. Если Тенч желала сесть, то она и без всякого приглашения прекрасно могла это сделать.

- Насколько я поняла, сегодня в четыре часа вы собираете пресс-конференцию для сотрудников. - Прокуренный голос ее звучал хрипло. - Это превосходно.

Тенч мгновение помолчала, и президент почувствовал, как работает механизм ее компьютера. Он испытывал к ней искреннюю признательность. Среди сотрудников аппарата Белого дома Марджори Тенч была одной из тех немногих избранных, кто находился в курсе новейших разработок НАСА, в том числе и последнего открытия. Ее политическая интуиция помогала президенту принимать решения и разрабатывать стратегию.

- Дебаты на Си-эн-эн сегодня в час, - кашлянув, заметила советница. - Кого мы пошлем на спарринг с Секстоном?

Харни улыбнулся:

- Кого-нибудь из младших сотрудников, участвующих в избирательной кампании.

Прием целенаправленного унижения соперника стар, как сама практика политических дебатов. Противнику просто подсовывают для «отстрела» самую мелкую дичь.

- Есть идея получше, - заметила Тенч, заглядывая своими невыразительными глазами в глаза президента. - Позвольте мне самой туда отправиться.

Зак Харни непроизвольно вскинул голову:

- Вы? - О чем, интересно, она думает? - Марджори, но ведь общение с прессой не входит в ваши обязанности. А кроме того, это дневное шоу для кабельного телевидения. И если я отправлю своего старшего советника участвовать в нем, то какое впечатление это произведет? Все решат, что мы запаниковали.

- Совершенно верно.

Харни внимательно посмотрел на советника. Какую бы сложную схему она ни придумала, он ни за что не позволит ей принять участие в дебатах на Си-эн-эн. Каждый, кто хоть раз видел эту умнейшую даму собственными глазами, знал, почему она работает за кулисами. Выглядела она просто ужасно - совсем не с такой внешностью следует представать перед широкими массами, чтобы донести до них идеи Белого дома.

- Я займусь этими дебатами, - решительно повторила советник.

Она уже не спрашивала разрешения.

- Марджори! - Президент попытался подсластить пилюлю. - Люди Секстона непременно заявят, что ваше присутствие на Си-эн-эн означает не что иное, как панику и тревогу в Белом доме. Мы не можем слишком рано выставлять тяжелую артиллерию. Это будет выглядеть так, словно мы отчаялись.

Марджори спокойно кивнула и закурила сигарету.

- Чем отчаяннее мы выглядим, тем лучше.

В течение следующих шестидесяти секунд Марджори Тенч убедительно продемонстрировала президенту, почему он должен послать на теледебаты именно ее, а не какую-нибудь мелкую рыбешку. Когда она замолчала, президенту уже нечего было оспаривать. Он лишь изумленно моргал.

Марджори Тенч еще раз доказала свой политический гений.