Эдипов комплекс и половая идентичность

Установив примат гениталий, уверенное и нарцис­сически ценное чувство мужественности и мужскую по­ловую роль, успешно деидентифицировавшись с матерью, мальчик продвигается к позитивной эдиповой фазе. Те­перь он начинает искать другой тип отношений с мате­рью. Он хочет быть более мужественным в отношениях с ней; вместо того, чтобы быть ее ребенком в анаклити­ческой зависимости, мальчик хочет занять место своего отца и иметь исключительные отношения со своей мате­рью (Freud, 1921).

Фантазии и игры пятилетнего мальчика иллюстри­руют такие желания и связанную с ними опасность. Играя с куклами — женщиной, мужчиной и мальчиком — он однажды представил, что на женщину напал лев. Мальчик спас ее, убил льва и увел ее за конюшню, где они обнимались и целовались. Затем появился муж женщины, строго наказал мальчика и взял жену домой, где они обнаженными легли в постель. Ребенок возбужден­но хихикал. На следующий день он представил, что принцесса взята в плен и брошена в подземелье. Король планирует ее убить. Но он притворяется шутом и пыта­ется спасти женщину, обманув короля. Как раз когда он убегает с женщиной, появляется настоящий шут и пока­зывает что он — самозванец, только ребенок. Он объяс­няет своим захватчикам: «Я только пытался всех порадо­вать и развлечь». Затем самозванец был убит.

Продвижение к эдиповой фазе означает для маль­чика не изменение объекта любви, а скорее, изменение фантазий об объекте и роли в отношениях с объектом. Возрастающая интенсивность генитальных импульсов со­провождается генитальным возбуждением — это выра­жено мальчиком, который, играя с лошадьми, поинте­ресовался: «Кто будет приручать лошадей?». Возможно, он думал, что поможет наездник (он еще не читал Фрейда!). Эти импульсы интенсифицируют либидное стремление мальчика к матери. Генитальная мастурба-

– 384 –

ция, единственное, соответствующее фазе, сексуальное удовлетворение, доступное ему, часто возрастает вместе с соответствующими фантазиями. В отличие от доэди­пового парного соревнования, где отец — это просто конкурент за внимание матери для мальчика, который только хочет сохранить или получить обратно централь­ное место, эдипово триадическое желание заставляет соперничать с ним самим. Теперь мальчик хочет завла­деть отцовским большим пенисом как внешним симво­лом мужественности и удалить отца, чтобы самому себе обеспечить исключительные отношения с матерью, для которой он теперь играет роль мужа-любовника. Дру­гими словами, он идентифицируется с соперником, по­скольку хочет занять его место.

Мальчик начинает чувствовать сильную вину из-за своего растущего сексуального возбуждения по отно­шению к матери и своих «недопустимых импульсов» (Freud, 1924a). Опять появляется кастрационная тревога, но теперь он боится уже отца, а не матери.

Хотя мальчик имеет фантазии, связанные с его сексуальными импульсами, о том, чтобы быть любовни­ком матери, как сказано ранее, эти ранние детские фан­тазий не включают реалистического или точного изобра­жения взаимодействия. Детские сексуальные фантазии запутанны и смущают его. Так как детские чувства очень интенсивны, попытки Эго организовать их (сверх его когнитивных и эмоциональных возможностей постигать детали) часто способствуют искажениям — факт, обнару­женный в ранние годы детского психоанализа.

Незрелые когнитивные функции способствуют воз­растанию кастрационной тревоги. Мальчик боится, что его могущественный отец знает о его мыслях и фанта­зиях и будет мстить. Он боится повреждения или потери пениса. «Загадочные» эрекции и затвердевание пениса могут усиливать этот страх. Мальчик еще связывает спонтанные эрекции с генитальным возбуждением и, по­скольку они не поддаются контролю, он чувствует тре­вогу. При затвердевании он может бояться, что пенис

– 385 –

становится все меньше и меньше и может совсем исчез­нуть (Solnit, 1979). Фактически, он ассоциирует затвер­девание с ужасным магическим наказанием отца. Веро­ятно, таким путем страх кастрации может вести к по­рочному кругу навязчивой мастурбации, которая только усиливает кастрационную тревогу и напряжение.

Учитывая многие возможные факторы, которые могут подрывать чувство мужественности в различных фазах развития, кастрационную тревогу, видимо, следует понимать метафорически, подобно зависти к пенису (Grossman & Stewart, 1976), как то, что сопутствует раз­витию и может принимать множество значений и пре­терпевать превращения в различных стадиях (P. Tyson, 1989b), а не просто полностью расцветает и заканчивает­ся в пределах фаллической фазы, как предполагал Фрейд. В соответствии с таким подходом, мы можем описать три фазы возникновения кастрационной тревоги.

Важнейшими исходами раннего детства являются телесная интеграция, идентификация и необходимость разотождествиться с матерью. Кастрационная тревога, происходящая из этого раннего периода, выдает баналь­ные нарушения во взаимоотношениях мать — ребенок и проявляется в небезопасности в процессе разделения и дифференциации и ненадежности чувства телесной це­лостности и мужской идентичности себя.

В ранней детской генитальной (или фаллическо-нарциссической) фазе критическим исходом является укрепление нарциссически ценного и цельного образа тела и прорисовка мужской половой роли. Кастрацион­ная тревога, происходящая из этого периода, которая может проваляться в фаллическом эксгибиционизме, ву­айеризме, унижающем отношении к женщине и идеали­зированном преувеличении мужской сексуальности, ука­зывает на неадекватный нарциссический вклад, продолжающееся беспокойство о своем мужском теле, а также на некоторые нарушения объектных отношений.

Кастрационная тревога, происходящая преимуще­ственно из эдиповой фазы, проявляется в, защитном со-

– 386 –

ревновании с отцом или другими мужчинами и в страхе потери любви, или унижения или наказания от отца. Кастрационная тревога, происходящая из эдиповой фазы, при взрослении ребенка может проявляться в страхе на­казания от Суперэго. Рассмотренную как «метафору раз­вития» кастрационную тревогу не следует считать только страхом потери пениса; по мере развития и усилий в достижении своего эго-идеала, она уже относится к стра­ху подрыва мужественности, поскольку страх актуально­го повреждения или потери гениталий генерализуется и касается уже собственной эффективности, потенции и соответствия идеалу. Клиническая проблема состоит в различении кастрационной тревоги, происходящей из неразрешенного эдипового конфликта с продолжающей­ся угрозой Суперэго, кастрационной тревоги, представ­ляющей уязвимость фаллического нарциссизма и неудач­ное усвоение мужской половой роли, и кастрационной тревоги, представляющей резкие нарушения в ранних объектных отношениях и сопровождающейся первичной неуверенностью в чувстве мужской полноценности.

Мальчик приходит к формированию тесной при­вязанности к отцу в процессе идеализации и идентифи­кации с ним. Из-за этого могут возникать негативные эдиповы желания, то есть, желание отца как первичного объекта любви, к которому есть сильное либидное стрем­ление, и эти желания конфликтуют с позитивным ли­бидным стремлением к матери. Это может быть основа­нием для конфликта в области сексуальной ориентации на партнера.

Обычно маленький мальчик проявляет переживае­мое либидное стремление к обоим родителям (позитив­ные и негативные эдиповы стремления), и он может воображать себя соответственно в мужской или женской роли. Негативная эдипова позиция, когда мальчик со­знательно представляет себя как женщину, обычно менее продолжительна, чем позитивная позиция. Это, видимо, является результатом его кастрационной тревоги; если он будет продолжать попытки занять место матери и иден-

– 387 –

тифицироваться с ее половой ролью и, таким образом, в фантазиях становиться женщиной, — это может повлечь за собой потерю драгоценного пениса. Это подразумева­ет неудачу в достижении фаллической нарциссической цели его эго-идеала. Более того, поскольку близкие от­ношения с отцом основаны на идеализации мужествен­ности и идентификации с отцом, женская идентифика­ция может быть причиной скорее потери, чем приобре­тения отцовского восхищения и любви.

Негативные эдиповы стремления не только чрева­ты потерей отцовской любви и неудачей в достижении эго-идеала, но занятие материнского места также под­вергало бы опасности его доэдипову анаклитическую привязанность к ней, это — дополнительная угроза, по­скольку мальчик в этом возрасте все еще зависит от матери в физических потребностях, чувстве благополуч­ного существования и позитивном отношении к себе. Поэтому мальчик активно обращает свое внимание к пенису, отказывается от женственных фантазий, отвер­гает в себе все потенциально женское и пытается дос­тичь идеала, что позволяет ему продвинуться дальше к идентификаций с отцом. Однако, это только временное разрешение конфликта выбора объекта; окончательное разрешение отодвигается до подросткового периода (Blos, 1979).

Позитивная эдипова позиция также, в конце концов, неизбежно оказывается разочарованием для мальчи­ка, не оправдывает его надежд на полное удовлетворе­ние его позитивных либидных желаний, которое он на­ходит обычно только в фантазиях. Фактически, он нахо­дит, что ни один из родителей не отвечает удовлетвори­тельно на его либидные предложения и не может вос­принять его стремления серьезно; скорее, они могут ду­мать, что он «милый», родительский смех или отсутствие отклика указывает мальчику, что он неадекватен и еще не дорос до своего Эго-идеала, который может снизить интенсивность его Эдипова комплекса.

– 388 –

Даже когда значимость его либидных стремлений признается, мальчик может пережить Эдипово разоча­рование как удар по самооценке в период очень высо­кой нарциссической уязвимости. Более того, кастраци­онная тревога существует так же долго, как и либидные желания. В это время кастрационная угроза включает страшную потерю пениса, потерю любви отца и все уси­ливающееся наказание Суперэго. Чтобы сохранить нар­циссическую интеграцию и баланс и избежать кастра­ционных страхов, он постепенно откладывает свои эди­повы желания.

Отказу от эдиповых желаний способствует возрас­тающий набор защит, развитие Суперэго и интернализа­ция родительских указаний, а также возрастающий дос­туп в расширяющийся социальный мир, где могут быть представлены либидные желания. Со временем эдиповы желания подавляются, модифицируются или сублимиру­ются, что делает возможным для мальчика поддерживать нежные отношения с обоими родителями.