СТАДИЯ РАЗДЕЛЕНИЯ—ИНДИВИДУАЦИИ

Дифференциации либидного объекта

Иногда с четырехмесячного возраста, и фактичес­ки всегда к пяти или шести месяцам, младенец начина­ет проявлять интерес к миру, лежащему за пределами общения с матерью. Как только он двигательно спосо­бен к этому, младенец делает первые пробные попытки разорвать тесную физическую близость с матерью. Опи­раясь на свою метафору «симбиотической орбиты», Ма­лер полагала, что следует назвать этот новый взгляд на­ружу «вылуплением»⁷.

«Вылупление» у Малер совпадает с третьей стади­ей сенсомоторного ума у Пиаже, когда младенец пони­мает, что его действия оказывают воздействие на вне­шние объекты, и его интерес сдвигается от действия к эффекту воздействия (1952). Намеренность поведения младенца впервые становится явно выраженной и он начинает различать цели и средства.

Хотя младенец проявляет интерес и с любопыт­ством и исследует мир вокруг себя, его удовольствие и чувство безопасности зависят от его способности вызы­вать соответствующий отклик у матери. Малер осознала, что в то время, когда младенец исследует не связанный с матерью мир, он остается рядом ней в и продолжает нуждаться в ней как в «своей опоре». Теперь младенец устанавливает визуальный образец «перепроверки мате-

– 129 –

рью», которая эмоционально «дозаправляет» его, иногда через физический контакт, но часто просто с помощью зрительных или слуховых сигналов. Любопытство и удив­ление младенца возникают в контексте «базисного дове­рия» и уверенности во взаимоотношении, и, как под­тверждают свидетельства, мать становится теперь либид­ным объектом (Spitz, 1959). По-видимому, аффективное отношение к матери поддерживается, вне зависимости от фрустрации и удовлетворения (A. Freud, 1968).

Это базисное доверие особенно явно выражено в реакции младенца на незнакомцев. При столкновении с незнакомым человеком или ситуацией, младенец реаги­рует некоторой степенью тревоги. Однако, если прикреп­ленность к матери не подвергается опасности, младенец в конечном счете проявляет в отношении незнакомца больше любопытства, нежели тревоги (Малер and McDevitt, 1968; Bowlby, 1969; Rheingold, 1969; Brody and Axelrad, 1970; Ainsworth, 1978). Младенец смотрит на мать для получения аффективного ключа относительно безо­пасности или опасности. Это трудноуловимое и мгно­венное взаимодействие. В ответ на ее ободряющую улыб­ку он радостно исследует незнакомца. Если она в трево­ге хмурится, он ударяется в слезы, отходит от незнако­мой ситуации и возвращается к матери. Эмди (1983) документально засвидетельствовал то, как действует эта система «социальной связи» в качестве вспомогательной эго-функции, то есть как она направляет ребенка и по­могает решить, заняться ли исследованием или отойти в сторону и вернуться к безопасности, к матери.

Когда младенец начинает ощущать себя и другого при взаимодействии с матерью, он также формирует чув­ство связи, которое Штерн (1985) называет чувством «ин­терсубъективности», а Эмди (1988а, 1988b) понимает как зачаточное «мы». Теперь младенец пытается разделить переживания относительно событий и вещей. По мере того, как переживания все больше наделяются любовью, ненавистью и разнообразными другими позитивными и негативными аффектами, младенец постепенно понима-

– 130 –

ет, что эти аффекты потенциально можно разделить с кем-то еще.

Концепция Винникотта о переходном объекте впол­не подходит к развитию младенцем объектных отноше­ний (1953, 1959). Любимое одеяло или мягкая игрушка имеет некоторую связь с ранними приятными пережива­ниями, связанными с матерью, и привязанность младен­ца к ним часто становится крайне интенсивной при раз­луке с матерью, например, во время сна или в моменты расстройства. Это наводит на мысль, что данный объект во время разлуки сохраняет некоторую иллюзию присут­ствия матери, или, по крайней мере, ее успокаивающих, защитных функций. При обычном ходе событий пере­ходный объект исчезает примерно ко времени установле­ния либидного постоянства объекта, и это подтвержда­ется наблюдением Спитца о том, что «переходный объект действительно является переходным в том смысле, что он присутствует в обоих мирах: с одной стороны, в ар­хаическом мире условного рефлекса, и, с другой сторо­ны, в эго-регулируемом мире объектных отношений» (1965, стр. 179). С установлением либидного постоянства объекта интернализованный образ матери, который превращается в Эго, принимает на себя успокаивающие, регулирующие функции переходного объекта.