Маргарет Малер

Малер и ее коллеги изучали нормальных младен­цев и нормальных матерей в естественной обстановке игровой комнаты, наблюдая возникновение объектных отношений в первые три года жизни. Как и Спица, Малер особенно интересовал процесс формирования внутрипсихических структур в контексте нормальных от­ношений матери и младенца. Она занялась этим иссле­дованием после того, как поработала с младенцами и маленькими детьми с глубокими нарушениями психики, поэтому, изучая нормальных детей, она стремилась рас­крыть, с одной стороны, что способствует формирова­нию внутрипсихических структур, которые в итоге по­зволяют ребенку функционировать независимо от объек­та, с другой — что способствует патологии этих структур (Mahler & Gosliner, 1955). Под влиянием работ Хартман­на и Якобсон Малер считала, что образующиеся психи­ческие репрезентации «я» и объекта являются базовыми для формирования и функционирования Эго и Суперэ­го. Она полагала, что, хотя совсем маленький ребенок может распознавать различные аспекты внешнего мира, лишь постепенно он становится способен сформировать целостную психическую репрезентацию матери, а также уникальный, стабильный и психически репрезентирован­ный образ самого себя, отличного от своего первичного объекта любви. Малер гипотетически предположила, что

– 115 –

эти психические репрезентации «я» и объекта строятся постепенно по мере развития отношений с объектами, и поставила перед собой задачу определить природу этапов этого развития.

Данные, полученные из исследования, привели Малер и ее коллег к рассмотрению этапов развития в терминах того, что она назвала процессом разделения — индивидуации. В этом процессе, который стал фунда­ментом теории развития объектных отношений Малер (1963, 1972а, 1972b), выделено две различных, но пере­плетенных между собой линии. Разделение — это про­цесс, в ходе которого младенец постепенно формирует внутрипсихическую репрезентацию себя, отличную и от­деленную от репрезентации его матери (Mahler, 1952; Mahler et al., 1975); имеется в виду не физическое, пространственное отдаление от родителя или распад меж­личностных отношений, а развитие интрапсихического чувства возможности функционировать независимо от матери. Индивидуация означает попытки младенца пост­роить свою уникальную идентичность, воспринять свои собственные индивидуальные характеристики (Mahler et al., 1975, стр. 4). Оптимально разделение и индивадуация идут вместе, но могут и расходиться в результате задер­жки или ускоренного развития того или другого аспекта развития.

Малер считала, что процесс разделения—индивиду­ации начинается в возрасте четырех-пяти месяцев и включает в себя четыре предсказуемых, наблюдаемых и накладывающихся друг на друга фазы: дифференциация, практика, воссоединения и формирования постоянства объекта. Кроме того, Малер выделила еще две фазы, предшествующие началу процесса разделения—индивиду­ации: «нормальную аутистическую фазу», занимающую первые четыре недели, и «нормальную симбиотическую фазу», длящуюся от второго месяца до четырех-пяти.

В связи с процессом разделения—индивидуации Малер описала эволюцию инфантильных переживаний всемогущества и сопровождающего их чувства собствен-

– 116 –

ного величия, лежащих в основе нормального развития самооценки, так же, как и определенной патологии бо­лее позднего возраста. Она особенно выделила рост пси­хических систем, связанный с эволюцией межличност­ных отношений, указав на важную роль конфликта, вна­чале межличностного, в конечном же счете интрапсихи-ческого. Она описала факторы материнско-младенчес­ких отношений, в итоге способствующие достижению постоянства либидного объекта, при котором комфорт и успокоение, первоначально исходившие от матери, ста­новятся внутрипсихически доступны. Она считала, что установление постоянства либидного объекта способствует независимому функционированию Эго. Малер (1971) опи­сала также, к каким патологиям функционирования Эго может вести нарушение отношений матери и младенца. Постоянная проблема психоаналитической теории — по­иск понятий и терминов, адекватно описывающих про­цессы, которые не объективируемы и не характеризуемы количественно, а лишь косвенно выводимы. Поэтому в психоаналитических теориях часто используют метафо­ры, которые, к сожалению, затем воспринимаются бук­вально. В результате по мере появления нового знания старые метафоры теряют свою полезность; они, а вместе с ними концепция, начинают восприниматься как не­полноценные. Примером служит концепция психической энергии Фрейда. Представление об энергиях, стремящих­ся к разрядке, уже не принимается, однако в клинике мы по-прежнему можем наблюдать различия в интен­сивности эмоций или в интенсивностях импульсов и стремлений к удовлетворению.

Подобное произошло и с терминологией Малер, особенно с теми терминами, которые она использовала для характеристики первых месяцев жизни. Нельзя не согласиться с тем, что происходящие из патологии и ретроспекции метафоры, такие, как «аутизм», «симбиоз», «барьер против раздражителей», «иллюзорные общие гра­ницы» и «галлюцинаторное, соматопсихическое, основан­ное на всемогуществе, слияние» достаточно сомнитель-

– 117 –

ны (см. Peteriteund, 1978; Milton Klein, 1980). Тем не менее, многие наблюдения и выводы Малер о поведе­нии младенца в первые месяцы проницательны и умест­ны, хотя мы уже не можем согласиться с приклеенными к ним ярлыками.

Достоверность исследований Малер подвергалась критике. Броди (1982) видел ошибки в методах ее иссле­дований и подтасовки в результатах и полагал, что она склонна выдавать гипотезы за окончательные выводы. Заслуженно оспаривалось представление Малер, что мла­денец начинает жизнь в аутистическом состоянии, отре­занный от мира барьером раздражителей, как цыпленок в яичной скорлупе (метафора, взятая из Фрейда, 1911), — не воспринимающий социальные раздражители (см. Peterfreund, 1978; Lichtenberg, 1981, 1987; Stern, 1985). Малер и сама пыталась исправить эту идею, предпола­гая, что «пробуждение» (Stern, 1985) или «полуаутизм» (Harley & Weil, 1979) были бы более подходящими сло­вами. Штерн (1985) оспаривает также мнение Малер, что Эго и объект не дифференцированны при рождении, ссылаясь на данные исследований, представляющие обильные доводы в пользу того, что младенец с самого рождения различает внутреннее и внешнее, себя и дру­гого. Подобная критика свидетельствует о фундаменталь­ном непонимании между многими исследователями дет­ства и психоаналитиками. Психоаналитиков интересует формирование внутрипсихических структур.

Предадаптивное состояние в момент рождения очевидно, но нет никаких доказательств, что уже при рождении функционируют психологические структуры, позволяющие сформировать и сохранять внутрипсихичес­кие репрезентации себя и других.

Штерн критикует также базисную предпосылку те­ории разделение—индивидуации Малер. Он считает, воз­растающая независимость и самостоятельность ребенка, которую описывает Малер, подразумевает разрушение межличностных объектных связей (стр. 243). По нашему мнению, Малер в действительности описывает внутреп-

– 118 –

сихический процесс, в ходе которого ребенок обретает способность функционировать самостоятельно, переста­ет беспомощно зависим от матери, но сохраняет меж­личностную связь с ней. По мере возрастания стабиль­ности внутренних структур, объектные отношения ре­бенка достигают все более высоких уровней развития, межличностные связи становятся все более глубокими и постоянными.

Отчасти признавая ценность критики в адрес Ма­лер, мы, тем не менее, считаем, что она внесла фунда­ментальный вклад в психоаналитическое понимание эво­люции объектных отношений. Особенно важно то, что она четко показала: адекватная эмоциональная откры­тость матери и аффективный контакт младенца с этим человеком — это необходимый фактор благоприятных условий для формирования психических структур, которые, в конечном счете, способствуют независимому эмо­циональному функционированию. Внимание, которое Малер уделила деталям аффективного взаимодействия матери и младенца, подтолкнуло многих продолжить ис­следования отношений матери с младенцем и отца с младенцем (последнее см. у Abelm, 1971, 1975, Cath et al., 1982; Pruett, 1983, 1.985). Результаты этих исследова­ний пополнили наши знания о нормальном развитии, так же, и о выявлении и предотвращении патологичес­ких отклонений. Наконец, она явилась пионером длительного исследования детей в естественной обстанов­ке, — мало кто из психоаналитиков осуществлял подоб­ные проекты, — и это послужило стимулом для последу­ющих исследований в области развития младенцев. Хотя новые знания о деталях развития младенцев и привели к модификации и изменению акцента в ее теории (в час­тности, в концептуализации ранних фаз), ее наблюдения не теряют своей ценности. Сформулировав представле­ние о процессе разделения—индивидуации, Малер выд­винула целостную теорию доэдиповых объектных отно­шений, которая дополняет теории Эдипова комплекса и позволяет построить концепцию развития объектных от-

– 119 –

ношений, согласуемую и интегрируемую с теорией ин­стинктивных влечений и с теорией возникновения пси­хической структуры.