Оральная фаза

В возрасте от двух до трех месяцев у ребенка уже можно наблюдать различие между выражением удоволь­ствия и неудовольствия. Опыт удовольствия приобрета­ется при сосании.⁵

Фрейд признавал, что удовлетворение голода и удо­вольствие от стимуляции оральной слизистой оболочки при сосании являются удовлетворением различных по­требностей и качественно различаются.

Сосание большого пальца часто бывает уже во вре­мя внутриутробного периода, а в детстве оно рассматри­вается как врожденный рефлекс, связанный с укоренив­шимся, основным рефлексом. Но не существует способа удостовериться, имеют ли все эти действия какое-либо психическое значение для ребенка. Однако, переживания во время сосания и насыщения обеспечивают контекст многих самых ранних взаимодействий матери и ребенка, и, как только в памяти начинают формироваться воспо-

– 62 –

минания о приятных ощущениях, они организуются вок­руг этих переживаний. При хорошем, обеспечивающем удовольствие сосании, псе внимание ребенка сконцент­рировано на этом ритмичном действии, и он часто соче­тает его с трением какой-либо части своего тела, на­пример, мочки уха или гениталий.

Наблюдения Спитца (Spitz, 1945, 1946а, 1946b) на­глядно демонстрируют, какое драматичное и опустоши­тельное воздействие оказывает на ребенка недостаточная стимуляция в течение первого года жизни. У детей из приюта, которых он изучал, всегда удовлетворялось чув­ство голода, но, так как на длительные промежутки вре­мени они были предоставлены сами себе, сосание и дру­гие удовольствия в контексте эмоционального взаимо­действия с ухаживающим лицом в большей степени от­сутствовали. Эти дети испытывали глубокие задержки во всех сферах развития, а часть синдрома, характеризую­щего это явление, получило название «госпитализм». В других сообщениях (Spitz and Wolf, 1949; Spitz, 1962), подтвержденных Проувенсом и Липтоном (Lipton, 1962), Спитц описывал замещение ранней генитальной мастур­бации или игры (которые, как он наблюдал, присутству­ют у всех детей с достаточно хорошим взаимоотношени­ем мать — дитя) другими аутоэротическими действиями в случаях проблем в отношениях. Когда же мать вообще отсутствовала, как, например, в доме малютки, все эти явления и вовсе исчезали. Ясно, что ситуация кормле­ния играет решающую роль для нормального развития. Но, так же как и сама пища, для нормального хода раз­вития важно количество и вид стимуляций, равно как и эмоциональный климат ухаживающего окружения.

Коулингу предоставилась интересная возможность убедиться в важности оральных переживаний для разви­тия Эго: он проводил наблюдения за семью детьми с врожденной атрезией пищевода. Из-за этого дефекта детей обычно кормят через трубочку прямо в желудок, поэтому кормление для них не связано с сосательными движениями и с насыщением. Хирургическое лечение,

– 63 –

направленное на восстановление целостности пищевода и оральное кормление у таких детей не предпринима­лось ранее шестимесячного возраста (а иногда и позже), поэтому Коулинг мог изучать влияние сосания и соот­ветствующие врожденные оральные рефлексы отдельно от удовлетворения голода. Он наблюдал возникновение особого паттерна пассивности, а также моторного, эмо­ционального и социального отставания, которое продол­жало сохраняться достаточно долго после корректирую­щей хирургии. Он следил, как проходило развитие этих детей до двенадцати лет. В некоторых случаях Коулинг смог предотвратить негативные последствия, договорив­шись с матерью о комплексном кормлении ребенка: нор­мально, бутылочкой, и с помощью гастротрубки; при этом молоко, введенное сосанием ребенка, отводилось наружу через хирургически установленную фистулу. В этих случаях развитие шло нормально, а у детей не толь­ко стимулировалось сосание, но оно еще и ассоциирова­лось с удовлетворением чувства голода. На основании всего вышесказанного Коулинг сделал вывод о том, что к адекватным реакциям матери следует прибавить после­довательную картину характерных для каждой фазы сен­сорных опытов, начиная с сосания, и включая цикли­ческие паттерны голода и насыщения. Эта информация также подтверждает идею о том, что при рождении вле­чения еще не структурированы, они соединяются из предшествующих событий в зависимости от среднего со­стояния окружающей среды. В связи с этим, не удиви­тельно, что ранние искажения опыта оказывают широ­кое воздействие на многие процессы развития и роста ребенка.

Во вторые шесть месяцев при нормальном разви­тии появляются новые формы орального чувственного удовлетворения: жевание и кусание. Боль и дискомфорт, которые вызывают режущиеся зубки, побуждают ребен­ка к объектно не связанной кусательной активности, при этом такое жевательное использование зубов, по-видимому, еще и обеспечивает удовлетворение инстинк-

– 64 –

та. Как только ребенок начинает исследовать мир вок­руг себя более активно, он использует рот как принци­пиальное орудие исследований. С удовольствием тянет он в рот все, что находится в пределах его досягаемос­ти, а попытки жевать каждый попавший в его руки предмет довольно убедительно демонстрируют доказа­тельства инстинктивного удовольствия, связанного с «оральной зоной».

В течение того же периода можно наблюдать все большую дифференцированность в поведении, в котором наблюдается агрессивность. Из этого делается заключе­ние о дифференцировании либидных и агрессивных вле­чений. В возрасте от семи до девяти месяцев появляется связанный с раздражителем, короткоживущий, ситуаци­онно-специфический объектно-направленный гнев в от­вет на ограничение и фрустрацию (Spitz, 1953; Greenacre, 1960; Parens, 1979; McDevitt, 1983). Также можно наблю­дать невраждебную решительность и напористость в пре­следовании своих целей и интересов. В своих исследова­ниях ребенок использует кусание, царапанье, пинки, тол­чки и прочие агрессивные действия, которые часто сме­шаны с удовольствием и любовью к объекту. Например, это может быть дерганье матери за волосы или игривое кусание ее.

Хотя Штехлер и Хальтон (1987) рассматривали воз­никновение защиты и агрессии из различных систем, где защита связана с функциями строительства структуры и позитивными аффектами, а агрессия связана с самоза­щитой, мы понимаем эту ситуацию по-другому. Если защита и агрессия действительно возникают независимо друг от друга, переплетаются они так быстро, что разли­чить их раздельные истоки не так легко. Складывающи­еся баланс или пропорции будут зависеть от реакции окружающей среды на действия ребенка.

Абрахам (1924а) назвал эти вторые шесть месяцев жизни «орально садистическими», так как он предпола­гал, что за укусами скрывается враждебность, сочетаю­щая в себе сексуальное и агрессивное удовлетворение.

– 65 –

Он считал, что садистические черты характера или склон­ности к садизму у его взрослых пациентов были непос­редственными остатками инфантильных форм орального сексуального удовлетворения. Однако, Бегнер и Кеннеди (1980) указывают, что садизм подразумевает намерение причинить боль; не похоже, что ребенок в таком возра­сте (от шести до четырнадцати месяцев) может иметь подобную цель, потому что у него еще не хватает спо­собностей сформулировать символические представления и сделать ментальное различие между своим собствен­ным телом и телом другого. Часто кормящие матери из-за боли, нанесенной им, неправильно трактуют удоволь­ствие ребенка, когда тот кусается. Они принимают все это за выражение садистической враждебности, и, в свою очередь, отвечают враждебностью. Такая типично невер­ная интерпретация поведения ребенка взрослыми доволь­но часто оказывает пагубное влияние на изначально не­деструктивные притязания, связанные с объектом. Уку­сы, дерганье за волосы начинают ассоциироваться у ре­бенка со страданиями, которые вызывает в нем сердитая атака матери. Поэтому эти действия принимают враж­дебное, деструктивное содержание, последствия которых были описаны Гринэйкром (Greenacre, 1960).