Перемещение атомов

Мы ехали на север относительно спокойно. Но когда «Роллс-ройс» миновал Западные Сороковые улицы, меня испугало крупное сумрачное облако над Гудзоном — слева от шоссе. Я обратила внимание на его плотную структуру. Оно даже слегка покачивалось на волнах прилива. Кроме того, облако по форме напоминало аэроплан — нечто вроде цилиндра длиной не меньше футбольного поля, с двумя крыльями-выступами посередине и хвостом в конце. «Странно», — удивилась я, но решила, что многие самолеты пролегают не слишком высоко над Гудзоном, стартовав в аэропорту Ла-Гуардия. Возможно, в дыме нет ничего загадочного.

— Уилл, — все же проговорила я и поддела Хьюза локтем, — что творится над рекой?

Уилл молниеносно перевел взгляд в сторону Гудзона, его зрачки расширились и почти закрыли собой серебристые радужки.

— Ди затевает массовые убийства! Туман сотворен Отчаянием и Раздором. Но если мы позвоним в службу «911» и посоветуем отменить авиарейсы, нам не поверят. Поэтому надо действовать самим…

Он велел водителю ехать быстрее, и тот изо всех сил вдавил педаль газа. «Роллс-ройс» рванул вперед и помчался по шоссе. Но вскоре скорость снизилась.

Я увидела громадный темный силуэт примерно в полумиле от нас, на дороге, освещенной луной. Повсюду, словно люминесцентные цветы, мигали тормозные огни. Потом я разобрала скрип и скрежет сталкивающихся автомобилей. Я невольно придвинулась ближе к Уиллу. Шофер резко затормозил.

— Что за… — вырвалось у Уилла.

Его взгляд проник сквозь тьму, уподобившись прожектору. Я пребывала в неведении, но Уилл велел мне молчать, когда я спросила его, что происходит.

Мы проехали еще десять ярдов, и ситуация прояснилась. Темный силуэт оказался пирамидой из поврежденных машин со смятыми передними и задними бамперами. Эпицентр катастрофы находился на встречной полосе, но и наша сторона была задета. Далеко, с севера, послышался истерический вой сирен неотложек. Пирамидальная форма поразила меня. Она демонстрировала некую склонность к порядку даже в таком жутком хаосе. Но я не могла понять, почему аварии происходили только у машин, направляющихся к югу.

— Что за чертовщина? — вымолвила я.

— Правильное слово, — произнес он и сжал мою Руку, чтобы успокоить меня. — Раздор во всей его красе. Демон установил силовое поле — невидимую преграду — на Девяносто шестой улице и набросил сверху туман. Вот в чем причина. Полагаю, демон еще не очень силен, чтобы заблокировать обе стороны шоссе. Но, вполне вероятно, у него на уме кое-что похуже — он затаился на время и ждет, когда автомобилей, едущих на север, станет больше. Но нам нельзя оставаться и выяснять это. Набери «911», пока мы будем разворачиваться.

— Что? — пробормотала я, вытаращив глаза.

Пустынные встречные полосы выглядели весьма привлекательно для разворота к югу, но путь к ним загораживала разделительная стена в четыре фута. Справа стояли облетевшие деревья, за которыми темнели расписанные граффити тумбы фонарей Риверсайд-парка. Ни одна из асфальтовых дорожек не была достаточно широка для маневров «Роллс-ройса».

Я взяла телефон и набрала «911». А водитель, похоже, задумался над возникшей проблемой. Номер оказался занят, чего в принципе быть не могло: после одиннадцатого сентября власти Нью-Йорка значительно увеличили число операторов данной службы. Я устала гадать, сколько автомобилей уже столкнулись по всему городу. Наверное, в «911» звонили десятки тысяч пострадавших. Уиллу надоела медлительность шофера. Он сдвинул в сторону панель на перегородке между передними и задними сиденьями и приказал водителю пересесть, сам же с ловкостью ягуара выскользнул в получившееся отверстие ногами вперед и оказался за рулем. Он прижал педаль газа к полу и резко повернул направо. Хьюз умело провел «Роллс-ройс» между машинами, занимавшими среднюю полосу, и выскочил на тротуар. «Роллс-ройс» лишь едва заметно тряхнуло. Затем он уверенно помчался по жухлой траве газона, огибая унылые кусты. Уилл был настолько непринужденным, будто не автомобиль вел, а бежал по парку трусцой.

Правда, мне показалось, что мы вот-вот врежемся в могучий дуб, возникший неизвестно откуда. На краткий миг мне померещилось, что дерево передвинулось и встало у нас на дороге. Его корни, как змеи, начали виться по мерзлой земле, а на суковатых ветвях сверкнули крошечные глазки, которые помогли дубу занять верное место. Я втянула голову в плечи и зажмурилась, приготовившись к сокрушительному удару. Но в ту же секунду я почувствовала, как через салон машины пронесся могучий порыв ветра. Мы закувыркались в салоне, вернее, в абсолютно непонятном пространстве. Когда я открыла глаза, то ничего не увидела. Стало намного холоднее, и меня бил озноб. Ветер стих. До меня доносился тихий писк. Мне вдруг пришла мысль о том, что я уменьшилась в размерах, стою на промерзшем атомном ядре и слышу треск вращающихся электронов. Я даже определила, где находится атом — на краю вселенной. А в следующую минуту без малейшего предупреждения я вернулась в реальность. Теперь я сидела в «Роллс-ройсе». Но мгновение назад он вращался вокруг своей оси, хотя никакого столкновения не случилось… Уилл тем временем достиг противоположной стороны Риверсайд-парка. Он небрежно выехал прямо на Западную Семьдесят шестую улицу, лихо свернул налево, на Вест-Энд-авеню, и понесся на север. От шока я лишилась дара речи. Когда мы остановились на светофоре позади длинной вереницы машин (наверняка пробка образовалась из-за драмы на хайвее), Уилл кивнул водителю, вышел из «Роллс-ройса», и каждый занял свое место.

— Что это было? — оторопело прошептала я.

— Перемещение атомов, — ответил Уилл и улыбнулся с истинным триумфом победителя. — Телепортация, — добавил он.

— А поподробнее?

— Я уже объяснял тебе, когда мы были на острове Говернорс, что не умею летать, но… — Он обнял меня левой рукой и любовно сжал мое плечо. — Телепортация лишь немного уступает полету, а в чем-то гораздо лучше его. Ты пережила нечто подобное в воде, когда вы путешествовали с Мелузиной, но перемещение атомов происходит именно в воздухе. Одна фейри наделила меня этим даром, но в процессе инициации случился небольшой сбой, и результаты получаются всегда чуть-чуть смазанные. В общем, сила воли — не хочу никого обидеть — здесь нужна немыслимая, поэтому прибегать к такому перемещению можно в самых крайних обстоятельствах. Злобное дерево, напавшее на нас по наущению Раздора — безусловно, из разряда таких опасностей. Кстати, парковый дуб является неудачным экспериментом французского ботаника Жана Робена.^[83] Желудь его предка принесло сюда сто лет назад океанским течением. Да… экстремальное у нас было обстоятельство, особенно если учесть, что Джон Ди собирается разрушить Нью-Йорк. И, к сожалению, телепортация у меня получается не всегда. За годы у меня случались разные исходы. А иногда все происходит успешно, как сейчас, например. Фактически, мы проспали все это время. Вот и хорошо. В путешествиях на расстояния порядка триллионов миль можно здорово заскучать.

Он беспечно рассмеялся.

Я думала, признаться ли ему в том, что оставалась в сознании… или мое пребывание на поверхности ядра атома было сном? Но настолько реальным! Внезапно «Роллс-ройс» содрогнулся от взрыва. Когда мои барабанные перепонки расправились, я осторожно пошевелила руками и ногами — хотела убедиться, что они целы. Я не заметила на пальто пятен крови — верный признак того, что катастрофа пережита благополучно. Мои спутники тоже оказались невредимы. «Роллс-ройс» не пострадал, хотя ударная волна прошлась по салону примерно с той же силой, как и вихрь атомного перемещения. Насколько я могла судить, грохот доносился с севера Вест-Энд-авеню — то ли с западной стороны улицы, то ли из ближайшего переулка. Так или иначе, взрыв прогремел далеко, и мы не пострадали. Однако движение на улице снова замерло. Еще одна победа Ди.

По встречным полосам Вест-Энд-авеню мчались пожарные машины, и автомобилям, направлявшимся к югу, пришлось резво вилять или проворно перебираться на противоположную сторону. Похоже, трафик восстановится не сразу. И чем дольше мы будем в пути, тем больше беспорядка в городе вызовут Раздор и Отчаяние. Не исключено, что сегодняшней ночью Нью-Йорк распадется на отдельные части — дорога за дорогой, квартал за кварталом. Мне было страшно подумать о последствиях. А что испытали жертвы катастроф? Но еще хуже мне стало, когда на мгновение в глазах Уилла промелькнуло отчаяние. Он бросил на меня беспомощный взгляд? Что случилось? У него закончились идеи?

— Вход в башню — в десяти милях отсюда, — глухо произнес он. — Нам туда не добраться.

Впервые за время нашего знакомства я увидела его настолько беспомощным. Прежде он бывал печальным, сожалеющим. Но лишенным надежды — никогда.

— Теле… как ее — портация, — запинаясь, сказала я.

Наверное, мне следовало воодушевить его, чтобы у него возникло желание действовать. Если один раз получилось, почему бы не попробовать снова? Объезд дерева занял долю секунды. Если я не ошибалась насчет того, куда попал атом с моей собственной персоной, мы могли переместиться куда угодно. Конечно, в том пространстве было холодновато, но я не ощутила и намека на боль, с которой растворялась в воде вместе с Мелузиной. Физические законы других миров мне были неведомы, поэтому я не задумывалась о возможных проблемах.

Но вдруг мои раздумья оказались прерваны. В нескольких кварталах восточнее — наверное, на западе от Центрального Парка — я увидела высоченную дугу бело-золотого пламени, взметнувшуюся в небо. Во все стороны полетели искры и крошечные горящие цилиндры. Затем послышался приглушенный грохот, напоминающий гром, который раздается после вспышки молнии. Стоило мне увидеть пламя — и в душе проснулись воспоминания о пещере Драйка. Очевидно, в подземелье под Сити-Холлом между мной и драконом возникла кровная связь. Волна жара пробежала по моим жилам. Я испугалась — как бы не воспламенилась плоть. Нам определенно нельзя добираться на север обычным путем. Но ответ Уилла меня не обнадежил.

— Мне пока не удавалась телепортация два раза подряд в короткий промежуток времени, — вздохнул он. — У меня было много попыток.

Блики пожара, бушевавшего на востоке, плясали на лице Уилла. Зрелище оказалось жутковатое: что-то происходило с его кожей, и я словно наблюдала за алхимией под действием Раздора. Серебро смешивалось с бронзой. Уилл понял, что я трясусь от страха, и решил меня успокоить.

— Можно вызвать мой вертолет, но мне не понравился туман на реке.

На крышу машины с громким стуком упал горящий обломок. А что творилось возле Центрального парка? Но каково же было мое изумление, когда я увидела крошечное личико Лол, появившееся у верхнего края окна «Роллс-ройса». Фея начала сползать с крыши, то тыкая пальцем в Уилла, то ожесточенно размахивая ручками. Она непрерывно стрекотала, а я ничего не понимала. Уилл неохотно опустил стекло. Лол влетела в салон и повисла в воздухе. Ее крылышки трепетали быстрее, чем у колибри. Она тут же принялась отчитывать Уилла.

Я потянула его за рукав.

— Что она говорит?

Уилл повернул голову ко мне, чтобы ответить, но Лол снова выругала его — похоже, за невнимание.

— Она считает, что мы сможем телепортироваться с ее помощью. Она с нами отправиться не может, потому что ее умения нужны здесь для борьбы с пожарами. Но в перемещении атомов она сильна. Она вроде бы знает ту часть заклинания, которая была мне недоступна. «Слава богу, что Лол жива и здорова», — подумала я. Она поразительно быстро пришла в себя после грубого обращения Оберона. Что до ее предложения, то я немедленно согласилась.

— Мы сделаем это! — воскликнула я, ощутив радость при слове «мы». Если Уилл уже переместился вместе со мной, значит, он не мог быть слишком плохим. Неважно, в чем его обвиняют Оберон и Ди. И наплевать мне на темную репутацию вампиров.

И события завертелись с огромной скоростью. Уилл велел водителю выйти из «Роллс-ройса», и тот затерялся в толпе людей, спешащих по Вест-Энд-авеню к месту взрыва. Наверняка Уилл хотел таким образом облегчить наш молекулярный вес. Он занял место за рулем, а мне велел сесть рядом с ним. Лол запорхала возле него, чтобы произносить инструкции ему на ухо и в последний момент перед нашей телепортацией отлететь прочь. Уилл бросил взгляд на Лол и, сняв правую руку с руля, крепко сжал мои пальцы.

— А как же машина? — растерянно спросила я, но не высвободилась.

Он усмехнулся.

— Здесь другие правила, иначе мы с тобой уже мчались бы галопом по галактикам!

Он до упора вжал педаль газа, и «Роллс-ройс» стремительно свернул на опустевшую встречную половину Вест-Сайд-авеню. Меня притиснуло к спинке сиденья с такой силой, что я едва не задохнулась. Мои веки сомкнулись, но я успела разглядеть улыбку Лол и золотую искорку, взмывшую в небо. Я утешила себя мыслью о том, что Лол мчится к Центральному парку на борьбу с пожаром со своими волшебными средствами и с ней все будет в порядке. Потом я вновь погрузилась в парализующий холод и испытала недавнее странное ощущение. Я стояла на ядре атома, а вокруг меня, как планеты, кружили электроны. Сам атом представлял собой микроскопический клочок материи. Вскоре мороз исчез и сменился жаром, который уподобился солнечной вспышке. Наверное, так раскалялась вселенная, сотворяя материю. Неужели мы сгорим? В этот миг у меня закружилась голова — слишком долго я смотрела на электроны. Но если я спрашивала себя, значит, я еще была жива. Кроме того, я почувствовала прикосновение Уилла и смогла отличить тепло его ладони от пламенеющего атома.

Сюрреалистический пейзаж пропал, и мы сразу же остановились. Раздался стон металла. Что-то случилось с «Роллс-ройсом»? Такие звуки я слышала, когда мы с мамой попали в аварию. Я с трудом разжала веки — нос машины был исковеркан могучим стволом дерева. Трещина обрывалась прямо перед лобовым стеклом. Мне почудились крошечные глазки на сучьях, облепивших стекло, точно паучья сеть. К великому моему облегчению, Уилл уцелел. Он пытался открыть дверцу. Та не поддалась, тогда Уилл локтем выбил стекло и выбрался наружу через окошко. Он двигался грациозно, как хищник. Уверенно спрыгнув на землю, он протянул руки и ловко вытащил меня из окошка. Ни один из осколков стекла меня не поранил. Пожалуй, он обладал такой силой, что был способен гнуть сталь.

— Немного ошибся, — смущенно признался он, глядя на «Роллс-ройс».

Мы стояли перед входом в парк Ван-Кортландт, у дорожки, ведущей к Старому Кротонскому водопроводу. По крайней мере, так сообщала надпись на табличке. Я совершенно не знала этот район, но меня поразило, насколько пустынна улица. Мне не хотелось размышлять об истинной причине. Понятно, что чем крупнее катаклизм, тем больше людей наблюдают за ним дома, сидя перед экранами телевизоров.

— Похоже, дерево, разрушившее машину, появилось здесь совсем недавно, — продолжал Уилл. — Когда я выбирал место для посадки, навигатор его не зафиксировал. Если так, то Жан Робен совершил очередной ботанический промах. А он был мастером своего дела. Правда, порой эксперименты ему не удавались.

Я решила не приставать к Уиллу с расспросами об ошибках Жана Робена.

А вот на поцелуй меня хватило.