Глава 4. Точки опоры. Человеческая форма и бесформенность

Точки опоры

Одним из важных моментов техники так называемых мягких стилей боевых искусств является состояние мягкости и податливости тела действиям противника. Ведь для того чтобы вас ударили (или провели прием), необходим как сам удар (или выполнение техники приема), так и точка приложения силы – точка опоры. Нет опоры – нет и удара и приема. Попробуйте‑ ка ударить воздух! Мастер боевого искусства настолько ловок и мягок, что не дает точек опоры ударам и приемам противника, он как бы исчезает из боя – нападающий его видит, а «достать» и повредить не может. (К примеру, подобным образом проводил поединок основатель Айкидо Морихей Уесиба.) Когда мастер делает какой‑ либо трюк, он «появляется» в бою, сознательно формируя нужные ему для этого точки опоры. И сильно ударить его можно лишь туда, куда он сам захочет, и только тогда, когда это ему нужно.

Итак, человек как физическое тело состоит из узлов физических напряжений – точек опор, которые являются управляемыми для мастера.

Аналогичным образом функционирует и психика. Только здесь точками опоры являются жесткие программы нашего поведения, чувство вины, обиды, нереализованные желания, страхи и т. д. – то есть то, за что нас можно задеть психически, то, что позволяет энергии ментального воздействия «опереться» на нас и тем манифестировать факт нашего «присутствия» в мире.

Человек, как психическое существо, состоит из психических точек опор.

Наши психические точки опоры забыты нами, они вытеснены в подсознание и так глубоко запрятаны, что кажется, будто их нет. Мы не осознаём их, а значит, и себя! Смерть, для которой все равны и равно всё, для которой нет разделения на плохое‑ хорошее, а есть лишь факты, безжалостно обнажает нас – в том числе и наши теневые стороны, в которых мы не хотим себе признаться, но которых не может не быть в человеке. Находясь на пределе, мы начинаем замечать и осознавать то, что в обычной жизни остается «за кадром». Только на пределе, когда уже совсем нечего терять, мы можем увидеть Истину и позволить себе роскошь говорить абсолютно всю правду, без малейшей цензуры – говорить хотя бы только самому себе и Богу.

На пределе, в момент своей смерти мы встречаемся с Богом и проходим через Его суд – так утверждают религиозные учения. Когда мы умираем, то наше индивидуальное сознание растворяется в бесконечности. Оно сливается с Абсолютом – с космическим, вселенским сознанием, становится тождественным ему и, следовательно, Богу. Умирая, мы познаем Бога в себе. А это значит, что в момент Страшного Суда на самом деле судим‑ то мы себя сами, встречаемся с самим собой, со своей глубинной сутью – «самостью», а не с внешним объектом. И эта «самость» судит нас со всей строгостью – заставляет нас осознавать все и вся – происходит процесс полного осознания себя (и Вселенной).

Нужна огромная сила, чтобы не иметь слабых мест, быть бесстрашным. Но еще большая сила нужна, чтобы лицом к лицу встретиться со своими слабостями, страхами, с постыдными или провоцирующими чувство вины секретами. Чтобы признать их, открыться в них, публично исповедаться и покаяться – ив результате этого осознать их, и тем самым освободиться от них. И стать свободным – как от силы, так и от слабости, как от страха, так и от бесстрашия… «Покайся публично», – сказал один из героев романа Достоевского. Признать свои болезни – значит сделать шаг к излечению.

Покаяться в своих грехах… Но беда в том, что наши грехи нами очень часто не осознаются – они скрыты в подсознании. Радикальным образом покаяться, покаяться перед Богом – значит разобраться со своим подсознанием, с тем что скрыто в глубине нас. Значит понять и осознать себя, свою суть. И такое глубинное покаяние принципиально отличается от всего лишь лишь поверхностного покаяния перед священником в церкви. И даже стараясь быть полностью правдивыми, мы можем все же не осознавать глубинных мотивов своих поступков и убеждений, запрятанных глубоко в подсознание. Осознавая, мы освобождаемся от грехов.

Мы все больны страхами, но в то же время боимся потерять их, так как тогда мы теряем и самих себя – они составляют основу структуры нашей личности. Ведь в конечном счете форму нашего восприятия, а значит, наше «я» стабилизирует (и делает жесткой) только страх – страх потерять себя, радикально измениться, страх распасться в бесформенность, умереть. Страх – это мощная фиксирующая сила. И как это ни парадоксально звучит, но основной наш страх – это страх потерять все наши страхи, страхи не осознаваемые нами, скрытые глубоко в подсознательном.

Человек, у которого нет никаких страхов и комплексов, программ, просто не существует в мире – его ничего не трогает, его не за что зацепить, у него нет желаний: нет и стимулов для действий. Такому человеку уже нечего делать среди людей – он уйдет в Вечность, как ушел в нирвану просветленный Будда. Мы все состоим из страхов, хотя зачастую всячески отрицаем это.

Бесстрашие… Бесстрашному кажется, что у него нет страхов. Но свою боязнь потерять бесстрашие он страхом‑ то не считает! Так что, если копнуть поглубже, рассмотреть вопрос «дзеновски», то и в основе бесстрашия лежит все тот же страх. И оно может стать той точкой опоры, которую будут использовать для нанесения удара. Ведь бывает, подзадорят недоброжелатели человека: «Сделай это, ты ведь ничего не боишься!» И погибнет тот геройски – но совсем не из‑ за своей смелости, а из‑ за того, что побоялся ее потерять, признавшись всем в своем страхе: «Боюсь и делать не буду!» Из‑ за страха и глупости своей погибнет бесстрашный. Из‑ за наличия эго, гордыни.

Даже обладая отчаянной храбростью, можно оставаться трусом и в глубине себя ужасаться от мысли, что можно потерять свою храбрость. «Я не боюсь бояться и испытывать страх», – парадоксальная фраза мастера Дзен.

Бесстрашие, сила – это одна из форм, один из видов гордыни. Отсутствие же любых качеств есть бесформенность – тогда нет точек опоры и ты неуязвим. Это состояние просветленного мастера: ты есть, но в то же время тебя нет… Пребывание во всеотсутствующем всеприсутствии…

«Время собирать камни, время разбрасывать камни», – сказано в Библии. Время быть бесстрашным и время бояться, время быть сильным и время быть слабым – всему свое время. Но бояться или быть бесстрашным надо осознавая. Быть слабым или сильным необходимо осознанно. Такое возможно, лишь когда знаешь – осознаешь, что такое и настоящая сила, и истинное бесстрашие. Когда знаешь – осознаешь, что такое «не быть»… Когда четко осознаешь в каком из многочисленных возможных состояний своего «я», в какой из возможных своих форм ты в данный момент пребываешь. И тогда можешь позволить себе все, быть любым, принять себя каким угодно – и даже слабым, боязливым…

И не будет тебе от этого ни капельки ни страшно, ни дискомфортно. Отсутствием гордыни называют такое состояние в религиозной идеологии, бесформенностью воина – в магической. Лишь по‑ настоящему сильный, независимый, знающий о том, кто он, внутренне состоявшийся – осознавший себя и свою суть человек, не нуждается в подтверждении кем‑ то этих качеств. И он может расслабиться, осознанно позволяя себе быть и слабым, и зависимым, и глупым, и трусливым или же, наоборот, очень сильным, заносчивым, дерзким – любым. И даже осознанно гордым. Порою же гордость, важность, агрессивность, напыщенность – когда они проявляются неосознанно – прикрывают лишь чувство страха, ощущение собственной несостоятельности, слабость. Точно замечено: когда человек нарочито говорит басом, то что‑ то в нем не так…

Вы слишком сильно чувствуете свое «я» или слишком от него зависите, а это отнюдь не то же самое, что быть сильной личностью.

Герман Гессе. Игра в Бисер

«Какой сильный, какой бесстрашный человек! Очень рад познакомиться с сильным человеком! Очень рад! Очень!» – подобострастно сказал один мастер бойцу, похваляющемуся своей силой. И, пожав ему руку, побрел с отрешенным видом своей дорогой. Глубоко плевать мастеру на всю силу и бесстрашие бойца, который думает, что он силен и бесстрашен, лишь потому, что еще не знает реалий смерти: геройское поведение перед направленным на тебя дулом пистолета – это еще не встреча с реальной смертью. Смерть, этот великий уравнитель, сломает любую «крутизну», любое «геройство», уничтожит самое большое чувство собственной важности и даже не заметит этого. Непобедимых нет. Сломать можно что угодно и кого угодно, все зависит от обстоятельств, от длительности и интенсивности воздействия. Даже пирамиды подвластны времени… и смерти.

Умирая, мы будем со всей силой бороться за выживание, цепляться за все, пробовать все возможности и варианты, лишь бы сохранить жизнь – осознание, форму, а какую форму и осознание – не все ли равно? За что цепляться – пусть даже за соломинку, за страхи… – не все ли равно? Ведь главное – выжить! Чем закрываться от смерти – какая разница? Главное, каким‑ то образом – любым, где угодно, в этом мире или в мирах «потусторонних», воспринимать и осознавать – а значит, жить.

«Человек, познай себя сам!» – сказал Сократ. Познай свои истинные, самые потаенные желания, страхи: покайся, исповедуйся – и познаешь себя. Но страх мешает нам реализовать себя и свои истинные желания. Страх мешает познавать наши страхи, чтобы затем, познав и осознав их, освободиться от них… и так открыться потоку Вселенной и вселенскому знанию, Богу.

Бог сказал: «Я в тебе. И Я говорю через тебя. И чем свободнее ты будешь, тем яснее Я буду действовать через тебя. Освободи себя от вины и страхов и стань инструментом, через который Я смогу говорить».

Древнее изречение

Осознание сделает нас свободными. Осознавая мы идём по пути познания Истины., а, значит., к Богу.

Человеческая форма. Референтная группа

Личность и неповторимая индивидуальность в сути своей всего лишь набор точек опоры, со связями между ними, набор и взаимосвязь программ реакций человека на всевозможные стимулы и раздражители. Конфигурация страхов, желаний и т. д. и определяет то, как человек воспринимает мир и самого себя, как он реагирует – и тем самым образует человеческую форму, эго. Другой набор и взаимосвязи – и уже другая интерпретация событий, другая картина мира, иные реакции и программы – уже другое «я», другая личность.

Нашу форму, то есть личность, индивидуальность, ощущение самого себя определяет наше окружение – социальная среда, в которой мы пребываем. Одного и того же мальчика, несмотря на его мускулистый вид, бьют в одной школе, но уважают в другой, где он «поставил» себя и где он ощущает себя по‑ другому в новом коллективе, ожидающем от него совсем иных моделей поведения, совсем других «адекватностей». Знакомая ситуация.

Человек состоит из отношения к нему других людей, из оправдания их ожиданий. И все, что мы делаем – оправдываем ожидания (и свои ожидания от самих себя в том числе). В одиночестве, когда не нужно ни перед кем «изображаться», мы приходим к своей сути – к самости.

В присутствии разных людей мы ведем себя по разному. Но присутствие может быть незримо – наше окружение всегда незримо присутствует с нами, оно внутри нас. И что бы человек ни делал, он неосознанно проверяет свои действия на их адекватность окружению: а что скажут обо мне, как оценят мои действия значимые для меня люди?

Наше окружение – эта референтная, оценивающая нас группа – и создает нас.

«Свита делает королей, но и нищих тоже делает свита. Скажи мне, кто твой друг и твой враг, – и я скажу, кто ты». Окружение – наши друзья и враги – не дает нам возможности изменяться, оно фиксирует форму нашего «я» – ту роль, которую мы (неосознанно) играем. Наше «я» формируется и фиксируется отношением к нам людей, которые нас окружают, которые нас знают.

Когда же ты совсем один, когда нет референтной группы, окружения, то все равно, что подумают и что скажут: тебя уже ничто не сдерживает. Тогда ты можешь быть каким угодно, может даже не стать тебя совсем… Ты можешь радикальным образом изменяться, делать что‑ то новое, необычное для тебя – и так получать новые знания. Но часто группа, из которой ты выпал, не понимает сути процессов. Она превратит тебя в изгоя, навесит ярлык ненормальности. Но, как сказал Вильям Сароян: «Когда ты будешь окончательно одинок, тогда ты станешь самым счастливым человеком в мире». И однажды, познав Бога, поймешь, что ты один во всей Вселенной.

Познавая истину, мастер идет по пути одиночества.

Процесс формирования психических точек опоры и образования формы

Сеанс гипноза. Транс. Внушение.

– Сейчас вы проснетесь и, как только кто‑ нибудь зайдет в комнату, пожмете ему руку и скажете: «Здравствуй».

И тут же новая установка:

– Вы полностью забыли то, что с вами происходило, и то, что я вам говорил.

Выйдя из транса, человек жмет руку входящему и говорит: «Здравствуй». И ему кажется, что он сделал это сам, исключительно по собственному желанию.

Он найдет тысячу объяснений своему действию: из вежливости, потому что так принято или еще почему‑ либо, – но ни одно из них не будет соответствовать действительности. Так часто мы заменяем истинные мотивы наших поступков на приемлемые для нас. Так часто мы врем себе., не осознавая того, совершенно искренне думая, что говорим правду… Человек редко осознаёт истинные причины своих действий и убеждений.

И только зрители – отрешенные наблюдатели –, присутствующие на сеансе, знают, что настоящая причина действия – выполнение забытой, неосознанной, установки гипнотизера. Они «видят» суть.

Гипнотизер может внушить, например, и такую программу – точку опоры: «Вам нельзя произносить нецензурные слова в общественном месте». И вы будете бояться сказать что‑ то из соответствующего лексикона. Или же наоборот: «Вы можете выражаться только нецензурными словами» – а значит, вы снова будете бояться, только теперь уже другого – говорить «цензурные» слова. Так что причина вашей бесстрашной развязаной матерщины – все тот же страх.

Находящемуся в трансе абсолютно все равно, какую установку принимать и реализовывать. И все определяет гипнотизер, который задает алгоритмы и программы нашего поведения, формируя страхи – наши точки опоры.

По сути, все мы – продукт внушения. Всю жизнь мы подвергаемся гипнотическому влиянию – воспитательные действия родителей и общества, книги, средства массовой информации… И оно часто настолько тонко, естественно, неформально, манипулятивно (совсем не обязательно проводить «официальный» сеанс гипноза!), что его невозможно почувствовать и осознать. Бывает, «разведут» так, что и не заметишь. (Кстати, высокоэффективные техники введения в трансовые состояния известного психотерапевта Милтона Эриксона основаны на этом же принципе «натуралистического подхода».)

Пример с гипнозом – это условная модель формирования психической точки опоры, программы, страха – а значит, нашей личности, нашего «я», нашей формы.

Личность можно представить как набор точек опоры, как совокупность гипнотических программ, по которым мы функционируем, с многочисленными связями между ними, образующими сложную систему.

Модель человека в терминах гипноза

Чтобы лучше понять процесс естественного формирования «я» человека, рассмотрим процесс его искусственного формирования. Известно, что в древние времена колдуны могли превращать людей в зомби, чтобы использовать их затем в своих корыстных целях. Как происходил процесс зомбирования? К человеку применяли специальные процедуры (например, давали сильнодействующие снадобья), которые начисто стирали его память о самом себе – то есть, по сути, убивали, не повреждая при этом физического тела. Затем колдун «реанимировал» душу зомби, наполняя ее другой самоидентификацией, новым «я», выгодным ему. Вместо прежних человек получал новые программы‑ установки: беспрекословно выполнять приказы своего хозяина, не пытаться убежать от него и так далее.

Колдун не давал возможности зомбированному контактировать с людьми, знавшими его раньше, – такие контакты могли пробудить прежнюю память, зомби мог осознать свое зомбирование и, значит, выйти из‑ под влияния хозяина, чего тому совершенно не хотелось. Таким образом, новое «я», новая личность зомби фиксировались сознательными манипуляциями колдуна.

Подобное происходит и в глубоком гипнотическом трансе. Известны следующие опыты: гипнотизер выбирал человека, к примеру, совсем не умеющего петь, вводил его в состояние глубокого транса и внушал, что теперь он уже не прежняя личность, а известный эстрадный певец. И человек начинал петь, очень хорошо петь. Он становился другим, бывшее «я» его умирало, он забывал себя прежнего. Если при этом состояние транса зафиксировать, если полностью изолировать загипнотизированного от прежних контактов и создать ему группу поклонников, восхищающихся его талантом – поддерживающих его новое «я», то будет создана новая звезда эстрады. В этом глубоком трансе, называемом «я – певец», действует амнезия: певец‑ зомби не помнит свое прежнее «я» – обычного работягу, не умеющего петь простейшие гаммы. Работяга умер, родился певец…

«Перегипнотизация» – это как модель процесса смерти‑ нового рождения, того фундаментального вселенского процесса, который лежит в основе всех эзотерических, мистических и религиозных учений.

Фактически все мы загипнотизированные зомби, все мы зомбированы в наше «я», только вот не осознаем этого до тех пор, пока не произойдет перегипнотизация в другое «я» и осознание этого процесса. Тогда мы, посмотрев на себя – свое «я» – извне, со стороны «не я», «другого я» поймем, кто мы такие на самом деле, как нами манипулируют, и как мы не понимали этого раньше. По сути, мы живем в измененном состоянии сознания, в трансе, называемом «я», которое не осознаем и потому не считаем измененным. «Ничего‑ то он, бедный, не знает, даже то, что он просто другой», – поется в песне.

Зомби, осознавший, что он зомби, уже не зомби. Так и дурак, осознавший, что он дурак, уже совсем не дурак. Обнаружить свое зомбирование – первый шаг к расставанию с ним.

Человек, его «я» не есть неизменная величина. Одно и то же физическое тело можно наполнить совершенно разными людьми – и это уже не смена настроения в пределах одной и той же личности, а совершенно другая личность. Лицо и тело прежнее, а человек‑ то уже другой. Это то, чем иногда занимаются маги, когда изменяют себя, смещая точку сборки. Но радикальное их отличие от гипнотизеров состоит в том, что гипнотизеры не осознают того, что загипнотизированы «по жизни» быть гипнотизерами. Маги же осознают свою гипнотизацию «по жизни». Они зомби осознанные.

Есть некоторая первосубстанция человека, составляющая его суть. Она может «гипнотизироваться» в тебя, в меня, в великих и в неизвестных людей, в умеющего петь не фальшивя и в неумеющего спеть простейшую мелодию… – но это никак не изменит ее саму. Познав эту неизменную, изначальную, вечную субстанцию в себе, человек познает свою суть – и Бога в себе. Ведь Бог так же вечен.

Можно сказать иначе: есть некоторая часть человека, которая способна играть различные роли – роль «я», в частности. Познав то, что играет, поняв в себе то, что не зависит от играемых тобою ролей, познаешь суть себя – свою «самость», как выразился бы мистик.

Настоящие мастера «чистят» людей от зомбирования, открывают им глаза на истинное положение дел, помогая осознавать.

Но чрезвычайно мучителен процесс освобождения от иллюзий. Болезненно познание истины и столкновение с действительностью. Иллюзии сладки – правда же зачастую слишком горька! Но иллюзии опасны тем, что из‑ за них человек не видит реальности.

Единственная победа, достойная воина, – это победа над теми гипнотическими программами, которые безраздельно властвуют им, победа над ограничениями духа – а значит, победа над собой. «Победивший других – силен, победивший себя – могущественен», – сказал Конфуций.

Главные бои идут у нас в душе.

Теперь, когда, я надеюсь, читатель схватил общую схему, я продолжу мое повествование. И если что‑ то не стало ясным сразу, то обязательно прояснится через какое‑ то время. К тому же часто лишь по прошествии времени можно дать верную оценку чему‑ то.

Конечно, можно рассматривать описываемые события с точки зрения психотерапии и психиатрии, но такой подход, к сожалению, не затрагивает весь мистицизм и магию глубинных процессов во Вселенной…