Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 16. Пар­ши­во, что Зейн на­хо­дит­ся в по­лу­то­ра часах езды в Лос-Ан­дже­ле­се, но мы по­сто­ян­но зво­ним друг другу






Пар­ши­во, что Зейн на­хо­дит­ся в по­лу­то­ра часах езды в Лос-Ан­дже­ле­се, но мы по­сто­ян­но зво­ним друг другу, и как толь­ко у него по­яв­ля­ет­ся воз­мож­ность, он все­гда при­ез­жа­ет ко мне.

Нам все еще при­хо­дит­ся скры­вать­ся ото всех из-за моей па­ра­нойи по по­во­ду того, что мы можем столк­нуть­ся с мамой, вот по­че­му мы из­бе­га­ем люд­ных мест. Я раз­ры­ва­юсь между же­ла­ни­ем по­ка­зать Зейна людям, ко­то­рых я знаю, и при этом желаю со­хра­нить его для себя в ка­че­стве неболь­шо­го сек­ре­та. Он, ка­жет­ся, не имеет ни­че­го про­тив.

Мы ходим в кино в раз­ных го­род­ках, обе­да­ем в таких экс­клю­зив­ных и до­ро­гих ре­сто­ра­нах. Я уве­ре­на, что никто из моих зна­ко­мых не смо­жет поз­во­лить себе та­ко­го.

Ох, и что дей­стви­тель­но вы­во­ди­ло меня из себя, так это то, что куда бы мы ни пошли, де­воч­ки по­сто­ян­но пре­сле­ду­ют его!

От­кро­вен­но и прямо пе­ре­до мной, хотя ясно, что мы с ним вме­сте. Зейн ре­а­ги­ру­ет на это дру­же­люб­но, долж­но быть, такое с ним про­ис­хо­дит по­сто­ян­но. Од­на­ко, я не пе­ре­но­шу все так спо­кой­но, как он. Да, ока­зы­ва­ет­ся, я — рев­ни­вая стер­ва, ко­то­рая без про­блем может по­слать куда по­даль­ше его по­клон­ниц.

Зейн счи­та­ет это за­бав­ным, но это дей­стви­тель­но бес­по­ко­ит меня. Кто знает, сколь­ко де­ву­шек бе­га­ет за ним в Лос-Ан­дже­ле­се? Флир­ту­ет ли он с ними в ответ? Я за­цик­ли­лась на этом, но не могу за­ста­вить себя рас­спро­сить его или по­про­сить кон­крет­ней опре­де­лить наши от­но­ше­ния. Я боюсь того, что он может ска­зать.

Мне нра­вит­ся про­сто гу­лять с ним по пу­стын­но­му пляжу по ночам. Мы го­во­рим обо всем на свете. Я рас­ска­зы­ваю о своих скуч­ных днях в школе, а он, в свою оче­редь, о слож­ном про­ек­те, над ко­то­рым ра­бо­та­ет.

Вот чем мы и за­ни­ма­ем­ся сей­час. Гу­ля­ем по пляжу.

— Ладно, ты уве­рен, что хо­чешь уви­деть это?

Я сижу на ко­ле­нях, лицом к Зейну. Он раз­вер­нул­ся ко мне в про­филь и рас­пла­стал­ся на песке, опи­ра­ясь на локти, на­блю­дая, как волны уда­ря­ют­ся о берег. Ветер ле­гонь­ко еро­шит его ко­рот­кие тем­ные во­ло­сы, а мои же без­жа­лост­но треп­лет.

— Уме­реть не встать, как хочу уви­деть твою фо­то­гра­фию в воз­расте де­ся­ти лет, — тор­же­ствен­но го­во­рит Зейн. — Дай взгля­нуть.

— Хо­ро­шо. — Я сжи­маю сни­мок в руке. — Ты, на­вер­ное, бу­дешь сме­ять­ся, по­это­му я про­щаю тебя за­ра­нее.

Я тычу фото ему в грудь. Он берет его и смот­рит на него в неяр­ком свете. Затем его глаза рас­ши­ря­ют­ся.

— Черт по­бе­ри, — взды­ха­ет он. — Эта де­воч­ка съела тебя?

— Ха-ха, нет. Смеш­но. — Я от­би­раю свою фо­то­гра­фию. — Так что я была очень тол­стой. Это вина моего отца. Он ни­ко­гда не об­ни­мал меня.

— Так что, ты съела его?

Я бью его плечу.

— Ты такой гру­бый.

Он сме­ет­ся и хва­та­ет меня за руку.

— Ладно, про­сти. Могу я снова взгля­нуть на нее? Я обе­щаю вести себя хо­ро­шо.

— Смот­ри мне, — оби­жен­но го­во­рю я.

Я снова отдаю ему фо­то­гра­фию, и он вни­ма­тель­но изу­ча­ет ее. Я не имею ни­че­го про­тив его под­драз­ни­ва­ния, черт, да я пре­крас­но по­ни­маю, что была раз­ме­ром с кир­пич­ный дом. Но по­ка­зы­вать ему, как я вы­гля­де­ла в десть лет, по­хо­же на ис­по­ведь. Будет ли он те­перь смот­реть на меня по-дру­го­му?

— Ты была милой, — на­ко­нец го­во­рит он, от­да­вая мне фо­то­гра­фию.

— Нет, не была, — по­прав­ляю я его. — Я вы­гля­де­ла стран­но. У меня были блон­ди­ни­стые во­ло­сы, смуг­лая кожа и глаза стран­ной формы. Я была по­хо­жа на при­шель­ца. На тол­сто­го блон­ди­ни­сто­го при­шель­ца.

— Не-а. Ты была эк­зо­тич­ной.

Я за­ка­ты­ваю глаза.

— Ладно. А как ты вы­гля­дел, когда был ре­бен­ком?

Зейн са­дит­ся, под­ни­мая свои длин­ные ноги и опи­ра­ясь на них ру­ка­ми.

— Ааа, ну, зна­ешь, таким, как и сей­час, разве что по­ни­же. И, ко­неч­но же, оча­ро­ва­тель­ней.

— Да? Го­то­ва по­спо­рить, ты был про­каз­ни­ком.

— Я? Не, я был хо­ро­шим ре­бен­ком. Когда мне было, я не знаю, около пяти лет, я любил го­во­рить всем, что я ки­та­ец.

— Что? — Я на­чи­наю сме­ять­ся. — Зачем?

Зейн по­жи­ма­ет пле­ча­ми, улы­ба­ясь, и по­че­сы­ва­ет под­бо­ро­док.

— Не знаю. Наша по­ва­ри­ха была ки­та­ян­кой. Думаю, мне нра­ви­лось, как она раз­го­ва­ри­ва­ла. Ладно, при­знаю, что я был стран­ным.

— Это немно­го стран­но­ва­то, — со­гла­ша­юсь я. — Кем ты хотел стать, когда вы­рас­тешь? Ты все­гда хотел быть ин­же­не­ром-про­грам­ми­стом?

— Черт, нет, — усме­ха­ет­ся он. — Э-э… я хотел быть школь­ным двор­ни­ком. Что? Не смей­ся. — Он тол­ка­ет меня пле­чом. — Мне нра­ви­лись зе­ле­ные ком­би­не­зо­ны.

— О да, я бы могла пред­ста­вить тебя в нем, — го­во­рю я, пихая его в ответ. — Ты бы вы­гля­дел весь­ма при­вле­ка­тель­но.

— Я бы вы­гля­дел в нем сек­су­аль­но, — го­во­рит он. Когда я фыр­каю, он бро­са­ет в меня горсть песка. — Твоя оче­редь, Мар­сер. Кем ты хо­те­ла стать?

— Ди­но­зав­ром, — го­во­рю я сухо, а он сме­ет­ся. — Ладно, думаю, что я хо­те­ла быть пи­са­те­лем.

— А те­перь ты им и стала. Успеш­ным.

Я нелов­ко по­жи­маю пле­ча­ми.

— Ох, не со­всем, — бор­мо­чу я. — Я про­сто со­здаю то, что люди будут чи­тать.

Зейн под­ни­ма­ет го­ло­ву, при­щу­ри­вая глаза от ро­зо­ва­то­го света.

— Как по мне, так ты и есть пи­са­тель.

— Нет, это не одно и то же, — я качаю го­ло­вой. — Для меня это не со­всем пи­са­тель­ство, по­то­му что я не пишу то, что… мне хо­чет­ся пи­сать. Я пишу то, что про­да­ет­ся. Я сле­дую успеш­ной фор­му­ле, по­ни­ма­ешь? Все по­пу­ляр­ные книги имеют прак­ти­че­ски одну и ту же ис­то­рию толь­ко с раз­ны­ми име­на­ми. Я даже не на­сла­жда­юсь про­цес­сом, по­то­му что чув­ствую себя, как на рас­про­да­же.

— Эй, ты ведь опла­чи­ва­ла ма­ми­ны ме­ди­цин­ские счета? Для меня это по­тря­са­ю­щий по­сту­пок.

Зейн тя­нет­ся, чтобы ле­гонь­ко по­дер­гать меня за локон.

— Если бы это было на­столь­ко про­сто, мы бы все за­ни­ма­лись этим.

Я угрю­мо взды­хаю и по­гру­жаю босые ноги в про­хлад­ный песок.

— Воз­мож­но.

— Ино­гда при­хо­дит­ся идти на уступ­ки, чтобы по­лу­чить воз­мож­ность за­ни­мать­ся тем, чем тебе нра­вит­ся, — го­во­рит Зейн фи­ло­соф­ски. — Думаю, ты этого уже до­би­лась, Ви­о­летт.

— Толь­ко в про­цес­се, — бор­мо­чу я. Я качаю го­ло­вой. — Давай сме­ним тему раз­го­во­ра. Э-э… когда ты ли­шил­ся дев­ствен­но­сти?

Он бро­са­ет на меня взгляд.

— Ты пер­вая. Когда ты хо­чешь по­те­рять дев­ствен­ность?

Я нерв­но сме­юсь.

— Эй! Я пер­вая спро­си­ла.

— Да, но мой во­прос важ­нее. Итак… думаю, луч­шим твоим от­ве­том будет по­ка­зать, а не ска­зать.

Я на­кло­ня­юсь, чтобы стук­нуть его, но он пе­ре­хва­ты­ва­ет меня и тол­ка­ет назад. Мы немно­го бо­рем­ся, и я ока­зы­ва­юсь ле­жа­щей спи­ной на песке, а он — свер­ху, на мне.

Зейн смот­рит на меня со своей пре­вос­хо­дя­щей по­зи­ции.

— Я вы­иг­рал, — го­во­рит он са­мо­до­воль­но.

Он пе­ре­нес боль­шую часть сво­е­го веса на пред­пле­чья, тогда по­че­му я не могу ды­шать? Ах, ну, да, он все­гда вы­зы­ва­ет у меня такую ре­ак­цию, когда наши тела со­при­ка­са­ют­ся. Я уто­паю в его тепле, в его за­па­хе. Если мы по­це­лу­ем­ся, его губы будут слег­ка со­ло­но­ва­ты­ми, как мор­ской воз­дух.

Его лицо на­хо­дит­ся в дюй­мах от моего.

— Ты жуль­ни­чал, — го­во­рю я тихо, за­гля­ды­вая в его бле­стя­щие тем­ные глаза. — Ты пы­тал­ся от­влечь меня.

Он нежно сма­хи­ва­ет несколь­ко во­ло­си­нок с моего лица.

— Но ведь сра­бо­та­ло?

— Эй, ре­бя­та! Ни­ка­ко­го пуб­лич­но­го пре­лю­бо­де­я­ния! Сни­ми­те номер!

Вне­зап­ный оклик раз­дра­жа­ет. Мы с Зей­ном под­ни­ма­ем взгля­ды и видим жутко то­ще­го ры­же­во­ло­со­го парня с дли­ной бо­ро­дой, ко­то­рый без­зу­бо улы­ба­ет­ся нам. Он под­тя­ги­ва­ет свои по­но­шен­ные шорты сзади, ма­ни­а­каль­но хо­хо­ча, а потом ухо­дит прочь.

Мы пе­ре­гля­ды­ва­ем­ся и сме­ем­ся. Зейн пе­ре­ка­ты­ва­ет меня на себя, так что те­перь я сижу вер­хом на его бед­рах. Он кла­дет руки себе под го­ло­ву и лежит в рас­слаб­лен­ной позе.

— Вид мне бы по­нра­вил­ся на­мно­го боль­ше, если бы на тебе было мень­ше одеж­ды, — бор­мо­чет он. И снова на его лице по­яви­лась эта ле­ни­вая сек­су­аль­ная улыб­ка.

— Ко­неч­но, по­че­му бы мне тогда не снять свой топ? — Я огля­ды­ва­юсь, за­ме­чая несколь­ких людей, гу­ля­ю­щих даль­ше по пляжу. — Как ты ду­ма­ешь, я смогу за­ра­бо­тать денег, по­ка­зав своих де­во­чек?

Зейн сме­ет­ся.

— Милая, я отдам тебе штуку бак­сов, ко­то­рая лежит у меня в кар­мане, если ты по­ка­жешь мне своих де­во­чек.

— Ох, так вот, что у тебя в кар­мане? — спра­ши­ваю я невин­но. — Зна­чит, вот какая штука бак­сов на ощупь.

— Нет, это чув­ству­ет­ся вось­ми­дюй…

Я при­кры­ваю ему рот, затем пихаю в живот.

— Так что, — я от­каш­ли­ва­юсь. — Сколь­ко тебе было лет, когда ты впер­вые за­нял­ся этим?

Зейн берет меня за руку и це­лу­ет ла­донь.

— Хо­ро­шо, толь­ко не осуж­дай меня. Мне было две­на­дцать.

Мои глаза рас­ши­ря­ют­ся в неве­рии.

— Что?! Это было… ты…?

— Она была стар­ше меня, ей было трид­цать. — Он пре­лест­но щу­рит­ся, когда де­ла­ет паузу. — Я был не по годам раз­ви­тым. После того, как мама по­кон­чи­ла с собой, я сле­тел с ка­ту­шек. Много пил, спал с каж­дой по­пав­шей­ся дев­чон­кой, ко­то­рая была на­столь­ко глупа, что не могла от­ка­зать мне… не знаю, что я пы­тал­ся этим до­ка­зать.

Я сле­заю с него и ло­жусь рядом на песок.

— Да ладно, ты был ре­бен­ком, пы­та­ю­щим­ся спра­вить­ся с ужас­ной си­ту­а­ци­ей любым до­ступ­ным для тебя спо­со­бом.

— Да. — Зейн ле­гонь­ко вы­ды­ха­ет и смот­рит вверх на пас­мур­ное небо. — Хо­чешь узнать, что-то дей­стви­тель­но ужас­ное? Я не гру­стил из-за того, что она умер­ла. Я был зол. По­то­му что она снова ис­пор­ти­ла мне жизнь своей су­ма­сшед­шей фиг­ней. Зна­ешь, я даже не ску­чал по ней, ее смерть не силь­но за­бо­ти­ла меня. Ду­ма­ешь, это де­ла­ет меня сво­ло­чью?

Я ста­ра­тель­но пы­та­юсь смот­реть в небо.

— Нет. Ты го­во­рил, что едва знал ее, и все твои вос­по­ми­на­ния о ней были трав­ма­тич­ны­ми. Тот факт, что она твоя мама, вовсе не озна­ча­ет, что ты дол­жен лю­бить ее. Она была бед­ной су­ма­сшед­шей жен­щи­ной, ко­то­рая ро­ди­ла тебя. Воз­мож­но, ты был рад, что она боль­ше не стра­да­ет.

С мгно­ве­ние он мол­чит, затем по­во­ра­чи­ва­ет го­ло­ву, чтобы взгля­нуть на меня.

— Где ты была, когда мне было две­на­дцать?

— Ну, мне было де­вять лет. — Я на­прав­ляю свой взгляд на него. — И, долж­но быть, я была за­пер­та в ку­зо­ве гру­зо­ви­ка со сво­и­ми пи­рож­ны­ми, про­едая себе путь к сво­бо­де. Да, такое дей­стви­тель­но было.

Зейн пе­ре­во­ра­чи­ва­ет­ся на живот, сме­ясь.

— Готов по­спо­рить, ты была класс­ной.

— Ну, да, ко­неч­но, — го­во­рю я скром­но.

Он тя­нет­ся ко мне и ле­гонь­ко про­во­дит паль­цем по моей щеке. Его глаза, ка­жет­ся, тем­не­ют от ка­кой-то се­рьез­ной эмо­ции.

— Ты бы мне нра­ви­лась даже тогда.

Его взгляд слиш­ком на­пря­жен, и я не могу этого вы­не­сти. Это за­став­ля­ет меня чув­ство­вать себя бес­по­мощ­ной, неза­щи­щен­ной. Я раз­ры­ваю зри­тель­ный кон­такт, от­во­ра­чи­ва­ясь.

— Тебе нра­вят­ся тол­стые де­ва­хи, да? — го­во­рю я, от­бра­сы­вая во­ло­сы назад.

Он берет меня за под­бо­ро­док, за­став­ляя встре­тить­ся с ним взгля­дом. Его глаза смот­рят прямо на меня.

— Мне нра­вят­ся де­вуш­ки с гла­за­ми цвета меда и ко­ри­цы, с гу­ба­ми, ко­то­рые я не могу пе­ре­стать це­ло­вать, и с по­тря­са­ю­щим телом, со­здан­ным для моего.

Если бы я была в со­сто­я­нии го­во­рить, я бы точно раз­ру­ши­ла такой мо­мент, ска­зав что-то тупое, типа «и кто же это» или «пенис».

Слава Богу, я по­те­ря­ла дар речи.

Зейн на­кло­ня­ет­ся. Его губы на­кры­ва­ют мои, сме­тая все ра­ци­о­наль­ные мысли.

Я лечу в слад­ком, зо­ло­том по­то­ке света. Его при­кос­но­ве­ния и вкус! Мяг­кость и твер­ды­ня, свет и тьма, удо­воль­ствие и боль… Пре­крас­ная боль, необ­хо­ди­мость ко­то­рой я не могу объ­яс­нить. Я об­ни­маю Зейна за шею и при­тя­ги­ваю ближе. Он… все для меня.

Мы це­лу­ем­ся бес­ко­неч­но долго. Пер­вым ото­дви­га­ет­ся Зейн, не от­ры­вая от меня взгля­да.

Ото всех эмо­ций, пе­ре­пол­ня­ю­щих меня, кру­жит­ся го­ло­ва. Как один по­це­луй может быть… более ин­тим­ным, чем все те вещи, ко­то­ры­ми мы за­ни­ма­лись на ку­хон­ной сто­леш­ни­це?

— Нам лучше оста­но­вить­ся, — го­во­рит он, целуя кон­чик моего носа. Он улы­ба­ет­ся мне свер­ху вниз. — Хо­чешь по­пла­вать? Я бы не от­ка­зал­ся от­влечь­ся.

Я нерв­но сме­юсь.

— Я тоже.

Зейн легко вста­ет на ноги, затем по­мо­га­ет мне. Мы не за­бо­тим­ся о том, чтобы за­ка­тать джин­сы, мы про­сто за­хо­дим в воду и на­блю­да­ем за плес­ком волн.

— Я тоже на нее силь­но сер­ди­лась, — вдруг вы­па­ли­ваю я. — На маму. Она знала… знала, что с ней что-то не так. Она ощу­ща­ла комок в груди, но она от­ри­ца­ла это. Я про­сто про­дол­жаю ду­мать, что если бы она лучше за­бо­ти­лась о своем здо­ро­вье, они бы об­на­ру­жи­ли его рань­ше и су­ме­ли предот­вра­тить. Рак… был для меня неожи­дан­но­стью, по­ни­ма­ешь? Я ду­ма­ла, что у нее грипп.

Я по­дав­ляю сме­шок. Зейн берет меня за руку. Его тепло при­да­ет мне сил.

— Я про­дол­жаю ду­мать, что бо­лезнь вер­нет­ся тогда, когда я мень­ше всего буду ожи­дать этого. В один из моих самых счаст­ли­вых мо­мен­тов. Так что, я все­гда боюсь быть счаст­ли­вой.

Зейн смот­рит на го­ри­зонт.

— Зна­ешь, в мире столь­ко вещей, ко­то­рые могут пойти на­пе­ре­ко­сяк, что ты мо­жешь про­ве­сти всю свою жизнь, пе­ре­жи­вая из-за них, и за­быть о том, что нужно це­нить каж­дый мо­мент с близ­ки­ми тебе лю­дь­ми. А потом ты бу­дешь ду­мать: «Боже, по­че­му я не был бла­го­да­рен тогда, когда имел это?» — Он огля­ды­ва­ет­ся на меня. — Зна­ешь, в чем сек­рет счаст­ли­вой жизни?

Я качаю го­ло­вой, мол­ча­ли­вые слезы бегут по моим щекам.

Он сжи­ма­ет мою руку.

— Ни­ка­ких со­жа­ле­ний. Живи толь­ко мгно­ве­ни­ем.

Так мы и стоим по ко­ле­но в воде, дер­жась за руки. Ти­ши­на на­пол­не­на на­ши­ми сло­ва­ми, ко­то­рые мы не про­из­но­сим. Я чув­ствую его при­сут­ствие рядом с собой, как будто он часть меня, толь­ко выше и силь­нее и на­мно­го кра­си­вее. Но я не могу смот­реть на него. Прямо сей­час это де­лать слиш­ком боль­но.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.