Экономическое развитие России в начале века

Особенности российской экономики.К началу. XX в. Россия представляла собой среднеразвитую страну «второго эшелона» капиталистического развития. В отличие от стран «первого эшелона» (Англии, Франции) она вступила на путь капитализма значительно позже — лишь в середине XIX в. Поэтому ее экономическое развитие носило догоняющий характер, проявлявшийся как в высоких темпах, так и определенной деформации его фаз и стадий. Одной из значительных особенностей была ведущая роль государства и государственного регулирования в экономической жизни страны.

Переходный характер экономики, сохранение в ней значительных пережитков феодализма обусловливали ее многоукладность. В начале века в ней сосуществовали натурально-патриархальный, полукрепостнический, мелкотоварный, частнокапиталистический, монополистический, а несколько позже — государственно-монополистический социально-экономические уклады. Причем роль докапиталистических укладов в целом была весьма значительной. Это во многом объясняет тот факт, что достаточно высокие и устойчивые темпы экономического развития начала века сочетались с низкими качественными показателями развития экономики (производство промышленной продукции на душу населения, производительность труда, техническая оснащенность). Наконец, российская буржуазия, не имевшая политической власти, ощущала противодействие многим своим экономическим начинаниям со стороны самодержавно-помещичьего государства, становившегося тормозом на пути экономического прогресса страны. Все это объясняло остроту проблем модернизации российской экономики, ее индустриализации и все более обостряющегося аграрного вопроса.

Остановимся на этих проблемах подробнее.

Роль государства в экономике России.Одной из особенностей экономического развития России было наличие огромного государственного сектора экономики. Его ядро составляли лак называемые казенные заводы, которые удовлетворяли прежде всего военные нужды государства. В начале XX в. около 30 крупнейших заводов принадлежали различным ведомствам и финансировались государством. Среди них — Тульский, Ижевский, Сестрорецкий, Обуховский, Ижорский и др.

Все эти предприятия были исключены из сферы рыночной экономики, из стихии свободной конкуренции. Единственным заказчиком и покупателем продукции казенных заводов являлось государство, а управлялись они государственными чиновниками. Возникновение таких предприятий было связано не с какими-то новейшими явлениями, обусловленными индустриализацией, а с традиционными экономическими отношениями, идущими от государственных мануфактур Петра I.

Кроме того, государству принадлежало свыше двух третей железнодорожной сети, огромная площадь земельных и лесных угодий.

Государственное хозяйство быстро росло: в 1900 г. доходы от него вместе с винной монополией составляли 0, 8 млрд. руб., а в 1913 г.— 2 млрд., что составляло соответственно 47 % и 60 % доходов государственного бюджета.

Государство активно вмешивалось во все сферы хозяйственной деятельности частных предприятий, стимулировало железнодорожное строительство, развитие черной металлургии, угольной промышленности. Правительство принудительно регулировало цены, обеспечивало защиту молодой российской промышленности от конкуренции путем установления высоких таможенных пошлин. Государство раздавало частным компаниям и фирмам казенные заказы, предоставляло им кредиты через Государственный банк.

В начале XX в. государство взяло на себя также функцию создания благоприятных условий для привлечения в страну иностранного капитала. Именно с этой целью была проведена в 1897 г. финансовая реформа, которая ввела золотое обеспечение рубля, его свободную конвертируемость.

Иностранный капитал: за и против.Особая заинтересованность России в притоке иностранного капитала объяснялась тем, что страна несла огромное бремя непроизводительных расходов: на содержание царского двора, полиции, армии и флота, огромного бюрократического государственного аппарата. Иностранный капитал поступал в страну путем непосредственных капиталовложений в виде государственных займов, продажи ценных бумаг на финансовых рынках. Иностранные инвестиции в российскую экономику составляли почти 40 % всех капиталовложений. Немецкие предприниматели предпочитали создавать в Рос сии филиалы действовавших в Германии крупных фирм. Излюбленными сферами их деятельности были электротехника, химические производства, металлургическая и металлообрабатывающая промышленность, торговля. Французские капиталы направлялись в Россию главным образом через банки. Они действовали преимущественно в угольной и металлургической промышленности Донбасса, металлообработке и машиностроении, добыче и переработке нефти. Английские капиталы обосновались в нефтяной промышленности, добыче и выплавке цветных металлов.

Таким образом, наиболее передовые отрасли промышленности, определявшие лицо индустриализации, развивались, как правило, с участием иностранного капитала. Однако это не привело к созданию иностранных зон влияния, к полной или даже частичной зависимости России от иностранных компаний и государств. Иностранные фирмы, компании, банки не вели в России самостоятельной экономической политики, не имели возможности влиять на принимаемые политические решения.

Приток иностранного капитала сопровождался процессом сращивания его с капиталом отечественным, создавая тем самым реальные предпосылки включения России в мировую экономическую систему. В то же время широкое проникновение иностранного капитала имело и свои минусы: часть накоплений, которая могла бы умножить национальное богатство страны, расширить возможности капиталовложений в экономику, повысить жизненный уровень населения, уплывала за границу в виде прибылей и дивидендов.

Российский монополистический капитализм.В конце XIX — начале XX в. европейские страны потряс мощный экономический кризис. Выход из него был мучительным и трудным, но в то же время он продемонстрировал высокие адаптационные способности капиталистического производства. Ответом капиталистической экономики на разрушающие последствия кризисов, обусловленных свободной конкуренцией, стало создание монополистических объединений. И если европейское индивидуализированное сознание с большим трудом воспринимало новые явления в экономике, то в России этот процесс принял как бы естественный характер. Российская экономическая система в силу своих особенностей (традиционно сильные позиции государственного сектора, изначально высокий уровень концентрации производства, широкое проникновение иностранного капитала и пр.) оказалась очень восприимчива к монополистическим тенденциям.

Первые монополистические объединения и союзы появились в России еще в 80-х гг. XIX в. А в начале XX в. они становятся основой промышленной жизни страны. Монополистические союзы договариваются об условиях продажи товаров, сроках платежей, определяют количество производимых продуктов, устанавливают цены, делят между собой рынки сбыта и сырья, распределяют между предприятиями доходы и прибыль. В соответствии со своими основными функциями монополии имеют различные формы: синдикаты, картели, тресты, концерны.

Преобладающей формой монополистических союзов в России были синдикаты. Они создавались в виде акционерных компаний, съездов и обществ фабрикантов и заводчиков, контор по продаже товаров и т. п. Однако перед первой мировой войной во многих отраслях промышленности стали создаваться тресты, преимущественно с участием иностранных компаний.

Возникшие в России монополии тотчас же повели борьбу за полное подчинение своему господству ведущих отраслей хозяйства. Так, синдикат «Продамет», объединявший в 1901 г., в момент своего возникновения, 12 металлургических заводов юга России, в 1904 г. контролировал сбыт 60 %, а в 1912 г.— около 80 % металлургической продукции страны. Синдикат «Продуголь» контролировал почти всю каменноугольную промышленность, синдикаты «Продвагон» и «Гвоздь» держали под контролем от 90 до 97 % соответствующей продукции, производимой в России, картель «Нобель-Мазут» безраздельно господствовал в нефтяной промышленности.

Финансовый и государственно-монополистический капитал.Одновременно шел процесс монополизации банков. Пять крупнейших банков имели до сотни филиалов каждый, в том числе в Париже, Лондоне. К 1913 г. они сосредоточили до половины финансовых ресурсов всех российских банков. По мере укрепления позиций российских банков меняется и их место в экономике страны — они начинают теснить иностранные капиталы, закрепляя за собой роль основных инвесторов отечественной промышленности.

Вступление российских банков на путь финансирования промышленности положило начало сращиванию банковского и промышленного капиталов и появлению финансового капитала. Активней всего этот процесс шел в тяжелой промышленности. Так, под эгидой Петербургского международного банка возникли тресты «Коломна-Сормово» и «Наваль-Руссуд»; в сфере интересов Русско-Азиатского банка оказался военно-промышленный концерн, организационным центром которого был Путиловский завод.

Облегченным оказался для России проходивший во всех индустриальных странах процесс сращивания интересов государства с интересами монополий, получивший название государственно-монополистического капитализма. Так, правительство, например, активно занималось регулированием сахарного производства, пойдя на этот шаг под влиянием настойчивых просьб крупнейших сахарозаводчиков.

Кустарная Россия.В то же самое время целые пласты русской экономической жизни оказались вне зоны модернизации. Речь идет о той кустарной, ремесленной и промысловой России, которая существовала как бы параллельно с фабрично-заводским производством, являясь по сути придатком сельского хозяйства. И хотя крупная фабрично-заводская промышленность занимала в целом ведущее место (стоимость валовой продукции — 7, 3 млрд. рублей, число предприятий — 29, 4 тыс.), мелкая промышленность имела устойчивые позиции в российской экономике. На 150 тыс. предприятий работало 600 тыс. ремесленников и кустарей, выпускающих продукции на 700 млн. рублей в год. А в зимние месяцы занимались промыслами еще 3, 5—4 млн. человек. В таких отраслях, как хлебопекарная, обувная, строительная, швейная, кожевенная, преобладала продукция мелких заведений.

Значительный удельный вес докапиталистических форм промышленности был обусловлен спецификой сельскохозяйственного производства, природно-климатическими условиями страны. Короткий цикл сельскохозяйственных работ делал неизбежным совмещение крестьянского труда с промыслово-ремесленным. Да и недостаточный уровень развития фабрично-заводского производства поддерживал устойчивый спрос на изделия кустарей и ремесленников.

Сельское хозяйство: «оскуднение центра».В середине 90-х гг. XIX в., после некоторого упадка, вызванного снижением цен на хлеб на мировом рынке, начинается подъем сельскохозяйственного производства в стране. К началу XX в. Россия занимала первое место в мире по общему объему сельскохозяйственной продукции. На ее долю приходилось 50 % мировою сбора ржи, около 20 % — пшеницы и 25 % мирового экспорта зерна. Чистые среднегодовые сборы (т. е. валовые сборы минус семена) хлебов и картофеля увеличились к началу века (1900—1904) по сравнению с 70-ми годами XIX в. на 46, 8 %, а в перерасчете на душу населения — на 18, 9 %. Еще более быстрыми темпами увеличивалось производство сахарной свеклы, льна, всех технических культур. Росли поголовье и продуктивность скота.

Но тем не менее положение в сельском хозяйстве вызывало озабоченность у общества. Дело в том, что весь прирост продукции приходился лишь на незначительную часть крестьянских хозяйств и помещичьих имений. Помещичьи хозяйства давали примерно 12 % валового сбора зерна и 22 % товарного хлеба, т. е. основным производителем сельскохозяйственной продукции являлось крестьянство. Но не все, а лишь 15—20 % зажиточных хозяйств, на долю которых приходилось 30—40 % валового сбора зерна и до 50 % товарной продукции. Причем в Центральных губерниях России прослойка таких хозяйств была весьма незначительна. Здесь преобладали в основном полусередняцкие и бедняцкие хозяйства, не производившие товарной продукции, а если и продававшие хлеб на рынке, то в ущерб собственному питанию. Это явление было названо «оскуднением центра». Его катастрофическим следствием был массовый голод в неурожайные годы, о котором давно забыла Европа. Но не потому, что в стране не было хлеба, а потому, что в связи с ростом цен на него, у крестьян не хватало денег на его покупку. Вот почему в неурожайные годы общественность занималась в основном сбором денег для голодающих.

Бедственное положение большинства крестьянских хозяйств вызывало беспокойство и у правительства. Но его волновали лишь два аспекта этой проблемы: 1) невозможность поднять налоги и рост недоимок по уже имевшимся налогам и платежам и 2) бесконечные крестьянские волнения. В 70-х гг. прошлого века было отмечено 399 крестьянских выступлений (с числом участников свыше 15 человек), в 80-х гг.— 659, в 90-х гг.— 594, а в 1900—1904 гг.— 1205. Настоящим потрясением для правительства стало массовое участие крестьян в революции 1905—1907 гг. В эти годы произошло 25, 8 тыс. выступлений, в результате которых было уничтожено около 4 тыс. помещичьих имений. Основное требование крестьян — передача им части помещичьей земли. И оно имело свое экономическое обоснование.

В начале XX в. на огромном российском пространстве было разбросано более 20 млн. крестьянских хозяйств и 130 тыс. помещичье — около 370 десятин. При этом помещичьи земли использовались крайне неэффективно — их обрабатывалось всего лишь 10 %. По подсчетам специалистов для нормального существования семьи из 6 человек в черноземной полосе требовалось 8, 5 десятин пашни, 1, 5 десятин луга, 0, 5 десятин огорода, т. е. 10, 5 десятин. Эти показатели и являлись экономическим обоснованием крестьянского требования передачи им части помещичьей земли.

Ситуацию в деревне осложняли также еще два взаимосвязанных обстоятельства: аграрное перенаселение и существование общины.

К началу XX в. 4/5 надельной крестьянской земли находилось в общинном пользовании. Община господствовала во всей центральной, северной, восточной и южной России и на Северном Кавказе. И лишь в западных губерниях преобладала крестьянская частная собственность на землю. Община производила регулярный передел земли между своими членами, зорко следя, чтобы земли всем досталось поровну. А так как население Российской империи ежегодно увеличивалось на 2, 5 млн. человек и в основном за счет крестьянства, то при очередном переделе в каждом крестьянском хозяйстве земли оставалось все меньше и меньше. К тому же крестьянин, ушедший на фабрику или промысел, мог в любой момент вернуться в общину и потребовать причитающийся ему надел. Община не только перераспределяла землю между своими членами, но и устанавливала правила и порядок ее обработки. Па основании принципа круговой поруки она являлась также коллективным налогоплательщиком.

С течением времени недостатки общинного землевладения становились все более очевидными: община, спасавшая слабых, тормозила деятельность крепких, хозяйственных крестьян; она способствовала уравнению, но препятствовала повышению общего благосостояния деревни.

Таким образом, главной проблемой российской экономики стала проблема расширения модернизационпого пространства за счет подключения к нему прежде всего аграрного сектора. Промедление в решении этой насущной экономической задачи грозило революционным взрывом. Но в то же время форсирование модернизационных процессов во многом тормозилось косностью российской государственной системы. Политическая власть в стране оставалась в руках старой элиты — помещиков и дворян, не дававшей полной свободы предпринимателям новой волны и уж тем более не допускавшей их к принятию политических решений.

Объективные потребности развития экономики настоятельно требовали эволюции политического режима.