Глава 7. Он вошел и незаметно огляделся, пытаясь оценить обстановку

— С-с-северус!

Он вошел и незаметно огляделся, пытаясь оценить обстановку. В холодном промозглом зале, кроме Хозяина и его питомицы, свернувшейся кольцами у камина, присутствовал лишь Люциус Малфой — «особа, приближенная к императору», фаворит и советник, в замке которого Темный Лорд «гостил» уже несколько недель. На лице аристократа сегодня отсутствовала маска пожирателя смерти. Расположившись в нише окна, Люциус скучающим взглядом изучал унылый осенний пейзаж, открытый с высоты башни Малфой-мэнора, и вереницы облаков, что подобно мокрым тряпичным жгутам протянулись от края до края через всё небо.

— Мой Лорд… — Снейп шагнул вперед, готовясь опуститься на колени, но был остановлен раздраженным взмахом руки — Хозяин, похоже, пребывающий нынче в состоянии меланхолии, не был расположен к долгим церемониям.

— С-скажи мне, С-сверус-с, кто такой Николас-с Уоррен? — в голосе Темного Лорда сквозь раздражение и скуку проскользнула нотка слабого любопытства.

Снова Уоррен? Чем мог мальчишка привлечь к себе столь пристальное внимание сильных мира сего? Сначала Дамблдор, теперь Темный Лорд.

— Новый студент, мой Лорд. Шестикурсник, который был переведен в этом году из Дурмшранга. Распределен в Райвенкло. Весьма посредственный молодой человек…

Уродливое бледное лицо оскалилось, изображая улыбку. Взгляд оживился и цепко впился в Снейпа, ловя малейшую фальшь в его поведении.

— Юный Малфой считает, что он с-самозванец. Подс-ставное лицо.

«Вот даже как? Забавно…»

— Я ничего не знаю об этом, мой Лорд.

— Узнай. Кто он? Зачем нужен Дамблдору? У тебя две недели. С-ступай.

Северус, согнувшись в поклоне, попятился к дверям. Малфой со своего места пристально наблюдал за ним из-под полуприкрытых век, будто давая понять — что бы не разузнал о несчастном мальчишке Снейп, Люциус будет знать больше, и о любой даже самой малой лжи Хозяину станет немедленно известно.

***

Мерлин! Еще утром всё было так ясно и просто. Но теперь сомнения нахлынули с новой силой. Ему необходимо увидеть Гермиону немедленно! Немедленно! Именно поэтому он уже минут десять подпирает стенку у дверей ее комнаты, не решаясь постучать.

Ну, всё, хватит уже! Она его девушка, черт возьми! Сегодня ночью она согласна была позволить… Если бы он… Николас прикрыл глаза, снова внутренне сжимаясь от мысли о своем позоре. Вряд ли Гермиона расскажет кому-нибудь о подробностях их свидания, но это отчего-то не успокаивало. Кто-то другой его не волновал. Самым важным сейчас было — заглянуть ей в глаза и увидеть там подтверждение всех тех слов, что говорила она всего несколько часов назад, потому что он так и не смог до конца в них поверить, он должен слышать это снова и снова… и снова… Пожалуйста…

Николас опять шагнул к двери и опять остановился на полдороги, бессильно уронил руку, так и не постучав. Он сам не понимал, чего опасается. Ведь не могла же пьяная болтовня Бутта что-то изменить в его отношениях с Гермионой? Сейчас он постучит, она откроет ему и скажет… Скажет, что пошла с Николасом на бал только для того, чтобы отомстить Уизли, который пригласил Лаванду Браун… Черт!!! Это же смешно! Почему он должен в это верить?!

Но память вновь беспощадно и настырно выталкивала на поверхность слова и события сегодняшнего утра. Мягкий поцелуй на прощание у дверей ее комнаты. Зябкий сквозняк в пустом коридоре. Тусклый предрассветный туман, плывущий за окнами замка. Портреты, сонно моргающие вслед мальчишке, который ни свет ни заря пробирается под гулкими каменными сводами и, хотя старается ступать неслышно, всё равно создает слишком много шуму.

Картина, скрывающая вход в гостиную Райвенкло, отъехала в сторону, пропуская Николаса. Молодой человек шагнул внутрь — и застыл на пороге. Вопреки ожиданиям, гостиная в этот ранний час не пустовала.

Терри Бутт с ногами развалился на широком мягком диване и мутным отвратительно пустым взглядом изучал вошедшего. Не нужно было пристально вглядываться, чтобы разглядеть, что Бутт безобразно пьян. Однако способности говорить он не утратил и прежде, чем отключился, уткнувшись носом в диванную подушку, успел поведать Николасу несколько новых занимательных фактов.

— А ты… пф… парень не промах, Уоррен! — заплетающимся языком выговорил Терри, и в других обстоятельствах Николас счел бы это комплиментом. — Что х? роша она, твоя… заучка? — Бутт влажно чмокнул губами, пьяно хохотнул и очертил руками в воздухе воображаемые контуры женской фигуры. — Ножки… а-а.. м? рдашка… да… Если м? лчит — то очень… ничего… — он икнул и снова захихикал. — Ты мол? дец… мо-ло-дец… Ты успел… а я…

Николас знал, что должен прервать эти пьяные речи, не дать повиснуть в воздухе новым словам, оскорбляющим Гермиону, но точно онемел — стоял и слушал всё, что говорил этот потрепанный красавчик.

— Лава-а-анда… — капризно протянул Терри. — Вот скажи, Уизли, что — лучше меня? Трахал бы свою всезнайку — самая ему пара… А вот и не-ет — кому нужна эта Грейнджер! Э-э.. Хотя и пошла с тобой — он на нее не посмо-отрит!.. Он смотрит на мою Лава-анду! Он с ней… Там… А я тут!.. — Бутт схватил со стола бутылку с остатками какой-то жидкости на дне и яростно запустил в камин, но не рассчитал бросок, и посудина с грохотом шарахнулась о каминную решетку.

Звон разбитого стекла вывел Николаса из оцепенения, и он ринулся на Бутта, чтобы заставить того заткнуться любой ценой, но Терри уже храпел, растянувшись во весь диван. По гостиной плыл запах перегара и какой-то прокисшей бурды. Николас скривился и поспешно поднялся в спальню.

Но слова Бутта никак не шли из головы.

Значит, Уизли закрутил роман с Браун? Николас слышал — в прошлом году рыжий, вроде бы, таскался за Гермионой. Выходит, теперь у них всё кончено. Это, конечно, замечательно, но вот мысли о том, что Гермиона проводила вечера в библиотеке, только потому, что не желала видеть, как разгорается роман ее бывшего бойфренда с другой девушкой, и согласилась пойти с Николасом на бал лишь для того, чтобы досадить Уизли, Николасу совсем не нравились.

Он пытался убедить себя в том, что Гермиона ночью вела себя совсем не так, как если бы ей нравился другой парень, но сомнения уже закрались в душу и не давали покоя. Он должен пойти к ней. Да. И обо всем поговорить…

Ну вот, он пришел. И что толку? Если он еще час простоит в коридоре — легче ведь не станет! Николас на чем свет ругал себя, Бутта, Уизли и по-прежнему не решался постучать.

— Э-э… Уоррен, можно тебя на два слова, — что-то не похоже, чтобы Гарри Поттер слишком удивился, застав Николаса по утру у дверей в спальню гриффиндорской старосты.

***

— Ты просто возьмешь эти деньги… у меня… взаймы. Отдашь потом. Когда сможешь, — Поттер смотрел насуплено, всем своим видом выражая непреклонное упрямство. Ну да еще неизвестно, кто упрямей!

— Пошел ты, Поттер!

— Черт тебя дери с твоей идиотской гордостью! — гриффиндорец начал злиться. — Это всего лишь несколько дурацких галеонов, Уоррен, и ничего больше! Почему ты не можешь их просто взять?!! Просто положить в карман и не делать из этого вселенскую трагедию!

— Неужели? Так просто? Почему же ты тогда не предлагаешь их, к примеру, Уизли?

— Потому что он еще больший идиот, чем ты!!!

Николас против воли усмехнулся.

— Да уж. Что верно, то верно.

— Ты возьмешь эти деньги и купишь себе нормальную мантию!

— Я сказал, отвали! — щеки райвенкловца вспыхнули от унижения.

— Ну как можно быть таким твердолобым! — заорал Поттер, не заботясь о том, что может привлечь к ним ненужное внимание. — Да и плевал я на тебя — я делаю это только ради Гермионы!

— Причем здесь Гермиона? — подозрительно сузил глаза Николас.

— Она мой друг, и она твоя девушка! — провозгласил Поттер. — Ты думаешь, ее не расстраивают такие сцены, как вчера?! — продолжал он горячо. — Она может говорить что угодно, и я знаю — она никогда от тебя не откажется, но ей было больно! Я не позволю тебе и дальше причинять ей боль!!! Ты возьмешь эти чертовы деньги!!!

— Не ори на меня, Поттер, — Николас зажмурился и прижался лбом к стеклу.

— Твоя проклятая гордость нисколько не пострадает, — Поттер с видимым усилием взял себя в руки, теперь его примирительный тон забавно контрастировал со смыслом слов. — Ты просто возьмешь сейчас взаймы и потом отдашь. Ты сделаешь это ради Гермионы, — добавил он твердо. — Только ради нее.

Гермиона… Ну, конечно! Благородный гриффиндорский очкарик так легко поймал его в ловушку. Хотя, возможно, Поттер и прав. Что такого в том, чтобы взять немного денег в долг? Ведь он непременно отдаст. Найдет способ заработать — и отдаст…

— Хорошо.

— Вот.

Мешочек с галеонами лег на подоконник рядом с Николасом, который все еще стоял, зажмурившись, стискивая кулаки, как будто пережидая боль.

— Если ты скажешь «спасибо», я тебе врежу! — предупредил Гарри вкрадчиво.

Уголки рта Николаса дернулись, точно собираясь расползтись в улыбке. Он открыл глаза. Взял деньги и убрал в карман. Насмешливо фыркнул:

— Не боишься разориться, Поттер?

— С вами разоришься! — Гарри улыбался, уже не скрываясь. — Чертовы гордецы!

— Да пошел ты!

— Только после тебя!

***

— Мальчики, вы не ссоритесь? — Гермиона подозрительно переводила взгляд с одного на другого.

— Нет-нет! Что ты! — Гарри приветливо кивнул Гермионе, несильно хлопнул Николаса по плечу. — Ну, бывай… — и удалился в сторону факультетской гостиной.

Николас проводил гриффиндорца напряженным взглядом. Что сейчас произошло? Он чувствовал, как между ними протянулась какая-то новая связующая ниточка. И в этом уж точно не было ничего плохого — к этому нужно было просто привыкнуть.

— Все в порядке? — тревожно спросила Гермиона.

— Да, — сказал Николас. — Да, — и, не совсем сознавая, что делает, притянул девушку к себе и зарылся лицом в ее мягкие шелковистые волосы. Гермиона прижалась к нему и обняла за талию.

— Привет, — в ее голосе звучала улыбка. — Я скучала по тебе.

— Я тоже… — он осторожно погладил ее по спине, вдыхая мягкий нежный аромат шелковых волос, упиваясь близостью стройного тела, и ему сейчас было глубоко плевать на всех буттов и уизли вместе взятых. Но как бы того ни хотелось — просто так стоять и молчать он все-таки не мог. Николасу казалось, что непременно нужно чем-то объяснить свой визит. — Я… — начал он, еще не зная, что скажет, но вдруг его осенило, — я хотел пойти сегодня в Хогсмид — мне… нужна новая мантия… Ну… ты ведь понимаешь… Пойдешь со мной? Поможешь выбрать…

— Конечно! — Гермиона просияла.

— Тогда встретимся в холле после обеда.

— Хорошо, — девушка, улыбаясь, отстранилась.

Но Николас не готов был так сразу ее отпустить. Даже полшага, что сейчас их разделяли, казались немыслимым расстоянием.

— Подожди, — он снова притянул ее к себе, лихорадочно ища губами мягкие горячие губы.

Гермиона ответила на поцелуй. Потом оторвалась от его губ, ласково погладила по щеке и прошептала:

— Пойдем…

Молодой человек, как во сне, сделал несколько шагов и даже не слышал, когда за ними захлопнулась дверь ее комнаты. Он только прижал Гермиону спиной к этой двери и снова поцеловал. Она почему-то засмеялась. Смех был такой радостный и счастливый, что Николас засмеялся в ответ, чувствуя, как рушатся все сомнения, спадает напряжение, и как всё его существо начинает заполняться таким же светлым, ничем не помраченным счастьем.

Охваченные этим веселым жарким сумасшествием они повалились вместе на кровать Гермионы, безудержно целовались и смеялись между поцелуями…

Но не зря Николас вспоминал вчера про дверь в углу ее комнаты.

— Миона, я, кажется, забыла у тебя свою заколку! — внутрь заглянула рыженькая головка Джинни Уизли. — Ой! — девушка вспыхнула. — Ой, прости, пожалуйста! — она снова поспешно скрылась за дверью.

Гермиона фыркнула, потом, не сдержавшись, расхохоталась. Если бы кто-нибудь на словах обрисовал Николасу всю эту ситуацию, он счел бы обстоятельства скорее досадными, чем смешными, но сейчас его смех вторил смеху Гермионы, и чувствовал себя молодой человек просто превосходно.

***

Джинни отскочила от дверей в комнату подруги, как ошпаренная. Гарри низко склонил голову, делая вид, что на него совершенно неожиданно напал кашель. Но Джинни на уловку, разумеется, не купилась.

— Ты знал! — возмутилась она. — Знал и не остановил меня, и позволил туда ворваться!

— Куда? — полюбопытствовал возникший на лестнице Рон.

— Гермио-она!!! — закричал Гарри, не обращая внимания на приятеля. — Гермиона, можно я возьму твою трансфигурацию?! Моя запропастилась куда-то…

Из ниоткуда над столом материализовался потрепанный увесистый том и с маху плюхнулся перед Гарри, подняв в воздух густое облако пыли.

Гарри хихикнул, но тут же прикрыл рот ладонью. Губы Джинни дрогнули, тоже начиная расползаться в улыбке.

— Гермио-она! — снова возопил юноша. — Я имел в виду лекции!

Дверь комнаты старосты отворилась и оттуда в Гарри полетела, хлопая страницами, толстая тетрадка, после чего дверь снова с треском захлопнулась, обрывая донесшийся из комнаты приглушенный смех.

— Зачем вы ее достаете? — изумился Рон.

— Боимся, что она увлечется и забудет про обед! — прокричал Гарри явно с намерением быть услышанным за дверью.

— Чем увлечется? — спросил Рон, но ответ получить не успел.

— Гарри Поттер — ты хам! — мисс Грейнджер появилась на пороге и, вопреки своему заявлению, вовсе не выглядела сердитой.

— Да? — Гарри, казалось, изумился. — Я что, тебе помешал? — он невинно похлопал ресницами. — Я всего лишь хотел спасти от голодной смерти две невинные жизни!

— Твоему благородству нет предела!

Почему-то Гарри это показалось не совсем шуткой. Но тут Гермиона и Джинни дружно рассмеялись. Радостное приподнятое настроение, казалось, как солнечный свет, было разлито в самом воздухе.

***

Дамблдор взглянул на Северуса в непритворном изумлении.

— Не представляю, в самом деле, не представляю, чем мог заинтересовать Тома этот мальчик!

— Альбус, я всего лишь прошу, скажите, этот молодой человек — ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Николас Уоррен?

— Ну, конечно! Его документы в полном порядке…

— Тогда ответьте еще, почему ВАС так заботит его судьба?

Директор некоторое время молчал, глядя в сторону, и Снейп уже решил, что не получит ответа, когда Дамблдор едва заметно кивнул, словно соглашаясь в чем-то с самим собой, и заговорил:

— Мальчик пережил трагедию, Северус. Его родители убиты Пожирателями Смерти этим летом, во время беспорядков в Румынии. Я боюсь, он не оправится от горя еще очень долго. Кроме того, к сожалению, со своей нынешней опекуншей — со своей бабушкой, матерью Ллойда Уоррена — у Николаса сложились весьма нелегкие отношения, и должен заметить, совсем не по вине Николаса…

— И именно поэтому Вы настояли на том, чтобы я непременно взял этого тупицу в свой класс! — не выдержал Снейп. Мерлин! Как же директор искусен и многословен, когда надо увильнуть в сторону от какой-нибудь неудобной темы!

Директор оставил без внимания необоснованные нападки профессора и мягко пояснил:

— Мальчик влюблен в зельеделие, Северус. Я очень хорошо об этом осведомлен. И я счел неразумным лишать его радости заниматься любимым предметом.

Ну, нет! Это переходит всякие границы!

— Он имеет УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО по зельям, Альбус! Причем, я считаю, что вполне справедливо! Объясните мне, на чем основан Ваш вывод о его влюбленности в зельеделие?

Дамблдор грустно улыбнулся:

— Объясню. В свое время. А пока просто поверь. И постарайся быть объективнее.

Северус, стараясь подавить раздражение, отвел взгляд. «Поверить? Ладно, Альбус. Я понял. Ты не собираешься ничего мне объяснять. В таком случае, что я должен предать другой стороне?»

— Хорошо, — сказал он вслух, — но вернемся к распоряжению Темного Лорда. Если подозрения Малфоя-младшего не обоснованы…

— Совершенно не обоснованы, — заверил директор. — Я более чем уверен — он никогда не был знаком с Николасом Уорреном лично. Думаю, таким образом Драко просто пытается проявить себя и заслужить одобрение, причем, не в последнюю очередь, в глазах собственного отца.

«Понятно. Что бы Драко ни подозревал, он не сможет этого доказать. Осталось только убедить Темного Лорда, а за компанию и Люциуса, что всё это не больше, чем младенческие капризы, детские игры и подростковые гормоны наследника рода Малфоев. Бесподобно, ничего не скажешь.» Снейп невесело усмехнулся.

— В таком случае, хотя бы предупредите Уоррена — ему необходимо быть осторожным.

— Разумеется, — кивнул директор. — Кстати, я заметил, последнее время Николас весьма сдружился с Гарри и другими гриффиндорцами…

— О! Безусловно — просто верх осторожности!.. — скривил губы Снейп.

Дамблдор как ни в чем ни бывало продолжал:

— Я просил Гарри присмотреть за ним. Не оставлять мальчика одного…

— Как вы можете, Альбус! — вспыхнул профессор. — Поттеру самому нужна нянька!..

— Ты преувеличиваешь, Северус, — покачал головой Дамблдор, голубые глаза за стеклами очков загадочно блеснули. — Ответственность за товарища поможет Гарри воздержаться от лишних глупостей, — продолжил он строго и уже мягче добавил: — Я уверен — все будет хорошо.

— Прекрасно! — Снейп поднялся, понимая, что разговор окончен, и, не сдержавшись, фыркнул напоследок: — Хотел бы я разделять Вашу уверенность, Альбус!

Оставив позади лестницу и обогнув каменную горгулью, профессор ускорил шаг, на ходу пытаясь вспомнить, видел ли он, чтобы «золотое трио» вместе со своим новым приятелем покидало сегодня Хогвартс. «Дьявол! Конечно же! После обеда развеселая компания совершенно точно направилась в Хогсмид».

***

Гермиона окинула взглядом стройные ряды новомодных мантий и уже протянула руку еще за одной — темно-зеленой — но замерла. Нет. С чего она вдруг решила, что Николасу пойдет зеленый? Глупости! И дело, разумеется, не в том, что в этой мантии он будет походить на слизеринца. Просто они и так уже набрали для примерки более чем достаточно.

Мисс Грейнджер кивнула Николасу и, подхватив вешалки с выбранными мантиями, пошла навстречу молодому человеку.

— Вот. Черные, как ты хотел. Но примерь еще и эти, — она указала на серую мантию из тяжелого шелка и темно-синюю из какой-то гладкой, приятной на ощупь ткани.

— Хорошо, — Николас улыбнулся, он пребывал сегодня в прекрасном настроении и не собирался спорить с Гермионой по пустякам. Конечно, он возьмет черную, но примерит и остальные, как она просит — ему не трудно, если это доставит ей удовольствие.

Гермионе, скрепя сердце, пришлось согласиться с Николасом. Ни серая, ни синяя мантии ему совершенно не шли. Девушка еще раз украдкой оглянулась на ту, темно-зеленую, но сразу же решительно отвернулась. Нет уж. Пусть лучше будет черная. В конце концов, Николас — райвенкловец!

***

Николас не был покупателем ни капризным, ни чересчур придирчивым, и свой выбор они совершили даже быстрее, чем рассчитывали. Поттер и остальная компания пусть дожидаются в «Трех метлах». Скорей всего, они там не скучают. И Николас не собирался возвращаться туда бегом — они с Гермионой вполне могут пойти прогуляться. Гермиона с готовностью подхватила эту идею, и молодые люди, держась за руки, медленно побрели по улице в известном только им одним направлении.

— О! Смотри, как мило! — девушка восторженно всплеснула руками.

Маленькое кафе выглядело как пряничный домик — всё в бантиках, завитушках, цветочках и сердечках. Золотой амурчик над входом удерживал блестящий колокольчик. В витринах высились горы конфетных коробочек, перевязанных ленточками, и сквозь сверкающие чистотой стекла было видно, что в помещении кружатся бабочки.

«Ой, мамочки!» Николас невольно поежился. Ну надо же, какая чушь нравится девчонкам! Нет, в этом вопросе он не понимает даже самую умную, самую хорошенькую и самую любимую девушку на свете! Никогда! Никогда и никто не заставит его подойти к этим бело-розовым дверям, потянуть за украшенный золотым бантиком шнурочек колокольчика… Бр…

Он покосился на Гермиону. Девушка лукаво улыбалась, несомненно, прекрасно понимая, какое впечатление это место произвело на Николаса.

— Хотя, думаю, у нас сегодня не так много времени, — рассуждала она вслух. — Заглянем сюда зимой, в день Святого Валентина.

Николас перевел дух:

— Конечно, с удовольствием, — он готов был обещать, что угодно, только бы скорее увести Гермиону от этого кошмарного кафе. — Вот! Зайдем туда! — он потянул девушку на другую сторону улицы, в уютный садик, скрытый за домами, немного в стороне от дороги.

Изящный плавный изгиб узкой аллеи. Солнце золотит опавшую листву. Небо необычайно синее и головокружительно бездонное. Листья шуршат под ногами и легкими лодочками плывут по темной воде маленького пруда.

Где-то за спиной шумела улица, шуршали шаги прохожих, хлопали двери магазинов. Здесь же были только они двое и время, которое остановилось. Рука в руке. Пьянящие поцелуи. И глаза — такие же бездонные, как небо над головой.

***

«Чертов Поттер! Значит не оставлять мальчика одного? Ах, да, конечно! Уоррен же не один — с ним рядом мисс Грейнджер. Надежный телохранитель, ничего не скажешь!» Снейп хмуро смотрел, как на другой стороне улицы сладкая парочка свернула в небольшой скверик на задворках какого-то магазина. И точно подтверждая опасения профессора, минуту спустя туда же прошествовала занятная компания с Драко Малфоем во главе.

Дьявол! Крэб и Гойл — эти недоумки, может быть, и не в счет, но рядом с Малфоем — Нотт и еще пара семикурсников-слизеринцев. И что Грейнжер с Уорреном будут теперь делать вдвоем против шестерых?

Профессор огляделся. Как бы ни хотелось — он не сможет прямо сейчас пойти следом за Малфоем и помешать назревающей драке. Благо Золотого мальчика долго искать не придется — «Товары для квиддича», «Сладкое королевство» или «Три метлы» — на большее фантазии «спасителя мира» обычно не хватает. Что ж, минут пять Грейнджер и Уоррену, все же придется продержаться.

До «Трех метел» было ближе всего. Не сбавляя шаг, профессор ворвался в зал и тут же, к собственному облегчению, увидел Поттера, Уизли и еще человек пять этих идиотов-гриффиндорцев, не считая девушек.

***

— Поттер! — профессор Снейп подобно грозовой туче навис над головой несчастного очкарика. — Что, позвольте спросить, вы делаете ЗДЕСЬ, если уже через двадцать минут вы должны быть в классе зельеделия, на отработке?!!

— Э-э-э… — Гарри нервно оглянулся. «Какая отработка???» Другие гриффиндорцы тоже взирали на Снейпа в немом изумлении.

— Где Уоррен, вы, идиот? — прошипел профессор еле слышно, почти не разжимая губ.

— Ой! Черт!!! — Гарри вполне естественным жестом схватился за голову. Герми и Николасу давным-давно пора было вернуться! Как же он проглядел!!! — Э-э… Простите, сэр! Я забыл! Я уже бегу! — Гарри вскочил, по дороге ухватив Рона за рукав мантии и делая отчаянные знаки Дину, Симусу и Невилу.

— Во дворе, за бакалейной лавкой, Поттер… — всё так же тихо выговорил Снейп, и добавил, уже во весь голос. — Десять баллов с Гриффиндора за вашу забывчивость!

Студенты вслед за Поттером выскочили из таверны на улицу. Со стороны могло показаться, что компания гриффиндорцев всего-навсего торопится поскорее скрыться с глаз ненавистного декана Слизерина.

— Что за чушь, Гарри? Какая отработка??? Когда ты снова успел вляпаться?

— Потом… — отмахнулся Гарри. — Сюда, скорее!

Ничего толком не понимая, Рон и остальные все же побежали за ним на другой конец улицы.

***

— Отойди в сторону, Грейнджер! — улыбка Малфоя больше напоминала злобный оскал.

Гермиона выхватила палочку и вывернулась из-под руки Николаса, который пытался оттолкнуть ее себе за спину. Слизеринцев было шестеро, и они стояли, отрезая Гермиону и Николаса от единственного выхода с этого дворика.

— Не путайся под ногами, грязнокровка! — рыкнул Малфой. — Если хочешь, мы займемся тобой позже, но сначала твой приятель должен нам кое-что рассказать!

— Не думаю, что Уоррен что-то тебе должен! — Гарри, как по волшебству вырос за спиной слизеринцев, а за ним в подворотню вбежали, на ходу вытаскивая палочки, Рон, Симус, Дин и даже Невил.

Такого поворота событий слизеринцы, кажется, не предвидели, но и отступать явно не собирались, хотя и растеряли заметную долю своей решительности. Драка, похоже, вышла бы отменная, но…

— Что, черт возьми, здесь происходит?!! — Снейп стремительно влетел во двор следом за гриффиндорцами и замер, как готовый к прыжку зверь, прищуренными глазами изучая готовых сцепиться студентов. — Уберите палочку, Поттер! Вне школы размахивать палочкой разрешается только совершеннолетним!

Гарри нехотя подчинился. Остальные, впрочем, последовали его примеру. Малфой с искаженным досадой лицом молча развернулся и, растолкав гриффиндорцев, вышел прочь. Слизеринцы направились следом.

Снейп поднял брови, ехидным взглядом обозревая оставшихся.

— Еще двадцать баллов с Гриффиндора! И не забудьте про отработку, Поттер! — профессор перевел взгляд на Николаса. — Ах, да. Двадцать баллов с Райвенкло, — после чего, словно потеряв к ним всякий интерес, надменно поджал губы и тоже отправился восвояси.

— Мышь летучая! — обиженно фыркнул Рон, не замечая, как вздрогнул от его слов Николас. — Почему он, спрашивается, не мог появиться здесь пятью минутами раньше?!! Специально выжидал, чтобы побольше баллов содрать!

— Рон, перестань! — как всегда вступилась, без особого, впрочем, энтузиазма, за профессора Гермиона. Уизли в ответ только скривился.

Гарри оглянулся и, убедившись, что ни Невил, ни Дин, ни Симус слышать его не могут, тихо пояснил:

— Герми права, Рон. На самом деле, это Снейп мне сказал, где вас нужно искать, — продолжил он, обращаясь к Гермионе и Николасу. — И если бы профессор мне не всыпал, мы бы так и сидели до сих пор в «Трех метлах», — он виновато посмотрел на Николаса и тут же хмуро добавил: — Знаешь, Ник, по-моему, тебе лучше из школы пока никуда не выходить. Если уж Снейп взялся за тобой приглядывать, значит Малфой совсем не из любопытства тебя достает…