Результаты диагностического обследования З. Б.

Результаты диагностического обследования З. Б. представлены в таблице 39. Симптоматика посттравматического стрессового расстройства (интегральный показатель «ШОВТС в целом» = 73) соотносится с категорией «Беженцы с ПТСР» (Практикум…, 2007), а общий уровень наличного дистресса (2, 2), по данным методики SCL-90-R, значительно превышает нормативный интервал для выборки «Беженцы с ПТСР».

Резкое изменение социального статуса в ситуации вынужденного переселения, по всей видимости, оказалось непереносимо для З. Б. Кризис социальной и профессиональной идентичности усугубился проявлениями посттравматического стресса. Констатируются также признаки тяжелого наличного дистресса.

Мир для З. Б. – неконтролируемое сосредоточение враждебности и несправедливости, люди жестоки и не достойны доверия, от них невозможно получить помощь в трудную минуту, жизнь не имеет смысла – на повестке дня выживание. Обращение к ресурсу прошлого опыта также оказывается деструктивным. Попытка совладать с разрушительными переживаниями осуществляется посредством функционирования психологических защит в части идеализации представлений о собственном Я.

В данном случае мы имеем дело с примером неудачного совладания с влиянием сочетанной травмы: стрессовое воздействие вынужденного переселения усугубило последствия травматического влияния опыта пребывания на территории военных действий.

Р. А., 49 лет, чеченка, образование – высшее, замужем, профессия – преподаватель математики.

На момент начала боевых действий находилась в Грозном, некоторое время выбраться оттуда не удавалось.

Контакт с психологом устанавливает легко, без напряжения. Спокойно рассказывает об обстоятельствах отъезда и обустройства на новом месте. Воспоминания, связанные с войной, даются значительно тяжелее, но Р. А. не пытается избежать их: «Конечно, страшно. Кругом – боль, неизвестность… Нам очень повезло: никого в войну не потеряли, а вот парнишка знакомый, учился с нами в университете, был дома – снаряд – дом разорвало буквально на куски, а там – четверо детей…».

Отмечает особую важность как поддержки социального окружения после переезда, так и наличия внутренних ресурсов самого человека: «Близко – в Ставрополь, Ростов, Краснодар – уезжали те, кто приспособлен к черному труду. А в Москву, в столицу ехать – десять раз подумаешь, а хватит ли у тебя смелости, а нужна ли твоя профессия, – одним словом, здесь люди рассчитывают только на свои мозги».

В беседе жалоб не предъявляет, перспективы возвращения на Родину предпочитает не обсуждать: «Да нет ее, нет. Если я сейчас приеду – даже в очень хороший дом – это все не мое. Нет больше того города, в котором я выросла. Это, как любая новостройка: красивая, удобная, но чужая, – такое несоответствие больно ранит».

Результаты диагностического обследования Р. А. представлены в таблице 40.

Симптоматика посттравматического стрессового расстройства (интегральный показатель «ШОВТС в целом» = 41) соотносится с категорией «Беженцы норма» (Практикум…, 2007), а общий уровень наличного дистресса (0, 07), по данным методики SCL-90-R, оценивается как минимально возможный.

Таблица 40