Как получается, что все идет так хорошо? Этот вопрос вовсе не смешной

Этот вопрос вовсе не смешной. Он затрагивает что‑ то невероятно ценное в человеческом страдании, в человеческих мучениях, в человеческой реальности. Он вызывает смех, потому что кажется абсурдным спрашивать, почему все идет так хорошо. Мы привыкли к тому, что ничто никогда не идет хорошо.

Нам всем знакомы страдания, боль, тьма, бессмысленность, вся трагедия человеческого существования. Это проникло до мозга наших костей, в нашу кровь, мы принимаем это так, будто бы это наша природа. Если все идет не так, это кажется естественным.

Если все хорошо, значит что‑ то не так – как может быть, чтобы все шло так хорошо? Мы забыли язык благополучия, мы забыли вкус блаженства.

Мы забыли свою собственную природу.

Это естественная ситуация, когда все идет хорошо. Для того, чтобы все шло хорошо, не нужны причины.

Вы здоровы – вы же не идете к врачу и не спрашиваете его: «Что со мной такое? Я здоров». Вы идете к врачу, когда вы нездоровы, когда вы больны.

В молодости люди не спрашивают: «В чем смысл жизни?» Их молодость, их бьющая через край энергия являются достаточным смыслом, достаточным значением. Они все еще способны любить. Они все еще могут танцевать, петь, праздновать. Смерть еще не наложила тень на их жизнь.

Как только человек начинает задаваться вопросом: «В чем смысл жизни?» – не важно, в каком возрасте, – это означает, что он постарел. Его вопрос означает, что он утратил связь с жизнью, утратил связь с любовью, утратил связь с жизненной силой, и куда бы он ни посмотрел, кругом пустота. Этот вопрос стал для него важным – зачем он живет? На самом деле, он умер, его жизнь продолжается после смерти.

Как только человек задается вопросом: «В чем смысл жизни?», это вопрос мертвеца – он продолжает дышать, его сердце все еще бьется, но сам он напоминает робота. Вся поэзия, все радуги исчезли… никаких восходов солнца. Кажется, что ночь вечна. Кажется, что дни, когда он видел свет, ему приснились, они не были реальными.

Старость, когда смерть стоит рядом с вами, порождает вопрос: «В чем смысл жизни?»

Но когда вы живы, когда смерть далеко за горизонтом, кому какое дело до смысла жизни? Вы ее проживаете, вы ею обладаете, вы ее поете, вы ее танцуете. Она – в каждом вдохе, она – в каждом биении вашего сердца.

Нужно ясно понять одну вещь: люди, задававшие так называемые великие вопросы о смысле жизни, о смысле самого существования, о смысле любви, о смысле красоты, считаются великими философами, но они стоят одной ногой в могиле. Просто перед тем как соскользнуть в свои могилы, они поднимают все эти вопросы.

Один великий эстетик, великий философ эстетики, Кроче, посвятил всю свою жизнь единственному вопросу: что такое красота? В этом столетии Кроче занимает особое место, как высокая ни с кем не сравнимая вершина. Его преданность вопросу красоты тотальна. Он писал об этом, он говорил об этом, он этому учил, он этим грезил – вся его жизнь была сплетена вокруг вопроса: что такое красота?

Я прочел его работы, и на каждом шагу у меня было ощущение, что этот человек, должно быть, слеп – только слепой человек может задаваться вопросом, что такое красота. И на протяжении почти ста лет никто не задавался вопросом о том, был Кроче слепым или нет. Я утверждаю, что он точно слеп. Возможно, у него были глаза, так же как у вас, но у него не было восприятия, чувствительности. Он задавался вопросом «Что такое красота?» и продолжал спрашивать об этом – но ведь все существование наполнено красотой.

Даже мельчайшая травинка прекрасна. Повсюду вокруг есть цветы и звезды, птицы и деревья, реки и горы, прекрасные люди.

Как мог человек разума Кроче не видеть простой вещи – что красоту необходимо чувствовать, не думать о ней? Вы должны ее видеть, вы должны испытать ее на опыте. Вы способны ее создавать… Но это тайна, лежащая за пределами объяснений. Вы не можете ограничить ее определением. Усилия, которые положил Кроче в течение всей своей жизни на то, чтобы раскрыть эту тайну, указывают на одно: бедняга никогда даже на мгновение не получал переживания красоты. В противном случае его вопрос изменился бы. Он бы, скорее, посвятил свою жизнь созданию красоты, переживанию красоты, он бы радовался вместе со звездами, с луной, с цветами, с птицами. Но он растратил всю свою жизнь.

И к какому же выводу он в итоге пришел? Что красоте невозможно дать определение. Любой человек с самого начала мог ему это сказать. Не нужно было растрачивать прекрасную жизнь, бесценный дар существования. И нельзя быть уверенным, будет ли жизнь снова дана; нельзя быть уверенным даже в том, почему она была дана вам в этот раз. Вы ее заслужили? Вы ее заработали? Существование должно вам ее дать? Кажется, что это чистый дар, дар богатого существования, которому нет дела, заслужили вы ее или нет. Оно не спрашивало о вашем образовании, не интересовалось вашим характером, вашей моралью… ничего от вас не требовало, просто дало ее без каких‑ либо сопутствующих условий. Оно подарило жизнь, не заключая сделки, ничего не ожидая от вас взамен, оно дарит ее и дает вам полную свободу делать все, что вы хотите с ней делать.

Все должно идти прекрасно, легко, благополучно. Это естественно. Если что‑ то идет не так, значит, где‑ то есть болезнь, есть недуг.

Но все великие моралисты, все теологи, все пророки и посланники Бога создали страшную путаницу. Они наложили на вас такие требования. Они забрали всю вашу свободу. Они просят вас делать невозможное, и, естественно, у вас не получается этого сделать. Это оставляет в вас раны – раны неудач, неполноценности, раны никчемности – и вы живете со всеми этими ранами. Естественно, все идет не так.

Это не природа, это ваши великие благодетели – люди, которые обещали вам, что «мы ваши спасители». На самом деле, это люди, которые породили больное человечество, нездоровый человеческий ум, ненормальную психологию.

Когда от вас требуют чего‑ то неестественного, это неизбежно порождает чувство вины. Если вы с этим не справляетесь, то чувствуете вину за то, что на самом деле вы не человек, что вы ведете себя как недочеловек, как животное, что вы грешник, что вы поступаете против пророков и посланников, представляющих Бога.

И если вы пытаетесь следовать за ними, то оказываетесь в ловушке. Если вы следуете за ними, то вам приходится двигаться против природы, а природа – это все, чем вы являетесь. Вы не можете пойти против себя, поэтому на каждом шагу вас ждет неудача. На каждом шагу вы становитесь все более и более шизофреничными: небольшая часть вас превращается в священника, осуждающего всю вашу природу. Что бы вы ни делали – это неверно. Жизнь превращается в кошмар.

Именно так на протяжении тысяч лет живет человек: жизнь, которая могла бы быть прекрасным переживанием, превратили в невыносимую пытку, в кошмар. Даже если вы захотите проснуться, у вас не получится. Этот кошмар такой тяжелый и долгий – он принадлежит не только вам, он исходит от ваших предков, его культивировали одно поколение за другим. Его корни – в древнем человеке, вы не можете с ним бороться. Вас разрывает на части. Вы не можете бороться со своей природой, вы не можете бороться со своим больным наследством.

И я утверждаю, что повсюду на Земле каждый человек живет под тяжестью больного наследства. Не важно, христианин он, индуист или мусульманин – это все разные названия одной и той же болезни. Если вы следуете своей природе, то сами же осуждаете себя. Все общество осуждает вас. Весь мир против вас, и вы тоже против себя.

Но вы должны прожить свою природу.

Фридрих Ницше понял одну прекрасную вещь. Он говорит, что все религии мира всегда были против секса, но им не удалось разрушить секс – а то как тогда продолжают появляться все эти люди? Весь этот взрыв рождаемости… Если бы ваши священники добились успеха, церкви были бы пусты. Но в мире насчитывается семьсот миллионов католиков – нет сомнений, что католические священники потерпели полный провал!

Ницше прав. Религии не добились успеха в разрушении секса. Но они преуспели в одном: они превратили секс в яд, сделали его ядовитым. Это больше не радость, это больше не что‑ то прекрасное, это больше не что‑ то священное. Они также смогли превратить его в огромное чувство вины. А что верно в отношении секса, верно также в отношении всех ваших природных инстинктов – они все стали отравлены. Поэтому, когда что‑ то идет не так, вы чувствуете себя совершенно комфортно. Когда все хорошо, вы начинаете чувствовать дискомфорт и спрашивать себя: «В чем дело?»

Если идут войны, это совершенно нормально. Если между индуистами и мусульманами возникают стычки, если мусульмане и евреи убивают друг друга, это совершенно нормально. Но если внезапно евреи и мусульмане начнут танцевать, петь и радоваться вместе, весь мир будет в шоке: «Что происходит? Эти люди что – сошли с ума?»

Мы страдаем от неправильного наследства, и пока мы не освободимся от прошлого, мы не сможем жить спокойно.

Люди, собравшиеся со мной здесь, и мои последователи по всему миру – они отбросили прошлое. Они больше не являются индуистами, они больше не христиане, не буддисты, они просто люди. И они пытаются проживать свою природу максимально полно, подлинно, без чувства вины, без ощущения греха. Все идет прекрасно. Они живут в свободе.

Прошлое – это наше рабство, и если прошлого станет слишком много, тогда оно будет творить наше будущее. Мы зажаты между прошлым и будущим, а будущее – это не что иное, как воспроизведение прошлого. И маленький миг настоящего почти бессилен против двух вечностей, сдавливающих его с обеих сторон.

Как только вы освобождаетесь от прошлого, случается невероятное осознание: вы также свободны от будущего. А ваше свободное от будущего существо означает, что теперь вы свободны создавать свое будущее, оно не будет порождаться прошлым. Оно будет создаваться вашей природой, вашим разумом, вашей медитацией, вашим безмолвием, вашей любовью.

Если рядом мои саньясины, все обязательно всегда будет хорошо, потому что нет никакого греха, никакой вины, никакой навязанной морали. Я так сильно порчу людей, что они становятся невинными. Люди живут невинно. У них нет никаких моральных кодексов, никаких десяти заповедей, никаких святых библий. У них есть лишь их собственное понимание и свобода создавать свое будущее, жить в согласии со своей природой, без страха. Потому что нет никакого ада, и нет никакого Бога, который бы решал, правы вы или нет.

Если вы правы, ваша жизнь станет жизнью радости, если вы не правы, ваша жизнь будет жизнью страданий.

В Боге нет никакой необходимости. Каждое действие является определяющим по своей внутренней природе.

Поэтому вы можете двигаться, опираясь на свои ощущения: если вы движетесь в нужном направлении, ваша жизнь будет приносить все больше и больше цветов, ваши крылья будут расти все больше и больше. Вам будет легче дотянуться до звезд. Если же вы делаете что‑ то не так, сама ваша природа подскажет, что это неверно, потому что вы будете страдать от последствий ваших неверных действий прямо здесь и сейчас. Вам не придется ждать дня великого суда.

Что за глупая гипотеза этот «великий суд» – мол, однажды все восстанут из своих могил. Просто представьте себе, что будет твориться: все скелеты, это будет такая толпа. Там, где вы сейчас сидите, под вами как минимум десять скелетов. Когда все эти скелеты поднимутся, будет невозможно протолкнуться, будут стоят такие вопли, крики, стоны. Даже бедному Богу будет очень трудно распознать, кто есть кто – потому что будут одни скелеты. Потом нужно решить, кто отправится в рай, а кто в ад… и вы думаете, это все решается в один день?.. Каждый человек совершает миллионы поступков, хороших и плохих, которые должный быть взвешены, и будет только Бог – а он тоже не так уж умен.

Джордж Бернард Шоу говорил: «Сама толпа внушает мне ощущение, что судить будет трудно. Более того, половину толпы будут составлять женщины… которые сделают это абсолютно невозможным!» Вероятно, поэтому день великого суда еще не случился и никогда не случится. Иисус говорил своим ученикам: «Скоро, при вашей жизни, вы увидите, как случится день великого суда» – при жизни его учеников. Это означает максимум семьдесят лет. Прошло уже две тысячи лет, и с каждым днем количество скелетов продолжает увеличиваться.

Думаю, что Бог передумал.

Великий суд больше невозможен.

Как мне кажется, каждое действие порождает свой собственный суд, и это более научный вывод, чем версия о великом суде. Зачем продолжать накалять действие до какого‑ то дня, а потом решать, и почему решение должно приходить извне, когда есть возможность решить изнутри? Каждое действие имеет свое собственное, внутренне присущее ему следствие.

Вы можете это понять: если ваша жизнь несчастна, значит, вы продолжаете делать что‑ то не то, а если ваша жизнь похожа на карусель, значит, вы отлично делаете все, что следует делать. Так что вам решать, превращать свою жизнь в веселую карусель или в грустный бег по кругу, – нет никого, кто бы это решал. Вы – поступок, вы же и судья. И это кажется более научным и простым.

Если все идет хорошо, радуйтесь. И чтобы все становилось еще лучше, помните, почему все идет хорошо. Потому что у благополучия также есть глубина. Просто поймите, что наполняет вашу жизнь блаженством, покоем, тишиной, счастьем – это простая арифметика, – и ваша жизнь может стать святой жизнью.

По мне, если вы живете в радости, вы святой человек.

Вам нужно сделать только одно: умереть для прошлого, чтобы заново родиться в свежем настоящем и свободном будущем.