Ауттейк к Главе 36

[курсивом выделен текст из 36 главы, после которого происходит описываемая сцена]

Дни превращались в недели, один похожий на другой. Каждое утро я одевалась, а каждый вечер ложилась в кровать. Иногда мне удавалось поспать. Я работала всю неделю и встречалась с Джаспером и Элис в пятницу вечером в «McGillin's».

В однообразии повторения можно было найти некое успокоение и облегчение.

По крайней мере, так заявила мне Элис, когда я в вечер караоке попыталась остаться дома. Караоке в «McGillin’s» ‒ часть моей жизни, никак не связанная с Эдвардом, значит, это должна быть безопасная территория. Я должна быть в состоянии сидеть там за столиком и не ощущать при этом, что отсутствие Эдварда ‒ факт, каким-то образом затмевающий собой присутствие Элис. Однако именно это и я ощущала, сама не очень понимая, почему.

Элис щебетала о чём-то, но мне никак не удавалось заставить себя сосредоточиться на её болтовне. Мой взгляд упорно цеплялся за рекламный плакат Джона Ванамейкера [американский бизнесмен и религиозный лидер, видный общественный и политический деятель, один из основоположников современного рекламного дела (1838-1922)], висевший за её спиной на стене. Странно было, что я так на нём зациклилась. В те времена, когда я переехала в Филадельфию, универмаг Ванамейкера давно прекратил своё существование, и в огромном здании на Маркет-стрит, которое он когда-то занимал, расположился «Macy's» [«Мейсис», одна из крупнейших и старейших сетей розничной торговли в США]. Эсме как-то раз обмолвилась, что её мать проработала в «Ванамейкере» не один десяток лет и была вынуждена досрочно выйти на пенсию, когда универмаги, принадлежавшие различным собственникам, изжили себя. Я хотела спросить у Эсме, что её мать делала для них, где она живёт сейчас, и почему Эсме нечасто с ней видится, но не спросила. Отвечать на вопросы о моей собственной семье было для меня больно, и я не хотела оказаться бестактной, если вдруг и для неё это тоже была больная тема. Сейчас, оглядываясь назад, я думала, что, возможно, отсутствие вопросов с моей стороны могло показаться ей безразличием.

Мои глаза обыскивали стену в поисках чего-нибудь другого ‒ чего угодно, что не напоминало бы мне об Эдварде. Неподалёку от Ванамейкера висел красный с синим флаг Мировой серии [«Мировая серия» («World Series») — решающая серия игр в сезоне Главной лиги бейсбола, право играть в которой сейчас имеют лучшие команды Американской и Национальной лиг. Современная Мировая серия проходит с 1903 года]. В 2008 году Эдвард и Карлайл были там на пятой игре, оба вечера. Эдвард рассказывал, что во втором тайме игру пришлось остановить из-за того, что поле обледенело, а игроки не могли как следует удерживать мяч, и что решение Селига [ Бад Селиг – крупный чиновник Главной лиги бейсбола] позволить им играть так долго, было преступлением, и мотивировалось исключительно алчностью, а не желанием сохранить целостность Мировой серии, как он сам утверждал.

Это было невероятно. Эдвард никогда не переступал порога «McGillin’s» вместе со мной, но всё было так, словно он завладел и этой частью моей жизни тоже. Потому что он любил «Филлис» [«Филадельфия Филлис» - профессиональный клуб Главной лиги бейсбола, старейший постоянный клуб в американском профессиональном спорте (с 1883 г.). Дважды становился победителем «Мировой серии» - в 1980 г. и 2008 г.], a его бабушка работала в «Ванамейкере». Я больше никогда не смогу смотреть на плакат Ванамейкера или на здание на Маркет-стрит, где сейчас находится «Macy's», и не думать об Эдварде. В четвёртом по величине городе США некуда пойти, чтобы не наткнуться на воспоминания об Эдварде и не почувствовать пустоту внутри.

- Белла? ‒ Элис немного повысила голос, отвлекая меня от моих мыслей.

- Прости, что?

- Тебе нравится, как здесь всё украсили к Рождеству?

- Не обратила внимания. – Я снова осмотрелась вокруг. Как и следовало ожидать, стены, и так уже перегруженные декором, были увешаны ещё и тысячами белых фонариков, красными бантами и гирляндами из сосновых веток. Я задумалась о том, что будет делать на Рождество Эдвард...

- Поедешь на каникулы домой?

- Нет. Знаю, я упоминала, что, возможно, и поеду – теперь, когда... – Я смогу это сделать. Смогу произнести его имя без дрожи в голосе. –...когда Эдварда нет в моей жизни, но я думаю, что от общения с отцом мне станет только хуже. Кроме того, мой дом здесь, и мне тут хорошо.

При условии, что я обхожу стороной паб «McGillin’s», универмаг «Macy's», побережье с его пляжами, Художественный музей, Музыкальную академию, свою работу...

- Тебе будут рады в доме родителей Джаза. Мы едем к ним. Я до сих пор избегаю своей матери из-за скандала с фатой.

- Спасибо за приглашение, но я не хочу ничего праздновать. Утром буду дома, а вечер, возможно, проведу с Роуз и Эмом. У них грандиозный план: заказать китайскую еду и сходить в кино.

- Это же совсем другое; для них это не праздник, ‒ настаивала Элис.

- Я бы предпочла, чтобы это и для меня не было праздником. Рождество столь же переоценено, как и День Благодарения, а возможно, даже больше, потому что это отличная возможность опустошить наши кредитные карты.

- Я не хочу, чтобы ты была одинока.

- Ну, я ведь теперь действительно одинока. ‒ Я на секунду смолкла, заметив, что к нам приближался Джаспер. ‒ Так что просто начну к этому привыкать.

- Простите за опоздание. Эл задержал меня, как обычно. ‒ Джаспер наклонился, кратко поцеловал Элис и сел рядом с ней.

Его взгляд переместился с лица Элис на моё.

- Такое впечатление, что сейчас не «счастливый», а наоборот, «несчастный» час.

Я закатила глаза.

- Ой, как смешно.

- Серьёзно, Белла, ты выглядишь так, будто у тебя только что дом сгорел.

Если бы. Это было бы дело поправимое.

- Что-нибудь не в порядке? ‒ спросил он, и из голоса исчезли все шутливые интонации.

Я допила своё пиво.

- Ничего такого, чего не было на прошлой неделе и не будет на следующей.

Он вздохнул.

- Значит, вот как ты запланировала провести остаток своей жизни?

- Не то чтобы у меня был богатый выбор.

- Ты могла бы позвонить Эдварду, ‒ предложила Элис.

- Это не тот разговор, который я готова вести, когда у меня в стакане пусто, ‒ сказала я в надежде, что Элис отстанет от меня с этим.

- Уверена, официантка нам сейчас нальёт.

- Почему бы в ожидании этого нам не поговорить о чем-нибудь другом? – «И никогда больше не возвращаться к этой теме», мысленно добавила я.

Элис ничего не сказала, только посмотрела на меня, взглядом дав понять, что она заметила, как я ухожу от разговора.

- Неохота ждать, пойду лучше к бару, сама принесу. Кому-нибудь из вас что-нибудь взять? ‒ Не дожидаясь их ответа, я вскочила с места.

По пятницам в «McGillin’s» всегда была толпа, сегодняшний день не стал исключением. Я никак не могла обратить на себя внимание барменов.

- Неужели ни один кавалер не купит девушке «светлого» в расчёте на хороший минет? ‒ пробормотала я сама себе под нос.

Парень рядом со мной крикнул:

- Эй, Марк! Плесни-ка мне «Юнглинга»! [«Юнглинг Лагер» (« Yuengling Lager ») - марка светлого пива]

Менее чем через минуту перед ним был полный бокал пива, который он взял и поставил передо мной.

Прошло так много времени с тех пор, как мужчина покупал мне выпивку. Я повернулась и окинула его внимательным взглядом. Высокий, худощавый, на вид лет тридцати, светло-каштановые волосы и голубые глаза. Год назад это был бы просто «мой» тип.

Я заставила себя расслабиться. Я покинула наш столик, потому что хотела отвлечься. Может быть, именно это мне и следует делать – создавать новые воспоминания в старых местах. Менее чем год назад, стоять в этом самом месте и наслаждаться вниманием привлекательных мужчин, было для меня нормой. Я получала то, что мне было нужно – флиртовала и трахалась, и хоть я никогда и ни с кем не чувствовала себя так, как с Эдвардом, но, само собой разумеется, кое-что я чувствовала. Если я почувствую это снова, это будет доказательством того, что я жива, что я смогу справиться с этим. Сегодняшний вечер подходил для этого ничуть не меньше любого другого; расставаться с прошлым и двигаться дальше ‒ задача, для решения которой удобного момента всё равно хрен дождёшься.

- Спасибо вам. Я Белла, кстати.

- Питер, ‒ представился он и протянул мне руку, которую я пожала. ‒ Ну, а теперь, когда у вас есть ваше «светлое», и мы познакомились, мне остаётся только рассчитаться с барменом, а затем мы сможем это сделать.

- Что сделать?

- Сами знаете. ‒ Он указал на шапку пены, венчавшую мой бокал с пивом. ‒ С меня «шапка», с вас «голова»? [прим.переводчика: по-английски звучит как « head for head? » ‒ «голову за голову?». Ну, вы поняли]

Постойте-ка, что?! Он только что прочёл мои мысли?

Он начал смеяться.

- Видели бы вы сейчас выражение своего лица.

Я расслабилась, когда вспомнила, чтó бормотала, подходя к бару.

- Не смейтесь. Есть множество мужчин, которые действительно полагают, что, купив женщине пиво, оплатили их «работу головой».

- Вот из-за них-то у остальных мужчин плохая репутация.

- Вы хотите сказать, что отказались бы, если я бы предложила?

Я ведь должна была узнавать собственный голос. Заигрывания со случайным незнакомцем в баре ‒ дело для меня вполне привычное, не то, что признание в любви навек на пляже. Тем не менее, мои слова удивили меня саму.

- Предложили бы что? ‒ спросил он, ещё не понимая, что я не шучу. ‒ Оральный секс?

- Секс, оральный секс, весь спектр удовольствий.

Я была не против ему отсосать, но, на самом деле, мне нужен был трах. Грубый, бесстыдный, с незнакомцем, и безо всяких церемоний. Такой, каким никогда не занимался Эдвард.

Он издал краткий смешок.

- Сколько вы сегодня выпили, Белла?

Его глаза говорили мне, что он хочет меня; его костюм говорил мне, что ни опасности, ни заразы от него можно не ждать. Существует совсем немного профессий, требующих делового костюма по пятницам.

- А в какой юридической фирме вы работаете?

- Неужели то, что я адвокат, настолько очевидно?

Я пожала плечами.

- Не уверен, как мне к этому отнестись. Я привык считать себя хорошим парнем, который не воспользуется опьянением красивой женщины.

- Какая досада. Я вроде как хотела, чтобы вы воспользовались.

На этот раз он понял намёк.

- Я только расплачусь.

Он развернулся к бару, и его рука накрыла мою. Пока мы ждали, я думала о чувствах, которые ранее привыкла испытывать перед анонимным сексом ‒ волнение, возбуждение, власть. Ни одного из них я не испытывала в данный момент. Мои трусики не были влажными от предвкушения. Я не чувствовала... ничего.

И вдруг я поняла. Большой Питер мог заполнить своим мини-Питером мою вагину, но не пустоту внутри меня. Может быть, эта пустота была не из-за потери Эдварда. Может быть, она была там всегда, просто я никогда не заглядывала в себя достаточно глубоко, чтобы увидеть её.

- Подождите, не надо. ‒ Я почувствовала, что продинамила его, и обязана объясниться. ‒ Простите, я думала, что смогу. И я действительно хочу. Я просто... ну... я рассталась с парнем три недели назад, и подумала, вдруг что-то вроде этого поможет. Я просто не готова.

- Всё в порядке, Белла. Вы не должны мне ничего объяснять. Я, в общем-то, всё время думал, что вы шутите.

- Ох. Вы заставляете меня чувствовать себя ещё хуже.

Он достал из кармана визитку, написал на ней номер телефона и отдал мне. Я была немного шокирована его настойчивостью.

- Мне что, позвонить, когда я буду готова к тому, чтоб вы мной воспользовались? – спросила я.

- Позвоните, когда будете готовы к свиданию, от которого не ждут абсолютно ничего кроме удовольствия от вашей компании.

Я положила визитку в карман, хотя знала, что никогда не позвоню ему.

- Благодарю вас. Кажется, мне следует вернуться к своим друзьям.

С пивом в руке я направилась обратно к Джасперу и Элис.

- Я понял намёк, ‒ сказал мне Джаз, когда я села на место. ‒ Тебе не обязательно прятаться от меня в баре. Если ты не готова об этом говорить, я не настаиваю.

- Спасибо, Джаз.

- Итак, он был симпатичный, ‒ с наигранной веселостью сказала Элис, качнув головой в ту сторону, где у стойки бара остался Питер. – Похоже, он дал тебе свой номер телефона.

- Он-то дал. Я не готова к этому. Полагаю, мне надо проработать некоторые вещи, прежде чем мутить с кем-нибудь снова, даже всего на один вечер.

В тот момент я получила напоминание о том, почему Элис была моей лучшей подругой. Она не имела привычки требовать от меня вдаваться в пояснения или заставлять копаться в себе глубже, чем я была готова. Она кивнула и сменила тему.

Я до сих пор не знала, чтó сможет мне помочь. Но я точно знала, чтó мне помочь не сможет.