Действие II

Катакомбная Церковь Древнего Рима. Евхаристия подходит к концу. Люди общины расположены вокруг пресвитера. Луций сидит в стороне, не принимая участия в жизни общины.

ПРЕСВИТЕР (указывая на проделанные ниши в стенах):

Здесь мученики за Христа погребены,

Вот в этих хладных катакомбах.

Почтим же память их и мы!

И нас ждать могут гекатомбы.

Люди вслед за пресвитером подходят и “прикладываются” к священным захоронениям. Луций стоит обособленно, хмуро наблюдая за происходящем. Вдруг он резко выводит Феодору из толпы и отводит её в сторону.

ЛУЦИЙ (тихо Феодоре):

Феодора! Любовь заставила меня

Спуститься в эти катакомбы.

Я, как Орфей, сошел в Аид,

Любовью к женщине пленённый.

ФЕОДОРА:

О чем ты, Луций, держишь речь?

Здесь Рай земной - христиан община.

Прими ж крещение и ты!

Христос спаситель всем единый.

ЛУЦИЙ:

Пойми, я римский гражданин!

Кумир и бог мой - император.

Вера христиан не для меня.

Но к нам спешит уж ваш... " оратор"

К ним приближается пресвитер

ПРЕСВИТЕР:

Послушаем апостольский завет!

Апостол Павел к нам взывает.

В его посланье есть ответ

На то, что многих нас терзает.

Я оглашу вам письмена,

Писанные Павлом из Коринфа. (Отходит).

ЛУЦИЙ (Феодоре):

Опомнись, дочь царя Микен

И всей округи и Тиринфа!

ФЕОДОРА (Луцию):

Тс-сс…

ПРЕСВИТЕР (читает):

Я Павел, божий раб,

Апостол я призванный,

И к благовестию Христа

Спасителем избранный.

Спаситель, что рожденным был

От семени Давидова по плоти,

Спаситель, что распятым был

И все ж воскрес из мертвых.

Через него и получил я благодать,

Чтоб к вере все народы покорять:

Народы все Его во имя,

Призванные Господом единым.

Я должен, братия, и Эллинам

и... варварам, и мудрецам.

Настал вот сей черед

Служения и вам.

И не стыжусь, я, братья,

Благовествования Христова-

Ведь это сила ко спасению

И воскресению всему живому.

Спасенье в вере,

В вере да пребудем!

Как писано: праведный верою

Жив будет.

И ныне, оправдавшись верою,

Через Спасителя имеем с Богом мир

И хвалимся мы славы Божьею надеждой,

Но помним, братия, что хвалимся не только сим,

Но хвалимся еще скорбями, ибо скорбь

Множит терпение и опыт, и надежду,

А за надеждой следует любовь,

Любовь, что мир весь необъятный держит.

Так, отвращайтесь всякого вы зла,

Держитесь, братия, держитесь же добра;

И будьте друг ко другу вы братолюбивы.

В скорбях пребудьте же спокойны, терпеливы.

Гонителей же ваших вы не проклинайте,

А вместо этого вы их благословляйте;

И злом за зло вы никому не воздавайте.

А если же возможно с вашей стороны,

Пребудьте в мире же со всеми вы людьми.

Ибо и заповеди: не прелюбодействуй,

Не убий и не кради-

Все заключаются лишь в слове сим:

Люби.

Так, зная время,

Ты и поступай.

Ибо сей час восстать от сна

Уже настал.

И вот прошла уж ночь,

И пребывает день:

Да облечемся в свет

И ниспровергнем тень.

Богатства бездна и премудрости Господь!

Так судьбы же Его непостижимы,

Пути же Его неисповедимы!

Ибо и все лишь из Него, к Нему и Им.

Так, слава лишь Ему вовеки же,

Аминь.

В середине речи пресвитера, Луций отходит в угол и сидит в задумчивости. Люди по очереди подходят к пресвитеру. Луций подходит к Феодоре и отводит ее в сторону. ЛУЦИЙ:

Феодора, я страхом объят-

Тебя... поджидает... несчастье…

Федора вопросительно смотрит на Луция

ЛУЦИЙ:

Во сне мне был явлен обряд

Расправы с тобой чрез распятье.

ФЕДОРА:

О, Боже! Какие-то сны...

А, впрочем... Все это пустое-

Все страхи - исчадия тьмы.

Терзает меня же другое... (пристально смотрит на Луция).

Луций подходит близко к Феодоре.

ЛУЦИЙ:

Однажды тебя полюбив,

Не мыслю я счастья иного-

Признать, что тобой только жив

И видеть тебя лишь женою.

Но должен тебя увезти-

Гоненья грозят сей общине:

Угрозы христиан извести

Уже прокатились по Риму.

И сон меня мучил не раз,

Что ты предана на мученье.

Намедни мне жрец одноглаз

Открыл сих кошмаров значенье...

ФЕОДОРА:

Страданья же все победим

Мы только любовью Христа.

И знай, что не жизнь и не смерть,

Ни ангелы, ни высота

Не в силах христиан отлучить

От силы любви их Отца!

ЛУЦИЙ:

Опомнись! Сегодня должны

Мы вместе покинуть сей город!

Готовься: у старой стены…

ФЕОДОРА (перебивает):

О, Луций, ты очень мне дорог...

Но кто различает все дни,

Тот знает, что дни все Господни;

И не различает кто дни,

Для Бога их не различает;

Никто для себя не живет,

Никто же и не умирает.

И так, что живем, не живем,

Но знаем, всегда мы - Господни.

ЛУЦИЙ:

О что же делать! Как же убедить тебя?

Люблю и буду ждать тебя

Сегодня, завтра там, у нашей той стены.

ФЕОДОРА:

А я же буду здесь молиться за тебя!

И знай, что вопреки всему,

Здесь ты меня найдешь всегда-

Вблизи у мучеников,

Погребенных за Христа.

Луций хочет еще что-то сказать, но к ним снова приближается пресвитер с толстой книгой.

ПРЕСВИТЕР (открывает книгу):

Вот, братья, в помощь ветхий вам завет!

Здесь много откровенья (открывает книгу).

Вот тут Иссайя говорит

О Корене Иессея.

Восстает оный завладеть

Народами вдруг всеми.

Язычники увидят в нем

Надежду на спасенье.

Бог же надежды да вселит

В вас радости забвение!

Пресвитер протягивает книгу Луцию, но тот резко отворачивается и уходит прочь. Феодора задумчиво, с тоской смотрит в сторону Луция.

ФЕОДОРА:

Вот стоило ему уйти,

В душе не стало света…

Откуда же, с каких высот

Мне ждать Творца ответа:

Зачем, зачем приходим в жизнь

Коль столько здесь страданья,

Зачем, зачем любовь дана

Коль столько в ней терзанья?

ПРЕСВИТЕР:

О, кто ты человек,

Коль споришь со Творцом?

Изделие ли скажет

Сделавшему его:

«Зачем меня ты сделал так?»

Не властен ли горшечник над

Своею глиною…

Пресвитер уходит вглубь к оставшейся небольшой группе людей.

Феодора садится, прислонившись спиной к каменной стене, и начинает тихо плакать.

До неё доносится голос пресвитера:

…И вот прошла уж ночь

И пребывает день,

Да облечемся в свет

И ниспровергнем тень!..

ФЕОДОРА (бормочет вслух):

Оставь, оставь, оставь

Меня мрачная тень…

Засыпает. Вдруг до неё сверху доносится голос:

«Не бойся - я с тобой».

Она резко вскакивает, смотрит по сторонам, вверх – никого. В глубине помещения, также находятся люди рядом с пресвитером – они также спокойно сидят, читая писания ветхого завета. Феодора еще раз смотрит вверх и резко убегает прочь.