Глава 5. Спортзал был почти пуст, когда Кирк пришел туда в конце смены Гамма

Спортзал был почти пуст, когда Кирк пришел туда в конце смены Гамма. В этот час там оказались только редкие группки членов экипажа, большинство из которых занимали выстроенные у одной стены тренажеры. Однако он заметил, что мужчины, казалось, были увлечены не столько тренировками, сколько представлением, которое устроили в центре комнаты Ухура и Крис Чепел.

Он познакомился с Крис в Академии и нашел ее совершенно чудесной. Она краснела, как подросток, от самого легкого флирта, и он считал ее милой, немного сумасшедшей девчонкой, пока впервые не увидел, как она застращала Маккоя до испуганного послушания. Ее нежная улыбка скрывала железную волю в том, что касалось ее пациентов; он обрадовался, увидев ее имя среди назначенных на Энтерпрайз после Нерона. Хотя, от природы у нее мягкий характер или нет, но они с Маккоем часто между собой шутили, что только спокойствие, вызываемое ежедневными занятиями йогой, удерживало ее от того, чтобы придушить одного из них, если не обоих. Он прежде раз или два наблюдал за ней во время этих занятий, своего рода невольное сладострастие, от которого его не смогло отучить даже капитанское звание. Но этот раз был первым, когда он видел, что в занятиях принимает участие Ухура; она была, если и не самым последним человеком, которого он ожидал увидеть за таким успокаивающим делом, то, по крайней мере, точно в последней десятке.

Следует отметить, они представляли собой захватывающее сочетание. Они стояли напротив друг друга. Ухура - темная, высокая и тонкая; Крис - бледная кожа, мягкие изгибы и светлые волосы. Кирк остановился и присоединился к другим наблюдателям, мысленно зааплодировав, когда Крис выпрямилась и шагнула скорректировать позу подруги, одна рука на поясницу, а другая мягко легла чуть ниже грудной клетки Ухуры. Когда она подняла глаза и обнаружила, что он смотрит на нее, он не смог удержаться от того чтобы поднять бровь. Крис сразу же залилась краской и опустила руки, словно обжегшись.

Ухура нахмурилась и расслабила тело, оглядываясь на другую женщину. Она что-то пробормотала, голос потерялся во вновь зазвучавшем звоне тренажеров. Крис столь же тихо ответила, и Ухура повернулась. Когда она увидела его, ее лицо накрыло раздражение, и, снова что-то мягко сказав подруге, она быстрыми, решительными шагами пересекла комнату.

- Она все так же сходит с ума по Споку? - спросил он, когда она оказалась в пределах слышимости. - Она выглядит так, словно готова в любую секунду вспыхнуть.

Казалось, это ее задело.

- Нет. - Она бросила непонятный взгляд через плечо, туда, где Крис решительно не глядела в их сторону. - Что ты здесь делаешь? - спросила она вместо объяснения, на которое надеялся Кирк. - Ты никогда так рано не приходишь в спортзал.

- Почему ты так уверена?

- Потому что я всегда прихожу в это время, - сказала она с намеком на усмешку. - Крис помогает мне снять стресс от общения с дерзким капитаном, который не может оставаться в своей каюте, когда должен «быть незаметным».

- Я должен был уйти оттуда. - Кирк беспокойно передернул плечами. - Видимо Спок выспался как раз перед обменом; сна ни в одном глазу, и я не знаю, куда девать свободное время. Я уже обработал все накопившиеся отчеты. Если не случится какой-то катастрофической чрезвычайной ситуации, я совершенно свободен до самого прибытия в колонию.

Нахмуренный лоб Ухуры теперь выражал скорее заботу, чем раздражение.

- А как насчет Спока? Вы разве не можете составить друг другу компанию? Уверена, ты мог бы убить по крайней мере пятнадцать минут позволяя ему побить себя в шахматы.

- Он забрал Сулу, чтобы перетащить один из экспериментов из ботанической лаборатории к себе в каюту, - отмахнулся Кирк. – Если ему позволить, он запрется с ним до второго пришествия.

Он старался не показать, как ему это не нравится. Всю жизнь его тело было у него в поле зрения, и освоиться с тем, что сейчас оно от него далеко, было непросто. В конце концов, Спок может подвергнуть его опасным для человека обстоятельствам, не понимая, что делает. Он вообще мог сделать с телом Кирка все что угодно, и Кирку пришлось срочно оборвать эту мысль, пока она не начала его смущать.

- Ну, разве у тебя в каюте не стоит миллион книг? – нажала Ухура. - Если они там не для одной показухи. Для этого, да? Знаешь, я всегда подозревала, что ты по сути неграмотный.

- Забавно, лейтенант. - Акцент на звании не дал ничего большего, чем полуизвиняющееся закатывание глаз, напомнившее Кирку, за что он всегда любил эту женщину. - Трудно сидеть достаточно неподвижно, чтобы сосредоточиться, - серьезно признал он. - Мне нужно заняться чем-то активным, двигаться. У этого тела невероятный запас энергии.

Ухура подняла бровь – черт, неужели все кроме Джима могут нормально это делать? – и ухмыльнулась.

- Я помню.

Его немедленно затопили образы: Ухура и Спок сплелись в одно целое, дыхание смешивается, тонкие темные пальцы скользят по бледной коже. Он входит в нее, и ее ногти впиваются в его спину, оставляя зеленые следы. Это было так живо, будто он действительно видел это, этот момент, и он оказался совершенно не готов к затопившей его ярости, окрасившей мир гневным зеленым. Она прикоснулась к нему, и Кирк хотел ее крови, хотел впиться, разорвать, уничтожить ее за дерзость …

Это пришло и ушло за мгновение, кипящая ярость ослабела до тихого тления в глубинах разума. Ухура засмеялась над его, безусловно сбитым с толку, взглядом.

- Никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты не найдешь что сказать. - Ее улыбка была ослепительной, глаза сузились от смеха. Кирк боролся с собой, чтобы не дать рукам сжаться в кулаки.

- Я, ох. - Он старался прочистить мысли, чтобы вырваться из кошмара, в который чуть не соскользнул. - Я до недавнего времени не слышал о вас двоих. Что вы не...

- Вместе? - улыбка Ухуры смягчилась, и она пожала плечами. – Полагаю, это было просто не суждено. Жаль, потому что Спок чертовски хорошая партия. И я тоже, - добавила она с искоркой в глазах. – В теории все выглядело прекрасно, а на деле... знаешь, в этом не было искры.

Капитан в нем почувствовал облегчение от подтверждения того, что ему не придется беспокоиться о подавляемой напряженности или обиде. Однако появившийся где-то в затылке шепот ревнивого, собственнического голоса не позволил ему на этом успокоиться.

- Так это было взаимно? – давил он. – Вы оба согласились?

- Ну... не сразу. - Она скрестила руки на груди, и Кирк почти – почти – извинился за давление. - Я какое-то время была довольно зла на него. Это было словно... знаешь, он даже не собирался попробовать. Но я это преодолела, когда поняла, что он был прав. - Она отвернулась странным, оборванным движением. - Так лучше для нас обоих.

Он протянул к ней руку, потому что это именно то, что он обычно делал и потому, что он должен был доказать, что может, доказать, что несмотря на тело остался собой. Кончики пальцев коснулись голой кожи на плече Ухуры, и он сразу пожалел об этом. Он как-то забыл об осторожности. Прикосновение его пальцев, его разума, длилось всего несколько секунд, как раз достаточно, чтобы получить впечатление солнечно-теплых мыслей, любви и удовлетворения, а затем, как только его действия были замечены, резкое удивление.

- Дерьмо. - Он отдернул руку. Ее кожа была скользкой от пота, и он боролся с желанием вытереть руку. – Я должен был помнить, что этого нельзя делать. Прости.

Ее глаза на мгновение расширились, и она нервно рассмеялась.

- Прости меня. Не знаю, почему я вообще тебе все это рассказала. – Она снова поддразнивающе оглядела его. - Тебе даже не удается убедительно изображать Спока.

- Эй, - запротестовал он. - Я могу убедить любого.

Она покачала головой.

- Ты ведешь себя совсем не так. Ты слишком раскрепощенный, слишком... ну, вобщем, Кирк.

Он моргнул обдумывая. Потом сложил руки за спиной и выпрямил спину так, что прибавил себе почти полный дюйм роста, легко принимая идеальную выправку. Ухура задушила смех руками, и Кирку пришлось использовать каждый грамм контроля, чтобы не улыбнуться. Их краткий ментальный контакт возможно был тревожащим, но как-то ослабил все наполнившие его ранее краткие позывы к насилию. Его взгляд метнулся туда, где по-прежнему с напряженным лицом ожидала Крис.

- Ты уверена, что она больше не тоскует по нему? - тихо пробормотал он. - Она не выглядит восторгающейся тем, как долго мы тут разговариваем. - Ухура тоже бросила взгляд. Крис тут же склонила голову, ее щеки порозовели. - Как насчет того, чтобы мне пойти туда и подарить ей немного острых ощущений? - поддразнил он. Если она несколько улыбок и подмигиваний от него приводили ее в волнение, он не мог даже представить, что произойдет, если она получит то же самое от Спока. Он все еще воображал образующуюся на полу лужицу в форме Крис, когда Ухура обернулась к нему, ее глаза предупреждающе сузились.

- Не смей, - сказала она, тыкая пальцем ему в грудь. - Ты вызовешь у нее сердечный приступ, и, кроме того, нет никаких шансов, что ты сможешь заставить ее думать, что ты действительно Спок, стоит тебе только открыть рот.

- Это не... полная правда, да, - вынужден был признать он. – В любом случае, я переживаю за нее, - сказал он тихо. - Я не видел, чтобы Спок бросил в ее сторону больше двух взглядов; я бы никому не пожелал такой безответной любви.

Ужура опустила руку и посмотрела на него с полу-раздражением, полу-жалостью.

- Ты уверен, что должен быть гением? Потому что ты вроде как идиот.

Она ушла, не бросив назад ни взгляда, оставляя Кирка смотрящим ей вслед, сбитым с толку и оскорбленным. Она присоединилась к подруге и потянулась взять ее за руку. Голубые глаза поднялись, мягкие и ищущие, и Крис в свою очередь протянула руку, чтобы слегка коснуться пальцами руки Ухуры там, где ее коснулся Кирк. Ее губы сложились в улыбку, когда Ухура заправила за ухо выбившуюся светлую прядь. Тогда Ухура наклонилась, чтобы прошептать ей что-то на ухо, и улыбка Крис стала озорной. С по-прежнему сплетенными пальцами две женщины поспешно из комнаты.

И ладно, да, иногда Кирк немного медленно соображает.

Однако, это приятное отвлечение длилось не долго, и запах этого места практически сразу окружил его. Не удивительно, что Спок вряд ли когда-нибудь здесь появлялся, если каждый раз испытывал такую сенсорную перегрузку. Соленый запах пота, с оттенком эндорфинов и большой дозы тестостерона, угрожал сокрушить его. Он чувствовал, как напрягается от каждого беглого взгляда находившихся там мужчин; он не хотел делить с ними пространство, не хотел дышать одним воздухом. Это было нелепо; они были его командой, его людьми, а Кирк всегда было до смешного общителен. Он жаждал компании так же, как жаждал следующего вдоха. Тем не менее, вид, звук и запах этих людей крайне раздражал его, и он был вынужден отказаться от запланированной тренировки, пока не сорвался.

Его все еще пожирала жажда движения, активности. Он подумал было использовать одну из персональных тренировочных комнат, но там не было оборудования, которое могло помочь ему избавиться от нарастающего внутри гула. Эти комнаты, как правило, использовались парами или небольшими группами для упражнений один на один; например, Сулу раз в неделю резервировал себе одну для тренировок по фехтованию. Он мало что сможет там сделать кроме простой гимнастики, мысль о которой его не привлекала, а просить кого-то еще присоединиться к нему было бы немыслимо, даже если бы кто-то из старших офицеров был свободен. В данный момент ему не нравилась сама идея контакта с кем-либо; ну, с кем-либо, кроме…

Кирк оборвал эту мысль, прежде чем она смогла полностью сформироваться, и ушел. Достаточно будет прогулки по кораблю. Он потратит часть этой избыточной энергии и к тому времени, как закончит, может быть, вернет контроль над собой.

Он гулял до середины смены Бета и на этом остановился, потому что вынужден был признать, что на самом деле это совершенно не работает. Фактически, казалось, это приносило больше вреда, чем пользы. Погруженный в свои мысли, он буквально наткнулся на не менее чем семерых членов экипажа. Четыре из этих столкновений привели к прямому контакту с кожей, и с каждым непредвиденным прикосновением в слоях его щитов появлялись прорехи. Корабль снова начал давить на него, угрожая потерей остатков контроля. Он решил, что должен вернуться к себе и попытаться снова медитировать.

Маккой ждал возле двери, прислонившись к стене в позе слишком непринужденной, чтобы быть подлинной. Подходя Кирк замедлился, удивленный раздражением, поднявшимся в нем, когда он увидел своего друга. Тело Спока явно начинает отрицательно на нем сказываться. Он устало напомнил себе, что остался всего день, до того как они достигнут колонии, и если у вселенной есть хоть немного милосердия, то что приближается к Споку проявится до этого, или, по крайней мере, сразу после. В данный же момент он старательно подавил разочарование и наклонил голову.

- Доктор, - сказал он спокойно, и был вознагражден драматическим содроганием Маккоя.

- Ох, даже не пытайся так делать, это жутко.

Кирк подождал, пока они окажутся внутри, и только тогда позволил себе улыбнуться.

- Извини. В чем дело? Ты обычно не посещаешь пациентов на дому, если это не тяжелый случай. - Он бросил взгляд в его сторону и стиснул зубы, пытаясь не замечать в каюте запах Маккоя. - Это же не тяжелый случай, да?

- Нет, ничего подобного. Я просто хотел проверить. Господи, здесь как в печи. - Он отлепил гимнастерку от кожи и задумчиво оглядел Кирка. - Поговаривают, что коммандер Спок на взводе, стремительно проносится через все палубы. Думаю, мое любимое описание для этого «воплощение вулканского гнева». Что, насколько я могу судить, означает, выглядеть крайне свирепо при фактическом отсутствии выражения. Ты становишься очень хорош в этих его каменных лицах.

- Спасибо. - Кирк пошел к своему столу, не обращая внимания на подразумевавшийся вопрос Маккоя, притворяясь, что ищет что-то среди валявшихся на нем чипов с данными. Он услышал, как его друг вздохнул.

- Ты действительно собираешься заставить меня спрашивать тебя, почему ты топаешь по кораблю, пугая половину экипажа?

- Может быть, - небрежно сказал Кирк. Затем мысленно вздохнул и провел рукой по лицу. - Я просто в настроении, Боунс. Даю слово, я не пытался кого-то напугать. Но черт, ты же знаешь, большинство людей видят в Споке судью, присяжных и палача в одном лице. Он их пугает, даже ничего для этого не делает.

- Это потому, что ты почти всегда заставляешь его играть злодея, - отметил Маккой, и Кирк нераскаянно пожал плечами.

- Вот что значит быть старпомом. Ты получаешь всю грязную работу, какую только сможет навязать капитан.

Маккой хмыкнул. Он тревожно проницательным взглядом рассматривал стоящего перед ним человека.

- Как голова? - спросил он вдруг, и Кирк почти улыбнулся. Он знал, что в конце концов они перестанут ходить вокруг да около.

- Лучше, - сказал он легко, что было чистой, хотя и не полной, правдой. Он оперся бедром о край стола. - Медитация действительно помогла. Все щиты, о которых говорил Спок, здесь, - сказал он, постукивая по виску. – Правда, я их сегодня немного повредил, так что, наверное, должен попытаться их укрепить.

- Как все остальное? - Теперь была очередь Маккоя игнорировать менее тонкий намек Кирка. – Есть жалобы на какие-нибудь другие проблемы?

- Боунс, - сказал он предостерегающе, его и без того шаткое терпение иссякало, - если бы я не знал лучше, я бы сказал, что это превращается в импровизированный медосмотр. Я думал, что довольно ясно высказал свои мысли по этому поводу.

- Ты должен поработать со мной, - сказал Маккой, умоляюще разводя руками. - Насколько я могу судить по всем записям, которые удалось поднять, раньше ничего подобного не случалось. Мы летим вслепую, и твой отказ проходить медицинские тесты только еще больше затрудняет положение. И твой первый офицер не лучше. Тебе не кажется, что это странно?

- Не совсем. - Кирк сжал ладонями край стола, как бы пытаясь сдержать свое нетерпение. - Спок всегда был до смешного скрытен, и ты же знаешь, он ненавидит обязательные медосмотры, так же как я.

- В обычных обстоятельствах я бы сказал, что ты прав. Но Джим, он в первую очередь ученый. Мы здесь имеем дело с беспрецедентной возможностью изучения связи между телом и душой, расследования последствий их разделения, а ему наплевать. Его вполне устраивает просто сидеть на месте, без изучения, без документирования. Это неправильно, это идет вразрез с каждой проклятой вещью, которую я знаю об этом человеке.

- Может ты просто знаешь его не так хорошо, как думаешь.

- Я достаточно хорошо его знаю, чтобы сказать, что здесь происходит что-то странное.

- Оставь его в покое, - резко сказал Кирк. - Ты не можешь сделать для него ничего, на что не способны вулканские целители, так что позволь ему сохранить свои секреты, какие бы у него ни были для них причины. Это практически все, что у него сейчас осталось.

Маккой спал с лица.

- Черт возьми, Джим. Это нечестно.

- Ужасные времена. - Беспомощное выражение друга кололо его совесть, и он предложил лучшую искупительную жертву, которая у него была. - Говоря о нечестности, я надеюсь, ты понимаешь, что я никогда не прощу тебе, если ты знал, что Крис и Ухура встречаются, и не сказал мне.

Глаза доктора чуть не выскочили из орбит.

- Они что? - потребовал он. - Как... когда? Что ты имеешь в виду под «встречаются»?

- Ну, я не видел ничего явного, так что не могу сказать точно, - сказал Кирк с улыбкой. - Но определенно что-то происходит. Не знаю, когда это случилось, но кажется им достаточно уютно вместе.

- Я не... – Он минуту стоял просто моргая. - Я просто не могу представить их вместе.

- Неужели? – хитро посмотрел Кирк. - Я уверен, еще как можешь.

- Черт возьми, Джим, - застонал МакКой. - Я же должен работать с Крис Чепел каждый день.

- А я должен работать с Ухурой. Это не значит, я не могу оценить что-то столь горячее, как мысль том, что они вместе.

- Ты так и не вырос психически их двенадцатилетнего возраста, - пробормотал его друг, предательский румянец зажег кончики его ушей и покрыл лицо.

- А ты так и не отказался от надежды, что твои попытки строить из себя «джентльмена с юга» в один прекрасный день начнут срабатывать, - бросил в ответ Джим. – Просто между нами, Боунс, не стоит это продолжать. - Он был удивлен, увидев, как в ответ по лицу Маккоя медленно расползается улыбка.

- Это не попытки, Джим, и это работает просто отлично, спасибо. - Продолжая улыбаться он подошел к репликатору, эффективно отвлекая Кирка от допроса по поводу этого заявления.

- Что ты делаешь? - спросил он, в нем снова поднималось прежнее раздражение.

- Ты весь день не обращался к репликатору, - ответил МакКой, уже набирая код. - Ты должен что-нибудь съесть.

- Ты отслеживаешь, как я питаюсь?

- Да, черт возьми. Кто-то же должен это делать, а ты, кажется, не слишком в этом заинтересован.

- Я не был голоден.

- Ты можешь не чувствовать голода, но даже вулканское тело не может бесконечно работать без топлива. Ты не задумывался, что твоя вспыльчивость может как-то зависеть от того, что ты за весь день не съел ни кусочка? - Его ухмылка на молчание Кирка была самодовольно торжествующей. Репликатор закончил, дверца открылась, и он вытащил тарелку какой-то ярко-фиолетовой жидкости. - Вот, - сказал он, со звоном поставив ее на стол. – Суп пломик, прямо как мама всегда делала. Если, конечно, мама была репликатором. Кушай, малыш Джимми.

Челюсти Кирка сжались.

- Это не твоя работа, заботиться обо мне, Боунс.

В ответ он получил фырканье.

- Я твой старший офицер по медицине. Хотел бы я знать, в чем по-твоему моя работа, если не в том, чтобы заботиться о тебе. Ешь. - Он сунул ложку в грудь Кирку. - У меня назначена встреча; я могу доверять, что ты будешь вести себя как взрослый, и действительно это съешь?

- Ты не на дежурстве; что за встреча?

Маккой снова улыбнулся, выглядя как кот впущенный в маслобойню.

- Ешь суп, Джим. Я зайду к тебе утром.

Кирк знал эту улыбку, с горечью подумал он; это была маккоевская улыбка «Я кое-кого заполучил». Он попытался вспомнить, видел ли он, чтобы доктор околачивался рядом с кем-то чаще, чем обычно. Спрашивать Маккоя прямо - не вариант. Попытки заставить его рассказать об этом, пока он сам не захочет, будут бесполезны, у Кирка в этом был долгий и удручающий опыт; он никогда не соглашался говорить о своих отношениях, пока они выглядели так, словно могут принять серьезный оборот. Конечно, для такого человека, как Маккой, секс был чертовски близок к серьезным отношениям. Он не был склонен к легкомыслию, что было досадно, поскольку Кирк держался мнения, что с ним гораздо легче иметь дело, когда он получает секс регулярно.

Раздраженному и любопытствующему Кирку оставалось только удивляться, неужели на Энтерпрайзе любовники есть у всех кроме него.

В конце концов, он сел и уставился на тарелку супа. Он действительно был не голоден. Может ему удастся выйти из положения, вылив его в туалет? В конце концов, что это за суп, если он фиолетовый? Он окунул палец в тарелку и увлеченно смотрел, как суп обволок его кожу. Он задался вопросом, что же такое «пломик»? Аромат смутно напоминал лук, и он сунул палец в рот, чтобы попробовать на вкус.

Его пронзила стрела удовольствия, и он поспешно отдернул руку. Его сердце застучало в боку, а дыхание стало прерывистым. К своему удивлению, он понял, что его член почти твердый и уже ноет.

Кирк вылетел из кресла и прошелся до дальнего конца комнаты, а затем обратно, стараясь не замечать, что его указательный палец все еще покалывает. Он знал, что руки вулканцев чувствительны. Не мог не знать, особенно после сегодняшнего дня. Но почему-то он никогда не думал, что они сами по себе являются эрогенными зонами, никогда даже не рассматривал...

Он посмотрел на изящные руки с длинными, тонкими пальцами. Сейчас он это рассматривал. Кирк всегда думал о руках Спока как чистой эротике; теперь, однако, они положительно казались порнографией. Вид его указательного пальца, все еще скользкого от встречи с ртом, послал новый прилив крови к паху, и он подавил стон.

Кончик пальца скользнул между губ раньше, чем он сознательно принял решение двинуть его. Его рот был восхитительно теплым, язык - неожиданно шероховатым. Его скольжение по чувствительной коже вызвало взрыв удовольствия, прокатившийся крошечными вспышками вниз по всему позвоночнику. Голос в голове что-то бормотал о конфиденциальности, границах и этике, но затем его зубы задели сустав и рев крови заглушил все остальное.

Кирк засунул туда же средний палец и начал сосать, и его ноги без предупреждения отказали. Ему удалось доковылять до постели, едва ли заметив, как его голени стукнулись о край кровати. Все что теперь имело значение - это давление и влажный жар вокруг его пальцев, то что он мог чувствовать, как каждое усилие эхом отдавалось в его член, теперь набухший до полной твердости. Он застонал и упал на кровать.

Сквозь застилавшее мозг удовольствие ему удалось представить, как он должен выглядеть, развалившись на спине поперек кровати, пальцы засунуты в рот заглушая почти непрерывные стоны. Тело Спока, пальцы Спока, брюки Спока, которые он теперь яростно срывал, отчаянно пытаясь достичь плоти под ними.

Свободная рука обернулась вокруг его стоящего члена, и сочетание его прикосновения там и языка, тершегося между пальцами, был почти невыносимо. Все причины, по которым он не собирался этого делать, потерялись в жаре и неистовом, ослепляющем желании. Он мог представить, что делает это со Споком в его собственном теле, обхватывает губами эти пальцы и видит, как глаза Спока застилает желание. Давление непреодолимо росло, и мысль, что он таким образом собирается заставить Спока кончить, ракетой вознесла его до пика.

Кирк лежал, его руки были мокрыми от слюны и свидетельств его разрядки, его тело все еще дрожало после оргазма. Но вместо словно лишившей тело костей удовлетворенности, к которой он привык, он был все так же напряжен, как и раньше. Огонь в его жилах все еще горел и искушение коснуться, продолжать трогать, пока не изучит каждый сантиметр этого тела, был почти болезненным.

Он желал. Он горел.