Можно даже утверждать, что современные средства связи … делают «мировое государство» неизбежным».

Норберт Винер

С другой стороны, в ранее упомянутой книге[648] М. Калашникова и И. Бощенко мы читаем: «Когда создаешь связь между нейронами и проращиваешь дендрит или аксон в искусственной сети, то это происходит почти мгновенно. Ибо мы имеем дело со всего лишь математической моделью. А вот в естественной нейронной сети, которой является наш мозг, это проращивание занимает недели и годы. Именно поэтому мы тратим годы на обучение. Ограниченность скорости образования связей в мозгу диктует ограниченность скорости обучения».

Сопоставляя две приведенные цитаты и сформулированный на первом Шаге третьей Ступени «Социогенетический закон», получаем интереснейший вывод.

В древние времена скорость принятия решения лишь в редчайших случаях была ниже скорости его распространения (скорости его передачи). Поскольку скорость распространения сигнала в современных системах связи в первом приближении можно приравнять к скорости света, лимитирующим фактором в наше время становится скорость принятия решения о передаче обратного управляющего сигнала. Скорость исполнения принятого решения мы считаем существенно превышающей скорость принятия решения – в противном случае имеем деградацию исполнительного аппарата, предшествующую распаду государства, какими бы размерами оно ни обладало.

Скорость принятия / исполнения относительно стандартного (уже содержащегося в case-библиотеке управляющего / исполнительного органа) решения лимитирована количеством инстанций (согласований), прохождение которых необходимо для принятия / исполнения решения, и скоростью обработки информации в каждой инстанции.

В том случае когда решение не содержится в case-библиотеке, скорость принятия / исполнения решения лимитирована скоростью создания новой управленческой структуры, задачей которой является поиск необходимого решения (в полной аналогии с необходимостью выращивания нейронных аксонов).

Как известно, в нашем мозге функцию памяти исполняют нейронные ансамбли, совокупная структура которых является моделью, образом полученной информации. По аналогии можно предположить, что стандартный исполнительный орган, обладающий относительно стабильным штатом (чиновничья контора), является памятью Голема, управляющего (исполнительного) аппарата, об успешно решенной задаче. Вернее, о целом классе успешно решенных (и ныне решаемых) задач. Т. е. сама структурная единица (министерство, отдел, группа) является носителем технологии решения стандартных задач – по сути, является распределенной case-библиотекой, содержащей алгоритм решения задач соответствующего класса.

Подобно тому как топология нейронного ансамбля является памятью о поступившей в мозг информации, топология и состав коллектива чиновников является памятью государственного аппарата о единожды успешно решенной проблеме (это, как вы понимаете, в идеале). И если задача, которую поставили перед аппаратом, не имеет аналога (не содержится в его case-библиотеке), т. е. ранее никогда им не решалась, то существующие структуры не годятся для ее решения. Решение нового типа задач требует новой топологии, новых структурных подразделений. Которые должны быть немедленно расформированы сразу после решения поставленной задачи – зачем содержать в штате коллектив, который уже решил поставленную задачу, а других (аналогичных) задач пока не имеет (если, конечно, не позволить этому коллективу самому создавать профильные проблемы, – лишь для того, чтобы самому с ними успешно бороться)? Коллектив должен быть снят с довольствия – единственное, что должно остаться, – это «запись ходов», подробный отчет о проделанной работе и описание (в том числе поименное) структурного подразделения, которому удалось в указанные сроки справиться с поставленной задачей. Для того, чтобы в случае появления аналогичной задачи максимально быстро вновь собрать данный коллектив. Или собрать другой коллектив, которому будет предоставлена уже имеющаяся база знаний, необходимых для решения поставленной задачи.

Так вертикально сформированная пирамида превращается в сетевую структуру. Сетевой принцип построения чего угодно – организации, сообщества, коммуникационных систем – прогрессивен, идет на смену существующему иерархическому. Разница между иерархией и сетью сродни разнице между последовательными и параллельными компьютерными вычислениями. При этом существующий иерархический принцип по своей топологии тоже несет сетевые черты, поскольку иерархия – это тоже связи; есть начальники, у них есть подчиненные, у подчиненных есть свои подчиненные. Чем же отличается иерархическая структура от новой, сетевой? В прежней иерархической структуре сигналы (управляющие – сверху вниз, и идущие снизу вверх информационные, корректирующие, сигналы обратной связи) передаются только по вертикали. Такие структуры оптимальны для передачи принятого наверху апробированного «единственно верного» решения. Если же такого решения не существует (если такие задачи не решались и структуры под решения таких задач никогда не формировались), здесь-то, для того чтобы найти решение этого нового сорта задач, и требуется создавать сетевые, горизонтальные связи.

Заметка на полях.

Вот как об этом пишет Константин Максимов в своем нами уже неоднократно цитированном эссе «Заговор конца света»:

«Основным достоинством бюрократической структуры всегда была способность подчинить множество человеческих воль для достижения единой цели, неуклонного движения вперед. «Это подобно прокладке шоссе по трассированному участку. Там, где кончается асфальт, и спиной к готовому участку стоит нивелировщик и смотрит в теодолит. <...> Воображаемая линия, идущая вдоль оптической оси теодолита, есть неовеществленный административный вектор». (А. и Б. Стругацкие. «Улитка на склоне»)

Теперь наступает новая, постиндустриальная эра, требующая более оперативных способов управления. Ведь для подавляющего большинства традиционных големов оптимальное время реакции уже недоступно в принципе (выделено мной. – М.Г. ). Поток решений, как река из берегов, давно вышел за пределы человеческого контроля». [649]

Сеть – это сообщество связанных друг с другом, как по вертикали, так и по горизонтали, соратников-сотрудников, каждый из которых имеет право и способен принимать и воплощать в жизнь свою часть решения задачи, стоящей перед всей организацией. При этом право исполнителя на самостоятельные действия увеличивает скорость принятия решений, скорость изменения структуры исполнительного аппарата и ведет к появлению у исполнительного аппарата способности оптимизироваться, самостоятельно изменяя свою конфигурацию с целью решения стоящей задачи.