Глава 15. Нью-Йорк. — Именно вас я и искала, — говорю я, заглядывая в коробку, в которой лежит пока что единственная моя покупка из Нью-Йорка — пара чёрных замшевых ботильонов на

— Именно вас я и искала, — говорю я, заглядывая в коробку, в которой лежит пока что единственная моя покупка из Нью-Йорка — пара чёрных замшевых ботильонов на высоком каблуке. Достаю один из коробки и надеваю его, восхищаясь тем, как он сидит на моей ноге. Я думала, что эти ботильоны просто плод моего воображения, но нет, вот они. Точно такие, как я себе их представляла, когда они стояли в торговом ряду напротив студии, в которой Ди сегодня будет сниматься для телешоу. Я надеваю второй ботильон и ставлю ноги рядом, любуясь. — Вы даже лучше, чем я себе представляла.

Мэт поднимает на меня глаза и произносит:

— Ты сошла с ума.

— Извини. — Я щёлкаю пальцами. — Ты не видишь, что у меня тут важный разговор?

Ди смеётся, сидя в гримёрке в кресле для макияжа.

— Мэт, не переживай. Я тоже ревную. Рейган любит свою обувь больше, чем лучшую подругу.

— Это смешно. — Я поднимаю глаза на Ди. Но потом перевожу взгляд обратно на свою новенькую обувь. — Я люблю вас одинаково.

Ди снова смеётся, что невыносимо раздражает её визажиста. Совершенно не улыбаясь, он стоит как истукан, держа в руках кисть. Когда Ди перестаёт улыбаться, он покрывает блеском её губы. На Ди мини-юбка в горошек из «Джей.Крю», рубашка с воротничком-стойкой и джинсовая куртка — идеальный летний образ, который так ей идёт.

Визажист сообщает, что он закончил с макияжем и начинает собирать свою косметичку. Как только он выходит из комнаты, я сажусь на диванчик рядом с Мэтом. Мы провели в Нью-Йорке уже два дня, мотаясь между прогулками по городу и интервью. Для меня это очень изнуряюще, но Ди говорит, что это ничто по сравнению с туром после выпуска альбома «Неделя на улице» в прошлом году. Пич тоже в городе, но у неё выходной, она вместе с музыкантами пошла посмотреть на мемориал 9/11[9] и статую Свободы.

Дверь открывается, и в проёме появляется голова Лиссы.

— Нам надо поговорить.

Мэт громко вздыхает. Лисса доставала его всё утро, заставляя появиться в студии вместе с Ди. Ди с Мэтом были против этого, но их противостояние с Лиссой на этом не закончилось.

— Я туда не пойду. Ты ведь знаешь, что Зои спросит про наши отношения, а мы не хотим лгать.

Лисса качает головой.

— Я не об этом. Мне только что сообщили о… довольно неприятной статье.

Мэт замолчал, а Ди моментально побледнела. Она садится возле меня, широко распахнув глаза.

Лисса продолжает:

— Думаю, нам следует обсудить стратегию перед началом шоу. Эту страницу должны напечатать в завтрашнем выпуске журнала.

Лисса поворачивает свой планшет к нам.

«Лайла Монтгомери беременна?» Это фотография в полный рост, сделанная вчера вечером. Ди выходит из магазина «Дисней», где покупала подарки своим братьям. Её животик слегка округлён, что стало следствием нашего плотного обеда в ресторане «Русская чайная» и затем порции шоколадного мороженого в «Серендипити». Господи, это даже могло быть последствием глубокого вздоха. Я наклоняюсь к Ди, и она хватает меня за руку.

Дальше ещё хуже. В статье обсуждают трёх возможных отцов этого возможного ребёнка. Номер один? Мэт Финч, и ещё одна вчерашняя фотография. Номер два — «парень-загадка», и фотография, где Ди обнимает симпатичного парня. Это её двоюродный брат Дэн, который приезжал на шоу в Ноксвилле три недели назад. Её брат.

Возможный отец номер три — Джимми. Трудно сказать, откуда эта фотография, но Джимми стоит возле блондинки, и он выглядит очень злым. Я бы тоже разозлилась, если бы меня сфотографировали возле Алексис Хэндерсон — чирлидерши из нашей школы. Мне тяжело смотреть на Ди. Заголовок гласит: «Джимми Коллиер, бывший парень Лайлы, уже известный по июньскому скандалу, на фотографии с новой девушкой. Но возможно ли, что старая страсть вспыхнула снова?»

— Они до сих пор преследуют Джимми? — тихо спрашивает Ди.

— Не постоянно. Я думаю, они специально отправили фотографа в Нэшвилл для новой фотографии.

Ди отворачивает планшет. С неё достаточно. Лисса продолжает:

— После того как мы снимем кусочек программы, нам нужно созвониться с Терри и хотя бы с кем-то из твоих родителей. Мы всё решим максимально быстро.

Ди кивает.

— И, конечно же, я хотела, чтобы вы говорили, что вы двое встречаетесь. Но теперь — на ваше усмотрение.

Это значит: «Ди, если люди подумают, что ты беременна от Мэта или спала с ним… то родители перестанут покупать своим детям-подросткам билеты на концерты».

Я чувствую, как Мэт смотрит на Ди.

— Я пойду с тобой на сьёмку программы.

— Ладно, — отвечает Ди. — Спасибо.

Она стала такой тихой, что даже Лиссу проняло.

— Лайла, всё в порядке?

— Да. Можно мне немного времени, чтобы прийти в себя?

— Конечно. Мэт, пойдём сделаем тебе причёску и подберём наряд.

Лисса поднимается с дивана. Мэт подчиняется, но сначала подходит к Ди.

— Мы справимся, Ди.

Та механически кивает, до сих пор держась за мою руку, будто это последняя соломинка, которая удерживает её на земле. Когда Мэт с Лиссой уходят, мы сидим тихо ещё некоторое время. Потом она отпускает мою руку и бежит к зеркалу.

— Ди, это глупейший слух, который они могли только выдумать. Никто не поверит…

— Не надо.

Ди закрывает глаза. Я поджимаю губы и наблюдаю, как она делает несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Но это не помогает. Её лицо ужасно покраснело, на виске пульсирует вена. Неожиданно она делает резкий взмах и сметает рукой всё со столика. Косметика с грохотом падает на пол. Лак для волос падает с характерным металлическим стуком и закатывается под стол.

— Это так несправедливо! — Голос Ди настолько резок, что у меня звенит в ушах. Она поворачивается и опрокидывает кресло. Я никогда не видела Ди такой обозлённой. Меня трясёт, и я понимаю, что успокоить этот маленький ураган сейчас практически невозможно. — Я же делаю всё правильно! Всё!

Потом она резко снимает джинсовый пиджак и начинает расстёгивать юбку.

— Что ты…?

— Я переодеваюсь во что-нибудь облегающее, чтобы люди увидели, что я не беременна. — Ди снимает юбку и бросает её на пол. Когда она перебирает одежду в шкафу, под её решительными движениями звенят, соприкасаясь, металлические вешалки. Наконец, она находит коралловое кружевное платье. Ди выглядит такой ранимой в бюстгальтере телесного цвета и в синтетическом нижнем белье.

— Ди, — тихо начинаю я, неуверенно делая шаг ей навстречу. — Тебе не обязательно туда идти. Не обязательно сниматься в шоу.

— Конечно, обязательно, Рейган, — огрызается подруга.

Мои брови невольно ползут вверх, я в шоке от тона, каким Ди разговаривает со мной. Но она либо не замечает этого, либо ей всё равно.

— Ты не представляешь, у тебя нет ни малейшего понятия, что стоит на кону. Как я выгляжу, что я говорю, как реагирую, пойду я туда или нет… всё это важно. Есть люди, работа которых зависит от того, облажаюсь я сегодня или нет.

Я наклоняюсь, чтобы коснуться ладони Ди, но она отдёргивает руку.

— Ди, я понимаю, я просто…

— Ты не понимаешь! — кричит в ответ Ди. Она размахивает коралловым платьем и сильно жестикулирует. — Никто не понимает! Я постоянно чувствую усталость, мне не дают выходной. Всё, что я делаю, постоянно обсуждают и критикуют. Нет, ты не знаешь. Ты можешь ходить везде и делать то, что тебе хочется, целоваться со своим новым парнем, а я узнаю о том, что Джимми встречается с новой девушкой из какой-то статейки. Это не нормально.

Вот она, настоящая проблема. Ей наплевать на слухи о беременности. Вся боль исходит от Джимми, как и всегда. Когда Ди пишет песни, он становится её суперсилой, но в реальной жизни — Джимми её ахиллесова пята. Он единственный, кто может её сломать. Я вижу, как Ди одним движением надевает платье.

— Ди, если его видели с Алексис Хэндерсон, это ещё не значит…

— Фу. Алексис Хэндерсон? — Ди поправляет эластичную ткань так, чтобы платье казалось немного длиннее. — Серьёзно, Джимми? Моя замена — Алексис Хэндерсон?

Ди никогда ничего плохого не говорила об Алексис. Когда все чирлидерши унижали меня, Алексис держалась в стороне. И Ди уважала её за это. Ди говорила, что та поступает мудро и по-взрослому. Конечно, легко испытывать симпатию к кому-то не из своего окружения. Но как только девушка приближается к твоему бывшему парню, у тебя только один инстинкт: уничтожить её.

Платье плотно облегает фигуру Ди. И хотя оно немного неуместно по стилю для телевизионной передачи, оно полностью опровергнет слухи о беременности. Не глядя на меня, Ди поворачивается к зеркалу, вытирает слёзы и ещё раз оправляет платье. Затем она аккуратно поправляет волосы и выпрямляется, осматривая себя. И только потом она кладёт руку на ручку двери, останавливаясь на секунду, глубоко вдыхает и выходит, оставляя меня одну.

Я не двигаюсь как минимум минуту после её ухода. Ди никогда не вела себя со мной таким образом, и я не знаю, что делать. Стоит ли мне выпускать Ди на площадку в таком состоянии? Следует ли мне догнать её? Или позвонить Джимми? Или Пич? Может быть, они с группой гуляют где-то неподалёку, и Пич сможет прибежать сюда и разрешить сложившуюся ситуацию. Я не смогу справиться со всем этим одна.

Когда я выхожу в коридор, перед глазами всё плывёт. Утром я видела кучу фотографий с ведущей Зои и огромным количеством знаменитостей, которые посещали это шоу, но теперь едва ли их замечаю. Каким-то чудом я нахожу Мэта. Он одет в блейзер, его волосы лежат в милом беспорядке, и прямо сейчас ассистент прикрепляет микрофон к его кофте. Ди стоит рядом с камерой неподалёку и слушает инструкции режиссёра.

— Всё очень плохо, — шепчу я. — Она очень расстроена.

Мэт вздыхает, и его лицо бледнеет.

— Я знаю, но ей нужно продержаться всего три минуты, а потом, после первой рекламы, они позовут меня.

Потом Мэт подходит ближе к моей подруге. Зои начинает говорить, рассказывая обо всех талантах Лайлы Монтгомери, и все зрители в аудитории поглядывают на вход, через который она должна войти. Мэт и Ди стоят спиной ко мне и плечом к плечу. Он берёт её за руку и что-то шепчет на ухо. В этот момент Зои громко называет имя Ди, и Мэт отпускает её руку. Уверенной и ровной походкой Ди проходит мимо ликующей толпы в зал.

Мне не хватает смелости смотреть на это всё вживую, поэтому я иду в гримёрку и смотрю передачу уже там. Ди выглядит радостно, её волосы красиво сочетаются с платьем нежно-кораллового цвета. Никто и не подозревает, какие раны она прячет. Если бы эти эмоциональные раны были физическими, то платье Ди было бы насквозь пропитано кровью.

Я пытаюсь взять контроль над ситуацией. Хоть кто-то должен это сделать. Поэтому пишу Джимми: «Пресс-атташе Ди только что рассказала нам, что в журнале появится статья о том, что Ди беременна и, возможно, ты отец ребенка. А ещё там фотография тебя с Алексис Хэндерсон, твоей „новой девушкой“».

Его ответ приходит мгновенно. «Ди в порядке? (Я НЕ встречаюсь с Алексис)».

Я некоторое время просто держу телефон в руках, сомневаясь. «Не очень. Но она старается быть сильной».

Джимми пишет: «Меня бесит то, что они придумали». И я не собираюсь отвечать. Он и так знает, что я тоже так думаю.

На экране я вижу, как Мэт выходит на площадку и машет рукой. Едва он садится рядом с Ди, она сразу расслабляется. И смотрит на него с благодарностью за то, что она там не одна. Для обычного зрителя это выглядит как влечение или даже любовь. Мэт переключает свою харизму на Зои.

— Я должна задать вопрос, — начинает Зои. — Всё лето ходят слухи, что вы двое встречаетесь. Но вы усердно их опровергаете.

— И это правда, — подтверждает Мэт. — Но Лайла — одна из моих лучших друзей.

Ди выглядит довольной.

— Согласна.

Зои понимает, что с этими вопросами она зайдёт в тупик. Тогда она спрашивает о постоянном символе Ди — кулоне в форме подковы. Ди выглядит расстроенной этим вопросом. Это напрямую касается Джимми, но Зои даже не понимает этого. Мэт кладёт руку на спинку дивана, как будто потягиваясь, но на самом деле напоминая Ди, что она не одна.

Ди мгновенно восстанавливает свою уверенность и отвечает:

— Я всегда говорю, что мой кулончик — это символ на удачу, но только часть из этого правда. Мне подарили его, когда в моей жизни было всё проще, и я ношу его как напоминание о том, что всё, что мне нужно — это моя семья, мои друзья и моя гитара. И я не хочу это потерять.

Мэт мягко улыбается Ди, и это вновь заставляет Зои спросить:

— Ребят, вы уверены, что не встречаетесь?

— На все сто, — твёрдо отвечает Ди.

— Значит, вы оба свободны?

— Я — да, — говорит Ди, толкая Мэта плечом.

— Ууу, — явно радуется Зои. — Мэт, я предчувствую новую сплетню!

— Ну что же… — рассеянно протягивает Мэт, улыбаясь.

Я не ожидала этого. Моё сердце бьётся так быстро, будто сейчас выскочит. Для его карьеры не очень хорошо быть в паре, но я всё равно хочу, чтобы он сказал это.

— Я… — начинает он, и я не могу предугадать, что он скажет дальше. «Одинок»? «Встречаюсь с кем-то»? «Я не знаю»?

— Поражён в самое сердце? — подсказывает Ди.

— Ой, замолчи, — со смехом, но явно застеснявшись, отвечает Мэт. — Но да.

— И я это подтверждаю, — поддакивает моя подруга.

Зои поднимает идеальную бровь.

— Итак, я сейчас узнаю про секретные отношения?

Тон Мэта остаётся дружелюбным, но спокойным:

— Это новые отношения. Я не хочу сглазить.

— Ну надо же, — качает головой Зои. — Какая загадочная счастливица.

Несмотря на весь этот хаос со статьёй и на то, что моя лучшая подруга накричала на меня, глупая улыбка появляется на моём лице. Что же этот парень со мной делает?

Улыбка не сползает с моих губ и тогда, когда они уже уходят за кулисы. Ди заходит в гримёрку немного раньше, чем я ожидала. Она устало опирается на дверь и шумно выдыхает. Подруга потратила всю свою энергию на то, чтобы оставаться спокойной во время съёмок.

— Мне стыдно за то, что я сказала тебе ранее. — Она качает головой, закрывая глаза.

Я смаргиваю.

— Всё в порядке.

— Нет, это не так, — не соглашается Ди.

Но я не уверена, имеет ли она в виду своё поведение или же ситуацию в таблоиде.

Ди сползает вниз по двери, пока не опускается на пол. Я поднимаюсь с дивана и сажусь рядом с ней, опираясь на дверь. Ожидаю, что она заплачет, но ничего подобного. Мне почти хочется, чтобы она заплакала, потому что её молчание убивает меня. Мне кажется, будто я смотрю боксёрский поединок, где один из бойцов получает последний удар — и он уже не отбивается. Просто падает.

Она вздыхает, выпрямляя ноги.

— Я не хочу жаловаться, потому что знаю, как мне повезло. Но, клянусь богом, иногда мне так хочется бросить всё, Рейган, и отправиться домой.

Пытаясь помочь ей, я признаюсь:

— Я отправила Джимми сообщение. Он не встречается с Алексис Хэндерсон.

— Мне следовало догадаться, — печально отвечает она. — Алексис Хэндерсон, фу.

— Он только хотел узнать, в порядке ли ты.

Ди фыркает.

— Ты рассказала ему о моей истерике?

— Я сказала, что тебе не просто, но ты стараешься быть сильной.

Она смотрит на свои колени.

— Он и так об этом знает.

Да, думаю, представляет.

— И всё равно, это не только из-за Джимми. Здесь всё вместе. — Ди вздыхает. — Ты знаешь, я даже иногда не узнаю себя. Смотрюсь в зеркало — одежда, волосы, макияж — и думаю: «Кто это?» Всё случилось так быстро, что я не успела опомниться, как всё поменялось.

Ди останавливается, чтобы передохнуть, и я бросаю на неё проницательный взгляд.

— Эй, под всей этой Лайлой ты всё та же Ди.

Она поджимает губы, но ещё не улыбается.

— Хочешь узнать кое-что, за что мне стыдно? — Ди проворачивает свою подковку между пальцами. — Я правда наивно думала о том, что мы с Джимми поженимся после школы. Как и мои родители.

— Я знаю.

Ди качает головой, она не удивлена тем, что я в курсе.

— Сейчас это кажется таким наивным и жалким, и я думаю, что именно из-за этого я не могу обрести баланс. Всё это так долго сидело в моей голове — свадьба с Джимми, покупка маленького домика со специальной оградой для собак. Я хотела, чтобы мои братья приходили к нам в гости, чтобы мы смотрели фильмы и ели еду из фастфуда. Теперь же моя жизнь так быстро меняется. Я пытаюсь понять, что делать со своей жизнью дальше, но у меня ничего не получается. Ничего.

Она смотрит на свои колени.

— Иногда я подумываю о том, чтобы вернуться в Нэшвилл, явиться к нему домой и высказать то, что накопилось во мне за всё это время. Это моя мечта, и сейчас я живу ею. Я не отступлюсь.

Даже я не могу поверить в то, что Ди и Джимми расстались. В моей голове они всё ещё пара. Я будто ребёнок, который отрицает то, что её родители развелись.

— Иногда я думаю о том, что больше никто, кроме Джимми, не полюбит меня. Я беспокоюсь, что все парни, которых я встречу в своей жизни, будут со мной только из-за популярности Лайлы. Джимми полюбил меня ещё до того, как все узнали обо мне, и когда я была… — она шепчет это, будто это было тайной, — …стеснительной, неловкой и с копной бешеных волос. Это всё до сих пор часть меня, и я хочу быть с тем, кто полюбит меня настоящую. Ты думаешь, это реально?

— Конечно, милая.

Эти слова вылетают на автомате, но я действительно в это верю. Верю в то, что она найдёт кого-то, кто полюбит её настоящую: раздражённую, когда она болеет или когда голодна, ту, которая смеётся как двенадцатилетняя девочка, ту, чьё присутствие в моей жизни заменяло многих людей. Я верю, что кто-то — Джимми или же кто-нибудь другой — поймёт, что Ди намного лучше, чем Лайла на глянцевой обложке журнала.

Она передёргивает плечами, пытаясь улыбнуться.

— Если нет, я думаю, что просто куплю квартиру с видом на Нэшвилл, где мы с тобой сможем жить вместе как две чокнутые дамочки из той документалки, которые носят шарфы на голове и живут с тысячей котов.

— «Серые сады»[10]?

— Да, — улыбается Ди. — Я буду писать странные песни, а ты будешь делать странные снимки. Мы будем собирать антикварные чашечки и есть макаруны каждый день. Будем танцевать всё время и наплюём на общественное мнение.

Она смеётся, будто это далёкая и несбыточная мечта. Для своих поклонников моя подруга мечтатель, но настоящая Ди не верит в то, что может сделать всё, что захочет.

— Звучит отлично. Давай сделаем это.

Улыбка сползает с её лица.

— Я не могу, ну знаешь, купить квартиру просто так.

— Конечно можешь.

— Но мне нравится жить со своей семьёй.

— Ты сможешь навещать своих родителей, когда захочешь. Но у тебя будет квартирка в городе. Ты сможешь просыпаться там и заходить по утрам в свою любимую кофейню и антикварные магазинчики. Твои братишки будут приходить в гости, чтобы смотреть фильмы и есть еду из фастфуда. Ты никогда не думала об этом? Я мечтаю об этом каждый день своей жизни с Брендой.

— Думала раз или два. Но мне ещё нет восемнадцати. И я не хочу жить одна.

— Я буду жить с тобой.

— Но ты уедешь в колледж. — Ди прикладывает руку ко лбу. — И я буду видеть тебя так редко.

— Ну, если я пойду в Университет Нью-Йорка, то буду снимать квартиру на деньги от продажи почки, и ты сможешь приезжать ко мне, когда тебе захочется. А если я пойду в Вандербильт или Белмонт, то мы осуществим план по «Серым садам» в Нэшвилле.

— Это будет как ночёвка круглый год. — Не могу сказать, что Ди всерьёз относится к нашему плану, но, по крайней мере, её веселит эта идея. — Мой бизнес-менеджер сказал, что мне следует инвестировать деньги, а родители говорят, что недвижимость может быть хорошей инвестицией. Это ведь не странно? Ты правда хочешь жить со мной?

— Ты шутишь? Конечно же хочу.

Мне не хочется быть навязчивой, но я и правда думала об этом раньше. Девушки едут через всю страну с парнем, которого знают меньше года, и люди думают, что это нормально, потому что это романтично. Но жить со своей подругой? Или, как Ди, жить недалеко от родителей и братьев? Я не думаю, что это странно. Это нормально. Если находишь людей, которые в итоге становятся дороги твоему сердцу, то, естественно, хочешь жить рядом с ними.

Ди до сих пор выглядит потерянной. Сейчас она думает о слишком многом — о карьере, любви, семье, независимости, о будущем, — и она теряется во всём этом.

— Иногда я переживаю о том, что мои фанаты думают, будто я помешана на идее заполучить парня. Но это не так. Я просто не хочу возвращаться в пустой дом. Хочу иметь кого-то, с кем можно завтракать и с кем можно проговорить до ночи.

— Ну, у тебя есть я.

Она опирается на моё плечо.

— Ты ведь не собираешься пойти в колледж, завести кучу друзей-фотографов и забыть обо мне?

— Не-а. Что там твоя мама всегда говорит? Старый друг — лучше новых двух?

— Да. — И Ди дотрагивается своим мизинчиком до моего.

Стук в дверь заставляет нас вздрогнуть от неожиданности.

— Это я, — раздаётся голос Мэта за дверью. — Не хочу вам мешать, но откройте дверь. Доставка.

Мы отодвигаемся, чтобы Мэт смог пролезть внутрь. Перед нашим взором предстаёт Мэт с огромной коробкой мороженого.

— Открывай, — советует Мэт.

Ди заглядывает внутрь, а потом блаженно вздыхает, будто там мешочек с золотом.

— Как ты это достал?

Она достаёт из коробки полкилограмма мороженого «Дженис Айс Крим» — самого любимого мороженого Ди.

— У меня свои источники, — отвечает Мэт, протягивая две пластмассовые ложечки. — Одна для тебя и одна для тебя, Рейган.

— О боже, — протягивает Ди, открывая коробку. — Я тебя сейчас поцелую.

Я не уверена, говорит ли она это Мэту или же мороженому.

— А если серьёзно? — задаю вопрос я. — Как ты это сделал?

— Заплатил ассистенту, чтобы он сбегал в магазинчик за мороженым, — улыбается Мэт. — Или же… магия.

— Какшыужнал? — пытается спросить Ди, но у неё во рту огроменная ложка мороженого. — Как ты узнал, что мне нужно мороженое?

Он смотрит на неё взглядом «ой, да перестань».

— У меня есть сестра и лучший друг-девушка. Я в этом профи, — отвечает Мэт. — Я оставлю вас с мороженым, увидимся в Балтиморе.

Я запрокидываю голову, и он меня целует.

— Шпасибо, Мэт, — благодарит Ди.

— Мне было не трудно, — отвечает Мэт и делает шаг за дверь. Потом возвращается обратно.

— И ты, — начинает он, смотря на меня. — Не планируй ничего на завтра, хорошо?

— Хорошо… — соглашаюсь я, приподняв бровь.

— Ладно, пока.

Я пытаюсь спросить у Ди, что случилось, но подруга очень занята мороженым. Она старается есть аккуратно, но кусочек лакомства падает на её коралловое платье. Ди на мгновение выглядит шокированной, но потом начинает смеяться, как маленькая девочка. Она берёт ложечку мороженого и бросает её содержимое мне на футболку. Я полностью теряю контроль и начинаю смеяться. Мы сидим на полу, пока мороженое тает на наших коленях, и смеёмся до слёз.

— Думаю, завтра я слетаю домой на один день, — говорит Ди, когда мы успокаиваемся. — Забронирую билет на самолёт, когда мы приедем в Балтимор, даже если это будет значить, что я пробуду в Нэшвилле всего двенадцать часов.

— Тебе так и следует сделать. Уверена, Терри тебя отпустит.

Она вздыхает, сдувая с лица прядь волос.

— Мэт и правда другой, знаешь.

— Ага.

Так и есть. Сегодняшнее импровизированное появление на шоу, мороженое и то, как он без лишних слов понял, что нам с Ди следует побыть вдвоём. Мэт так легко вошёл в режим кризиса, потому что и сам прошёл через это.

Я поворачиваюсь лицом к Ди.

— А ты знала… ты знала о маме Мэта?

Она медленно кивает.

— Но я узнала об этом только после того, как всё произошло, Мэт ничего не говорил мне, пока она болела. Он был в Нэшвилле после того, как родился его племянник, и мы пошли пить кофе. Я рассказала Мэту о туре и о том, что ты тоже едешь, потому что я бы не смогла без тебя. Посмеялась над этим и сказала, что жалкая. Он же ответил, что я не жалкая, и что его мама умерла пару месяцев назад, но его лучшая подруга до сих пор летала домой на одни выходные в месяц, чтобы побыть с ним.

— Корин?

— Да. И я почувствовала себя такой засранкой, потому что у меня не было причин расстраиваться. — Ди качает головой. — Но от этого разговора мне стало лучше, потому что и Мэт опирается на своего лучшего друга — они ведь тоже ели еду из фастфуда, смотрели кино и смеялись. Как и мы с тобой делали.

— Как и мы с тобой делаем, — поправляю я.

— Как и мы с тобой делаем, — улыбается Ди.