Бри­ен­на 10 страница

— Я пе­редам сло­ва Ва­шего Ве­личес­тва Его Свя­тей­шес­тву, но, как ни пе­чаль­но мне со­об­щать вам эту но­вость, од­на­ко юная ко­роле­ва и ее да­мы не мо­гут быть вы­пуще­ны до тех пор, по­ка не бу­дет до­каза­на их не­винов­ность.

— Не­винов­ность? Да вам сто­ит толь­ко взгля­нуть на их ми­лые ли­ца, что­бы по­нять, что они не­винов­ны.

— Ми­лые ли­ца час­то скры­ва­ют греш­ное сер­дце.

Из-за сто­ла со­вета за­гово­рил Лорд Мер­ри­везер:

— В ка­ком прес­тупле­нии об­ви­ня­ют­ся эти юные де­вы, и кем?

Сеп­та от­ве­тила:

— Мег­га Ти­релл и Эли­нор Ти­релл об­ви­ня­ют­ся в рас­путс­тве, блу­де и за­гово­ре по сок­ры­тию прес­тупле­ния. Ал­ла Ти­релл бы­ла сви­дете­лем это­го гре­ха и по­мога­ла им его скры­вать. Во всем этом так же об­ви­ня­ет­ся ко­роле­ва Мар­ге­ри, а так же в суп­ру­жес­кой не­вер­ности и го­сударс­твен­ной из­ме­не.

Сер­сея при­жала к гру­ди ру­ку.

— Ска­жите мне, кто рас­простра­ня­ет столь лжи­вые слу­хи о мо­ей не­вес­тке! Я не ве­рю ни еди­ному сло­ву. Мой воз­люблен­ный сын всем сер­дцем лю­бит ле­ди Мар­ге­ри, она не мог­ла быть нас­толь­ко жес­то­кой, что­бы его об­ма­нуть.

— Об­ви­ните­лем выс­ту­па­ет ваш прид­ворный ры­царь. Сир Ос­ни Кеттлблэк по­ведал све­дения о плот­ских уте­хах ко­роле­вы Его Свя­тей­шес­тву лич­но пе­ред ал­та­рем От­ца.

За сто­лом со­вета Ха­рис Свифт ра­зинул рот, а гран­дмей­стер Пи­целль от­вернул­ся. Воз­дух на­пол­нился гу­лом, слов­но в трон­ный зал впус­ти­ли ты­сячу шер­шней. Не­кото­рые да­мы в га­лере­ях пос­та­рались не­замет­но скрыть­ся, соп­ро­вож­да­емые стай­кой уха­жеров и ры­царей из даль­не­го кон­ца за­ла. Зо­лотые пла­щи поз­во­лили им уй­ти, но ко­роле­ва про­инс­трук­ти­рова­ла си­ра Ос­фри­да, что­бы он за­мечал каж­до­го, кто за­хочет сбе­жать. — «Вне­зап­но ро­зы Ти­рел­лов за­пах­ли не столь слад­ко».

— Я уве­ряю вас, сир Ос­ни мо­лод и го­ряч, — про­дол­жи­ла ко­роле­ва. — Но, тем не ме­нее, ры­царь, зас­лу­жива­ющий до­верия. Ес­ли он ут­вер­жда­ет, что был частью это­го… нет, это не­воз­можно! Мар­ге­ри — девс­твен­ни­ца!

— Нет. Я лич­но ее ос­мотре­ла по при­казу Его Вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тва. Ее девс­твен­ная пле­ва не сох­ра­нилась. Сеп­та Аг­ланти­на и сеп­та Ме­лисен­та мо­гут это под­твер­дить, так же, как лич­ная сеп­та ко­роле­вы Мар­ге­ри, Нис­те­рика, ко­торая бы­ла зак­лю­чена в келью за со­учас­тие в гре­хе ко­роле­вы. Ле­ди Мег­га и Эли­нор так же бы­ли ос­мотре­ны. Обе ока­зались ли­шены девс­твен­ности.

Шер­шни за­жуж­жа­ли силь­нее, так что ко­роле­ва ед­ва мог­ла слы­шать собс­твен­ные мыс­ли. — «На­де­юсь, ма­лют­ке и ее ку­зинам пон­ра­вились скач­ки»

Лорд Мер­ри­везер стук­нул ку­лаком о стол.

— Ле­ди Мар­ге­ри тор­жес­твен­но пок­ля­лась в сво­ем де­вичес­тве ее Ве­личес­тву Ко­роле­ве и ее от­цу. Это­му фак­ту мно­гие бы­ли сви­дете­лями. Лорд Ти­релл так­же зас­ви­детель­ство­вал ее не­вин­ность, как и ле­ди Олен­на, ко­торая, как все мы зна­ем, вы­ше вся­ких уп­ре­ков. Вы хо­тите зас­та­вить нас по­верить, что все эти лю­ди нам лга­ли?

— Воз­можно, ми­лорд, они так же как мы бы­ли об­ма­нуты, — от­ве­тила сеп­та Мо­ел­ли. — Я не мо­гу это­го ут­вер­ждать. Единс­твен­ное, в чем я мо­гу быть уве­рена, в том, что ви­дела собс­твен­ны­ми гла­зами во вре­мя ос­мотра ко­роле­вы.

Сце­на то­го, как эта про­кис­шая кар­га су­ет свои скрю­чен­ные паль­цы в ма­лень­кую ро­зовую щел­ку Мар­ге­ри бы­ла так за­бав­на, что Сер­сея ед­ва сдер­жа­ла смех.

— Мы нас­та­ива­ем, что­бы Его Вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво раз­ре­шил ос­мотреть на­шу не­вес­тку на­шим мей­сте­рам, что­бы удос­то­верить­ся, есть ли кап­ля ис­ти­ны в этой злос­тной кле­вете. Гран­дмей­стер Пи­целль, вы дол­жны соп­ро­водить сеп­ту Мо­ел­ле в сеп­ту Воз­люблен­но­го Бэй­ло­ра и вер­нуть­ся к нам с ис­тинны­ми из­вести­ями о не­вин­ности на­шей Мар­ге­ри.

Пи­целль весь по­шел бе­лыми пят­на­ми. — «На со­ветах ста­рого бес­по­лез­но­го ду­рака не­воз­можно зас­та­вить по­мол­чать, а сей­час, ког­да мне нуж­ны его сло­ва, он ут­ра­тил дар ре­чи!». — Про­нес­лось в го­лове ко­роле­вы пе­ред тем, как ста­рик, на­конец, вы­давил из се­бя:

— Мне не нуж­но ос­матри­вать ее… ее ин­тимные мес­та. — Го­лос его дро­жал. — Мне горь­ко приз­на­вать­ся… ко­роле­ва Мар­ге­ри не девс­твен­ни­ца. Она про­сила ме­ня при­гото­вить для нее лун­ный чай, и не­од­нократ­но, мно­го раз.

Рев, пос­ле­довав­ший за этим выс­ка­зыва­ни­ем, был да­же гром­че, чем сме­ла на­де­ять­ся Сер­сея.

Да­же по­пыт­ки ко­ролев­ско­го ге­роль­да сту­ком жез­ла об пол не по­мог­ли ути­хоми­рить зал. Ко­роле­ва поз­во­лила ре­ву омы­вать ее нес­коль­ко би­ений сер­дца, нас­лажда­ясь уни­жени­ем ма­лют­ки-ко­роле­вы. Ког­да это прод­ли­лось дос­та­точ­но дол­го, она под­ня­лась с ка­мен­ным ли­цом и при­каза­ла зо­лотым пла­щам очис­тить зал. — «С Мар­ге­ри Ти­релл по­кон­че­но». — Ли­куя, по­дума­ла она. Ее бе­лые ры­цари сом­кну­лись вок­руг, поз­во­ляя ей вый­ти сквозь двер­цу за Же­лез­ным Тро­ном. Бо­рос Бла­унт, Мер­рин Трант и Ос­мунд Кеттлблэк. Про­чие Ко­ролев­ские Гвар­дей­цы ос­та­лись в го­роде.

За дверью ока­зал­ся Лу­натик, сжи­мав­ший пог­ре­муш­ку. Он в смя­тении смот­рел на нее ог­ромны­ми круг­лы­ми гла­зами. — «Мо­жет он и ду­рак, но мил в сво­ей глу­пос­ти. Маг­ги Ля­гуш­ку за ее зна­ния бу­дуще­го то­же сле­дова­ло одеть в шу­тов­ской кос­тюм». — Сер­сея мо­лилась, что­бы ста­рая кар­га пог­ромче кри­чала в аду. С по­явив­шей­ся юной ко­роле­вой бы­ло по­кон­че­но, а ес­ли это про­рочес­тво мож­но пре­дот­вра­тить, то мож­но и ос­таль­ные. — «Ни­каких зо­лотых са­ванов, ни­како­го ва­лон­ка­ра. На­конец-то я сво­бод­на от тво­его злоб­но­го кар­канья».

Ос­татки ее ма­лого со­вета пос­ле­дова­ли за ней. Ха­рис Свифт выг­ля­дел пот­ря­сен­ным. Он спот­кнул­ся о по­рог и мог да­же упасть, ес­ли б А­уран Во­терс не под­хва­тил его под ру­ку. Да­же Ор­тон Мер­ри­везер выг­ля­дел оза­бочен­ным.

— Чернь лю­бит мо­лодую ко­роле­ву, — ска­зал он. — Они не смо­гут спо­кой­но это при­нять. Я бо­юсь то­го, что за этим пос­ле­ду­ет, Ва­ше Ве­личес­тво.

— Лорд Мер­ри­везер прав. — Ска­зал лорд Во­терс. — С поз­во­ления Ва­шего Ве­личес­тва я спу­щу ос­тавши­еся но­вые дро­моны. За­видев их на Чер­но­вод­ной со зна­мена­ми ко­роля Том­ме­на на мач­тах, го­рожа­не пой­мут, кто здесь пра­вит, и это по­может удер­жать тол­пу от по­пыток мя­тежа.

Ос­таль­ное он ос­та­вил не­дос­ка­зан­ным. Ока­зав­шись на ре­ке, ко­раб­ли ос­та­новят Мей­са Ти­рел­ла, ес­ли он с ар­ми­ей взду­ма­ет пе­реп­ра­вить­ся, как ког­да-то Ти­ри­он ос­та­новил Стан­ни­са. На этой сто­роне Вес­те­роса у Хай­гар­де­на нет сво­их мор­ских сил. Они по­лага­ют­ся на флот Ред­ви­нов, ко­торый в нас­то­ящий мо­мент дви­жет­ся об­ратно к Ар­бо­ру.

— Это пре­дус­мотри­тель­но, — сог­ла­силась ко­роле­ва. — По­ка не схлы­нет эта бу­ря, я хо­чу, что­бы ва­ши ко­раб­ли бы­ли уком­плек­то­ваны и спу­щены на во­ду.

Сир Ха­рис Свифт был бле­ден, весь пок­рыт по­том, и бли­зок к об­мо­року.

— Ког­да эти слу­хи дой­дут до лор­да Ти­рел­ла, его ярость не бу­дет знать гра­ниц. Ули­цы бу­дут за­литы кровью…

«Ры­царь жел­то­го цып­ленка», — уми­лилась Сер­сея. — «Вам луч­ше сме­нить герб на чер­вя, сир. Цып­ле­нок для вас слиш­ком храбр. Ес­ли Мейс Ти­релл не су­мел взять да­же Штор­мо­вой Пре­дел, то как же он пос­ме­ет бро­сить вы­зов бо­гам?». — Ког­да он за­кон­чил мям­лить, она ска­зала:

— До кро­воп­ро­лития дой­ти не дол­жно, и я со­бира­юсь за этим прос­ле­дить. Я са­ма от­прав­люсь в сеп­ту Бэй­ло­ра по­гово­рить с ко­роле­вой Мар­ге­ри и Вер­ховным Сеп­то­ном. Я знаю, Том­мен лю­бит их обо­их, и хо­тел бы, что­бы я их при­мири­ла.

— При­мири­ли? — сир Ха­рис про­мок­нул лоб бар­хатным плат­ком. — Ес­ли толь­ко по­доб­ное при­мире­ние воз­можно… это бы­ло бы му­жес­твен­но с ва­шей сто­роны.

— Воз­можно, пот­ре­бу­ет­ся ка­кое-ни­будь ис­пы­тание. — Про­дол­жи­ла ко­роле­ва. — Что­бы оп­ро­вер­гнуть ос­новную кле­вету, ложь и про­демонс­три­ровать все­му све­ту, что на­ша Мар­ге­ри не­вин­на, как все мы зна­ем.

— Да, — сог­ла­сил­ся Мер­ри­везер. — Но воз­можно этот Вер­ховный Сеп­тон за­хочет лич­но ис­пы­тать ко­роле­ву, как не­ког­да древ­няя Цер­ковь ис­пы­тыва­ла муж­чин.

«На­де­юсь, так и бу­дет», — по­дума­ла Сер­сея. Этот не ста­нет по­такать ко­роле­ве-из­менни­це, ко­торая раз­дви­га­ет но­ги пе­ред каж­дым ме­нес­тре­лем и ос­квер­ня­ет свя­щен­ные ри­ту­алы, пос­вя­щен­ные Де­ве, что­бы скрыть свой грех.

— Важ­но най­ти ис­ти­ну, я уве­рена, вы все со мной сог­ласны. — Ска­зала она. — А те­перь, ми­лор­ды, вы дол­жны ме­ня из­ви­нить. Я дол­жна по­видать­ся с ко­ролем. В по­доб­ное вре­мя он не дол­жен ос­та­вать­ся один.

Ког­да она наш­ла Том­ме­на, он иг­рал с ко­тята­ми. Дор­кас сде­лала ему мыш­ку из ку­соч­ков тка­ни и при­вяза­ла ее длин­ным шнур­ком к ста­рой удоч­ке. Ко­тятам нра­вилось за ней го­нять­ся, а маль­чи­ку боль­ше все­го на све­те нра­вилось вы­дер­ги­вать мыш­ку из-под их лап. Он уди­вил­ся, ког­да Сер­сея зак­лю­чила его в объ­ятья и по­цело­вала в лоб.

— За что, ма­туш­ка? По­чему ты пла­чешь?

«По­тому, что те­перь ты в бе­зопас­ности», — хо­тела бы она ска­зать ему. — «По­тому, что те­перь те­бе нич­то не уг­ро­жа­ет».

— Ты ошиб­ся. Ль­вы не пла­чут. — Поз­же еще бу­дет вре­мя рас­ска­зать ему про Мар­ге­ри и ее ку­зин. — Нуж­но что­бы ты под­пи­сал нес­коль­ко ор­де­ров.

Ра­ди спо­кой­ствия ко­роля, ко­роле­ва ос­та­вила бу­маги с не­запол­ненны­ми име­нами. Том­мен под­пи­сал их чис­ты­ми и, как всег­да, с до­воль­ным ви­дом при­ложил к рас­плав­ленно­му вос­ку свою пе­чать. Пос­ле это­го она ус­ла­ла его прочь с Джос­лин Свифт.

Сир Ос­фрид Кеттлблэк по­явил­ся, ког­да чер­ни­ла еще не вы­сох­ли. Сер­сея лич­но впи­сала нуж­ные име­на: сир Тал­лад Вы­сокий, Джа­лаб­хар Ксо, Хэм­миш Ар­фист, Хью Клиф­тон, Марк Мул­лендор, Бай­яр Нор­кросс, Лам­берт Тар­нбер­ри, Хо­рас Ред­вин, Хоб­бер Ред­вин и один прос­то­людин по име­ни Ват, на­зыва­ющий се­бя Го­лубым Бар­дом.

— Их так мно­го. — Сир Ос­фрид оки­нул взгля­дом ор­де­ра, с опас­кой пог­ля­дывая на сло­ва, слов­но они бы­ли та­рака­нами, рас­пол­зши­мися по пер­га­мен­ту. Ни один из Кеттлблэ­ков не умел чи­тать.

— Де­сять. У вас шесть ты­сяч зо­лотых пла­щей. Ду­маю, это­го дос­та­точ­но для де­сяте­рых. Те, что по­ум­нее, мо­гут сбе­жать, ес­ли до них уже доб­ра­лись слу­хи о про­ис­шедшем. Ко­ли так, не име­ет зна­чения, их от­сутс­твие толь­ко уве­личи­ва­ет по­доз­ре­ние в их ви­нов­ности. Сир Тал­лад пол­ный ту­пица и по­пыта­ет­ся соп­ро­тив­лять­ся. Смот­ри­те же, что­бы он не скон­чался до то­го, как приз­на­ет­ся, и не при­чини­те вре­да про­чим. Не­кото­рые мо­гут ока­зать­ся не­винов­ны­ми. — Важ­но, что­бы ока­залось, что близ­не­цы Ред­ви­ны бы­ли нап­расно ок­ле­вета­ны. Это про­демонс­три­ру­ет бес­пристрас­тность пра­восу­дия над ос­таль­ны­ми.

— Мы возь­мем всех еще до за­ката, Ва­ше Ве­личес­тво. — Сир Ос­фрид мгно­вение ко­лебал­ся. — Там у во­рот сеп­ты Бэй­ло­ра со­бира­ет­ся тол­па.

— Что за тол­па? — Все неп­редви­ден­ное вы­зыва­ло у нее нас­то­рожен­ность. Она вспом­ни­ла сло­ва лор­да Во­тер­са о мя­теже. — «Я не при­няла во вни­мание, как на это мо­жет про­ре­аги­ровать чернь. Мар­ге­ри их лю­бимая зве­руш­ка».

— Сколь­ко их?

— Сот­ня или око­ло то­го. Они кри­чат что­бы Вер­ховный Сеп­тон ос­во­бодил мо­лодую ко­роле­ву. Ес­ли хо­тите, мы мо­жем их ра­зог­нать.

— Нет. Пусть орут сколь­ко вле­зет, по­ка не ох­рипнут. Во­робья это не ос­та­новит. Он слу­ша­ет толь­ко бо­гов. — В том, что на сту­пенях сеп­ты соб­ра­лась разъ­ярен­ная тол­па, бы­ла оп­ре­делен­ная иро­ния, пос­коль­ку имен­но эта тол­па вы­нес­ла его к хрус­таль­ной ко­роне. — «Ко­торую он сра­зу же про­дал». — У Цер­кви те­перь есть собс­твен­ное ры­царс­тво. Пусть они и за­щища­ют сеп­ту. О, и зак­рой­те го­род­ские во­рота. Ник­то не сме­ет вхо­дить и по­кидать Ко­ролев­скую Га­вань без мо­его раз­ре­шения, по­ка все не за­кон­чится, и все не ус­по­ко­ят­ся.

— Как при­каже­те, Ва­ше Ве­личес­тво. — сир Ос­фрид пок­ло­нил­ся и вы­шел ис­кать то­го, кто смо­жет ему про­честь ор­де­ра.

К то­му вре­мени, ког­да заш­ло сол­нце, все прес­тупни­ки ока­зались под ох­ра­ной. Хэ­миш Ар­фист, ког­да за ним приш­ли, рух­нул в об­мо­рок, а сир Тал­лад Вы­сокий преж­де, чем его одо­лели, су­мел ра­нить тро­их зо­лотых пла­щей. Сер­сея при­каза­ла, что­бы близ­не­цам Ред­ви­нам вы­дели­ли в баш­не ком­фор­тные ка­меры. Ос­таль­ных от­пра­вили в тем­ни­цу.

— У Хэ­миша тя­желое ды­хание, — до­ложил ей Кви­берн, явив­шись ве­чером по ее зо­ву. — Он про­сит мей­сте­ра.

— Пе­редай­те ему, что он его по­лучит как толь­ко во всем соз­на­ет­ся. — Она мгно­вение по­дума­ла. — Он слиш­ком стар, что­бы ока­зать­ся сре­ди лю­бов­ни­ков, но нет сом­не­ния, что он иг­рал и пел для Мар­ге­ри, по­ка она раз­вле­калась с муж­чи­нами. Нам нуж­ны под­робнос­ти.

— Я по­могу ему вспом­нить, Ва­ше Ве­личес­тво.

На сле­ду­ющий день ле­ди Мер­ри­везер по­мог­ла Сер­сее оде­вать­ся для ви­зита к ма­лют­ке-ко­роле­ве.

— Ни­чего слиш­ком до­рого­го или цве­тис­то­го, — при­каза­ла она. — Что-то дос­та­точ­но на­бож­ное и скуч­ное для на­шего Вер­ховно­го Сеп­то­на. Он лю­бит зас­тавлять ме­ня мо­лить­ся ря­дом с со­бой.

На­конец, она выб­ра­ла мяг­кое платье из шер­сти, зак­ры­вав­шее ее от гор­ла до ло­дыжек с единс­твен­ной кро­хот­ной вы­шив­кой в ви­де ви­ног­радной ло­зы на ли­фе и ру­кавах, что­бы смяг­чить стро­гость ли­ний. Это бы­ло да­же луч­ше, ко­рич­не­вый цвет платья по­может скрыть грязь, ес­ли ей при­дет­ся прек­ло­нять ко­лени. — По­ка я уте­шаю не­вес­тку, те­бе при­дет­ся по­гово­рить со все­ми ку­зина­ми, — нас­тавля­ла она Та­эну. — Ес­ли су­ме­ешь, за­во­юй рас­по­ложе­ние Ал­лы, но будь ос­то­рож­на со сло­вами. Вас мо­гут слы­шать не толь­ко бо­ги.

Джей­ме всег­да го­ворил, что са­мая тя­желая часть сра­жения это вре­мя не­пос­редс­твен­но пе­ред бит­вой — ожи­дание на­чала боя. Шаг­нув на­ружу, Сер­сея уви­дела, что не­бо бы­ло се­рым и пас­мурным. Она не хо­тела рис­ко­вать по­пасть под дождь и при­быть в сеп­ту Бэй­ло­ра мок­рой и гряз­ной. Зна­чит, нуж­но брать но­сил­ки. Для эс­корта она выб­ра­ла де­сяток лич­ных страж­ни­ков до­ма Лан­нисте­ров и Бо­роса Бла­ун­та.

— У тол­пы сто­рон­ни­ков Мар­ге­ри мо­жет не ока­зать­ся дос­та­точ­но моз­гов от­ли­чить од­но­го Кеттлблэ­ка от дру­гого, — по­яс­ни­ла она си­ру Ос­мунду. — А я не хо­чу что­бы вы про­руба­ли се­бе до­рогу сквозь прос­то­люди­нов. Луч­ше мы при­дер­жим вас от их глаз на ка­кое-то вре­мя.

Ког­да они пе­ресе­кали го­род, Та­эну вне­зап­но ох­ва­тили сом­не­ния.

— Это ис­пы­тание, — ска­зала она ти­хо. — Что ес­ли Мар­ге­ри пот­ре­бу­ет, что­бы ее ви­нов­ность или не­винов­ность оп­ре­деля­лась су­деб­ным по­един­ком?

На гу­бах Сер­сеи за­иг­ра­ла улыб­ка.

— Как ко­роле­ву, ее честь дол­жен за­щищать ры­царь Ко­ролев­ской Гвар­дии. По­тому что каж­дый ре­бенок в Вес­те­росе зна­ет, как принц Эй­емон, Дра­коний Ры­царь, за­щищал честь сво­ей сес­тры ко­роле­вы Най­эрис от об­ви­нений си­ра Мор­ги­ла. Но так как сир Ло­рас ра­нен так силь­но, то бо­юсь участь прин­ца Эй­емо­на па­дет на пле­чи од­но­го из его брать­ев по при­сяге. — Она по­жала пле­чами. — И кто бы это мог быть? Сир Арис с си­ром Бэ­лоном да­леко в Дор­не, Джей­ме в Ри­вер­ра­не, а сир Ос­мунд брат об­ви­ните­ля, по­это­му ос­та­ет­ся… о, бо­ги…

— Бо­рос Бла­унт и Мер­рин Трант, — рас­сме­ялась ле­ди Та­эна.

— Да, и сир Мер­рин в пос­леднее вре­мя не­важ­но се­бя чувс­тву­ет. На­пом­ни мне ска­зать ему это, ког­да мы вер­немся.

— Обя­затель­но, моя ра­дость. — Та­эна взя­ла ее ру­ку и по­цело­вала. — Луч­ше мне ни­ког­да с то­бой не ссо­рить­ся. В гне­ве ты ужас­на.

— Каж­дая мать сде­лала бы то­же са­мое что­бы за­щитить сво­его ре­бен­ка, — ска­зала Сер­сея. — Ког­да ты при­везешь сво­его маль­чи­ка ко дво­ру? Рас­сел, его имя? Он мог бы тре­ниро­вать­ся с Том­ме­ном.

— Это мо­жет на­пугать маль­чи­ка, я знаю… но сей­час все так неп­ред­ска­зу­емо, и я ду­мала обож­дать, по­ка не прой­дет опас­ность.

— Это бу­дет уже ско­ро, — по­обе­щала Сер­сея. — От­правь вес­точку в Лон­гтей­бл, пусть Рас­сел па­ку­ет свои луч­шие на­ряды и де­ревян­ный меч. Но­вые ма­лень­кие друзья — луч­шее ле­карс­тво для Том­ме­на, что­бы за­быть о по­тере, ког­да ма­лень­кая го­лов­ка Мар­ге­ри ска­тит­ся с плеч.

Они ос­та­вили но­сил­ки воз­ле ста­туи Бэй­ло­ра Бла­гос­ло­вен­но­го. Для ко­роле­вы бы­ло от­радно ви­деть, что кос­ти и грязь ис­чезла бес­след­но. Сир Ос­фрид ска­зал прав­ду — тол­па не пре­выша­ла ни чис­лом, ни бес­по­ряд­ка­ми на­ходив­шихся здесь преж­де во­робь­ев. Они сто­яли не­пода­леку не­боль­ши­ми груп­пка­ми, ту­по гля­дя на во­рота Ве­ликой Сеп­ты, у ко­торых соб­ра­лась ше­рен­га сеп­то­нов-пос­лушни­ков с де­ревян­ны­ми по­соха­ми в ру­ках. — «Ста­ли не вид­но», — под­ме­тила Сер­сея. Это бы­ло ли­бо очень муд­ро, ли­бо на­обо­рот — очень глу­по. Она по­ка не смог­ла ра­зоб­рать­ся, что имен­но.

Ник­то не сде­лал по­пыт­ки ей по­мешать. Чернь и пос­лушни­ки рас­сту­пались при ее приб­ли­жении. Ока­зав­шись за во­рота­ми, в За­ле Све­чей они встре­тились с тре­мя ры­царя­ми, на каж­дом бы­ло ра­дуж­ное оде­яние Сы­нов Во­ина.

— Я приш­ла, что­бы по­видать мою не­вес­тку. — Объ­яви­ла им Сер­сея.

— Его Вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво ожи­дал ва­шего по­яв­ле­ния. Я сир Те­одан Ис­тинный, ра­нее из­вес­тный как сир Те­одан У­эллс. Ва­ше Ве­личес­тво не зат­руднит пос­ле­довать за мной?

Глав­ный Во­робей сто­ял на ко­ленях, как всег­да. На этот раз он мо­лил­ся у ал­та­ря От­цу. И он не стал пре­рывать свою мо­лит­ву при по­яв­ле­нии ко­роле­вы, зас­та­вив ее с не­тер­пе­ни­ем ожи­дать, по­ка она за­кон­чится. Толь­ко пос­ле это­го он встал и пок­ло­нил­ся.

— Ва­ше Ве­личес­тво. Се­год­ня пе­чаль­ный день.

— Очень пе­чаль­ный. Вы поз­во­лите нам по­гово­рить с Мар­ге­ри и ее ку­зина­ми? — Она из­бра­ла се­год­ня так­ти­ку кро­тос­ти и скром­ности. С этим че­лове­ком по­доб­ное об­ра­щение ра­бота­ло луч­ше все­го ос­таль­но­го.

— Раз та­ково ва­ше же­лание. Пос­ле это­го воз­вра­щай­тесь ко мне, ди­тя мое. Мы по­молим­ся вмес­те, вы и я.

Ма­лют­ку-ко­роле­ву за­пер­ли на­вер­ху од­ной из строй­ных ба­шен Ве­ликой Сеп­ты. Ее келья бы­ла вось­ми фу­тов в дли­ну и шес­ти в ши­рину, без ка­кой-ли­бо ме­бели, кро­ме на­бито­го со­ломой мат­ра­ца и ска­ме­еч­ки для мо­лит­вы. Кро­ме то­го в келье на­ходи­лись: кув­шин с во­дой, ко­пия «Се­милу­чевой звез­ды» и све­ча для чте­ния. Единс­твен­ное ок­но бы­ло не ши­ре бой­ни­цы для луч­ни­ка.

Сер­сея об­на­ружи­ла Мар­ге­ри бо­сой и дро­жащей, в зас­ти­ран­ной со­роч­ке сес­тры-пос­лушни­цы. Ее во­лосы ока­зались вскло­коче­ны, бо­сые но­ги гряз­ны­ми.

— Они отоб­ра­ли мою одеж­ду, — по­жало­валась ей млад­шая ко­роле­ва, ког­да они ос­та­лись на­еди­не. — На мне бы­ло шел­ко­вое платье с кру­жева­ми цве­та сло­новой кос­ти, ук­ра­шен­ное реч­ным жем­чу­гом на гру­ди, но сеп­ты схва­тили ме­ня и сод­ра­ли все до пос­ледней нит­ки. И мо­их ку­зин то­же. Мег­га тол­кну­ла од­ну из септ на под­свеч­ни­ки и сож­гла свое платье. Но я бо­юсь за Ал­лу. Она ста­ла бе­лее мо­лока, и ис­пу­галась так силь­но, что не мог­ла кри­чать.

— Бед­ное ди­тя. — Кре­сел не бы­ло, по­это­му Сер­сея опус­ти­лась ря­дом с ней на мат­рац. — Ле­ди Та­эна пош­ла к ней по­гово­рить, дать ей по­нять, что мы ее не за­были.

— Он да­же не поз­во­ля­ет нам по­видать­ся. — Рас­па­лилась Мар­ге­ри. — Он дер­жит нас от­дель­но. До ва­шего при­хода, мне во­об­ще не поз­во­ляли ви­деть ни­кого, кро­ме септ. Од­на за­ходит каж­дый час спро­сить, не же­лаю ли я по­ка­ять­ся в гре­хах. Они не да­ют мне спать. Они каж­дый раз бу­дят ме­ня, тре­буя приз­на­ния. Прош­лой ночью я приз­на­лась сеп­те Унел­ле, что хо­чу вы­цара­пать ей гла­за.

«Как жаль, что ты это­го не сде­лала», — по­дума­ла Сер­сея. — «Ос­лепле­ние ка­кой-ни­будь бед­ной прес­та­релой сеп­ты тут же под­твер­ди­ло Вер­ховно­му Сеп­то­ну твою ви­нов­ность».

— Тво­их ку­зин доп­ра­шива­ют так же.

— Чтоб они за это про­вали­лись сквозь зем­лю. — Вы­пали­ла Мар­ге­ри. — Пусть все про­валят­ся в семь адов. Ал­ла ми­лая и роб­кая, как они мо­гут так с ней пос­ту­пать? А Мег­га… она сме­ет­ся во весь го­лос как пор­то­вая шлю­ха, но глу­боко внут­ри она прос­то еще ма­лень­кая де­воч­ка. Я люб­лю их всех, а они лю­бят ме­ня. И ес­ли эти во­робьи ду­ма­ют, что они мо­гут зас­та­вить их ме­ня обол­гать…

— Бо­юсь, их то­же об­ви­нили. Всех тро­их.

— Мо­их ку­зин? — Мар­ге­ри поб­ледне­ла. — Ал­ла и Мег­га еще сов­сем де­ти. Ва­ше Ве­личес­тво, это… это от­вра­титель­но. Вы выз­во­лите нас от­сю­да?

— Сде­лаю все, что смо­гу. — Ее го­лос был по­лон сос­тра­дания. — Вас ох­ра­ня­ют но­вые ры­цари Его Свя­тей­шес­тва. Что­бы вас ос­во­бодить мне при­дет­ся пос­лать сю­да зо­лотых пла­щей и ос­квер­нить это свя­тое мес­то кро­воп­ро­лити­ем. — Сер­сея взя­ла Мар­ге­ри за ру­ку. — Но я не ос­та­нусь бе­зучас­тной. Я схва­тила всех, ко­го сир Ос­ни объ­явил ва­шими лю­бов­ни­ками. Я уве­рена, они рас­ска­жут Его Свя­тей­шес­тву о ва­шей не­винов­ности, и пок­ля­нут­ся в этом во вре­мя ва­шего ис­пы­тания.

— Ис­пы­тание? — Те­перь в де­вичь­ем го­лосе яв­но проз­ву­чал страх. — Дол­жно быть ис­пы­тание?

— А как ина­че до­казать ва­шу не­винов­ность? — Сер­сея обод­ря­юще по­жала ру­ку Мар­ге­ри. — Прав­да, вы в пра­ве выб­рать вид ис­пы­тания. Вы же ко­роле­ва. Ры­цари Ко­ролев­ской Гвар­дии пок­ля­лись вас за­щищать.

Мар­ге­ри тут же все по­няла.

— Су­деб­ный по­еди­нок? Но Ло­рас ра­нен, ина­че бы он…

— У не­го есть шес­те­ро брать­ев.

Мар­ге­ри ус­та­вилась на нее, по­том вы­дер­ну­ла свою ру­ку.

— Это шут­ка? Бо­рос — трус, Мер­рин — ста­рик и мед­ли­телен как че­репа­ха, ваш брат — ка­лека, ос­таль­ные двое в Дор­не, а Ос­мунд — прок­ля­тый Кеттлблэк. У Ло­раса толь­ко двое брать­ев, а не шес­те­ро. Ес­ли дол­жен сос­то­ять­ся су­деб­ный по­еди­нок, то я же­лаю, что­бы мою честь от­ста­ивал Гар­лан.

— Но Гар­лан не сос­то­ит в Ко­ролев­ской Гвар­дии, — ска­зала ко­роле­ва. — Ког­да на ко­ну честь ко­роле­вы, за­кон и обы­чай тре­бу­ют, что­бы ее за­щит­ник был выб­ран из се­мерых чле­нов ко­ролев­ско­го братс­тва. Бо­юсь, Вер­ховный Сеп­тон бу­дет нас­та­ивать. — «Я су­мею его в этом убе­дить».

Мар­ге­ри не ста­ла от­ве­чать, но ее гла­за су­зились от по­доз­ре­ния.

— Бла­унт или Трант, — про­из­несла она, на­конец. — Ос­та­ет­ся один из них. Вы это­го до­бива­лись, не так ли? Да Ос­ни Кеттлблэк лю­бого из них пор­вет на ку­соч­ки.

«Семь адов». — Сер­сея изоб­ра­зила ос­кор­блен­ное дос­то­инс­тво.

— Вы не­вер­но ме­ня по­няли, дочь моя. Все, че­го я хо­тела…

— … ос­та­вить сво­его сы­на се­бе. У не­го ни­ког­да не бу­дет та­кой же­ны, ко­торую бы вы не не­нави­дели. И я не ва­ша дочь, спа­сибо бо­гам. Ос­тавь­те ме­ня.

— Не ду­ри. Все, че­го я хо­чу — это те­бе по­мочь.

— По­мочь лечь в мо­гилу. Я про­сила те­бя уй­ти. Мо­жет мне поз­вать мо­их тю­рем­щи­ков, что­бы те­бя вы­волок­ли от­сю­да, ты злая, под­лая, ко­вар­ная стер­ва?

Сер­сея соб­ра­ла юб­ки и чувс­тво собс­твен­но­го дос­то­инс­тва.

— Все это дол­жно бы­ло те­бя на­пугать. Я про­щаю те­бе эти сло­ва. — Здесь, как и при дво­ре, ни­ког­да не зна­ешь, кто еще мо­жет под­слу­шать раз­го­вор. — На тво­ем мес­те, я бы то­же ис­пу­галась. Гран­дмей­стер Пи­целль под­твер­дил, что снаб­жал те­бя лун­ным ча­ем, а Го­лубой Бард… ес­ли б я бы­ла на ва­шем мес­те, ми­леди, я бы мо­лила Ста­рицу о муд­рости и Ма­терь о ее ми­лосер­дии. Бо­юсь, очень ско­ро те­бе пот­ре­бу­ет­ся и то, и дру­гое.

Че­тыре вы­сох­ших сеп­ты про­води­ли ко­роле­ву из баш­ни вниз. Каж­дая из ста­рух ка­залась не­мощ­нее дру­гой. Ког­да они доб­ра­лись до ни­за, они нап­ра­вились даль­ше вглубь хол­ма Ви­зении. Сту­пени за­кан­чи­вались глу­боко под зем­лей, где на­чинал­ся длин­ный тун­нель, ос­ве­щен­ный це­поч­кой не­ров­но го­рящих фа­келов.

Она зас­та­ла Вер­ховно­го Сеп­то­на в не­боль­шой се­мис­то­рон­ней ком­на­те для при­емов. Ком­на­та бы­ла прос­той и скром­ной с го­лыми ка­мен­ны­ми сте­нами, гру­бо ско­лочен­ным сто­лом, тре­мя стуль­ями и ска­мей­кой для мо­литв. В сте­нах бы­ли вы­реза­ны ли­ки Се­мерых. Сер­сея ре­шила, что резь­ба эта гру­бая и урод­ли­вая, но в ли­ках, бе­зус­ловно, при­сутс­тво­вала си­ла, осо­бен­но в их гла­зах — ша­риках оник­са, ма­лахи­та и жел­то­го лун­но­го кам­ня, что ка­ким-то об­ра­зом вдох­ну­ло в ли­ца жизнь.

— Вы по­гово­рили с ко­роле­вой. — На­чал Вер­ховный Сеп­тон.

Она по­дави­ла в се­бе же­лание ска­зать: «Это я — ко­роле­ва».

— По­гово­рила.

— Все лю­ди греш­ны, да­же ко­роли и ко­роле­вы. Да­же я сог­ре­шил и был про­щен. Но без рас­ка­яния, нет про­щения. Ко­роле­ва не соз­на­ет­ся.

— Воз­можно, она не­винов­на.

— Это не так. Свя­тая сеп­та ее ос­мотре­ла, и под­твер­ди­ла, что ее девс­твен­ность на­руше­на. Она пи­ла лун­ный чай, что­бы умер­твить во чре­ве плод сво­его гре­ха. По­мазан­ный ры­царь пок­лялся на сво­ем ме­че, что всту­пал в со­вокуп­ле­ние с ней и дву­мя ее ку­зина­ми. С его слов, дру­гие то­же ло­жились с ней, и он на­зыва­ет мно­го имен муж­чин и знат­ных и прос­то­люди­нов.

— Мои зо­лотые пла­щи уже всех схва­тили и преп­ро­води­ли в тем­ни­цу. — За­вери­ла она его. — Доп­ро­су был под­вержен по­ка толь­ко один, пе­вец, на­зыва­емый Го­лубым Бар­дом. Он го­ворит воз­му­титель­ные ве­щи. И да­же в этом слу­чае, я умо­ляю, что­бы мо­ей не­вес­тке поз­во­лили прой­ти ис­пы­тание, что­бы мог­ла быть до­каза­на ее не­винов­ность. — Она зап­ну­лась. — Том­мен так лю­бит свою ма­лень­кую ко­роле­ву, Ва­ше Свя­тей­шес­тво, я бо­юсь, ему и его лор­дам бу­дет труд­но су­дить ее спра­вед­ли­во. Воз­можно, Цер­ковь возь­мет на се­бя про­веде­ние ис­пы­тания?

Вер­ховный во­робей сло­жил свои тон­кие ру­ки до­миком.

— Мне в го­лову при­ходи­ла по­доб­ная мысль, Ва­ше Ве­личес­тво. Так же как Мей­гор Ужас­ный од­нажды заб­рал у Цер­кви меч, так и Джа­ха­эрис Ми­рот­во­рец отоб­рал у нас ве­сы пра­восу­дия. Но кто иной луч­ше под­хо­дит для су­да над ко­роле­вой, кро­ме Се­мерых над на­ми и их слу­жите­лей на зем­ле? Это де­ло дол­жен раз­би­рать Свя­той суд се­мерых су­дей. Трое из них дол­жны быть ва­шего, жен­ско­го по­ла. Де­ва, мать и ста­рица. Кто луч­ше смо­жет осу­дить жен­скую без­нравс­твен­ность?

— Это бу­дет от­лично. Кста­ти, Мар­ге­ри име­ет пра­во тре­бовать что­бы ее ви­нов­ность или не­вин­ность бы­ла под­твержде­на пос­редс­твом по­един­ка. А раз так, то ее за­щит­ни­ком дол­жен быть один из се­ми те­лох­ра­ните­лей Том­ме­на.

— Ры­цари Ко­ролев­ской Гвар­дии слу­жили пол­ноправ­ны­ми за­щит­ни­ками ко­роля с ко­роле­вой со вре­мен Эй­его­на За­во­ева­теля. Ко­рона и Цер­ковь в этом еди­нодуш­ны.

Сер­сея прик­ры­ла ли­цо ру­ками, слов­но от го­ря. Ког­да она под­ня­ла ли­цо вновь, в од­ном гла­зу блес­ну­ла сле­за.

— Да, сей­час нас­та­ли по­ис­ти­не пе­чаль­ные дни, — про­из­несла она. — Но я так ра­да, что наш­ла в нас сог­ла­сие. Ес­ли б Том­мен был здесь, я уве­рена, что он бы вас поб­ла­года­рил. Вмес­те мы дол­жны от­крыть прав­ду.

— Мы най­дем ее.

— Я дол­жна воз­вра­щать­ся в за­мок. С ва­шего поз­во­ления, я за­беру с со­бой си­ра Ос­ни Кеттлблэ­ка. Ма­лый Со­вет же­ла­ет его доп­ро­сить, и са­мим ус­лы­шать его об­ви­нения.

— Нет, — прос­то от­ве­тил Вер­ховный Сеп­тон.

Это бы­ло все­го лишь сло­во, единс­твен­ное сло­во, но Сер­сея по­чувс­тво­вала, слов­но на нее вы­лили ушат хо­лод­ной во­ды. Она мор­гну­ла, и ее уве­рен­ность по­шат­ну­лась, все­го лишь на во­лосок.

— Обе­щаю, сир Ос­ни бу­дет со­дер­жать­ся со всей стро­гостью.

— Здесь он под на­деж­ной ох­ра­ной. Идем­те. Я вам по­кажу.

Сер­сея по­чувс­тво­вала на се­бе взгля­ды Се­мерых, их глаз из неф­ри­та, ма­лахи­та и оник­са, и ее, вне­зап­но, прон­зи­ла дрожь стра­ха, хо­лод­ная как лед. — «Я ко­роле­ва», — ска­зала она се­бе. — «Я дочь лор­да Тай­ви­на». — Она по­кор­но пош­ла сле­дом.

Сир Ос­ни был не­пода­леку. Его ка­мера бы­ла тем­на и зак­ры­та тя­желой же­лез­ной дверью. Вер­ховный Сеп­тон вы­удил ключ, что­бы ее от­крыть, и взял со сте­ны фа­кел что­бы ос­ве­тить по­меще­ние.

— Пос­ле вас, Ва­ше Ве­личес­тво.

Внут­ри с по­тол­ка, с па­ры тя­желых же­лез­ных це­пей сви­сал об­на­жен­ный Ос­ни Кеттлблэк. Он был из­бит. На его спи­не и пле­чах поч­ти не ос­та­лось ко­жи, а но­ги и зад бы­ли ис­пещре­ны руб­ца­ми и по­реза­ми.

Уви­дев та­кое, ко­роле­ва ед­ва смог­ла ус­то­ять на но­гах. Она обер­ну­лась к Вер­ховно­му Сеп­то­ну.

— Что вы на­дела­ли?

— Мы со всем рве­ни­ем ис­ка­ли прав­ду.

— Он же ска­зал вам прав­ду. Он по­шел к вам по собс­твен­ной во­ле и приз­нался в гре­хах.

— Да. Приз­нался. Я слы­шал мно­го приз­на­ний, Ва­ше Ве­личес­тво, но мне ред­ко до­води­лось слы­шать столь до­воль­но­го сво­ими гре­хами муж­чи­ну.

— Вы же его из­мо­чали­ли!

— Без бо­ли нет на­каза­ния. Ни один муж­чи­на не дол­жен из­бе­гать би­чева­ния, как я уже го­ворил си­ру Ос­ни. Ни­ког­да преж­де я не был так бли­зок к бо­гам, как в мо­мент мо­его собс­твен­но­го би­чева­ния, ко­торо­му я был под­вержен за мои собс­твен­ные зло­де­яния, хо­тя мои тем­ней­шие гре­хи не столь чер­ны, как его.

— Н-но, — за­шипе­ла она. — вы про­пове­ду­ете ми­лосер­дие Ма­тери…