Глава 21. Хлоя и Пенелопа вернулись домой, обнаружив меня, по-прежнему сидящей на полу держа письмо о зачислении.

Хлоя и Пенелопа вернулись домой, обнаружив меня, по-прежнему сидящей на полу держа письмо о зачислении.

Когда я показала Хлое, она ярко заулыбалась и поздравила меня.

Когда Кайл вернулся домой, он подхватил меня и громко кричал. Я полностью взволновалась от его энтузиазма, и оказалась, что я хихикала. Перед ужином мы уселись за кухонный стол, чтобы пройтись по всем документам вместе. Как мой опекун, он должен подписать кое-какие формы, как и я. Я позволила себе насладиться своей мечтой на какой-то момент, размашисто подписываясь своим именем, смеясь и принимая внимание и похвалу от брата.

Кайл и я были одни, когда мы заканчивали заполнять последнюю форму. Хлоя скрылась в холле, чтобы искупать Пенелопу в ванной. — Мы с тобой похожи, знаешь? — он улыбнулся, отложив свою ручку. — Мы не показываем много эмоций. Хлоя говорит, что рожать проще, чем заставить меня говорить о моих чувствах. — Он захихикал, прежде чем вздохнуть и стать серьезнее. — Но есть кое-что, что я действительно хочу тебе сказать, и я сделал это давно в прошедшем времени. Райли, я горжусь, что ты моя сестра. Я хочу, чтобы ты об этом знала. Так рад, что спустя столько времени, ты появилась в моей жизни. Как только ты покинешь школу, я не хочу потерять то, что мы начали строить здесь. Я хочу, чтобы ты приезжала на праздники и каникулы. Хочу, чтобы ты думала, что это и твой дом тоже. Мы твоя семья. Теперь у тебя есть семья, и твоя семья тебя любит.

Он протянул ко мне руку, и я встретила её на полпути. Мои глаза зажгло, когда он сжал меня крепче. Я потрясена его словами. Теперь у тебя есть семья. Твоя семья тебя любит. Знаю, Хлоя и я - не семья и никогда ею не будем, но Кайл и Пенелопа действительно моя семья, и я люблю их. Но когда Кайл узнает, что Алек сделал с моей мамой, и как я поступила с ним за это, не знаю, что он будет чувствовать.

Несмотря на это, я рада за этот момент с ним. Сейчас, как бы долго это не продлится, у меня есть брат.

Когда Кайл отстранился, он заметил мои слезы, и его улыбка немного спала. Затем, визжащая голая Пенелопа вошла шальной походкой в кухню, волоча полотенце за собой. Она хихикала, избегая попытки Хлои поймать ее. Кайл и я расхохотались, когда как тяжелое настроение сразу поднялось, и Кайл встает, чтобы схватить Пенелопу. Когда у него не получилось, я покачала на них головой, начиная собирать школьные формы, разбросанные по столу. Звонок от Лукаса прервал меня, и до сих пор усмехаясь, Кайл дал понять, что он может прибрать сам. Я принимаю это с благодарностью, поэтому я взяла телефон, в поисках какого-нибудь тихого места.

— Я отправился в Скруп, чтобы с тобой поговорить, но мне сказали, что ты приболела. Почему ты не сказала мне, что тебе нездоровится? — спросил он, когда я ответила.

В последний раз, когда я разговаривала с ним, я воспользовалась подобранными словами, чтобы вынудить его оставить меня в покое. Его тон подразумевает, что я уже прощена. — Я чувствую себя прекрасно. Я просто, — я сделала паузу, не зная, что ему сказать.

— Просто что? — спросил он.

— Просто ненадолго скрываюсь, думаю. Я разговаривала с полицией из Сан-Диего. Они должны были мне дать зафиксированное заявление по телефону. Они могут взять Алека и Роба Джарвиса со дня на день. Я не говорила Кайлу.

Лукас молчит на другом конце. — Я сожалею о сегодняшнем дне, — сказал он.

— Ты не должен сожалеть. Это ведь я взорвалась на тебя.

— Да, ладно. Думаю, я надеялся, что все, в конце концов, вернется на круги своя. Но когда было очевидно, что ты не в порядке, и ты не стала со мной говорить, я не знал, что делать. Я продолжал ждать, когда ты расскажешь мне, что происходит.

Я закрыла глаза и сделала судорожный вдох. В порядке — это то, что я никогда не буду. — Это не твоё дело, чтобы всё исправлять, Лукас.

— Но я всегда буду хотеть попробовать. Поговори со мной, — сказал он, его голос был мягким и убедительным.

Но я не буду говорить об этом. Я просто не могу. — Эй, угадай, что? — Я спросила, стараясь придать голосу бодрость.

Через телефон, я слышала, как он выпустил разочарованный вздох. — Что? — спрашивает он спустя мгновение.

— Я поступила в UCLA.

— Что! Правда? — воскликнул он, и я слышала улыбку в его голосе.

— Да. Сегодня я получила письмо. И полную стипендию для обучения в придачу.

— Поздравляю. Это отличная новость. Это то, чего ты хотела.

— Да, этого, — я согласилась, и нотки настоящего энтузиазма звучали в моём голосе. Даже если в конечном итоге со мной такого не случилось, это сработало.

— Мы должны отпраздновать. Позволь мне забрать тебя сегодня вечером.

Я оглянулась назад, на дом, где Хлоя уже начала готовить ужин. — Сегодня вечером?

— Да, сегодня вечером, — он рассмеялся. — Ладненько?

Я ухмыльнулась в телефон. Не могу ему отказать. — Это больше, чем ладненько.

Я пошла обратно в дом, чтобы сказать Хлое и Кайлу, что иду на свидание с Лукасом. Их легкая договоренность на школьный вечер говорила мне, что я могу уйти сейчас.

Я заняла своё время принятием душа. Затем одела облегающие джинсы и борцовку с низким вырезом. Это более показательный наряд, чем я обычно носила. Значительной степени все это выставлено на обозрение, но я чувствую себя безрассудно. После игнорирования Лукаса весь день, сегодня вечером я жажду его близости. Сегодня вечером, я нуждаюсь в нем.

Он подъехал почти ровно через час после нашего разговора, и я выбежала из дома, чтобы встретить его, мои волосы развевались позади меня длинными, свободными волнами. Лукас подошёл, чтобы открыть пассажирскую дверь своего грузовика, когда его глаза упали на меня и чуть не вылезли. Он обнял меня, тихо и низко присвистнув.

— Я никогда не был более благодарен за теплую погоду, — сказал он с откровенной признательностью.

Я окинула его своим собственным взглядом: мои глаза скользнул поверх его приталенной футболки такого же темно-синего цвета, как и его глаза, и по мягким, потертым джинсам, что сидят на его узких бедрах и облегают его длинные, стройные ноги. Его волосы небрежно зачёсаны на бок, и я заметила следы, оставленные его пальцами. Взгляд его глаз говорил мне, что сегодня мы оба чувствуем одно и то же. Нам надо снять стресс, который был запущен в нашей жизни так надолго, и мы планируем помочь друг другу, сделав именно это.

Он поднял меня на пассажирское сиденье, позволив своей руке задержаться чуть ниже моей груди. Когда моя кожа загорела, я сразу осознала, что это была ошибка. Когда он сел рядом со мной, он спросил: — Что чувствуешь на счёт еды?

Я лишь повернулась и посмотрела на него.

Он ухмыльнулся мне. — Я действительно имею в виду еду.

— Я не хочу есть. Увези меня к мосту. Ты сказал, с него удивительный вид на город.

Он уставился на меня на момент, выглядя нерешительным, прежде чем кивнуть. — К мосту.

Когда он свернул на дорогу, я потянулась к нему рукой. Он сомкнул её пальцами, и мы поехали к месту, где я раскрыла ему свои секреты в тот дождливый вечер.

— Как поживает твоя семья? — спросила я.

Он посмотрел на меня с нерешительной улыбкой. — Они в порядке. — Я наблюдала, пока он думал мгновение, решив уточнить. — Мы снова привыкаем друг к другу, — продолжил он. — Лиам явно рад, что нашей маме лучше, но, однако, думаю, он не совсем ей доверяет. Я рад, что она вернулась, но я нетерпелив. Я хочу, чтобы все просто вернулось в обычное русло. Однако, по отношению к ней это грубо. То, что она сделала нам, грызет ее. Ты это видела. Ей нужно заниматься, прежде чем она сможет двигаться вперед. Отец хочет сводить ее на прием к терапевту, и она согласилась. Она пытается. Она даже вчера пошла на баскетбольную игру Лиама. Он обращался с ней довольно холодно, но он практически рикошетил о стены, когда они вернулись домой. У него действительно никогда прежде не было матери, которая заботится, матери, которая хочет быть рядом с ним. Даже хоть для нее это тяжело, она снова с нами.

Я сжала его руку и улыбнулась, ободряя его. Не знаю, что и сказать. Его маме может быть и лучше, но она не приходит в норму так, как он хочет для неё. Я надеюсь, что ей просто нужно немного больше времени.

— Я размышлял кое о чем, — сказал он.

Я изучала его лицо в тени, думая, что вижу неувязочки. — О чём? — спросила я.

Он бросил быстрый взгляд между мной и дорогой. — Зачем ты рассматриваешь школы в Калифорнии? Зачем хочешь вернуться туда?

Его вопрос застает меня врасплох. Я почти на автомате сказала, что это мой дом, но перед тем, как вылетели слова, поняла, что это неправда. Я может и жила в Калифорнии всю свою жизнь, но она никогда не значила «дом» в любом реальном смысле слова. Подозреваю, что это то, что Лукас добивается своим вопросом, и если это так, то у него есть преимущество. Думаю, я хочу вернуться, потому что это все, что я знаю. Или, может быть, я действительно в глубине души калифорнийская девчонка. Хоть у меня не беззаботный, непринужденный стереотип, эта часть моей личности, и я допускаю, что хочу держаться за него, так как до сих пор выясняю большую часть из них. Но теперь, когда у меня эта болезнь, все неопределенно.

Я глянула на него из-под ресниц. — Просто смотрю, — я ответила вот так просто. Я не думаю, что смогу когда-либо заставлю его понять.

Когда я ответила, он смотрел на меня долгим взглядом. Кажется, он хотел что-то сказать, но вместо этого его губы сложились в мягком соглашении, прежде чем снова взглянуть на дорогу. Ни один из нас не поднял тот факт, что наше время вместе имеет конец. Но эта мысль всегда со мной. Перед тем, как заболеть, я предполагала, что мы поговорим об этом в какой-то момент. Но сейчас, я хочу этого избежать. Сейчас, я хочу наслаждаться моим временем с ним, понимая, что мои долго и счастливо может случиться сегодня вечером, не в каком-то воображаемом будущем, кроме этого момента. Сейчас я живу одним этим.

Я глубоко вздохнула и взглянула в окно в необходимости сосредоточиться на чем-то другом, чем Лукас, на мгновение, необходимом прекратить направление своих мыслей, прежде чем они забредут слишком глубоко в дебри.

Когда я заметила мост, во мне осело спокойствие, сопровождаемое возбуждённым ожиданием, как только грузовик остановился. Когда я открыла дверь и шагнула на землю, я поприветствовала симфонию сверчков. Лукас схватил одеяло, которое всегда держит на заднем сидении, и взял меня за руку, чтобы вести меня вниз по короткому холму для остановки чуть ниже моста. Я с легкостью обнаружила скамейки, что он упоминал ранее, но он прошёл мимо них к круглой, ограждённой поляне и расстелил одеяло на траве.

Вода лилась под нами, словно день, исчезающий за черным занавесом, усеянным огоньками света. Вдалеке на горизонте сверкал город. Не смогу придумать более романтичную обстановку, если попытаюсь. Я села на одеяло и наблюдала, как Лукас располагается рядом со мной. Мы наслаждались окружением за мгновение до того, как он провёл тыльной стороной ладони вдоль моей обнажённой руки. Я ощутила мурашки на коже, образующиеся под его пальцами. Лишь легкое прикосновение пробудило все бабочки внутри меня.

— По правде, как ты себя чувствуешь? — спросил он. Его голос тихий и спокойный у моего уха.

— Чувствую себя счастливой, хочу быть здесь с тобой, — я ответила, повернув голову и наклоняясь к нему так, что наши губы находились лишь в дюймах друг от друга.

В ответ его глаза потемнели. Он провёл своей рукой по моей, скользя по моей шее, и остановился на затылке, где запустил пальцы мне в волосы. Вся кожа моей головы пощипывала, и я уже затаила дыхание, когда он наконец-таки поднёс мой рот к своему. Сначала он потёрся о мои губы. Затем помедлил, кусая мою верхнюю губу, а нижнюю поглаживая языком.

Я подняла руки вверх по его плечам и обняла его за шею, прижимаясь к нему, желая углубить поцелуй. Наши рты раскрылись вместе, и его язык коснулся моего. От контакта я издала гортанный звук счастья, и он переместил наши тела, перевернув себя надо мной, а меня укладывая вниз на одеяло, раскинув мои ноги врозь, так чтобы он мог расположиться между ними.

Я запустила пальцы в его густые волосы перед тем как провести ими вниз по спине, пока не нашла край его футболки. Затем я скользнула руками под неё и провела по его теплой коже живота. Его мышцы сократились под моим прикосновением, когда он застонал мне в рот. Я почувствовала, как его руки делали то же самое со мной. Наши губы слились вместе, он задрал край моей борцовки и прижался своими теплыми пальцами к моей обнажённой коже. Я начала извиваться в его объятиях, когда нижние мышцы моего живота сократились и напряглись. Он толкнул бёдра ко мне, и больная потребность расцвела внутри меня. Она быстро обострялась, но я не нервничаю или боюсь. Я просто хочу большего.

Когда я почувствовала внезапный холодок, мои глаза открылись, чтобы увидеть, как Лукас откинулся назад, стягивая с себя футболку. Моё дыхание в лёгких остановилось, пока я пялилась на очерченные выпуклости и глубокие линии его груди и живота.

Его кожа гладкая и поблескивала в лунном свете. Я протянула руки, чтобы прикоснуться к нему, но он покачал головой.

— Давай это снимем, — сказал он, потянув вверх мою майку.

Я послушно села и вскинула руки над головой, чтобы он смог поднять ее вверх. Мои волосы плавно выскользнули из неё и рассыпались по голым плечам и черному кружевному бюстгальтеру.

Лукас уставился на мгновение, его глаза бродили по мне. — Ты так чертовски красива, — прошептал он напротив моего рта, снова прижав меня к одеялу. На этот раз его поцелуй не был медленным или нежным, а каким-то резким, наполненным отчаянными эмоциями. Он посасывал мой язык, подминая меня под себя. Я вздрогнула, и мои пальцы впились его плечи. Напряженность, выстроенная внутри меня, натянулась, когда он спустил чашечки моего лифчика и втянул ртом мой сосок. Моя голова откинулась, пока я громко стонала и выгибалась под ним.

— Тебе нравится, — пробормотал он. Затем он убрал мои руки от его теплой кожи и завёл их над моей головой, удерживая на месте. — Если мы сейчас не остановимся, потом мы не сможем, Рэй, — сказал он.

Он навис надо мной, закрывая небо и защищая меня от мира. Этим вечером он – мой мир.

Его томные глаза искали мои, и в них я могла видеть дымку похоти, туманящую его мысли. Они также помутнили и мои, и я не хотя остановилась. Сейчас мы никак не можем останавливаться. — Я хочу этого, Лукас. Я хочу тебя, — мне удалось сказать. Мой голос в ушах звучал над затаившимся дыханием.

Он не мешкал. Все еще наблюдая за мной, он отпустил одну мою руку, чтобы опустить руку вниз между нами. Он расстегнул пуговицу на моих джинсах, прежде чем медленно расстегнуть молнию. Я задрожала, когда его пальцы скользнули внутрь, проникая под мои трусики, и он слегка прикоснулся к коже чуть выше моей лобковой кости. Его глаза продолжали удерживать мои. Он одарил меня медленной сексуальной ухмылкой, прежде чем снова вернуться к моим губам, забирая мое дыхание изо рта своим глубоким, страстным давлением. Затем он начал прокладывать путь вниз из поцелуев вдоль одной стороны моей шеи, задержавшись на моей груди, пока его пальцы скользили в мои трусики глубже и глубже, изогнув меня. Я задыхалась, а моя внутренняя поверхность бедер напряжена от его прикосновений. Я чувствовала, как его палец проник в мои складочки и надавил, интимно массажируя. Я не застенчива, когда думала, что буду. Я не стесняюсь. Это Лукас. Идеальный вариант.

Что-то выстраивалось внутри меня. Оно настолько интенсивно, что мне практически некомфортно. Сейчас мои мышцы дрожат от напряжения. Я постаралась откатить своё тело в сторону, но Лукас надёжно держал меня под собой. Я чувствовала движения его пальца внутри меня, а мои мышцы сжимались вокруг него. Когда он жестче надавил рукой и скользнул в меня еще один пальцем, согнув навстречу, мои бедра наполнились от толчка удовольствия, накатившееся на меня. Моя голова запрокинулась назад, тогда как мои мышцы сжали его пальцы, а за глазами разгорались искры. Мое тело стягивало, пока он бормотал слово “красавица” мне на ухо. Я могла слышать свое собственное быстрое дыхание, когда волны нахлынули на меня, и прежде чем постепенно отпустить, превратили мои мышцы в жидкость и породили новое знание. Улыбка изогнула мои губы. Когда я, наконец, поймала дыхание, то сказала ему: — Ты был неправ.

Его глаза постепенно сфокусировались и любопытно нашли мои.

— Я понимаю, сравнение, — объясняла я. — Но исцеления даже и не близки к тому, что ты только что сделал для меня.

Лукас откинул голову и захохотал. Никогда прежде не слышала его такого свободного смеха. Его богатый звук положительно музыкален. Я скользнула руками вверх, лаская его великолепное смеющееся лицо.

Он закрыл глаза и улыбнулся, пока пальцы, которые находились внутри меня, медленно вырисовывали след влаги по моему животу вверх по длине моего тела. Все мои чувства казались острее, поскольку я отметила на себе скольжение его пальцев. Жар исходил от него, и я захотела сбросить его на себя, чтобы погрузиться в это тепло. Я также могла чувствовать его неудовлетворенное желание, давящее на меня.

— Теперь твоя очередь, — сказала я, протянув свои руки в направлении верхней части его джинсов, надеясь, что смогу дать ему половину такого же удовольствия, что он только что отдал мне.

Он схватил мои запястья и покачал головой. — Спасибо, но это не то, что я хочу прямо сейчас. — Его сверкающие глаза спрашивали меня.

Недолго думая, я кивнула и наблюдала, как он откинулся назад, чтобы вытащить из заднего кармана свой бумажник. Он открыл его и вынул презерватив с помятой оберткой из фольги. Положив его на одеяло, он потянулся за себя, чтобы взять мою ногу. Затем снял с меня обувь. Он аккуратно поставил их на одеяло рядом с нами, прежде чем нависнуть надо мной, подцепил пальцами петли моих джинс, и ждал, когда я подниму свои бедра, чтобы он смог стянуть их. Так как он медленно снимал по моим ногам, я с увлечением наблюдала за его процессом. — Никогда не знала, что ты так методичен, — сказала я.

Он посмотрел вниз на меня. — Это твой первый раз. Наш первый раз. Я не хочу торопить его.

Он так очарователен и так сосредоточен над базой. — Лукас, я буду готова к этому. Не стесняйся немного поторопиться.

Он усмехнулся. Затем он быстро сдёрнул джинсы с моих ног и откинул их за самое короткое время. Теперь на мне одеты только бюстгальтер, который до сих пор приспущен, и черные трусики.

Когда он потянулся к собственным джинсам, я накрыла его руки своими. У меня пальцы зудели прикоснуться к нему.

— Позволь мне.

Он опустил руки, наблюдая за мной, как я подняла себя на колени и посадила себя в такое же положение перед ним. Я быстро расстегнула пуговицу. Затем удостоверилась, что погладила его, пока расстёгивала застёжку молнии.

Он зашипел от контакта, и этот звук заставил мое сердце биться быстрее. Под его джинсами, я увидела серый пояс, обтягивающий его тугие мышцы живота. Я сдёрнула его джинсы вниз, чтобы раскрыть его трусы и то, что едва сдерживалось внутри них. Мгновение я просто смотрела, принимая эту его интимную часть. Я хотела его так сильно, что с трудом могла это понимать. Никогда не чувствовала ничего так решительно. Никогда не верила, что смогу.

Я разместила одну руку на груди у сердца, чувствуя его учащенный ритм, понимая, что он совпадает с моим собственным бешеным пульсом. Затем я протянула другую руку и погладила его тёплую длину. Он втянул воздух, когда я аккуратно обхватила его пальцами, сжимая сквозь тонкую ткань. Его дыхание участилось, а его длинные пальцы подняли мою руку от его груди, поднеся ко рту. Он двигал бедрами, толкая себя теснее в мою руку, оставляя мягкий поцелуй на другой моей ладони. Когда я посмотрела вверх на него, его нежные глаза горели от страсти. Он провёл пальцами вверх и вниз по внутренней стороне моей руки, тем самым заставив меня дрожать. Я попыталась высвободить руку, так чтобы смогла снять с него оставшуюся одежду, полностью обнажая его для своих голодных глаз, но он лишь сжал меня сильнее.

Мои глаза поднялись вверх, обнаружив, что он изучал мою руку. — Лукас? — сбитая с толку спросила я, попытавшись вытянуть руку из его хватки.

Он шептал проклятия, проводя пальцами по внутренней стороне запястья. — Что это?

Его жесткие тиски подсказывали мне, что теперь нет пути назад. Мне не нужно смотреть, чтобы понять, что он обнаружил. Я закрыла глаза и выдохнула свое сожаление. Сегодня, хоть и ненадолго, он помог мне забыться. Мое тело, купавшееся в желании минуту назад, медленно опустилось на одеяло.

Неожиданно, он отпустил мою руку и поднялся на ноги. Теперь он стоял рядом со мной, глядя на меня вниз исподлобья. Под его пристальным вниманием, я осознанно натянула на место лифчик и потянулась к джинсам.

Прежде чем я смогла схватить их, он склонился и взял меня за руку, снова разворачивая её так, чтобы мы оба могли видеть три небольшие шишечки, вертикально расположенные вдоль внутренней части моего запястья.

— Ты не передала их Алеку. Ты передала их себе! — он прокричал так громко, что это заставило меня съежиться.

Отпустив мою руку снова, он отвернулся и вцепился обеими руками в свои волосы.

Я натянула джинсы и подогнула ноги под себя, ожидая, когда пройдёт его ярость.

— Зачем? — он, наконец, спросил. Затем он опустился на колени передо мной. — Зачем ты сделала это?

— Я сделала это неосознанно, — ответила я, уставившись вниз на свои руки, а не на него. — Как только они оказалась внутри меня, я не смогла их достать.

Он схватил меня за плечи и встряхнул, заставив меня взглянуть на него. — Скажи мне, что ты имеешь в виду. Не вынуждай меня вытягивать из тебя.

Я судорожно вдохнула. Никогда не хотела, чтобы он узнал. Никогда не хотела снова видеть мучительный взгляд в его глазах. Тот же взгляд я убирала, когда помогала своей маме. Последнее, чего я хотела - быть причиной своего ответного удара.

— Если бы я подумала об этом более ясно, — начала я нерешительно, — то могла бы предугадать, что такое могло случиться. Я, в самом деле, не думала, что могла передать это себе. Я видела, как моя мама попробовала, и это не сработало. Но то, что отсутствовало, когда она попыталась, были семейные связи. На этот раз они не отсутствовали. Как только я впитала болезнь Пенелопы в себя, я не могла вытащить её снова. Она не покинула моё тело.

Он смотрел на меня. Его глаза широко раскрыты, и я не могу сказать, что там творится за ними. — Это такой пиздец! — рявкнул он на меня. — Ты не упомянула о проклятой штуковине. Ты позволяешь всем думать, что это сработало.

— Это сработало.

Выражение его лица превратилось в жестокое. — Выторговать свою жизнь для своей племянницы не было планом. Я бы никогда не одобрил, чтобы ты это делала, если бы знал о такой возможности. Ты должна вернуть всё ей.

Мои глаза распахнулись от его предложения, и я покачала головой. — Нет, Лукас, я не могу. Я не могу вылечить себя. Кроме того, даже если бы могла вернуть все это Пенелопе, я бы не стала.

Его челюсти сжались так крепко, что я удивляюсь, почему его зубы не стёрлись. — Нам нужно исправить это. Здесь есть какой-то способ вытащить это из тебя.

— Я способна рассасывать опухоли, когда они появляются. Они вырастут, но пока я могу контролировать их. Может быть, всё будет в порядке, — сказала я, надеясь, что права, но на самом деле, не веря в это.

Его глаза сузились в замешательстве. — Подожди, ты можешь их контролировать, но не вылечить? Не понимаю.

— Я тоже не знаю. Думаю, что это как-то связано с природой этого заболевания. Эти опухоли, они какие-то разные. Моя энергия сработала на них. Но они вернулись, как это было с Пенелопой.

— А что, если они хуже? Что, если они настолько плохи, что ты не сможешь больше контролировать? — спросил он, озвучив мои собственные страхи.

Я подтянула ноги к груди, и обняла их руками. У меня нет ответа на его вопрос. Это возможно. Я не могу отрицать этого.

— Мы отправимся назад и расскажем Кайлу, — сказал он, теперь уже стоя и застёгивая джинсы.

— Что? Нет? — Я быстро подняла себя и встала к нему лицом. — Зачем нам это делать?

Он натянул через голову футболку, прежде чем повернуться ко мне. — Потому что я хочу, чтобы он и его жена знали, что произошло на самом деле. Они не думали, что всё так радужно, в то время как ты медленно умираешь прямо у них под носом.

Когда он отвернулся, я схватила его за руку и встала перед ним. — Ты не можешь этого сделать. Это не их вина. Не сломи их.

— Одевайся, — приказал он. Затем он обошёл меня и двинулся вверх по склону к своему грузовику.

Я крикнула в его удаляющуюся спину: — Если расскажешь им, я никогда не прощу тебя, Лукас!

Мои слова остановили его. Он встал на мгновение, прежде чем повернуться и потопать назад ко мне. — Так что же ты хочешь делать? Зарыть голову в песок? Молчать и вести себя, как будто всё нормально? Просто, блядь, надеяться на лучшее?! Если это твой план, он - полный отстой.

Я старалась не дать его гневу пробраться ко мне. Он имеет на это право. Дело в том, что я должна придумать какой-то план. Он выстраивался в глубине моего сознания, поскольку я получила конверт из UCLA. Но у меня правда не было времени обдумать его, и, если я пойду на это, то буду полностью игнорировать предупреждение мамы, которое она дала мне в том странном сне, который мне приснился.

— Таков мой план до самого выпуска, — сказала я. — Затем я хочу отправиться в Лос-Анджелес и попробовать найти своего отца. Если у него есть такая же сила, и если он также силен, как говорит моя бабушка, то может, он сможет мне помочь.

Лукас смотрел на меня, и я видела, как у него в голове завращались колесики, пока до него доходило. Затем он кивнул. — Этот план не такой отстойный. Но твои сроки поджимают. Мы должны отправиться сейчас же. Мы не должны ждать.

Мы? Его заявление напугало меня. Он хочет поехать со мной, и я так удивлена, что трепет облегчения пробежал по мне. Но я все равно не уеду сейчас. — Я не сбегу от школьной карьеры, когда я так близка к выпуску, — сообщила я ему.

Он прищурил глаза. — Мертвым людям не нужны дипломы об окончании школы, — сказал он натянутым голосом.

Мой рот отвис. Я знаю, что он ценой шока будет доказывать свою точку зрения, но я не могу изменить её в своей голове. — Это то, что я делаю. Я не хочу спорить об этом.

— Осталось три недели. Слишком долго ждать. Ты не знаешь, сколько времени уйдёт на поиски твоего отца. Ты ничего не знаешь о нём.

— Но Алек может. Я хочу поговорить с ним, прежде чем полиция его заберёт.

Он закрыл глаза и сжал переносицу. — Ладно, хорошо. Мы вместе поговорим с ним. — Он шагнул ближе ко мне. Его глаза горели от боли. — Я в ярости на тебя за то, что скрывала это от меня. Почему ты мне ничего не сказала? Ты снова пыталась защитить меня?

Сейчас я почувствовала усталость, и от опухоли в спине трудно стоять. Я кивнула в ответ, безмолвно признавая свою вину.

— Разве я не говорил тебе избавиться от этой херни?

Я скрестила руки на груди. Я до сих пор не надела майку, и меня в первый раз осенило, что кто-то может случайно наткнуться на нас и увидеть меня. Я с трудом могла поверить, как мало меня заботило это прямо несколько минут назад, когда он трогал меня. Затем его слова канули. — У меня есть новости для тебя, Лукас. Я не всегда могу делать все, что ты скажешь.

— Давай без шуточек, — сказал он. Я наблюдала, как он глубоко вдохнул, и морщинки на лбу разгладились.

— Ты должна это прекратить, Рэй. Должна начать со мной разговаривать. Не могу терпеть, что ты до сих пор не говоришь со мной. — Он протянул мне руку, и я шагнула ему на встречу, обняв за спину с чувством, что ничто не может причинить мне боли, пока он прижимает меня к себе.

— Мне жаль, — прошептала я.

— Знаю, — тихо сказал он около моего уха.

Не знаю, как долго мы так стояли, просто держась друг за друга, прежде чем он отстранился, чтобы взглянуть на меня.

— Не нравится мне ждать три недели, — сказал он. — Ты понимаешь, что это крайний срок прямо к твоему дню рождения. Мы должны убедиться, что ты увидишь свой восемнадцатый день рождения. Я хочу, чтобы ты рассмотрела этот вопрос, приняв его в этот же самый день. Если дела пойдут хуже, то уедем раньше. Без аргументов.

Со всем тем, что происходило, я, вряд ли, думала о моем дне рождения. Меня осчастливило, что он помнил. Я кивнула головой, потому что слишком устала, чтобы спорить. — То, что случилось сегодня вечером, мы почти кое-что сделали, — сказала я сонно, снова почувствовав тепло, просто думая об этом. — Мы должны об этом поговорить?

— А что мы практически сделали? — невинно спросил он.

Я рассмеялась. — Если не знаешь, это то, что ты собираешься сделать, приняв приглашение в другой раз.

Его руки сжали мои щеки, а его глаза прищурились на меня. — Поверь мне. Я приму его. Ты получишь своё приглашение. — Затем он опустил свои губы на мои, и наши губы раскрылись вместе, вдыхая друг друга, плавки переходят одна в другую, пока я не отстранилась от боли, когда его рука непроизвольно легла на мой позвоночник.

Его глаза спрашивали меня перед тем как осознание постигло их. Переведя взгляд с меня на мою руку, он морщился, но сдержал ругательства, которые я знаю, вертелись на его языке. — Как сильно я не наслаждался, глядя на тебя вот так, но нам нужно надеть на тебя майку, — сказал он. Затем он поднял мою майку, протянув её мне, и наблюдал, пока я натягивала её на голову. Когда он потянулся вниз, чтобы застегнуть мне джинсы, я резко втянула дыхание от того, как его пальцы коснулись моего обнажённого живота. Больше всего на свете я хочу, что бы мы никогда не останавливались. Но когда я взглянула на Лукаса и увидела глубокую морщинку у него на лбу, я знала, что его мысли находились в другом месте.

— Давай сейчас поговорим с Алеком, — сказал он, поглядывая на часы. — Еще не поздно.

— Сейчас? — Я только что переключилась на этот план. Вряд ли я готова запустить его в движение.

— Мы должны быть готовы, если эта штука начнет одолевать тебя сильнее. После того, как полиция возьмёт Алека, мы можем потерять наш единственный источник информации.

Я приняла его решительный тон и осторожно кивнула, полагая, что он, вероятно, прав. — И что? Нам просто вот так ворваться к нему домой и надеяться, что он там?

— Как-то так. — Он взял меня за руку, и мы поднялись по небольшому склону вместе. — Давай не будем говорить Алеку, что он не умрёт, — сказал он. — Скажем ему, что ты хочешь встретиться с отцом. Это единственная причина нашего появления, на случай, если он поинтересуется.

— Ладно. — Теперь я сжала свою челюсть. Мне нужно начинать растворять эти опухоли. Лукас открыл для меня дверь, но я просто встала рядом. Моя спина словно пылает. Не думаю, что смогу забраться внутрь.

— Рэй?

— Можешь подсадить меня? — я вынуждена спросить.

Его рот натянулся в прямую линию, когда он с легкостью поднял меня с земли и аккуратно усадил в сиденье.

— Мне нужно пару минут на передышку, — сказала я, надеясь, что он даст их мне, не предъявив ещё один аргумент об уходе раньше, снова. Когда он кивнул и прислонился к двери, чтобы взглянуть на меня, я закрыла глаза и постаралась расслабиться. Это занимает меньше пяти минут, чтобы направить энергию по моему телу и уменьшить опухоли.

Когда дело сделано, я открыла глаза и слабо улыбнулась. Затем протянула руку к ручке двери.

Его настроение было нечитаемым, когда он нехотя отступил, чтобы я смогла закрыть дверь.

Я рада, что Лукас помнит дорогу до дома Алека, потому что я уж точно нет. Когда мы прибыли на место, всё выглядит так же, как в ночь, когда мы приехали на день рождения Алека. Я заметила его белый седан на подъездной дорожке, и одновременно боюсь и не боюсь обнаружить, что он дома.

— Готова? — спросил Лукас.

Я взглянула на него и заметила, что мышцы его челюсти натянулись в маленький комок. Я осознала его огромное усилие, которое потребовалось, чтобы промолчать, когда я не смогла даже залезть в его грузовик.

— Готова, — ответила я с большим энтузиазмом, чем нужно, пытаясь показать ему, что сейчас мне действительно хорошо. Но когда Лукас выбрался из грузовика и обошёл его, чтобы помочь мне, я не сдвинулась с места. Не хочу идти туда и видеть лицо Алека снова. От мысли стоять рядом с ним заставляет мою кожу сползать.

Лукас открыл пассажирскую дверь и сразу же начал волноваться, а я так и продолжала пялиться на дом, не шелохнувшись. Могу сказать, что он не так понял. Он думает, что я не в состоянии двигаться самостоятельно. Его рука коснулась моей. — Почему бы тебе не подождать здесь? — предложил он.

Я покачала головой и заставила себя выбраться. Лукас находился у края, наблюдая, как я медленно выхожу.

Когда я рядом с ним, он взял меня за руку и нежно прижал к себе, пытаясь поделиться со мной своей силой. Затем повёл нас по дорожке.

Когда Линда открыла для нас дверь, ее рот открылся в удивлённое «о».

— Привет, Линда. Мы бы хотели поговорить с Алеком, — сказала я, полная решимости казаться спокойной и сильной, пока мы здесь.

— Он у себя в кабинете. Он ждет вас?

— Нет, — ответил Лукас и начал двигаться вперед, когда Линда не сразу пригласила нас.

— Ой, — усмехнулась она, приложив руку к груди. — Простите. Заходите. — Она отошла в сторону, чтобы мы могли войти в большую прихожую.

— Алек! — она крикнула в холл.

Дальше по холлу из дверного проёма высунулось его лицо, прежде чем показалась всё его тело. — Райли, вот так сюрприз, — он широко заулыбался. — Здравствуй, Лукас.

— Они говорят, что хотят поговорить с тобой, — объяснила Линда с явным любопытством.

Алек внимательно посмотрел на нас обоих. — Пройдёмте в кабинет, детишки. Линда, не думаю, что нам что-нибудь понадобится, — сказал он ей, тонко намекая ей. Кажется, она хотела возразить, но затем передумала, одарив нас нерешительной улыбкой перед тем, как отправиться в другую комнату.

Алек наблюдал, как мы прошли мимо него в его кабинет. Но я не смотрела на него. Вместо этого, когда вошла в комнату, я заметила большое панорамное окно, которое расположено на противоположной стене. Из-за темноты за ним, я видела лишь только свое прозрачное отражение, парящее передо мной. Оно обволакивало меня, выглядя словно призраки, увеличивающихся в размерах, когда я подходила к нему, дразня себя своими широкими и тревожными глазами. Я крепко сжала глаза, заставив себя отвернуться от него. Когда снова открыла их, я сосредоточилась на глянцевом деревянном столе напротив другой стены — на нем монитор и клавиатура. В мониторе на экранной заставке смеющаяся Пенелопа, сидящая на качелях на детской площадке.

— Я по-прежнему чувствую себя прекрасно, — прокомментировал Алек, жестом указав нам в сторону кресел рядом с его столом. Он отодвинул для себя кресло и сел напротив нас. — Может быть, болезнь исчезла. Может быть, ты лучше, чем думаешь. — Затем он мне подмигнул.

— Она не ушла, — сказал Лукас.

Я опустила голову в его сторону.

— Она перешла на Райли, — сказал он, и могу сказать, что он кипит. Я в шоке. Не могу поверить, что он только что сказал ему, после того, как мы договорились этого не делать.

Алек посмотрел на меня. — Что?

— Что-то пошло не так. На твою удачу. — Глаза Лукаса метали дротики в Алека.

Взгляд Алека по-прежнему на моем лице. — Значит, я не болею? Я буду в порядке?

Моя ненависть к нему закручивалась внутри меня. На неё занимает всё моё самообладание, чтобы проглотить свою ярость, и нехотя кивнула, подтвердив его надежду, от чего его лицо посветлело. Когда он начал улыбаться, Лукас подорвался.

Я тоже подскочила и схватила Лукаса за руку, когда Алек встал на нашу реакцию. Лукас выглядел так, словно готов побить его. — Мы не поэтому здесь, — сказала я, пытаясь успокоить его.

До сих пор смотря на Алека, он сжал челюсти.

— Мы здесь ради информации, — сказала я Алеку. Он перевёл весёлый взгляд на меня. — Я хочу найти своего отца. Мне нужно, чтобы вы рассказали нам все, что знаете о нем.

Его брови поползли вверх. — Твой отец? — Затем выражение его лица наполнилось пониманием. — Понял. Ты надеешься, что он сможет помочь тебе. — Он рассеянно провёл обеими руками по своему лицу, и я увидела облегчение, которое прокатилось по нему, медленно впитывая наши новости.

Когда он снова одаривает нас своим вниманием, его глаза красные от подавленных эмоций. — Я рад рассказать всё, что знаю, но немного, — начал он. — Его зовут Рэйнард Блэквуд, и тогда он был бизнесменом из Лос-Анджелеса. Он владел небольшой торговой издательской компанией, думаю. Не припоминаю, чтобы они публиковались. — Алек подметил моё удивление на его имя. — Да, тебя, вероятно, назвали в честь него.

Но это не все, что меня удивило. — Она взяла его фамилию, — сказала я, совершенно изумленная. — У меня действительно настоящая фамилия моего отца.

— Ты не знала? — спросил Алек.

Я покачала головой.

— Что? — потребовал Лукас. — Это все, что у тебя есть?

— Это необычное имя. Этого должно быть достаточно, чтобы найти его, если он хочет быть найденным, — сказал Алек.

— Прекрасно. Пойдем. — Лукас взял меня за руку.

Я не сдвинулась. — Алек, пожалуйста, не говорите Кайлу и Хлое, что случилось на самом деле. Позвольте им верить в то, что вы сделали, что я избавилась от неё, что сейчас её ни у кого нет.

Он изучал меня взглядом. — Ты действительно необычная молодая леди. Не волнуйся, я не скажу ни слова.

— Спасибо, — я перевела дыхание, снова почувствовав усталость. — Также вы должны знать, что я позвонила в полицию.

Он кивнул, выглядя безразличным. — Я так и думал.

— Пошли, — позвал Лукас. На этот раз я позволила ему увести меня к двери.

— Райли, — сказал Алек, остановив нас, когда рука Лукаса легла на дверную ручку.

Я обернулась к нему.

— Я желаю тебе удачи.

Лукас фыркнул свое неверие, открывая дверь и вытолкнув меня в холл.

— Не могу поверить, что ты сделал это, — я прошипела на него, пока мы возвращались к грузовику. — Ведь это ты сказал, что мы должны держать его в неведении. Вместо этого, ты пошёл и сделал его день.

Он опустил свою руку на руль. — Я сорвался, ладно? Он подмигнул тебе. Он, блядь, подмигнул тебе!

Я откинула голову на спинку сидения, чувствуя себя слишком усталой, чтобы это продолжать. — Пожалуйста, просто отвези меня домой, — сказала я. Хоть мои глаза и закрыты, я знала, что Лукас смотрел на меня. Наконец, я услышала, как он вставил ключ в зажигание, и уснула прежде, чем он даже вывернул на соседнюю улицу.