Глава 19. Кайл и Хлоя были в кухне, когда я, одевшись к школе, поднялась наверх

Кайл и Хлоя были в кухне, когда я, одевшись к школе, поднялась наверх. Хлоя едва уделила мне взгляд прежде, чем скрыться в своей спальне. Кайл заметил её избегание по отношению ко мне, и его губы сложились в натянутую линию.
— Я приготовил тебе ланч, — сказал он. — Он в холодильнике.
— Спасибо, что приберёг для меня ужин прошлым вечером. — Я прошла мимо него, чтобы прихватить яблоко со стойки на завтрак. — Сегодня ты собираешься работать?
Он повернулся ко мне с чашкой кофе в руке. — Нет. Мы повезём Пенелопу на дополнительные анализы.
Мы знаем, что обнаружат анализы. По крайней мере, знаю я. Думаю, что Кайл надеется, что я ошибаюсь. Хочется сильно его обнять. Точно так же как и Пенелопу, я никогда не обнимала Кайла и знаю, что это - моя ошибка. В итоге, я кладу руку на его и мягко сжимаю перед уходом.
Днём я передвигалась, не в силах сосредоточиться, приходя в движение, чтобы быть в школе, в то время как мой мозг плавал в тумане. Этим утром Лукас сказал мне, что мы скажем, что он ушёл с выпускного из-за внезапного и неожиданного выздоровления его мамы. Лиам позвонил ему с новостями, и он вернулся к ней домой. Я предположила, что это правдоподобная история, и это вводит тот факт, что его маме сейчас лучше. Я не очень волновалась по этому поводу, поскольку почти дословно пересказала детали Гвен, когда она встретила меня у моего шкафчика.
— Его мама была больна? — спросила она, ее лоб наморщился от заблуждения.
— Да, — пробормотала я, забыв, что она была не в курсе этого.
Она едва сдерживала себя, когда рассказала мне свои новости. — Тайлер поцеловал меня в лимузине, когда мы подъехали к моему дому. По сути, больше, чем поцеловал. — Затем она нахмурилась. — Но с тех пор я с ним не разговаривала. Думала, что он позвонит мне на следующий день, но нет. Ни слова.
— Это лишь ночь субботы. Я не стала бы волноваться по этому поводу.
— Но глянь, что произошло, когда Лукас не позвонил тебе? — подметила она.
— Cпасибо, что напомнила, — сухо ответила я.
— Здесь я сделала замечание.
— Знаю. Но не волнуйся. Он запал на тебя. Всё будет чудненько, — я уверила ее. Не могу изобразить слишком подлинный страх за её ситуацию, но я пытаюсь сочувствовать. Как ее друг, она заслуживает больше от меня, чем я могу дать ей сегодня.
За ланчем я наблюдала, как Тайлер сел рядом с Гвен вместо того, чтобы сесть на своё обычное место. Я ухмыльнулась от того, как её лицо засияло, и ее сомнения исчезли. Майлс и Лукас сидели с нами, и я слушала про выпускной, пока мы все обедали. Майлз сказал, что Софи до сих пор злится и не хочет иметь ничего общего с Лукасом.
— Наконец-то, блядь, — пробормотал Лукас, услышав это. Очевидно, Эйприл была огорчена своим поведением и принесла извинения Майлзу. Он принял ее извинение, но до сих пор не сидит за своим обеденным столом.
Во время этого обсуждения Лукас продолжал находить способ коснуться меня. Его колено прижималось к моему под столом. Его рука гладила мою руку, а затем ногу. Я хотела убежать от своего страха к нему, показать, что я приняла к сердцу его слова вчера вечером. Я притворялась, что стараюсь, как могу, даже вовлекла себя в увлечённый разговор с Гвен о прошлом сезоне «Декстера». Но сочувствующе внимание Лукаса показывало, что он видит меня прям насквозь.
Наконец-таки, мучительный день закончился. Около моего шкафчика появились Лукас и Гвен, оба с предложениями поехать домой. Так как я едва весь день уделяла Гвен хоть какое-нибудь внимание, я чувствовала себя слишком виноватой, чтобы отказать ей.
— Я позвоню тебе позже, — пообещал Лукас, выражая свое понимание.
От волнения Гвен сжимала мою руку, пока мы спускались по лестнице. — Завтра вечером он пригласил меня на свидание. Он только что спросил меня.
— Видишь? Я же сказала, что он запал на тебя.
— Что мне нужно одеть? — спросила она.
Я заметила, что сегодня она вернулась во всё чёрное. — Ну, он поведёт счастливую Гвен или плаксу-Гвен?
Она закатила глаза. — Я могу надеть платье, в котором была в Атласе. Он не был там. Так что он не видел его.
Мы вышли на улицу в теплый день и начали двигаться к её автомобилю, когда я заметила Алека, стоящего на тротуаре. Очевидно, он ждал меня. Я резко остановилась, но Гвен не заметила, пока не сделала несколько шагов вперёд.
— Ты идёшь? — Ее глаза метали между мной и Алеком.
— Я смогу подвезти тебя домой, Райли. Я хотел бы говорить с тобой, — сказал Алек. Он выглядит, словно только что сошёл с поля для гольфа в зеленой рубашке Lacoste с коротким рукавом и шортах цвета хаки.
— Мм, конечно, — ответила я, задаваясь вопросом, здесь ли он, чтобы поговорить со мной о Пенелопе. — Это - папа Кайла, — объяснила я Гвен. — Я поеду с ним. Поговорю с тобой позже, хорошо?
Гвен глазеет на Алека, и слегка мпомахала прежде, чем направиться к парковке.
— Вон туда, — Алек направился к своему авто. Я подошла и открыла тяжелую дверь, скользнув на кожаное сиденье и вытащив ремень безопасности.
— Мы можем попить немного кофе вместо того, чтобы поехать прямо домой? — спросил он, как только он уселся рядом со мной.
Я мгновение помешкала, прежде, чем кивнуть. Я неловко быть наедине с этим человеком, которого едва знаю, у кого есть так много историй с моей мамой. Но через что проходила эта семья, я не могла найти причину, чтобы отказаться от кофе с ним.
Мы ехали в тишине, а я, в основном, смотрела в окно. Алек остановился у закусочной у главной дороге в Форт Аптон, лишь в нескольких несколько блоков вниз от Скрупа. Мы зашли внутрь, и я последовала за ним к одному из большинства пустых кабинок которые расположены вдоль окон. За баром сидит лишь один клиент. Я заметила, что Алек выбрал самую дальнюю кабинку от него.
Как только мы уселись, он заказал кофе, и я сделала то же самое. — Хочешь что-нибудь покушать? — спросил он.
Я покачала головой.
Алек ждал наше кофе прежде, чем раскрыть тему, которую хотел затронуть. Когда официантка поставила наши кружки на стол, горячий жидкий пар витал в воздухе между нами. Я сделала глоток и почувствовала ожог, стекающий по горлу.
— Сегодня у Пенелопы был ещё один МРТ, — сказал он. Теперь он пристально наблюдал за мной. — Они нашли именно то, что ты и сказала. В ее мозге есть неоперабельная опухоль. Она распространяется на области, которая управляет её дыхательной системой. У неё не хороший прогноз.
Я обернула руки вокруг теплой кофейной чашки. Я знала это. Не знала точные детали, но знала, что у неё мало времени. Челюсть Алека напряжена и, несмотря на его хладное, краткое описание состояния Пенелопы, я видела, что он прилагает усилия, чтобы держать себя. Когда я ничего не сказала, он продолжил.
— У нее может быть несколько месяцев, возможно меньше. Я хочу, чтобы ты помогла ей.
Я поймала его взгляд и увидела боль. Я знаю, как близки он и Пенелопа. — Хотела бы я помочь, — ответила я.
Его ложка лязгнула по столу, тем самым напугав меня. Он наклонился ко мне поближе. — Я знаю о тебе, и как работают твои исцеляющие силы больше, чем Кайл. Видел, что могли делать твоя мать и бабушка. Я понимаю, когда это плохо, ты не можешь избавиться от этого. Но ты все еще можешь помочь ей.
Мои глаза расширяются от шока, когда я отодвинулась от него, вжимаясь спиной в кабинку.
— Я готовился к такой возможности. Я хочу, чтобы ты передала его мне, — сказал он. Его молящие глаза сверлят мои.
Я закрыла глаза, задаваясь вопросом, поняла ли его правильно. — Я не могу сделать этого, — осторожно ответила я.
— Да, ты можешь. Я видел, как твоя мама делала это. Тебе лишь нужно держать нас одновременно. Вот как это работает.
Я медленно положила руки на колени. Потерла вспотевшие ладони о джинсы. — Вы хотите, чтобы я передала вам смертельную болезнь, — заявила я, не совсем веря тому, что слышу.
— Да. Я добровольно вызываюсь на это. Конечно, ты не думаешь, что Пенелопа должна умереть вместо старика, типа меня?
В то время, когда сопротивляясь этой идее, я могла понять его, и я восхищаюсь им за его жертву. Но я до сих пор не могу согласиться на это.
— Мы сделаем это завтра, — продолжил он. — Я уже сказал Кайлу и Хлои.
Это удивло меня. — Они не против?
— Они приняли это. Это лучшая альтернатива, — заявил он, теперь уже расслабившись, сделав глоток кофе.
Мое сердце начало колотиться, пока рассматривала то, о чём он просит, чтобы я сделала. Главным образом, он говорит мне убить его. Как я могу согласиться на это?
— Извините. Нет, — сказала я, отведя взгляд, уставившись в своё кофе.
— Ты говоришь, что не можешь сделать этого, или ты не будешь, — огрызнулся он.
— Оба варианта.
Он отодвинул своё кофе. Я смотрела, как остающаяся жидкость пролилась на стол. — Я знаю, что ты способна сделать это. Это просто оставляет факт, что ты отказываешься помочь. — Пока я наблюдала за ним, его щеки начинали вспыхивать.
— Почему? — требует он.
Я глубоко вздохнула и сцепила руки на коленях. — Вы просите, чтобы я убила вас. Я не могу сделать этого. Даже если вы добровольно вызываетесь на это.
Он уставился на меня. — Я могу тебе заплатить.
У меня челюсть отвалилась. — Нет, — твердо ответила я.
Он хрипло рассмеялся, тем самым поражая меня. — Ты ужасаешься мыслью о взятии денег? Ты не то, что твоя бабка. Но ты передумаешь. — Он провёл рукой по аккуратно зачёсанным назад волосам и снова наклонился к столу. — Слушай меня внимательно, Райли. Кайл сказал тебе, что я летал поговорить с твоей матерью, чтобы помочь Пенелопе. Он не знает, что когда твоя мама отказалась помочь, я начал думать о тебе. В общем, я нанял кое-кого, чтобы уехать в Сан-Диего и следить за тобой.
От этого мои глаза стали ещё шире.
— Однажды он увидел кое-что интересное. Мальчик на баскетбольной площадке подпрыгнул к обручу, закидывая мяч, и упал, подвернув себе ногу. Он не мог встать снова. Очевидно, он поранился, а ты наблюдала. Когда другие ребята ушли за помощью, ты подошла и коснулась его. Несколько мгновений спустя, он встал, словно ничего не случилось.
Мой рот пересох. Он описывает день, когда я исцелила ногу Ричи. Ричи и я воспитывались вместе некоторое время. Он играл в баскетбол около нашей квартиры. Это произошло лишь за несколько недель до того, как моя мама была убита.
Алек прищурил глаза. — Именно тогда я понял, что мне не нужна твоя мать.
Мое дыхание стало прерывистым, и я вжалась в кабинку ещё больше. — Но я знал, что она никогда не согласится дать тебе помочь нам.
Я могла ощутить несколько глоточков кофе в животе, скисших и поднимающихся назад. — Вы её убили, — прошептала я.
Он серьёзно кивнул мне. — Я убил её.
— Вы наняли Роба Джарвиса, — пробормотала я, пока комната, казалась, покачннулась.
Он ещё больше сощурил глаза, кажется удивившись, что я знаю про это. — Верно. Я встретил его в доме престарелых, где живёт ваша бабушка. Я поймал его за кражей препаратов, когда он думал, что никто не видел. Я подумал, что он не откажется от дополнительной налички. Короче, я заплатил ему, чтобы следил за тобой. Когда я удостоверился, что ты унаследовала специальный талант своей семьи, заплатил ему больше, чтобы убить твою мать. Я знал, что это приведёт тебя сюда. К тому времени Пенелопа не показала никаких других симптомов своей болезни, но врачи сказали, что она вернётся. Наличие тебя здесь является моей подстраховкой. Я надеялся, что никогда не должен буду разбираться с этим, но время настало. Конечно, ты не можешь чувствовать угрызений совести, о чём я прошу, чтобы ты сделала теперь.
Мое горло слишком сжато, чтобы ответить. Я задалась вопросом, как быстро я могу убежать от него и позвонить в полицию.
Словно читая мои мысли, он сказал: — Если пойдёшь к властям, то они арестуют меня, и я не смогу помочь Пенелопе. Кайл потеряет нас обоих. Нет иной причины, чтобы это случилось. Кайл и Хлоя не были причастны к моими действиями, и я не рассказал им первую часть, в которой я играл роль в смерти вашей мамы. Кайл хороший человек. Он никогда не одобрил бы то, что я сделал. — Он следит за мной с новой надеждой. — Ты должна увидеть в этом справедливость. Я заплачу самую высокую цену за свое преступление. Зачем тебе отказываться позволить мне сделать это?
Я изучала его решительное лицо, и оттолкнулась от него. Как этот человек может быть способным к любви к своей внучке так отчаянно, что готов умереть за нее, но также и быть ответственным за то, что так черство убил мою маму? Теперь он вручает мне свою судьбу на блюдечке с голубой каёмочкой и предоставляет мне средства для спасения Пенелопы в то же время.

Я не могу больше спокойно смотреть на него. Он - причина, почему мама мертва. Я опустила взгляд на свои сжатые руки, ведущие бой со мной, пока мои внутренности скручивались в узлы. Могу ли я стоять в стороне и наблюдать, как Пенелопа страдает и умирает, когда этот злой человек предоставляет мне якобы праведный путь, чтобы убить его? Я посмотрела бы, как он страдает и умирает. Я осознала, что хочу его смерти. Я разжала пальцы и поднесла руку к волосам, чтобы потянуть, бессмысленно реагируя на ужасное выстраивающееся давление во мне. Когда почувствовала прикосновение Алека на своей руке, я дёрнулась назад, пролив кофе на стол.
— Всё хорошо? — спросила официантка, кладя стопку салфеток передо мной.
Я смотрела на них, пока Алек говорил ей, что мы в порядке.
— Хорошо, — услышала я себя, как только официантка ушла. Когда он не ответил, мои глаза метнулись к его лицу.
Его брови приподнялись. — Хорошо?
Я кивнула и снова бросила свой пристальный взгляд подальше от него.
— Спасибо, — сказал он. Я могла слышать, как он вздохнул с облегчением, не напугано или опечалено, просто удовлетворённо, что получил то, что хотел. — Тогда завтра. Я приеду домой.
В ответ я кивнула один раз. Потребность убежать от него слишком сильна, чтобы сопротивляться. — Я ухожу домой, — объявила я. Я встала и понеслась из закусочной так быстро, как могла. Я продолжала идти вдоль Мэйн-Стрит, пока у меня не осталось сил повернуть за угол и исчезнуть за стеной из кустов. Я молила, чтобы он не следовал за мной. Пока я оглядывалась по сторонам, мое тело так напряглось, а челюсть начинала болеть от того, что сжимала её. Гнев во мне подобен огню, который хотел поглотить меня. Горло слишком сжалось, чтобы извергнуть мой гнев. В итоге вместо этого, я подняла ногу и пнула по стволу дерева рядом со мной. Я долбила носком обуви грубую кору снова и снова. Я едва чувствовала боль, вибрирующую по ноге, в то время, как продолжала нападать на дерево до тех пор, пока не стала слишком истощена, чтобы продолжать. Затем я резко рухнула на землю и просто сидела там, тяжело дыша, уставившись в грязь.
Не уверена, сколько времени я оставалась в таком положении, пока не услышала, как телефон зазвенел. Сначала, я не хотела отвечать, но потом подумала о Лукасе и его озабоченной инструкции о не игнорировании его звонков. Когда выудила его из кармана, я почувствовала облегчение, увидев, что это - он.
— Привет, — я ответила, зная, что не звучала, как сама не своя.
— Эй, красавица. Хочешь поделать что-нибудь сегодня вечером?
Его хорошее настроение так неуместно, что я не могу сформировать ответ. Вскоре я заревела и слушала, как Лукас выяснял у меня что случилось. Когда я не ответила, он начал вопить в телефон.
Для него я больше проблем, чем стою. А я тут с новым кризисом. Он устанет от этого, устанет от меня, и я не обвиню его, когда он сделает это.
Я приложила все усилия, чтобы достаточно успокоиться, чтобы сказать:
— Я на углу Мэйна и Хиллсайда. Пожалуйста, приедь, забери меня, — прошептала я.
— Никуда не уходи, — приказал он, прозвучав испуганно. — Я буду прямо там.
Я потёрла глаза и судорожно вздохнула, понимая, что измазана грязью. Оттерев себя, я сошла на тротуар. Я еле дождалась, когда его знакомый грузовик появился на дороге. Он с визгом остановился передо мной, и из него выскочил Лукас. Его глаза стали шире при виде меня.
— Черт подери, Рэй! Что, черт возьми, случилось? — проорал он, приближаясь ко мне.
Как только он встал на тротуаре передо мной, мне стало так легко от его присутствия здесь; я просто хотела зарыться в его объятия. Вместо этого я глубоко вздохнула. — Думаю, что у меня был небольшой срыв, — ответила я, чувствуя себя истощенной и глупой, надеясь, что ничто из этого реально, но знаю, что это так.
Его брови сошлись, когда он схватил меня за руки и склонился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Что подразумевает под у тебя был небольшой срыв?
Я смотрю в голубые глаза, заполненные беспокойством обо мне. — Алек только что сказал мне, что нанял Роба Джарвиса, чтобы убить мою маму, — сказала я, слыша странный монотонный звук своего голоса.
Его пораженный пристальный взгляд искал мой. — Что? Он сказал тебе это? — Я кивнула.
— Твои инстинкты были верны на счёт Джарвиса. Алек попросил маму исцелить Пенелопу. Когда она не согласилась, он следил за нами, чтобы узнать, могла ли я тоже исцелять. Как только он узнал, что могу, он убил её, чтобы я приехала сюда.
Он отстранился от меня и провёл рукой по волосам. — Господи, — он сделал выдох.
— Он сказал мне это из-за причины, Лукас. Он хочет, чтобы я передала ее болезнь ему. Он готов пожертвовать собой, чтобы спасти ее. Он только что признался мне, когда я отказалась делать то, о чём он попросил.
Я наблюдала, как шок стягивал его лицо, пока он переваривал такой новый поворот.
— Ты должен был видеть его холодные глаза, когда он говорил мне, — сказала я, качая головой. — Раскаяние самое далёкое от его сознания. В них абсолютно ничего не было.
Он накрыл руками мои плечи. — Я правильно понимаю? Ты не давала смертный приговор. Таким образом, он признался в этом тебе, и ты думаешь, что он заслуживает того?
— Да, — я ответила, наблюдая за его реакцией.
Он взглянул на небо. Я видела, как он пытается понять все, что я сказала ему. Затем снова он опустил взгляд на меня и притянул к себе. — Что ты хочешь делать?
Я мешкала перед ответом, волнуясь, что он подумает обо мне. — Я сказала ему, что сделаю это.
Он отступил, чтобы посмотреть на меня. — Ты не сделаешь этого. Ты можешь пойти в полицию.
Я кивнула на его предложение. — Я пойду в полицию, после того, как вылечу Пенелопу.
— Ты уверена? Ты сможешь с этим жить? — спросил он.
— Это сделает меня ужасным человеком, если скажу, что смогу? — спросила я, боясь его ответа почти сильно, поскольку прямо сейчас боюсь саму себя и того факта, что я думала, что смогу жить с этим решением, если это означает спасение Пенелопы.
— На твоём месте, — сказал он, — я сделал бы это в то самое мгновение. — Его тон - одна абсолютная уверенность.
Его уверенный ответ удивил меня, как раз когда он снял с меня часть тяжести. Но я пересеку черту, сделав это. Не могу не задаться вопросом, была ли моя бабушка всегда такой злой и эгоистичной или пересекала ли подобную линию в какой-то момент. Сделал ли тот поворотный момент следующий раз легче и очередной раз после этого, пока она окончательно не сбилась с пути?
— Когда он хочет сделать это? — спросил Лукас.
— Завтра.
Он повёл меня к своему грузовику. — Я буду с тобой.
— Нет! — Я остановилась и повернулась к нему. — Я не хочу, чтобы ты был рядом с Алеком. Очевидно же, что он опасен.
Руки Лукаса легли прямо на его бёдра. — Ты, блядь, серьезно? Ты только что привела прекрасный аргумент, чтобы я был там.
Я разинула рот, чтобы снова высказаться.
Его глаза закрыты, поскольку он борется за терпение. — Пожалуйста, сядь в грузовик, Рэй. Я буду с тобой, когда это провалится, и я не буду спорить об этом.
Я выпустила пар, когда увидала его решительное выражение лица. Затем я сомкнула губы и позволила ему помочь мне забраться внутрь. Я действительно не хочу, чтобы он был там. Никогда не делала этого прежде, и я боюсь, что может произойти что-то неожиданное, типа болезнь не пойдёт туда, куда я ей скажу. Я предпочла бы, чтобы никого, кроме Алека и меня, были в пределах ста мили от Пенелопы, когда я попробую такое.
— Кайл и Хлоя не знают, что натворил Алек, — я предупредила его на обратном пути. — Пожалуйста, ничего не говори.
Мышца на его щеке напряглась. — Ты реально в это веришь?
— Да, верю.
— Кайл должен знать, что его отец сделал с его мамой. Что он делает с тобой. — Его руки напряглись на руле.
— У него достаточно причин, чтобы волноваться.
— А у тебя нет? — он бросил в ответ.
— Пожалуйста, Лукас. — Я устало опустилась в сиденье.
— Прекрасно, — отрезал он. — Но я думаю, что ты не права.
Кайл и Хлоя удивлены, увидев, что я зашла домой с Лукасом. — Он останется на некоторое время, — сказала я им. — Вы не должны следить за собой. Он всё знает.
Кайл казался пораженным, когда посмотрел на меня. — Только что звонил папа. Я сожалею, что он был тем, кто говорил с тобой об этом, Райли. Я сам хотел поговорить с тобой. Хотел удостовериться, что ты действительно в порядке и дать знать, что у тебя здесь есть выбор.
Лукас проворчал своё недоверие рядом со мной. — Давай умоем тебя, — сказал он, уводя меня подальше.
— Что с тобой случилось? — спросила Хлоя, впервые заговорив.
У Лукаса заиграла жилка на челюсти.
— Я упала, — быстро объяснила я, прежде чем Лукас смог что-либо сказать.
— Прямо после того, как она поговорила с твоим отцом, — добавил Лукас.
Выражение лица Кайла опустилось еще ниже. — Райли, никто не хочет, чтобы он сделал это. Я хотел, чтобы это был я, когда он рассказал мне, как это работает. Но я тоже хочу видеть, как растет моя дочка, и за это слишком изрядно бороться с ним. Не могу высказать, как мы благодарны тебе за то, что согласилась на это.
— Почему ты не сказала нам? — спросила Хлоя, но это больше походит на обвинение. — Ты ничего не сказала про эту возможность.
Лукас притянул меня ближе к себе. В этот момент ее чувства абсолютно прозрачны. Она боится меня и того, что я могу сделать. Она всегда знала об этом, точно так же, как и Кайл, и это пугает её. Если у нее был бы выбор, она не имела бы никакого отношения ко мне. Я даже не потрудилась ответить ей.
— Давай-ка, — Лукас отвернул меня от них и повёл к ванной.
Я стояла там как статуя, в то время как он управлял моими руками под теплой водой и мягко смывал грязь с моей кожи. Я могла сделать это сама, но не остановила его. Мы следили друг за другом в зеркале, в то время как он проявляет заботу обо мне.
— У тебя на шее не осталось отметок, — указал он.
Мои глаза спустились в область, где однажды были синяки. Единственное напоминает о том, как исцеляющая сила бабушки подействовала так неправильно на маме Лукаса. — Тебе не нужно приезжать завтра, — сказала я ему, смотря на его отражение.
Он остановился на мгновение. Потом выключил воду и вручил мне полотенце.
— Лукас.
— Что? — спросил он, устало вздохнув. Затем он отвернулся от зеркала, чтобы взглянуть мне прямо в глаза. — Если поменять ситуацию местами, ты бы держалась подальше, если бы я попросил тебя об этом?
Я перевела взгляд теперь уже на чистые руки. — Наверное, нет.
Он положил пальцы мне под подбородок и приподнял лицо к своему. — Тогда, как ты могола истинно полагать, что я позволил бы тебе сделать это в одиночку? — Его глаза нашли мои. — Что я для тебя, Рэй?
Я моргнула в замешательстве на его вопрос.
— Я лишь случайный порыв? — спросил он.
Я задрала подбородок и вызывающе посмотрела на него. Почему он спрашивает меня об этом сейчас? Он же лучше знает.
— Нет, — ответила я.
— Мы - больше, чем он, не так ли?
— Да, — я прошептала, ненавидя, что после всего, что мы пережили, эту простую правду до сих пор тяжело принять.
— Отлично, — кивнул он. — Так перестань вести себя так, словно ты в этом одна. Я знаю, что ты полагалась только на себя, но это больше не прецедентно. Прекрати отталкивать меня. На днях я мог действительно думать, что ты это и имеешь ввиду.
Я отступила от него. — Я пытаюсь защитить тебя, ты идиот.
Он положил руки на бедра. — Ну так завязывай-ка с этим дерьмом. Меня это только бесит.
Мы уставились друг на друга на мгновение, и факт, что мы только что признали, что наши чувства уходят глубже, чем типичный роман средней школы, танцевал в наших глазах, но они омрачены суматохой, окружающей нас.
Лукас первый смягчился, постепенно склоняясь ко мне и целуя одну сторону моей головы.
Мне до сих пор жаль, что он собирался быть здесь не ради своей собственной защиты, но я также благодарна, что ради моей он будет со мной.
— Мы заказали пиццу, — сказал Кайл, когда мы вновь вернулись в гостиную. — Алек закончит примерно завтра в семь вечера. Он сказал, что у него есть кое-что, о чём нужно позаботиться в первую очередь. Личные дела, чтобы проследить.
Простой акт заказа пиццы кажется неуместным в свете того, что произошло сегодня вечером. — Не думаю, что это случится мгновенно, — сказала я, понимая, что Кайл подразумевает под личным делом Алека.
— Вы не потеряете Алека тотчас. По крайней мере, я так не думаю — Не знаю этого наверняка, но, однако, верю, что у него будет много времени, которое имеет в запасе Пенелопа.
Кайл засунул руки поглубже в карманы и исчез в кухне. Следующий час прошёл медленно. Лукас позвонил брату, чтобы сообщить ему, что поужинает у меня дома. Мы все сидим и ковыряемся в пицце в напряженной тишине. Хлоя доедала за Пенелопой. Пенелопа подавлена, а её апатичность разбивало мне сердце.
После ужина Лукас неохотно отправился домой после того, как я уверила его, многократно, что буду в порядке. Потом я исчезла внизу, надеясь, что Кайл не станет искать меня для ещё одного разговора об их монументальном решении. Я почувствовала облегчение, когда он не появился. В тишине моей комнаты, мне придётся потратить всю ночь наедине с моим беспокойством. Она составит несчастную компанию, пока я беспокойно металась и ворочалась, боясь, что может принести завтрашний день.