Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава 37. Китай эпохи Дэн Сяопина.
Моя встреча с вице-премьером Дэн Сяопином была незабываемой. В ноябре1978 года щеголеватый, коренастый человек в возрасте 74 лет, ростом не выше5 футов (152 см), одетый в бежевый костюм в стиле Мао, спустился по трапусамолета " Боинг-707" в аэропорту Пая-Лебар. Он торопливо обошел стройпочетного караула, а затем отправился вместе со мной в Виллу Истана (IstanaVilla), - резиденцию для официальных лиц в районе Истана. В тот же деньпосле обеда мы встретились для официальных переговоров в моем кабинете. Во время пребывания в Пекине я заметил в Большом Дворце Народовплевательницы, поэтому я распорядился, чтобы рядом с Дэн Сяопином былипоставлены бело-голубые фарфоровые плевательницы. Я читал, что он регулярнопользовался ими. Специально для него я также поставил пепельницу, хотя вкомнатах с кондиционированным воздухом в Вилле Истана курить запрещалось.Это был жест уважения по отношению к великому человеку в истории Китая. Ятакже позаботился о том, чтобы вытяжной вентилятор в комнате был включен. Я приветствовал его в качестве великого китайского революционера. ДэнСяопин ответил, что уже бывал в Сингапуре, - в 1920 году, за 58 лет до того, он уже останавливался в Сингапуре на два дня по пути во Францию. Когда янаходился с визитом в Пекине в 1976 году, Дэн Сяопин не мог встретиться сомной, - в тот период он был в опале. Он был побежден " бандой четырех", но, вконце концов, они сами потерпели поражение. Следующие два с половиной часаон говорил о советской угрозе. Все страны и народы, которые не хотели войны, должны были выступить единым фронтом против ее поджигателей. Дэн Сяопинпроцитировал Мао: " Мы все должны объединиться, чтобы справиться с" черепашьими яйцами" (wang ba dan). (Последнее выражение наш переводчикперевел как " сукины дети") Он дал всесторонний анализ советских маневров вЕвропе, на Ближнем Востоке, в Африке, Южной Азии и, наконец, в Индокитае. ВоВьетнаме Советы добились огромного успеха. Дэн Сяопин сказал, что некоторыене понимали, почему отношения между Китаем и Вьетнамом были настолькоплохими, и почему Китай прекратил оказание помощи Вьетнаму, что не только неспособствовало возвращению Вьетнама в сферу влияния Китая, но еще сильнееподтолкнуло Вьетнам в объятия Советского Союза. На самом же деле, вопрос былв том, почему Вьетнам считал для себя приемлемым полностью попасть в объятияСоветского Союза, хотя это было не в его интересах. Ответ заключался в том, что во Вьетнаме " на протяжении многих лет упоенно мечтали об Индокитайскойфедерации". Эту идею вынашивал еще Хо Ши Мин, но Китай никогда не соглашалсяс этим, и Вьетнам рассматривал Китай как наибольшее препятствие дляосуществления идеи федерации. В Китае пришли к выводу, что позиция Вьетнамане изменится и будет становиться все более антикитайской. Одним изпроявлений этой политики было изгнание этнических китайцев из Вьетнама.После тщательного анализа ситуации было решено прекратить китайскую помощьВьетнаму. Дэн сказал, что объем китайской помощи Вьетнаму составил 10 миллиардовдолларов, а в ценах сегодняшнего дня, - 20 миллиардов долларов. Когда Китайпрекратил оказание помощи Вьетнаму, Советскому Союзу пришлось нести эту ношув одиночку. Когда же Советский Союз не смог в одиночку удовлетворить нуждыВьетнама, он добился приема Вьетнама в СЭВ (Совет экономической взаимопомощи- коммунистический аналог ЕС), чтобы переложить этот груз на страныВосточной Европы. Вьетнамцы также " пускали шапку по кругу" обращаясь запомощью к Америке, Японии, Франции, странам Западной Европы и даже кСингапуру. Он сказал, что через десять лет Китай снова подумает о том, какоторвать Вьетнам от Советского Союза. Про себя я подумал, что Дэн Сяопинявлялся полной противоположностью американским лидерам, ибо он пыталсязаглядывать в будущее на долгосрочную перспективу. Дэн Сяопин сказал, что реальной и неотложной проблемой было возможноеширокомасштабное вторжение Вьетнама в Камбоджу. Он риторически спросил, чтобудет в этом случае делать Китай, и сам же ответил, что действия Китая будутзависеть от того, как далеко зайдет Вьетнам. Он повторил эти слова несколькораз, не принимая на себя конкретных обязательств нанести Вьетнаму ответныйудар. Дэн сказал, что, если Вьетнам добьется успеха в восстановленииконтроля над всем Индокитаем, то многие азиатские страны окажутся подугрозой. Индокитайская федерация будет расширять свое влияние, способствуяреализации глобальной стратегии Советского Союза, стремившегося кпродвижению на юг, к Индийскому океану. В рамках этой стратегии Вьетнамуотводилась роль " азиатской Кубы". Советский Союз стремительно наращивал силысвоего Тихоокеанского флота. На протяжении последних двух лет мир сталсвидетелем серьезных потрясений, что было очевидно по событиям, происходившим во Вьетнаме, Афганистане, Иране и Пакистане, которые всеуказывали на стремление Советского Союза прорваться в южном направлении. Поего словам, политика Китая заключалась в том, чтобы противостоятьстратегическому развертыванию сил Советского Союза. Где бы Советский Союз нинаносил удар, будь-то Сомали или Заир, Китай всегда будет оказывать помощьпо отражению нападения. Чтобы сохранить мир, страны АСЕАН должны былиобъединиться с Китаем и отразить агрессию Советского Союза и Вьетнама, игравшего роль " азиатской Кубы". Два переводчика, сопровождавшие его, невели подробный протокол беседы, лишь один из них сделал несколько заметок. Япришел к выводу, что Дэн, должно быть, устроил такие же презентации вКуала-Лумпуре и Бангкоке, поэтому они знали его речь наизусть. Я спросилего, хотел ли он, чтобы я ответил ему сразу, либо отложить наш разговор дозавтра, чтобы у него было время переодеться к ужину, а у меня - подумать надсказанным. Дэн предпочел поужинать. За ужином он был общительным и дружелюбным, но все еще чувствовал себянапряженно. Возможное вторжение Вьетнама в Камбоджу сильно волновало его.Когда я попытался нажать на него, вновь спросив, каковы будут, в этомслучае, действия Китая, особенно после того, как премьер-министр Таиландагенерал Криангсак занял сторону Китая, оказав Дэну такой теплый прием вБангкоке, он снова пробормотал, что это будет зависеть от того, как далекозайдут вьетнамцы. У меня сложилось впечатление, что, если вьетнамцы непереправятся через реку Меконг (Mekong), то это не будет представлятьсерьезной опасности, но если они перейдут через Меконг, - Китай что-топредпримет. Дэн Сяопин пригласил меня вновь посетить Китай. Я сказал, что приедупосле того, как Китай оправится от последствий " культурной революции". Дэнответил, что это займет много времени. Я парировал, сказав, что у китайцевне должно было возникнуть каких-либо проблем с тем, чтобы начать движениевперед и добиться лучших результатов, чем Сингапур: ведь мы были потомкамибезграмотных, безземельных крестьян из провинции Фуцзянь и Гуандун, а они -потомками ученых, мандаринов (чиновников) и литераторов, которые остались вКитае. Дэн промолчал. На следующий день я излагал свою позицию на протяжении часа, вернее, даже получаса, без переводчика. Я подытожил все, что он сказал о советскойугрозе, упомянув о хорошо аргументированном отчете Лондонского Институтастратегических исследований (International Institute of Strategic Studies).Я указал на то, что канцлер Германии Гельмут Шмидт, президент Франции ВалериЖискар Д'эстен и американские лидеры в Вашингтоне, - все по-разномувысказывались об угрозе, исходившей от Советского Союза. Некоторые из них считали, что Советы расходовали слишком большую частьсвоих ресурсов на вооружения. В любом случае, такие маленькие страны какСингапур могли только наблюдать за глобальными тенденциями, но не моглиповлиять на конечный результат. Нам приходилось анализировать ситуацию с региональной, а не глобальнойточки зрения. Вывод американских войск из Вьетнама и Таиланда послеокончания войны во Вьетнаме создал для нас проблемы. Было ясно, чтоамериканцы больше никогда не вступят в бой с коммунистическими повстанцамина азиатском континенте. Далее, нас интересовало то, как долго американскиевойска будут оставаться на Филиппинах, чтобы создать противовес растущеймощи советского флота в Индийском и Тихом океанах. В Сингапуре хотели, чтобыСоединенные Штаты оставались на Филиппинах. Чтобы смягчить беспокойство Дэн Сяопина по поводу отношений Сингапура сСоветским Союзом, я перечислил наших основных торговых партнеров: Японию, США, Малайзию и страны Европейского сообщества, - на каждого из которыхприходилась от 12% до 14% нашего внешнеторгового оборота. На долю Китаяприходилась 1.8%, Советского Союза - 0.3%, так что вклад Советского Союза вразвитие нашей экономики был ничтожным. Меня также не стоило убеждатьотносительно гегемонистских устремлений русских. Я напомнил ему как в 1967году, после посещения Абу-Симбела (Abu Simbel) и Асуана (Aswan) в Египте, вовремя моего возвращения в Каир на египетском самолете в сопровожденииегипетского министра, уже перед посадкой самолета в кабине летчика возниклозамешательство. Министр извинился и прошел в кабину самолета. После того, как самолет приземлился, я узнал, что советский летчик другого самолетазаявил диспетчерам аэропорта, что не понимает по-английски, и потребовал, чтобы его самолету разрешили приземлиться ранее, чем нашему самолету, вкотором летела официальная делегация. Египетскому министру пришлосьпрокричать свои команды из кабины самолета, чтобы добиться приоритетнойпосадки самолета, перевозившего официальных лиц. Так что меня не стоилоубеждать в высокомерии русских. Китай хотел объединить страны Юго-Восточной Азии, чтобы изолировать" русского медведя", в то время как наши соседи хотели объединиться с нами, чтобы изолировать " китайского дракона". В странах Юго-Восточной Азии не было" заморских русских", стоявших во главе коммунистических повстанцев, но были" заморские китайцы", поощряемые и поддерживаемые Коммунистической партиейКитая и правительством Китая, и угрожавшие Таиланду, Малайзии, Филиппинам и, в меньшей степени, Индонезии. Кроме того, Китай открыто настаивал на особыхотношениях с китайцами, проживавшими за рубежом, ввиду связывавших ихкровных уз, и напрямую обращался к их патриотизму через головы правительствстран, гражданами которых они являлись, убеждая их вернуться и помочь Китаюв проведении " четырех модернизаций". За несколько недель до того, в октябре, в Сингапуре находился с визитомпремьер-министр Вьетнама Фам Ван Донг. Он сидел на том же месте, где сейчассидел Дэн. Тогда я спросил его о причинах проблем в отношениях междуВьетнамом и этническими китайцами, или " народностью хоа" (Hoa people). ФамВан Донг грубо ответил, что, как этническому китайцу, мне следовало бызнать, что этнические китайцы будут всегда поддерживать Китай, так же каквьетнамцы будут поддерживать Вьетнам, где бы они ни проживали. Меня нестолько беспокоили мысли Фам Ван Донга, сколько то, что он, вероятно, наговорил лидерам Малайзии. Я напомнил другой инцидент, во время которогопостоянный представитель Вьетнама в ООН заявил постоянным представителямчетырех стран АСЕАН, что вьетнамцы относились к людям " народности хоа, какравным", но те оказались неблагодарными. В этом якобы и заключалась причинамассового бегства 160, 000 этнических китайцев из Ханоя в Китай черезграницу, тогда как китайцы на юге бежали из Вьетнама на лодках. Постоянныйпредставитель Индонезии в ООН, забыв, что его коллеги из трех других странАСЕАН сами были этническими китайцами, ответил на это, что вьетнамцы былислишком добры к " народности хоа", и что им следовало бы поучиться уИндонезии. Поэтому у Дэн Сяопина не должно было быть никаких сомнений в том, насколько подозрительно относились к Сингапуру его соседи. Я добавил, что Фам Ван Донг возложил венок к Национальному монументуМалайзии (Malaysia's National Monument), а Дэн Сяопин отказался сделать это.Фам Ван Донг также пообещал, что Вьетнам не будет помогать повстанцам, Дэнэтого также не сделал. Поэтому в Малайзии должны были относиться к нему сподозрением. Между малайцами-мусульманами и китайцами в Малайзии, междужителями Индонезии и проживавшими там этническими китайцами существовалазатаенная подозрительность и вражда. Так как Китай занимался " экспортомреволюции" в страны Юго-Восточной Азии, то мои соседи по АСЕАН хотели, чтобыСингапур объединился с ними, и не против Советского Союза, а против Китая. Я сказал, что правительства стран АСЕАН рассматривали радиотрансляциииз Пекина, предназначавшиеся для этнических китайцев, в качестве опаснойподрывной деятельности. Дэн молча слушал, ему никогда и в голову неприходило, что действия Китая рассматривались подобным образом, а именно: Китай, большое иностранное государство, занимался подрывной работой средижителей других стран через голову их правительств. Я сказал, что было весьмамаловероятно, чтобы страны АСЕАН позитивно отнеслись к его предложению оборганизации объединенного фронта против Советского Союза и Вьетнама, ипредложил ему обсудить пути решения этой проблемы. После этого я сделалпаузу. Выражение лица Дэн Сяопина и его жесты выражали испуг. Он знал, что яговорил правду. Внезапно он спросил: " Что же Вы хотите, чтобы я сделал? " Ябыл потрясен: никогда еще не встречал я коммунистического лидера, которыйбыл бы способен отклониться от первоначального плана переговоров, убедившись, что тот не соответствовал реальности, а уж тем более спроситьменя, что бы я хотел, чтобы он сделал. Я ожидал, что он просто отодвинет всторону мои соображения, как это сделал Хуа Гофэн в Пекине в 1976 году, когда я указал ему на непоследовательность политики Китая, поддерживавшегоКоммунистическую партию Малайи, раздувавшую пожар революции в Сингапуре, ане в Малайе. Тогда Хуа Гофэн гневно ответил, что он не был знаком сдеталями, но добавил, что " где бы коммунисты ни боролись, - они обязательнопобедят". С Дэном было не так. Он понял: чтобы добиться изоляции Вьетнама, ему следовало всерьез заняться этой проблемой. Я колебался, стоило лиговорить этому закаленному, мужественному революционеру, что ему необходимобыло предпринять, но, поскольку он сам спросил меня об этом, я сказал: " Прекратите подобные радиотрансляции, прекратите подобные призывы. Дляэтнических китайцев, проживающих в странах АСЕАН, будет лучше, если Китай небудет подчеркивать существование родственных отношений и играть на ихэтнических чувствах. Коренное население всегда будет настроено подозрительнопо отношению к ним, независимо от того, станет ли Китай играть народственных чувствах китайцев, или нет. Если же Китай будет делать это стольочевидно, то это только усилит подозрительность местного населения. Китайобязан прекратить радиотрансляции, ведущиеся компартиями Малайи и Индонезиииз Южного Китая". Дэн ответил, что ему потребуется время, чтобы подумать над моимисловами, добавив, что у Фам Вам Донга он учиться не станет. Дэна такжепросили возложить венок к Национальному монументу Малайзии, которыйувековечивал память тех, кто убивал коммунистов Малайзии, - как коммунист, он не мог на это пойти. Дэн сказал, что Фам Ван Донг возложил венки, потомучто он был " таким коммунистом и продавал свою душу". Дэн подчеркнул, чтоКитай высказывался честно, китайцы никогда не скрывали своих взглядов, а стем, что они говорили, следовало считаться. Во время войны в Корее Китайвыступил с заявлением: если американцы выйдут на рубеж реки Ялуцзян (YaluRiver), то китайцы не станут сидеть, сложа руки. Американцы не обратили наэто никакого внимания, но в вопросах внешней политики китайцы всегдаговорили именно то, что думали. Что же касалось компартий, то, как перевелего переводчик, Дэну " было нечего добавить". На самом деле, Дэн сказалпо-китайски, что он " утратил интерес повторять одно и то же снова и снова". Он сказал, что повторявшиеся заявления Китая, касавшиеся его политикипо отношению к китайцам, проживавшим за рубежом, преследовали двоякую цель.Во-первых, они были вызваны антикитайскими действиями Вьетнама; во-вторых -соображениями внутренней политики, которые являлись результатом действий" банды четырех" в период " культурной революции". Родственники китайцев, проживавших за рубежом, серьезно пострадали в этот период, многие былиподвергнуты репрессиям и брошены в тюрьмы. Он хотел вновь заявить о позицииКитая по отношению к этническим китайцам, проживавшим заграницей. Этапозиция состояла в том, что Китай поощрял их принимать гражданство страныпроживания; желавшие сохранить китайское гражданство должны были соблюдатьзаконы страны проживания; а двойного гражданства Китай не признавал. Относительно Камбоджи он заверил меня, что заключениесоветско-вьетнамского договора о дружбе и сотрудничестве не окажет влиянияна подход Китая к этой проблеме. Дэн сказал, что Китай не боялся того, чтоВьетнам мог бы обратиться к Советскому Союзу с просьбой пригрозить Китаю, добавив, что Советский Союз не посмеет вступить в серьезную схватку сКитаем. У него был очень серьезный вид, когда он сказал, что Китай накажетвьетнамцев, если они нападут на Камбоджу, и заставит их дорого заплатить заэто. Советский Союз поймет, что поддержка Вьетнама будет для негонепосильным бременем. Затем он спросил меня, какой совет друзья(подразумевая Сингапур) могли бы дать Китаю относительно проблем, стоявшихперед обеими странами. Я ответил, что лидерам Камбоджи следовало обращать внимание на мнениемеждународных кругов, если они рассчитывали завоевать их симпатии. Они жевели себя нерационально, совершенно не считаясь со своим собственнымнародом. Дэн ответил, что он также " не понимал" некоторых вещей, происходивших в Пномпене. Он ничего не сказал в защиту геноцида, осуществлявшегося " красными кхмерами". В заключение я сказал, что, по словам Дэн Сяопина, для проведения" четырех модернизаций" Китаю потребуется 22 года. Если на протяжении этогопериода в Юго-Восточной Азии не будут возникать проблемы, то общая ситуацияулучшится. Если же такие проблемы возникнут, как это уже случилось вотношениях с Вьетнамом и Камбоджей, то последствия этого будутнеблагоприятными для Китая. Дэн согласился со мной. Он выразил надежду, чтов странах АСЕАН будут царить единство и стабильность, и добавил, что этобыло сказано " от чистого сердца". Из всех лидеров, которых мне приходилось встречать до того, Дэн Сяопинпроизвел на меня самое сильное впечатление. Несмотря на свой маленький рост(152 сантиметра), он был гигантом среди людей. В возрасте 74 лет, услышавнелицеприятные истины, он был способен изменить свое мнение. Два годаспустя, после того как китайцы предоставили альтернативные возможности длярадиовещания братским коммунистическим партиям в Таиланде и Малайзии, ихрадиотрансляции прекратились. За ужином я убеждал его бросить курить. Он сказал, указав на свою жену, что доктора уже говорили ей заставить его бросить курить, так что онстарался курить поменьше. В тот вечер Дэн не курил и не пользовалсяплевательницей, - он знал, что я страдаю аллергией к табаку. Перед его отъездом я заехал на 20 минут в резиденцию Вилла Истана, чтобы побеседовать. Дэн сказал, что был рад приехать и снова увидетьСингапур через 58 лет после первого посещения. Город пережил огромныеизменения, и он поздравил меня с этим. Я ответил, что Сингапур - маленькаястрана с населением 2.5 миллиона человек. Он вздохнул и сказал: " Если бы уменя был один Шанхай, мне бы тоже удалось его быстро изменить, но у меня -целый Китай! " Дэн Сяопин сказал, что хотел посетить Сингапур и Америку до того, как" присоединится к Карлу Марксу". Сингапур, - потому что во время окончанияПервой мировой войны он уже был здесь по пути в Марсель, куда он ехалучиться и работать. Тогда город был колонией. А Америку, - потому что Китайи Америка обязаны говорить друг с другом. Только после того, как Вьетнамоккупировал Камбоджу, я понял, почему он так хотел посетить США. По дороге в аэропорт я прямо спросил его, что он будет делать, еслиВьетнам нападет на Камбоджу. Оставит ли он Таиланд в уязвимом положении истанет наблюдать со стороны, как тайцы будут подвергаться запугиванию, азатем будут вынуждены склониться на сторону Советского Союза? Дэн Сяопинсложил губы трубочкой, его глаза сузились, и он прошептал: " Это зависит оттого, как далеко они зайдут". Я сказал ему, что он должен будет что-топредпринять после того, как премьер-министр Таиланда устроил ему такойоткрытый и сердечный прием в Бангкоке. Криангсак вынужден был полагаться наКитай, чтобы поддерживать некоторый баланс сил. Дэн обеспокоено посмотрел наменя и прошептал: " Это зависит от того, как далеко они зайдут". В аэропорту он обменялся рукопожатиями с министрами и официальнымилицами, обошел строй почетного караула, поднялся по трапу в " Боинг-707", затем обернулся и помахал на прощание рукой. Когда дверь за ним закрылась, ясказал своим коллегам, что сопровождавшие его лица приготовились получитьнагоняй, - Дэн Сяопин завершил визит, к которому его не подготовили. Заисключением небольших групп зевак, в городе не было ни шумных толп китайцев, ни торжествующих масс китайцев-жителей Сингапура, которые бы приветствовалиего. Несколько недель спустя мне показали статью о Сингапуре, напечатанную в" Жэньминь жибао". Линия газеты изменилась. Сингапур описывался в ней какгород-сад, у которого стоило поучиться в плане озеленения, обеспечениянаселения жильем и развития туризма. Нас больше не называли " гончими псамиамериканских империалистов". Мнение китайцев о Сингапуре изменилось ещебольше в октябре следующего, 1979 года, когда в своей речи Дэн Сяопинсказал: " Я ездил в Сингапур, чтобы изучить, как они использовали иностранныйкапитал. Сингапур извлек выгоду из предприятий, основанных там иностранцами.Во-первых, иностранные предприятия платили государству налог в размере 35%чистой прибыли. Во-вторых, рабочие получали зарплату. В-третьих, иностранныеинвестиции создали сферу обслуживания. Все это приносило доход государству".Увиденное Дэн Сяопином в Сингапуре стало использоваться в качестве примератого, чего, как минимум, должен был добиться китайский народ. В конце января 1979 года Дэн посетил Америку и договорился спрезидентом Картером о восстановлении дипломатических отношений без отказаСША от поддержки Тайваня. Он также удостоверился в том, что СоединенныеШтаты не присоединились бы к Советскому Союзу в случае, если бы Китай напална Вьетнам и " наказал" его. Вот почему Дэн так сильно хотел посетить США. Проводя свой отпуск в Гонконге за игрой в гольф, я встретил в домегубернатора в Фанлине (Fanling) эксперта по Китаю Дэвида Бонавиа (DavidBonavia), до того работавшего в лондонской газете " Таймс" (Times). Онсказал, что предупреждение Дэн Сяопина в адрес Китая было пустой угрозой, потому что в Южно-Китайском море находился советский военный флот. Я сказалему, что я встретился с Дэн Сяопином три месяца назад, и он произвел на менявпечатление человека, который слов на ветер не бросает. Два дня спустя, 16февраля 1979 года, вооруженные силы Китая нанесли удар по пограничнымрайонам Северного Вьетнама. Китай заявил, что эта военная операция носила ограниченный характер, ипотребовал от Совета Безопасности ООН принять немедленные и эффективные мерыпо прекращению вооруженной агрессии Вьетнама против Камбоджи и оккупацииКамбоджи Вьетнамом. Операция продолжалась один месяц. Китайцы понеслитяжелые потери, но продемонстрировали вьетнамцам, что, какую бы цену нипришлось за это платить, китайцы были способны глубоко проникнуть натерриторию Вьетнама, разрушая на своем пути города и деревни, а затем отойтина свою территорию, что они и сделали 16 марта 1979 года. Во время китайского вторжения во Вьетнам Дэн публично заявил, что Китайбыл готов к возможной войне с Советским Союзом, и что урок Вьетнаму являлсятакже уроком Советскому Союзу. Советский Союз не напал на Китай. Западнаяпресса расценила китайскую карательную операцию как неудачную, но я считаю, что она изменила историю Восточной Азии. Вьетнамцы знали, что Китай нападетна них, если, вслед за Камбоджей, они нападут на Таиланд. Советский Союз нехотел оказаться втянутым в затяжную войну в отдаленной части Азии. Советымогли бы позволить себе провести быструю, решительную операцию против Китая, но китайцы лишили их этой возможности, заявив, что военная операция носила" карательный" характер и не ставила своей целью захват Вьетнама. Как ДэнСяопин и предсказывал, Советскому Союзу пришлось взвалить на себя ношу поподдержке Вьетнама и нести ее на протяжении следующих 11 лет, - до 1991года, пока Советский Союз не распался. Когда же это произошло, в октябре1991 года, после 12 лет дорогостоящей и бесполезной оккупации, вьетнамцысогласились вывести войска из Камбоджи. Во время моего второго визита в Китай в ноябре 1980 года я обнаружилмногочисленные перемены. Люди, сделавшие головокружительные карьеры в период" культурной революции", были потихоньку отодвинуты на второй план, а ихреволюционное рвение больше не выпячивалось наружу. Во время моего первоговизита в Китай в 1976 году на меня произвел гнетущее впечатление постоянноисполненный чрезмерного рвения взгляд китайского чиновника, отвечавшего засоблюдение протокола. Теперь же, когда " культурная революция" былаофициально осуждена, у людей, казалось, гора с плеч свалилась. Переговоры со мной вел премьер-министр Чжао Цзыян. Он отличался от ХуаГофэна и Дэн Сяопина. Чжао Цзыян был среднего телосложения, у него былитонкие черты лица, а кожа казалась покрытой легким загаром. Я без трудапонимал его, ибо он говорил на китайском языке без сильного провинциальногоакцента, у него был хороший, сильный голос. Он был выходцем из провинцииХэнань (Henan), находившейся к югу от Пекина. Хэнань была колыбельюкитайской цивилизации и представляла собой огромную, когда-то богатуюсельскохозяйственную область, которая теперь была беднее, чем прибрежныепровинции. Мы обсуждали камбоджийский вопрос и то, как подыскать альтернативу" красным кхмерам", которые являлись основной силой в партизанской войнепротив вьетнамцев. Чжао кивнул, соглашаясь с тем, что Пол Пот являлсянеприемлемой политической фигурой для международного сообщества. Я признал, что, к сожалению, " красные кхмеры" являлись наиболее боеспособной силой, боровшейся с вьетнамцами. Чжао стал премьер-министром незадолго до того, иему недоставало уверенности в себе, чтобы самостоятельно принимать решенияпо Камбодже и Вьетнаму без согласия Дэн Сяопина. Он показался мне человекомразумным, уравновешенным, без острых углов, а также идеологическинезашоренным. Китайская протокольная служба заранее получила копию речи, которую ясобирался произнести на официальном обеде. Китайцы хотели, чтобы я убрал изнее абзац, в котором критиковалась их политика по отношению кКоммунистической партии Малайи и радиотрансляции, которые велись из Китая.Там говорилось следующее: " В течение многих лет Китай провоцировал иоказывал поддержку партизанскому движению в Таиланде, Малайе и Индонезии.Многие лидеры стран АСЕАН сумели заставить себя забыть об этих неприятныхсобытиях в прошлом. К сожалению, некоторые остаточные проявления старойкитайской политики продолжают портить отношения между Китаем и странамиАСЕАН". Когда после обеда переговоры возобновились, я упомянул об этом вопросе.Китайская протокольная служба заявила, что эта часть речи являласьнеприемлемой, и, если я хотел произнести речь, то эту часть речи следовалоопустить, иначе никаких речей на банкете вообще не будет. Это было чем-то изряда вон выходящим. Я уже раздал копии своей речи представителям прессыСингапура, а они уже передали их иностранным корреспондентам, так чтоопустить какую-либо часть речи было невозможно. Чжао Цзыян ответил, чтокитайский народ не простил бы ему, если бы я выступил с этой речью, а он всвоей речи не дал бы мне ответа на некоторые заявления, содержавшиеся в моемвыступлении. Он не хотел превращать " торжественный и дружеский банкет", устроенный в мою честь, в повод для обмена жесткими заявлениями, чтоповлекло бы за собой неблагоприятные международные последствия. По егословам, вопрос о том, что мне следовало говорить во время банкета, не стоял, он просто хотел предложить обеим сторонам воздержаться от речей. Если же, несмотря на это, мои взгляды были бы публично обнародованы, то он отнесся бык этому с пониманием. Я согласился с тем, что речей на банкете не будет. Чжао Цзыян начал с изложения китайских взглядов на советскую глобальнуюстратегию, заверив меня, что Китай пройдет свою часть пути, чтобы развеятьподозрения и страхи Малайзии и Индонезии по отношению к Китаю. Цельюсоветской стратегии было установление контроля над нефтяными ресурсами иморскими путями, включая Малаккский пролив, чтобы оказывать давление наЯпонию, Западную Европу и, в некоторой степени, на США. Поэтому развитиеотношений между Советским Союзом и Вьетнамом преследовало достижениестратегических целей, а не получение сиюминутных выгод. Он сказал, чтоМалайзии и Индонезии никогда не удастся оторвать Вьетнам от СоветскогоСоюза. Это могло случиться только в том случае, если бы Вьетнам отказался отпритязаний на гегемонию в регионе, и тогда он не нуждался бы в СоветскомСоюзе; либо Советский Союз отказался бы от притязаний на глобальнуюгегемонию, в результате чего Вьетнам стал бы ему не нужен. Проблема межпартийных отношений, по его словам, сложилась исторически иявлялась, по своей сути, глобальной. Китай искренне стремился сделать так, чтобы эта проблема не оказывала негативного влияния на его взаимоотношениясо странами АСЕАН, но для того, чтобы решить проблему взаимоотношений скоммунистическими партиями, требовалось время. Он готов был дать мнеофициальные заверения, что Китай решит эту проблему, но это случилось бы немгновенно. Чжао Цзыян сказал, что проблема отношений с китайцами зарубежья такжесложилась исторически. Китай не одобрял двойного гражданства и поощрялкитайцев, проживавших заграницей, принимать гражданство страны проживания.Тем не менее, если этнические китайцы, проживавшие заграницей, сохраняликитайское гражданство, то Китай не порывал связей с ними. Что же касаетсявклада, вносимого этническими китайцами в модернизацию Китая, то это не былоофициальной политикой правительства КНР. Он пообещал, что Китай предприметшаги, чтобы уменьшить подозрения других стран относительно отношений скитайцами зарубежья. Тем не менее, обеим сторонам следовало уделять большевнимания более серьезным проблемам, чем эта. Что же касается Камбоджи, то онсказал, что у меня должна была состояться встреча с Дэн Сяопином дляобсуждения со мной всех вопросов, которые я хотел бы поднять. Иными словами, Дэн обладал верховной властью. На следующее утро я встретился в Дэн Сяопином в другом зале БольшогоДворца Народов. Встреча длилась более двух часов. Дэн выглядел энергичным, деятельным, он был хорошо информирован и говорил большую часть времени. Онсказал, что мои переговоры с Чжао Цзыяном прошли хорошо, добавив, чтогенерал У Не Вин также не произнес речи на банкете, устроенном в его честь вБольшом Дворце Народов, но, тем не менее, провел " хорошие переговоры" скитайцами. Так он дал понять, что отмена моей речи на банкете не окажетвлияния на исход наших переговоров. По словам Дэна, Китай был огромной страной с большим населением, он ненуждался в ресурсах других стран. Главной проблемой страны было преодолениебедности и отсталости, что являлось " великим начинанием, осуществлениекоторого может потребовать полстолетия". Китай был перенаселен, у странынакопилось слишком много проблем, которые необходимо было решать. Оннадеялся, что я разъясню " искреннюю и ясную" позицию Китая правительствамИндонезии и Малайзии. Китай хотел существования сильного союза стран АСЕАН: " Чем сильнее, тем лучше". Отношения со странами АСЕАН, США, Японией иЗападной Европой Китай строил в рамках своей " глобальной стратегии". Дэндобавил, что хорошо понимает позицию Сингапура относительно установлениядипломатических отношений с Китаем только после того, как это сделаетИндонезия. Расчет правительства Сингапура был верным и соответствовал" стратегическим соображениям" Сингапура. Что касалось Камбоджи, то нам, по его словам, следовало согласовать двавопроса. Во-первых, политическое урегулирование проблемы Камбоджи должнобыло основываться на выводе вьетнамских войск из Камбоджи, иначе просто былоне о чем говорить. Во-вторых, необходимо было обеспечить единство среди всехгрупп сопротивления внутри Камбоджи. " Красные кхмеры" хотели объединиться сдругими силами сопротивления, они готовы были признать принца Сианука или, если Сианук этого не желал, Сон Сена, в качестве главы государства. Тут явозразил, что ни тот, ни другой этого не желали. В ответ Дэн подчеркнул, чтобез " красных кхмеров" ни о каком союзе говорить не приходилось, - политикаПол Пота была ошибочной, но любое политическое урегулирование в Камбоджедолжно было базироваться на " существующих реалиях". Я сказал, что одной изтаких реалий было то, что, за исключением КНР, все остальные страны мирасчитали, что Пол Пот является убийцей и сумасшедшим, и что принц Сианук иСон Сен правы в том, что не желали иметь дело с " красными кхмерами". Таиланди Сингапур опасались, что другие страны станут рассматривать их в роликитайских марионеток, ибо они поддерживали правительство ДемократическойКампучии, боровшееся за сохранение своего места в ООН. По моему мнению, необходимо было решить две главных проблемы.Во-первых, проблему представительства Камбоджи в ООН, ибо вакантное место, вконце концов, занял бы Хенг Самрин. Во-вторых, следовало усилить вооруженноесопротивление вьетнамцам в Камбодже. Боевые действия велись в основном" красными кхмерами", но так не должно было продолжаться вечно. Малайзия иИндонезия должны были чувствовать себя спокойно относительно того, чтопродолжавшаяся поддержка Китаем правительства Демократической Кампучии неприведет к восстановлению влияния Китая в Камбодже. Обе страны верилиаргументам Вьетнама, что действия стран АСЕАН помогали Китаю ослабитьВьетнам и тем самым позволяли Китаю усилить свое влияние в Юго-ВосточнойАзии. Президент Сухарто как-то сказал мне, что через десять лет Китай могсоздать серьезные проблемы в регионе. Вместо ответа Дэн Сяопин спросил, каким образом Малайзия и Индонезиямогли изгнать вьетнамцев из Камбоджи. Я ответил, что ни ту, ни другую странуоккупация Камбоджи Вьетнамом не беспокоила, - они верили, что сильныйВьетнам мог бы противостоять экспансии Китая в южном направлении. Речь шлане о действительных планах Китая в регионе, а о его потенциальныхвозможностях, а также о том, насколько эти возможные действия отвечали быинтересам Китая. Малайзия и Индонезия рассматривали Китай в качестве страны, которая на протяжении последних 30 лет причинила им немало хлопот. Дэн неоднократно просил меня внести вклад в усиление единства силсопротивления в Камбодже. Китай построил " похожую на дворец" резиденцию дляпринца Сианука в Пекине. Дэн дружил с Сиануком, но они умышленно неразговаривали о политике. Я подвел итог: во-первых, Китай будет поддерживатьи поощрять создание в Камбодже некоммунистических групп сопротивлениявьетнамским оккупантам; во-вторых, Китай согласится с образованиемнезависимого правительства Кампучии после вывода вьетнамских войск изстраны, даже если Китай не будет иметь какого-либо влияния на этоправительство. Дэн Сяопин согласился. На пресс-конференции в Пекине сучастием иностранных корреспондентов я изложил эти два пункта, опровержениясо стороны Китая не последовало. Дэн попросил меня передать правительствам стран АСЕАН, что им неследовало полагать, что любая коммунистическая страна будет, тем самым, поддерживать хорошие отношения с Китаем. Наибольшую угрозу представлял собойСоветский Союз, и необходимо было ясно представлять себе разрушительныепоследствия его глобальной политики. Дэн риторически спросил, какую пользумогла бы извлечь Индонезия, противодействуя китайской политике борьбы сглобальной советской стратегией. Поэтому уступки Индонезии и Малайзии состороны Китая не разрешили бы проблему, ибо обе страны основывали своюполитику на неверных стратегических предпосылках. На этой ноте мы завершили переговоры и приступили к обеду, во времякоторого китайцы подали знаменитый деликатес, - медвежьи когти, тушенные вгустом соусе. Это было лучшим блюдом, которое я когда-либо пробовал вБольшом Дворце Народов. Повар специально постарался для гостей Дэн Сяопина, - медведи являются вымирающим видом в Китае. Согласно китайскому протоколу мне устроили встречу с Хуа Гофэном. Онвсе еще оставался Председателем КПК и, таким образом, по должности был выше, чем Дэн Сяопин, занимавший должность заместителя Председателя КПК. Тем неменее, судя по рангам официальных лиц, присутствовавших на встрече, у меняне осталось сомнений в том, кому принадлежало последнее слово. Премьер-министр Чжао Цзыян снова встретился со мной в Пекине в сентябре1985 года. Он обратился ко мне как к " старому другу Китая". Так они называлитех, с кем хотели вести себя непринужденно. Затем он спросил меня овпечатлениях от тех мест, которые я посетил по пути в Пекин. Его манера говорить побудила меня к тому, чтобы высказаться. Я сказал, что можно было бы рассказать ему о своих безобидных наблюдениях, опустивкритические высказывания, но это не принесло бы ему никакой пользы. Сначалая рассказал ему о своих позитивных впечатлениях. Руководители в Шанхае былимоложе, чем в 1976 году, они были полны сил и энергии; люди на улицахвыглядели более довольными и зажиточными, были одеты в разноцветные одежды; повсюду велось строительство, а проблемы с дорожным движением еще не вышлииз-под контроля. На меня произвел впечатление губернатор провинции Шаньдун(Shandong), - энергичный деятель, полный идей и амбициозных планов помодернизации инфраструктуры провинции. Он поделился планами строительствааэропортов в Цзинане (Jinan) и Яньтае (Yantai), а также предложил нашимбизнесменам принять участие в осуществлении трех деловых проектов; штат егосотрудников был хорошо организован. После этого я перешел к изложению отрицательных впечатлений. Ксожалению, старые дурные привычки китайцев не изменились. Я занималдолжность премьер-министра на протяжении более двадцати лет, мне пришлосьостанавливаться во многих резиденциях для приема гостей, и по их состоянию ямог судить о состоянии администрации. Огромный комплекс для приема гостей вЦзинане произвел на меня впечатление ненужного расточительства. Мне сказали, что мои апартаменты с гигантской ванной были построены специально для визитаПредседателя Мао. То количество рабочих рук, которое требовалось, чтобыподдерживать этот комплекс в хорошем состоянии, можно было бы использовать скуда большей пользой для обслуживания отеля экстракласса. Поскольку гостей врезиденции было мало, и приезжали они редко, то персонал простаивал. Дороги оставались плохими. Местами, 150-километровая (примерно 90 миль)дорога от Цзинаня до Цюйфу (Qufu), - города, где родился Конфуций, -прерывалась участками грязной проселочной дороги. Римляне построили дороги, которые прослужили 2, 000 лет. В Китае было полно рабочей силы и камня, апотому было непонятно, почему провинциальная столица Цзинань и Цюйфу, -город, обладавший потенциалом для развития туризма, - соединяла грязнаяпроселочная дорога. В Сингапуре было мало памятников истории и культуры, но, имея население 2.5 миллиона человек, город ежегодно принимал 3 миллионатуристов (в середине 80-ых годов). Китай богат историческими памятниками иразвалинами древних монументов. Привлекая туристов прекрасной природой, свежим воздухом, свежей пищей, продавая им сувениры, подарки, оказываяуслуги, можно было бы обеспечить занятость и доход многим людям. Китай, который тогда имел население около миллиарда человек, посещало около одногомиллиона туристов в год: 800 тысяч китайцев, проживавших за рубежом и 200тысяч иностранцев. Поколебавшись, я высказал предположение, что они могли бынаправить некоторых руководителей в Сингапур, - там они не сталкивались бы сязыковыми и культурными барьерами и смогли бы понаблюдать за нашимотношением к работе. Чжао приветствовал мое предложение. Он предложил, чтобымы прислали наших управляющих высшего, среднего и низшего звена, чтобы онисмогли оценить работу китайских рабочих на китайских предприятиях. Я сказал, что китайские рабочие могли бы без особого уважения отнестись к нашимруководителям, потому что сингапурцы были " потомками чернорабочих изпровинции Фуцзянь". Позднее, китайцы направили в Сингапур несколькоделегаций руководителей государственных предприятий. Там они сталисвидетелями иного отношения к работе, при котором основной упор делался наее качество. Чжао Цзыян сказал, что в экономической сфере перед Китаем стояло триглавных задачи. Во-первых, создание инфраструктуры: строительство дорог, железных дорог, и так далее. Во-вторых, модернизация максимально возможногочисла промышленных предприятий. В-третьих, повышение эффективности трудакитайских руководителей и рабочих. Он остановился на проблеме инфляции(проблема инфляции была одной из причин волнений на площади Тяньаньмыньчетыре года спустя). Он хотел расширения торгового, экономического итехнического сотрудничества между Сингапуром и Китаем. Китай был готовподписать с Сингапуром соглашение о ежегодной переработке не менее трехмиллионов тонн китайской нефти в течение трех лет, а также увеличить импортхимических и нефтехимических продуктов из Сингапура, при условии, что ценына них будут не выше мировых. Это положило начало участию Китая в развитиинашей нефтеперерабатывающей промышленности. Государственная нефтянаякомпания Китая открыла свое представительство в Сингапуре, через которое онавела свои дела и торговала нефтью. В отношении Камбоджи Чжао сообщил мне, что вьетнамцы предложили емувступить с ними в секретные переговоры. Китай отверг вьетнамскоепредложение, - оно было неискренним и было направлено на то, чтобы внестираскол между Китаем, странами АСЕАН и группами сопротивления в Камбодже. Нио каком улучшении отношений между Китаем и Вьетнамом до тех пор, покаВьетнам не принял бы на себя обязательств вывести войска из Камбоджи, немогло быть и речи. По его словам, Китаю приходилось отражать многочисленныевторжения вьетнамцев на китайскую территорию. 60% вьетнамской армии, или 700тысяч военнослужащих, было сковано на китайско-вьетнамской границе, но Китайтакже сосредоточил на границе несколько сот тысяч военнослужащих, ипродолжал оказывать давление на Вьетнам. В отличие от той неувереннойманеры, в которой он обсуждал проблему Камбоджи в 1980 году, теперь Чжаоговорил о Камбодже и Вьетнаме с уверенностью и не ссылался на Дэн Сяопина. Мне устроили встречу с Дэн Сяопином. Он начал с шуток, сравнивая свойпреклонный возраст с моим. Дэну было 81 год, а мне - 62 года. Я заверил его, что он не выглядел таким уж старым, но возраст его не беспокоил. По егословам, в Китае были приняты достаточные меры для смены руководства: " Дажеесли небо упадет на землю, в Китае найдутся люди поддержать его на своихплечах". Дэн Сяопин сказал, что внутреннее развитие Китая в любом аспектешло достаточно хорошо, за последние пять лет многое изменилось. Десятьстарых руководителей ушли в отставку с постов членов Политбюро, их местозаняли молодые руководители. Многие руководители старше 60 лет ушли вотставку со своих постов в Центральном комитете, и 90 новых, молодыхруководителей, было избрано, чтобы заменить их. Эти изменения в руководствепроисходили на протяжении семи лет, но их результаты были еще не вполнеудовлетворительны, кадры нуждались в дальнейшей перестановке. Дэн добавил, что по-хорошему, ему также следовало бы уйти в отставку, но имелосьнесколько проблем, которые он сначала должен был решить. Он снова повторил, что ему уже 81 год, и он был готов встретиться сМарксом. Таков уж был закон природы, и все об этом знают, за исключениемгосподина Цзяна Цзинго (президента Тайваня). Он спросил меня, когда япоследний раз встречался с Цзяном, и удалось ли тому решить проблемупреемственности руководства. Только тогда я понял, что шутки о возрасте, скоторых он начал беседу, были не случайны, а должны были подвести разговор кобсуждению проблем Тайваня и Цзяна. Я сказал, что последний раз встречался сЦзяном в январе, за восемь месяцев до того, что Цзян Цзинго болен диабетом, что, в общем-то, было хорошо известно, и что он также знал, что принадлежитк числу смертных. Дэн вслух поразмышлял о том, позаботился ли Цзян Цзинго опреемственности руководства. Я ответил, что, насколько я мог судить, онпозаботился об этом, но я не мог сказать, кто, в конечном итоге, сменит его.Дэн опасался, что после ухода Цзяна на Тайване возникнет беспорядок и хаос.По крайней мере, в тот момент обе стороны соединяло чувство " единого Китая", а хаос мог привести к возникновению двух Китаев. Я спросил, каким образомэто могло случиться. Он объяснил, что существовало два возможных сценарияразвития ситуации. Во-первых, существовали силы в США и Японии, поддерживавшие независимость Тайваня. Во-вторых, Соединенные Штаты моглипродолжать рассматривать Тайвань в качестве одного из своих " непотопляемыхавианосцев". Правительство США во главе с президентом Рейганом не полностьюизменило свою политику по отношению к Тайваню. Оно рассматривало Тайвань вкачестве важной военной базы и хотело удерживать его в своей сфере влияния.Дэн Сяопин уже обсуждал проблему Тайваня с президентом Рейганом за год дотого и пытался убедить его отказаться от политики использования Тайваня вкачестве " непотопляемого авианосца". Дэн Сяопин указал, что у США былдесяток других " непотопляемых авианосцев" по всему миру, а для Китая Тайваньбыл критически важен. Он спросил Госсекретаря США по вопросам обороны Каспара Уайнбергера ореакции США на возможное развитие событий, а также о том, что следовалопредпринять Китаю в случае, если бы Тайвань отказался вести переговоры овоссоединении, либо в случае провозглашения Тайванем независимости. Из-заналичия подобных вариантов развития событий Китай не мог отказаться отвозможности использования силы для решения тайваньского вопроса, но Дэнпообещал сделать все от него зависящее, чтобы решить эту проблему и добитьсявоссоединения мирными средствами. Дэн сказал президенту Рейгану игосударственному секретарю Джорджу Шульцу, что Тайвань являлся препятствиемдля развития американо-китайских отношений. В декабре прошлого года онпопросил премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер передать президентуРейгану послание с просьбой помочь Китаю добиться воссоединения с Тайванемво время его второго президентского срока. Он также сказал Шульцу иУайнбергеру, что, если им не удастся решить этот вопрос подобающим образом иони допустят, что в дело вмешается Конгресс США, то это приведет к конфликтув американо-китайских отношениях. Возможно, Китай не обладал возможностямидля нападения на Тайвань, но он мог блокировать Тайваньский пролив, и тогдаСоединенные Штаты могли оказаться втянутыми в конфликт. Он спросиламериканских лидеров, что они будут делать в этом случае, но руководство СШАотказалось отвечать на гипотетические вопросы. Тем не менее, подобныйсценарий развития событий был реален. Зная, что Цзян Цзинго и я были хорошими друзьями, он попросил меняпередать его личные приветствия " господину Цзяну" во время моей следующейвстречи с ним. Я согласился. Он надеялся, что сможет наладить сотрудничествос Цзяном, так как они оба учились в одном университете в Москве в 1926 году, хотя и в разных группах. Цзяну тогда было 15 или 16 лет, а Дэну - 22 года.(Через месяц, в Тайбэе, я лично передал Цзяну послание Дэн Сяопина. Тотмолча выслушал меня и ничего не ответил.) Дэн сказал, что ситуация в Камбодже была благоприятной. Я ответил, чтото, что он говорил в 1978 году, до вторжения Вьетнама в Камбоджу, подтвердилось, - вьетнамцы увязли в Камбодже. Нам следовало продолжатьпомогать партизанам, чтобы вьетнамцы продолжали тонуть в этом болоте, вусловиях отсутствия торговли, инвестиций, экономического развития и полнойзависимости от Советского Союза. Я сказал, что успехи Китая в проведенииэкономических реформ не останутся незамеченными вьетнамцами, - они такжемогли бы отстроить свою собственную страну и торговать с остальным миром, вместо того, чтобы оккупировать соседнюю страну и страдать от этого. Дэн высказал сожаление, что вьетнамские лидеры были не готовы следоватьпо китайскому пути. Он сказал, что " некоторые друзья" в Юго-Восточной Азииверили публичным заявлениям и пустым обещаниям вьетнамских лидеров.Действительным же мотивом действий лидеров стран Юго-Восточной Азии (имеяввиду Индонезию и Малайзию) было то, что они хотели использовать Вьетнам ипожертвовать Камбоджей, чтобы противодействовать Китаю, который они считалисвоим реальным врагом. Затем Дэн упомянул о Горбачеве. Китай потребовал отнего ликвидировать три препятствия на пути советско-китайских отношений, первым из которых было прекращение военной помощи Вьетнаму и выводвьетнамских войск из Камбоджи. Этого не происходило. Когда я в следующий раз встретился с Чжао Цзыяном 16 сентября 1988года, он уже был Генеральным секретарем КПК. Он встретился со мной на виллев Дяоюйтай, китайском комплексе для приема гостей, чтобы поговорить со мнойоб экономических проблемах Китая. Его взволновала прокатившаяся по Китаю занесколько недель до того, в конце августа - начале сентября, волнапанической скупки товаров. Китайцам следовало уменьшить объемыстроительства, контролировать рост денежной массы, направляемой напотребление и замедлить темпы экономического роста. Он сказал, что еслидругие меры не дадут результатов, то правительство вынуждено будет принятьмеры партийной дисциплины. Видимо, это означало " наказать высокихдолжностных лиц". Наверное, паническая скупка товаров напомнила емупоследние дни правительства националистов в 1947-1949 годах. Затем он пригласил меня в ресторан в комплексе Дяоюйтай, чтобыотпраздновать мое 65-летие. За ужином он поинтересовался моим мнением онедавно посланном мне телесериале " Элегия Желтой реки" (Yellow River Elegy), который был подготовлен несколькими молодыми сотрудниками центра поподготовке программы реформ. В этом сериале Китай изображался страной, глубоко увязшей в феодальных традициях, суевериях и дурных привычкахпрошлого, страной, которая не сможет совершить прорыв и догнать современныймир, если не отбросит свои старые традиции. Я нашел этот сериал чрезмерно пессимистичным. Для того чтобы провестииндустриализацию и модернизацию, Китаю не следовало отказываться от основныхкультурных ценностей и убеждений. Тайвань, Южная Корея, Япония, Гонконг иСингапур, - все эти страны стремились сохранить свои традиционные ценности.К их числу относятся: бережливость, трудолюбие, уважение к образованию, преданность семье, клану, нации, приоритет общественных интересов надличными. Следуя этим конфуцианским традициям, они смогли сохранитьобщественное согласие, поддержать высокий уровень сбережений и инвестиций, что обеспечило высокий уровень производительности труда и быстрые темпыэкономического роста. Что Китаю действительно следовало изменить, так этонепомерно централизованную систему управления, образ мышления людей и ихотношение к делу, с тем, чтобы люди стали более восприимчивы к новым идеям, - безразлично китайским или зарубежным, - стремились проверить их напрактике и приспособить к условиям Китая. Я привел в пример японцев, которыесумели успешно провести все эти преобразования. Чжао Цзыян был обеспокоен тем, что быстрый рост экономики Китаясопровождался высоким уровнем инфляции, чего не было в " новых индустриальныхстранах" (НИС). Я объяснил ему, что, в отличие от Китая, НИС не надо былозаниматься дерегулированием плановой экономики, в которой цены на основныепредметы потребления были искусственно занижены. От него исходила спокойная уверенность в себе, он обладал острым умом, способным быстро поглощать информацию. В отличие от Хуа Гофэна, Чжао Цзыянбыл джентльменом, а не головорезом. У него были приятные манеры, в нем небыло ни резкости, ни властности. Тем не менее, чтобы выжить на вершинепирамиды власти в Китае, необходимо быть жестким и безжалостным, а для Китаятого времени он был слишком либеральным в своих подходах к обеспечениюзаконности и порядка в стране. Когда мы расстались, я еще не знал, что менеечем через год он станет никем. На следующий день, 17 сентября 1988 года, я в последний раз встретилсяс Дэн Сяопином. Он выглядел загорелым после нескольких недель, проведенных вБельдаите (Beldaithe), морском курорте для китайских руководителей, расположенном к востоку от Пекина. Дэн был полон энергии, его голос звучалгромко. Я высоко отозвался об экономических успехах Китая. Он сказал, что напротяжении последнего десятилетия удалось добиться " довольно хорошихрезультатов", но успешное экономическое развитие породило новые проблемы.Китаю приходилось бороться с инфляцией; очень важно было укрепитьдисциплину. Центральное правительство должно было осуществлять эффективныйконтроль над страной, но так, чтобы это не противоречило политике " открытыхдверей", которая сделала управление страной еще более важным. В противномслучае, могли возникнуть анархия и " великий хаос в Поднебесной". Дэн считал, что Китай был большой, но технологически и даже культурно отсталой страной.На протяжении последнего десятилетия Китаю удалось решить проблемы спродовольствием и одеждой, теперь китайцы хотели достичь стадии " комфорта", для чего следовало увеличить достигнутый в 1980 году ВНП на душу населения вчетыре раза, до уровня от 800 до 1000 долларов. Китаю следовало учиться удругих стран, " включая Сингапур и даже Южную Корею". Я высказал комплиментпо поводу значительных перемен в Китае, что выражалось не только в том, чтостроились новые здания и дороги, но и, что было более важно, в том, чтоменялось мышление людей, их отношение к делу. Люди стали более критично, нои более оптимистично настроенными. Я сказал, что в результате его визита вСША в 1979 году, сопровождавшемся ежедневными получасовыми телевизионнымитрансляциями из Америки, китайцы увидели условия жизни в Америке, чтонавсегда изменило их представления о ней. Дэн сказал, что американцы отнеслись к нему очень вдумчиво. Он сказалГоссекретарю США Шульцу, что американо-китайские отношения развивалисьгладко, но серьезной проблемой в отношениях оставался Тайвань. Затем онспросил меня, знаю ли я о том, что " мой соученик и Ваш добрый друг ЦзянЦзинго неоднократно заявлял, что он (Цзян Цзинго) " оправдается передисторией". Дэн явно хотел услышать от меня ответ на послание, которое онпопросил передать Цзяну в прошлый визит. Я не ответил, потому что Цзян недал мне какого-либо ответа. Дэн сказал, что, хотя США публично заявили, чтоони не хотят вмешиваться в решение проблемы воссоединения Китая с Тайванем, на деле, правительство США вмешивалось в этот вопрос. Для воссоединениясуществовало много препятствий, но самым большим из них оставалисьСоединенные Штаты. Он снова повторил сказанное им во время нашей прошлойвстречи, что США использовали Тайвань в качестве " непотопляемого авианосца".Когда во время визита в Вашингтон в 1979 году Дэн нормализовал отношения сСША, президент Картер согласился, что США выполнят три условия: аннулируютдоговор о совместной обороне с Тайванем; выведут американские войска сТайваня; разорвут дипломатические отношения с Тайванем. Эти обязательствабыли выполнены. Тем не менее, Конгресс США неоднократно вмешивался ввопросы, относившиеся к Тайваню, принял " Закон об отношениях с Тайванем" (Taiwan Relations Act) и различные резолюции, являвшиеся вмешательством вовнутренние дела Китая. Дэн говорил Рейгану и Шульцу, что они должны былипересмотреть свою политику поддержания на плаву " непотопляемого авианосца" США. Дэн подчеркнул, что до того, как отправиться на встречу с КарломМарксом, он очень хотел бы гарантировать воссоединение Китая с Тайванем.
Данная страница нарушает авторские права?