Глава 31. Интриги. Mylеne Farmer и Габриэль.

Панк вылез из своего шалаша, зябко ежась, поморщился и чертыхнулся. Лес побелел от сырого нежданного первого снега. Небо было светлым и чистым, но в воздухе парили снежинки.

Казалось, что они просто появляются в воздухе по мановению чьего-то злого коварного волшебства. Склонившись над остатками костра, бедняга принялся раздувать едва тлеющие угли.

Дрова были сырыми и никак не хотели разгораться. Снег выпал очень некстати. «Найти бы сейчас какую-нибудь охотничью избушку», – подумал бедолага беглец, но, тут же, отверг эту мысль, рассуждая приблизительно так: «Как можно найти в лесу маленький домик, не зная к нему дороги? И чем потом я буду питаться? А заготовка дров? Да и вообще, – свихнуться можно, – жить одному в лесу, как старовер, как отшельник. Уж лучше забуриться в какой-нибудь подвал и спрятаться там, предварительно пополнив запасы БМК. Скоро уже тут станет совсем тяжко».

Костер наконец-то разгорелся; сперва задымил, но, по мере раздувания, проливания слез и чихания Панка, начал подавать признаки жизни. Сначала нехотя, а затем, уже даже весело затрещали дрова, – вскоре стало намного теплей и уютней. Маленькие сухие веточки елей, часто защищенные мхом, остаются огнеопасными в любую погоду.

Согрев остатки тушенки, Швед повесил котелок с водой над огнем и быстро поужинал. Осталось только немного сгущенки и несколько сигарет. То, что еда и сигареты кончились, его не слишком тревожило и огорчало, – него был прекрасный заменитель всего. Пополнив кучу хвороста новыми дровами, ходить за ними приходилось все дальше, Панк уселся радом с костром и достал свой черный пакет. Видения не заставили себя долго ждать…

На большой кровати с бордовым бархатным балдахином и покрытыми затейливой резьбой спинками, лежала Миелла. Она была красива, как ангел и невероятно соблазнительна. Любой настоящий мужчина, увидев ее, навеки бы потерял покой, – от этого зрелища просто невозможно было оторваться.

Слуги аккуратно раздели Миэллу и уложили в постель на воздушную пуховую перину. Лейла заставила всех удалиться едва уловимым жестом руки и, немного полюбовавшись на обнаженное безупречное тело сестры, сама накрыла ее шелковым одеялом. Нагиля вошла в комнату и медленно приблизилась к Лейле.

— Красивая, – улыбнулась она. – Будешь ее охранять?
— Этим займутся собачки, – ответила Лейла и дернула за шнур, висящий у изголовья кровати.
Где-то наверху издал неслышимый звон каменный колокол. Инфразвук быстро преодолел огромное расстояние, и пару минут спустя, резвившиеся в лесу церберы, навострили уши. Оставив свою недоеденную жертву, – рогатого белого оленя, они дружно побежали на зов волшебного колокола.

— Подарок Нортона? – Нагиля прищурила густо накрашенные глаза.
— Конечно. Только королю подчиняются эти лохматые твари.
— А почему ты сама не заняла место матери на троне?
— А оно мне надо? К тому же, – он сам мне этого не предлагал, а крутить мозги Дьяволу… сама знаешь.
— Это верно. Какой-то он вообще мутный. Неужели, и правда, до сих пор любит маму?
— Я не считаю его мутным. Ему незачем мутить. Его разум, – словно бриллиант, – даже страшно, когда общаешься. Ты вся пред ним, будто на ладони, – ничего не утаить.
— Я слышала, что женскую душу он не в силах прочесть до конца.
— Душу, – возможно; но все то, что связано с логикой, побуждениями и математикой, он видит насквозь.
— Не обладай Люцифер такой способностью, – не был бы королем, – Нагиля мечтательно вздохнула.
— Не думаю, что власть ему в радость. Мы были вместе не один год, и я постоянно чувствовала его недовольство своим королевством, печаль, сомнения.
— Ты влюблена в него?
— Немножко, – Лейла склонилась над спящей Миеллой и убрала с ее лица непослушный локон. – Спи сестра. Дух бодр, тело же немощно.

Дверь распахнулась, и в комнату, тяжело дыша, вбежали три огромных лохматых пса. Глаза их, совершенно разумные, горели зеленым огнем. Черная холеная шесть лоснилась, искрясь в свете газовых рожков, а из клыкастых пастей высовывались длинные красные языки. Погладив, не без удовольствия, одного зверя, Лейла что-то прошептала ему на ухо и, взяв под руку Нагилю, вышла с ней из покоев.

— Отнеси собачкам попить, – сказала она одному из лакеев.
Нагиля косо посмотрела на Лейлу, и ухмыльнулась.
— Без человечины они станут обычными большими собаками, – ответила на немой вопрос сестры Лейла.
— Нет стража надежнее цербера, – тихо сказала Нагиля.
— Не желаешь прогуляться верхом? – Лейла смотрела на Нагилю, многозначительным взглядом.
— Тебе разве не надо заняться бумагами?
— Думаешь, – у меня что-то может быть не в порядке? Первое, чему меня научил Нортон, так это умению управлять и держать все под контролем.
— Но ведь все так сложно и запутанно. Я вообще не понимаю, откуда берутся деньги у некоторых в таких количествах.
— Деньги, – эквивалент энергии. Если правильно все рассчитать, то поток средств становится таким большим и стремительным, что прямо диву даешься. Что до сложностей, – если мыслить масштабно, – весь муравейник видно, как на ладони. Все хитроумные документы, расчеты, формулы, диаграммы и графики, отражающие немыслимые передвижения денег, на самом деле просты и логичны. Достаточно окружить себя умными знающими специалистами, знать своих игроков, чтобы как можно более эффективно использовать их возможности, жестко диктовать свою волю, вовремя и быстро принимать решения, давить непослушных и ненадежных, – и механизм будет работать, как часики.
— А справиться со всякими шакалами и крупными хищниками тебе помог справиться Люцифер, – подытожила Нагиля.
— А как мне было обойтись без покровителя? Если б не он, – пришлось бы мне все время с кем-то воевать.
— Понимаю. Что ж, раз ты свободна и считаешь, что нам будет полезна эта прогулка, – я с удовольствием прокачусь с тобой.
— Весьма полезна, – Лейла улыбнулась своей прекрасной открытой улыбкой. – Встретимся через два часа у западных ворот.

Лейла подмигнула Нагиле и, грациозно покачивая бедрами, – так, как это могла делать только она, отправилась к себе в кабинет. Плеснув в бокал немного Сливовицы и взяв с полки жутковатого вида книгу, она села в кресло и углубилась в чтение.

Несколько минут спустя, маятник больших часов, стоящих у стены, повис в воздухе. Когда он снова медленно начал свое движение, бесшумно повернулась на смазанных петлях потайная дверь, и в комнату вошел Самаэль. Выглядел он едва ли не сверстником Лейлы. Два метра ростом, стройный, широкоплечий блондин с красивым лицом, словно высеченным из камня. Казалось, – вот-вот, и он выдавит на щеку пену для бритья, проведет по ней станком «Джилетт» с тремя лезвиями и, любуясь на себя в зеркало, улыбнется белоснежной улыбкой. Правда вот, его свирепый нрав и неоспоримая мужественность мало соответствовали приятному внешнему облику, но, таким уж его создал отец, и Самаэль не хотел меняться.

— Все, что ты желаешь узнать обо мне из этого фолианта, я могу тебе поведать сам.
— Ты пришел, папа, – улыбнулась Лейла, делая глоток чешского бренди.
— Я всегда прихожу, когда ты начинаешь читать эту книгу. Как я понял, – концерт с сестрами отменяется?
— Да, – мать сама вдруг решила вернуться и ставит свои условия.
— Разве ты не хотела этого?
— Боюсь, – мне нечем будет заняться по возвращении.
Ангел смерти улыбнулся; сев в кресло напротив Лейлы, он ласково посмотрел на нее, и сказал:
— Тебе, и нечем заняться? Да с твоими талантами, хоть сейчас можно садиться на трон, вместо Люцифера.
— Возможно когда-нибудь так и будет, но сейчас я хочу попасть в твою библиотеку.
— Лучше не проси меня об этом.
— Я все равно добьюсь своего, – бесстрастно сказала Лейла.
— Только не без борьбы.
— Тогда дай мне «Сorrigendum errorem fati», на время.
— Это невозможно.
— И это говорит король нижнего Ада?
— Нельзя дотронуться ни до чего в библиотеке без ведома трех. Nous avons assourdi la bibliothеque. I, Lucifer et Gabriel. (1)
Самаэль перешел на французский. Как правило, низшие демоны его совершенно не понимали, –это был язык элиты.
— Damn. Bitch. Voici une chatte. Si Lucifer je peux toujours d'accord, avec un ange quoi faire? (2) – Лейла допила коньяк, и нахмурилась.
— А leur insu et sans notre permission et la souris ne glisse pas dans une bibliothеque.. (3)
— Mеme une souris, vous dites? Bon, voyons voir. Papa Merci, cela a aid, (4) – сказала дьяволица почти без сарказма.
— Peut rester avec moi quelques jours? Serait allе а la chasse? (5)
— Je ne peux pas. En outre, nous ne avons pas besoin encore de briller ensemble. Je vous contacterai certainement, papa. (6) – Лейла чмокнула Самаэля в щеку и вышла из кабинета, заперев дверь на ключ.

Самаэль ухмыльнулся и, тяжело вздохнув, направился к потайной двери. Ради дочери он готов был почти на все, но жили они по разные стороны границы. В верхнем мире ангел смерти был просто знатным демоном. Даже кровное и духовное родство с Люцифером не давало ему особых преимуществ.

Лейла же переоделась в костюм для верховой езды и направилась в конюшню, напевая красивым, немного грустным голосом одну из любимых песенок:

«Obsedee du pire
Et pas tres prolixe
Mes moindres soupirs
Se metaphysiquent
J'ai dans mon ciel
Des tonnes de celestes
M'accroche aux ailes
Et tombe l'ange Gabriel!

Obsedee du pire
Un peu trop physique
L'envie de fremir
Est pharaonique!
Fi de l'ascese!
Ma vie s'entenebre
Moi sans la langue
Sans sexe je m'exsangue!

L'amour, c'est rien!
Quand c'est politiquement correct
On s'aime bien
On n' sait meme pas quand on se blesse
L'amour c'est rien
Quand tout est sexuellement correct
On s'ennuie bien
On crie avant pour qu' ca s'arrete
La vie n'est rien
Quand elle est tiede!
Elle se consume et vous bascule
Le sang en cendres de cigarette
La vie est bien
Elle est de miel!
Quand elle s'acide de dynamite
Qui m'aime me suive!

Obsedee du pire
Et pas tres prolixe
Mes moindres soupirs
Se metaphysiquent
J'ai dans la tete
Des tonnes de pirouettes
Le saut de l'ange
N'a pour moi rien d'etrange

Obsedee du pire
Et pas tres prolixe
Partager mes rires
Plutot plutoniques
J'ai dans ma sphere
Un effet de serre
Mon sang bouillonne
Je bous de tout, en somme» 7)

1) Мы опечатали библиотеку. Я, Люцифер и Габриэль.
2) Ряд отборных ругательств. Если с люцифером я еще как то могу договориться, то с ангелом то мне что делать?
3) Без их ведома, и без нашего разрешения, и мышь не проскочит в библиотеку.
4) Даже мышь, говоришь? Ладно, посмотрим. Спасибо, папа, что помог.
5) Может погостишь у меня пару деньков? Съездили бы на охоту?
6) Прости не могу. К тому же не нужно нам пока светиться вместе. Я обязательно свяжусь с тобой, папочка.
7)
«Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна
Мои слабые вздохи -
Они бесплотны.
Я у себя на небе
Километры небес!
Мне дали крылья…
И могилу ангела Габриэля!
Я одержима самым худшим
Немного плотским…
Фараоновским желанием трепетать.
Дочь аскета!
Моя жизнь – тьма.
У меня нет языка,
Нет пола – я безжизненна!
Любовь, это – ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь – это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь – ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна…
Она – мед,
Если она – наркотик,
Который меня любит и преследует!
Я одержима чем-то ужасным
И не очень многословна.
Мои слабые вздохи -
Они бесплотны.
У меня в голове
Сумбур и прыжки.
Для меня в этом
Нет ничего странного,
Я одержима самым худшим
И не очень многословна.
Разделите мой
Бессмысленный смех.
В моей сфере
Парниковый эффект,
Моя кровь кипит.
В общем, конец всему.
Любовь, это – ничто!
Когда это политически правильно,
Мы друг друга очень любим,
Даже не понимаем,
Когда мы раним друг друга.
Любовь – это ничто,
Когда все сексуально правильно,
На нас это наводит скуку,
Мы кричим до тех пор,
Пока жизнь не прекратится.
Жизнь – ничто,
Пока она теплится, она чахнет,
И вы накачиваете свою кровь сигаретным дымом,
Она прекрасна…
Она – мед,
Если она – наркотик,
Который меня любит и преследует!»



***WD***