Глава 25. Старая любовь Люцифера.

Нина выключилась прямо с иглой в вене, пока делала себе укол. Зрачок сжался в точку, глаза закатились, на губах выступила белая пена. Рука, державшая шприц дернулась, и кровь ручьем стекала на пол из надорванной вены.
Рядом никого не было, и Нина медленно уходила. Тело ее, невесомое, как пушинка, было подхвачено смерчем, и устремилось куда-то вверх. Она парила в теплых потоках ветра, неслась, кружась в огромной живой воронке.
Внезапно ураган отпустил ее, оставив свободно падать, скользя стремительно вниз по жуткой спирали. Сладостное и захватывающее ощущение полета длилось недолго. С четырех сторон сразу послышался зловещий свист рассекаемого воздуха. Четыре острых крючка на тонких стальных струнах - проволоках вонзились ей в плечи и ноги.
Проволоки натянулись, и через минуту она уже висела на них, в каком-то большом зале, тихо воя от боли, не в силах пошевелиться. Зал был роскошно убран, освещен пламенем сотен свеч и газовых рожков. Свет многократно отражался, преломляясь в хрустале люстр и амальгаме огромных зеркал в ажурных золотых рамах. Место это так же походило на Преисподнюю, как кабинет стоматолога на комнату в хорошем борделе. Нина попыталась дернуться и в голос зарыдала от боли и страха.

— А ну заткнись. Если будешь сопротивляться, – останешься тут навечно, – голос принадлежал одной из четырех женщин, находящихся в зале.

Нина подняла мокрые от слез глаза и посмотрела на своих мучительниц. Невероятно красивые дамы, одна из которых выглядела явно моложе других трех, были одеты как в оперу: длинные вечерние платья, бриллианты, прически, словно из сказок про принцесс; холеная, нежная, в меру загорелая кожа, дорогой, кажущийся абсолютно естественным макияж. Правда, у красавицы с восточными чертами лица, глаза явно были перекрашены, но выглядело это так же натурально, как звезды на ночном небе.

— Спасибо, Люси, теперь можешь покинуть нас, – Лейла привлекла к себе молодую девушку и поцеловала ее в губы.
— Позволь ей остаться, – сказала Миэлла, вызвав у всех молчаливое недоумение. – То, что она знает, уже несовместимо с жизнью, так пусть присутствует.

Люсильда посмотрела в глаза Миэлле и содрогнулась. Ей стало вдруг ясно, что у маленькой пешки на этой доске шансов выжить не больше, чем у души, которую она предоставила своей любовнице.

— Симпатичная душонка. Только вот выдержит ли? – Нагиля плотоядно смотрела в глаза Нине.
— Долго не выдержит, но нам этого пока и не нужно, – ответила Лейла.
Она взяла золотую, инкрустированную рубинами чашу, поставила на стол и, держа над ней руку, сделала на запястье глубокий надрез, сверкнув тонким изящным кинжалом. Когда чаша наполнилась на треть, ее примеру последовали остальные сестры. Держа чашу с кровью в руках, как драгоценную святыню, Лейла подошла к висящей на крючках жертве.
— Ты должна выпить все до последней капли, – сказала она. – Иначе эти крючки покажутся тебе детской забавой.

Нина судорожно кивнула головой в знак согласия и принялась пить из поднесенной ко рту чаши. Стоило пересилить себя и сделать первый глоток, как она почувствовала, что остановиться уже невозможно, – кровь дочерей Лилит опьянила ее словно наркотик; казалось, – сама жизнь и мудрость веков втекают в нее из чаши, даруя бессмертие и божественное удовольствие.
Допивая последнюю каплю, Нина испытала сильнейший оргазм, – судорога сотрясла ее тело, чуть было, не вырвав крючки прямо с плотью. Лейла усмехнулась, небрежно откинула прочь драгоценную чашу, подошла к сестрам и начала говорить что-то на странном красивом музыкальном языке, который был Нине почему-то понятен.
— Кровью трех призываю тебя, Лейлах. Я, Лейла.

— Я, Миэлла.
— Я, Нагиля.
— Наполни этот сосуд, где бы ты ни была.

Наступило жуткое мгновение тишины. Время остановилось, и в воздухе повисло вибрирующее напряжение. Неожиданно висевшая на крючках душа закричала так, словно в нее вонзили тысячу раскаленных игл. Одна за другой, со звоном лопнули стальные каленые струны. Крючки зашипели, будто разъедаемые кислотой, – то, что от них осталось со звоном упало на пол.
Светящиеся небесно-голубые глаза, смотревшие теперь на четырех ошеломленных женщин, не предвещали ничего хорошего.

— Вы посмели вызвать меня, словно какого-то грязного демона?
— Здравствуй, мама, мы тебя тоже любим. – Миэлла достала из сумочки серебряную фляжку, и сделала глоток скотча.
— Хочешь сказать, что стала ангелом? – спросила Лейла.
— Кажется, я догадываюсь, – Нагиля сделала шаг вперед и гордо подняла голову. – Поклонение, – да, мама?
— Я больше не нуждаюсь ни в этом мире, ни в вашем обществе. Я Богиня.

В глубине зала раздались громкие хлопки ладоней. Вслед за одинокими аплодисментами прозвучал мужской голос:

— Оберон хоть и без рог, – все же, черт, в итоге; как и все, в конце концов, греческие боги. Здравствуй любимая. Ты могла бы и не являться на зов своих девочек, – бога вызвать можно лишь в Ассию, да и то, – спалив город-другой. Чем обязаны такому визиту?
— Люцифер, солнце, тебя Миэлла позвала?
— Наша дочь прелесть, не так ли?
— Вся в отца.
— К сожалению, она тут не причем, – мне самому приходится контролировать ситуацию. И, конечно же, я не забыл о тебе.
— Ты всегда был слишком влюбчив, слишком ревнив и излишне сентиментален.
— Дорогая, давай не будем при детях. Ты лучшая женщина в моей жизни, – так оставь же мне немного иллюзий.
— Довольно паясничать. Итак, мне от вас ничего не нужно, но вы, похоже, неспроста собрались. Лейла?
— Может быть, господин Нортон будет столь любезен, и оставит женщин одних?
— Сначала задам один вопрос твоей матери. – Люцифер медленно подошел к маленькой хрупкой душе, что сияла теперь, переполняемая духом, проникшим в нее, взял за руки, посмотрел в глаза. Выглядел он не старше сорока пяти, – харизматичный привлекательный мужчина в строгом костюме, на вид, – преуспевающий политик, актер, или бизнесмен. – На протяжении всех этих лет я не переставал думать о тебе. Мечтать, грезить тобой. Возвращайся. Теперь уже на законных основаниях.
— Ты делаешь мне официальное предложение?
— Я всего в шаге от этого.
— Не боишься, что я отомщу тебе за свою ссылку?
— Ты того стоишь. Я готов рискнуть всем ради тебя. К тому же, – все что я сделал, было из-за любви к тебе. Я сходил с ума от ревности, но теперь понял, что был не прав. Прости меня, и возвращайся. Я дам тебе все, что пожелаешь.
— Язык, Нортон, у тебя по-прежнему неплохо подвешен. In diesem Sinne kannst du's wagen. Verbinde dich; du sollst, in diesen Tagen, Mit Freuden meine Kюnste sehn, Ich gebe dir, was noch kein Mensch gesehn...
— Обещай подумать над моим предложением. Давай встретимся на нейтральной территории, – поужинаем, все тихо обсудим.
— А знаешь, – уболтал. Хочешь, увидимся в мире без Силы, – в Ассии?
— Экс ангел и богиня в человеческом облике? Если кто-то узнает, то нам с тобой не поздоровится.
— Не волнуйся, – я приму меры, – у богини есть свои преимущества в мире людей.
— Даже так? – Дьявол наклонил голову, и поднял одну бровь; от его улыбки хотелось забиться куда-нибудь в угол и сделаться невидимкой. – Мне следует заранее уладить дела и написать завещание?
— Напиши, – Лилит улыбнулась, приблизилась к Люциферу вплотную и провела рукой по его щеке. – Вдруг затрахаю тебя до смерти.
— У богинь нынче свободные нравы.
— Всегда были.
— Хорошо. Время?
— Следующее полнолуние Серебряной Луны, милый, тебя устроит?
— Вполне. Место я выберу сам, если ты, конечно, не против.
— Конечно. У тебя безупречный вкус, – Лилит голубооко вздохнула и посмотрела на Люцифера таким взглядом, что ему пришлось немного ослабить узел галстука, – даже пребывая в несовершенном теле, она могла свести с ума кого угодно одним лишь взглядом.
— До встречи.
— До скорого, дорогой, – слова, произнесенные Лилит, звучали, казалось, вполне искренне.
— Дамы, позвольте откланяться. Лейла…
Люцифер поцеловал руку старшей из сестер, и пристально посмотрел ей в глаза. Искра, пробежавшая между ними, была весьма неоднозначной.

Повернувшись на каблуках, он прошел через весь зал и, не обернувшись, вышел, открыв большую белую с золотом дверь. После ухода Дьявола, оставалось ощущение его присутствия, словно уходя, он оставил часть себя в этом месте

Лейла, Миэлла и Нагиля подошли к матери, Люси осталась стоять неподалеку.

— Мы тоже хотели просить тебя о возвращении, – сказала Лейла. – Без тебя Геенна стала походить на помойку.
— Дикий запад, – дополнила Нагиля, грустно усмехнувшись.
— Мне нет никакого дела до ваших желаний; и до этого мира, – тоже, – сказала Лилит.
— Хочешь ты этого, или нет, но мы часть тебя, – плоть от плоти твоей, – возразила Лейла.
— Я всегда чувствовала твое незримое присутствие, ощущала твою помощь в трудную минуту, – вмешалась в разговор Нагиля.
— Можешь пудрить мозги отцу и Самаэлю, но мы не настолько бесчувственны, – добавила Миэлла.
— Это все, что вы хотели сказать?
— Нет, не все, – Лейла взяла у Миэллы фляжку и сделала небольшой глоток. – Если бы не общество пернатых импотентов и не вегетарианская диета, на которую тебе пришлось подсесть, – мы бы вряд ли тебя увидели. Но ты явилась, и это может означать интерес. Посему предлагаю поужинать с нами и немного поговорить. Часа два эта оболочка вполне выдержит.
Лилит медленно подошла к зеркалу, и задумчиво вгляделась в отражение.
— Прелестное дитя, что присутствует здесь, почему я чувствую, что знаю ее?
— Это моя подруга, Люси, – Лейла взяла Люси за руку. – В ней тоже есть капля твоей крови.
— Забавно, – один смертный, в грезах, просил о тебе. Кстати, – он почему-то не умер после встречи со мной. Твоих рук дело, девочка?
— Да, моя госпожа. Мне удалось провести его через врата, к себе в… гости. В безвременье. В сон.
— Надо же. Все это очень забавно, – в глазах Лилит читалась, чуть ли не детская заинтересованность всем происходящим. – Я хочу привести себя в порядок к ужину.
— Я провожу тебя, мама, – Нагиля сделала совершенно невинное личико и, состроив глазки, проворковала: – Кое-что из моего гардероба вполне тебе подойдет.
Лейла, наконец, вернула фляжку Миэлле и, обняв за талию Люси, заговорщицки прошептала ей на ухо:
— Иногда забавно наблюдать за обдолбанными смертными. Посмотрим в отражении, как это будет? Можно подкинуть ему пару кошмариков.
— А какой от этого толк?
— Толку, конечно же, никакого, но это довольно комично. Пойдем, повеселимся, – ничего не случится с твоим питомцем.

***WD***