Разработка библейского наставления

Дэвид Л.Эдвардс

«Если мы хотим воспитать человека в добродетели, мы должны шлифовать его в раннем возрасте. И если кто-то хочет продвинуться в мудрости, он должен быть открыт для нее в первые годы своей жизни, когда он еще полон усердия, ум его податлив и память его еще сильна».

Ян Амос Каменский, 1592—1670, Великая дидактика

Этот призыв человека, не превзойденного в христианском обучении, зву­чит так же верно на исходе XX века, как и 300 лет назад. Его акцент на за­щитной пользе раннего воспитания хорошо согласуется с концепцией христи­анского обучения, скорее действующего заранее, чем излечивающего. Выра­щивать детей с самых ранних лет праведно, конечно же, более желательно, чем спасать их потом от разрушительного действия заблуждения.

Но это утверждение отвечает реальности и потому, что оно сосредоточено на понятиях, которыми слишком часто пренебрегают в современном христи­анском обучении, — на вопросах добродетели и мудрости. В стремлении к познавательному правдоподобию наше преподавание Библии концентрирова­лось на «знании» скорее, чем на «бытии», и предпочитало программы, которые дают информацию, а не формируют характер. Особенно это верно в условиях современности, когда мы насыщены информацией из многих источников.

Библия ясно поручила церкви заниматься прямым обучением. Даже при беглом чтении читатель найдет Писание изобилующим увещаниями сообщать правду о действии божественного откровения среди людей. Чадвик установил, по крайней мере, 25 определенных еврейских и греческих слов, используемых каноническими авторами, чтобы описать какой-либо аспект процесса препо­давания (учебы).¹' Такое разнообразие в терминологии свидетельствует о сложности процесса учебы, а также о его приоритете и безотлагательности. Всякое служение, о котором так горячо сказано в Слове Божием, должно быть поистине важным для народа Божиего.

Хотя перевод не может передать семантическое разнообразие, с которым библейские языки описывают преподавание и учебу, даже эти несколько тер­минов требуют определения. Мы говорим, к примеру, о «преподавании», «обу-

Ronald P.Chadwick, Teaching and Learning: An Integrated Approach to Christian Education. Old Tappan, N.J.: Fleming H.Revell Co., 1982.

ХРИСТИАНСКАЯ ПЕДАГОГИКА 38

Рис. 1. Роль учителя в замысле наставления

чении», «наставлении», как и о «совете» и «тренировке», и все это под загла­вием «образование». Оставляя в стороне функции руководства не как неваж­ные, а как выходящие за пределы данной главы, отметим, что функции обуче­ния, заключенные в первых трех терминах, еще требуют пояснения.

Ли определил образование как «широкий процесс, во время которого че­ловек что-либо узнает», и наставление как деятельность, с помощью которой и посредством которой происходит индивидуальная учеба*. Наставление тогда может принять форму преподавания или обучения. Разница их значений может быть выражена словами «изучение» и «практическое овладение».

Преподавание сосредоточено на информировании и развитии возможнос­тей; акцент преподавания направлен на формирование способностей; препо-

James Michael Lee, The Shape of Religious Education. Mishawaka, bid: Religious Education Press, 1971, pp. 7-8.

39 3. РАЗРАБОТКА БИБЛЕЙСКОГО НАСТАВЛЕНИЯ

давание включает различные аспекты и множество способов применения, в то время как обучение направлено на то, чтобы сделать что-либо одним из лучших способов. Эффективное библейское наставление объединяет препод­авание и обучение в выполнении различных аспектов образования, следую­щих из Писания.

Наставление (как преподавание, так и обучение) происходит в совершенно различной обстановке, что непосредственно влияет на его замысел (план, про­ект). Стратегия меняется в зависимости от того, обучается ли один ученик или это определенные группы, или массовая аудитория. Обучение может про­водиться в обстановке с различной степенью организованности: от высокоор­ганизованной до весьма неформальной. Возраст, степень понимания, автори­тет учителя и ученика часто несопоставимы, но иногда приблизительно на одном уровне.

Наряду с другими вполне реальными возможностями, в этой главе образо­вание рассматривается в традиционном контексте, а «школьное» образование определяется как «система комплексных, запланированных, организованных, систематических, целенаправленных, совещательных и намеренных учебных мероприятий, которые должны произвести перемены в поведении ученика».^f

Намеренность в традиционном обучении делает замысел наставления делом истинной важности. Модель, предложенная здесь, иерархична (рис. 1): элементы, расположенные по нарастающей, непосредственно относятся к обеспечению эффективных учебных мероприятий и находятся в пределах вы­бора учителя. Эти элементы, однако, базируются на философских выводах и линиях поведения, выведенных из Писания, проработанных и поясненных в учебном руководстве.