Глава 7. — Лорелей. Давай, очнись, детка

— Лорелей. Давай, очнись, детка. Посмотри на меня.

Я слышу голос, но видно мне он мерещится. Этот голос никогда не обращался ко мне так, никогда не называл меня «деткой».

Я чувствую теплые руки на своем лице, и мою голову поворачивают, чтобы я больше не видела мертвое тело Эндрю Джеймсона. Я вижу перед собой мускулистую грудь в обтягивающей синей футболке. Мои глаза медленно движутся вверх — Даллас смотрит на меня озабочено, большим пальцем руки вытирая что-то у меня на щеке.

— Господи, ты в крови. Дыши, Лорелей.

По его приказу я прерывисто вздыхаю, и вдруг у меня появляются слезы. Я быстро моргаю, не разрешая им пролиться. Не знаю, что здесь делает Даллас, или почему он так добр ко мне, но я совершенно не собираюсь перед ним показывать свою слабость, это даст ему только еще больше шансов поиздеваться надо мной.

Оглядевшись вокруг, я ловлю себя на мысли, что уже стемнело. Солнце садилось, когда я подъехала к дому Эндрю, должно быть я просидела здесь может быть час или меньше. Помню, как сидела у стены, боясь выйти наружу, а вдруг стрелок был все еще там.

И вдруг меня накрывает произошедшее. Я разговариваю с Эндрю, он готов мне сообщить свое предположение, кто мог бы убить Ричарда, а потом раздаются выстрелы. Я даже тогда не испугалась, должно быть действовала на чистом адреналине. Но сейчас весь воздух выходит у меня из легких. Все произошло слишком быстро, и я начинаю задыхаться от паники.

Даллас поворачивает мое лицо к нему и ближе наклоняется ко мне, смотря мне прямо в глаза.

— Не смотри туда. Просто смотри на меня. Все нормально. Делай вдох медленно.

Вдох медленно. Вдох и выдох. Не думай, что появился еще один труп в нескольких шагах от меня, или что у Далласа самые потрясающие серые глаза, которые я когда-либо видела, которые сейчас смотрят на меня с нежностью, а не с раздражением.

Даллас убирает руку с моей щеки, и я тут же скучаю по его теплым пальцам. Он берет мои руки и осматривает их.

— Черт побери. Твои ладони напичканы осколками, — ругается он, аккуратно начиная вытаскивать осколки.

Я перевожу взгляд на свои руки, он прав. Не мигая и до конца плохо соображая разглядываю свои ладони, покрытые кровью и крошечными осколками стекла, становится вдруг адски больно.

Он отпускает мою руку и лезет в карман за платком, прижимает к моей щеке. Я вздрагиваю, когда он касается моей кожи и чувствую боль.

— Все в порядке… небольшая царапина. Должно быть пуля тебя задела, — спокойно произносит он.

Его взгляд наполнен нежностью, и совершенно не похож на тон голоса. Он сжимает зубы так, что желваки начинают двигаться на скулах. Скорее всего он сердится на меня, из-за того, что я пришла сюда наперекор ему, и теперь главный подозреваемый мертв.

Я хочу как-то оправдаться, но не могу сказать ни слова. А что если это моя вина? Возможно кто-то увидел меня, как я выходила из дома Стефани и последовал за мной. Что если именно я являюсь причиной того, что Эндрю Джеймсон мертв?

Раздавшийся вдалеке звук сирен заставляет Далласа посмотреть в открытую дверь, а затем перевести взгляд на меня.

— Давай, быстрее.

Он хватает меня за руки и поднимает на ноги.

— Копы будут здесь через десять минут. Нужно сматываться отсюда, — говорит он, потянув меня за собой к двери.

— Что? О чем ты говоришь? Я не могу уйти, — остановившись, как вкопанная, наконец, мой голос вернулся. — Я же видела, как застрелили этого мужчину, которого я расспрашивала по поводу убийства. Мне необходимо все рассказать полиции.

Даллас с раздражением фыркает, сильнее сжимая мою руку и пытаясь утянуть меня к двери. Хотя я и немного смущена его заботой, которая прямо скажем привлекла мое внимание, но прямо сейчас его больше всего беспокоит вытянуть меня отсюда. Несмотря на все наши предыдущие размолвки с того момента, как мы встретились, сейчас ему хочется просто вытолкать меня за дверь, прежде чем кто-нибудь меня увидит.

— Ты хочешь забрать всю славу себе. Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но я первая узнала об Эндрю Джеймсоне, не ты. И кто прибыл сюда первым, явно не ты, что ты на это скажешь? — отвечаю я ему.

Сирены приближаются, Даллас опять смотрит на дверь.

— Вытащи свою голову из задницы на пару секунд и подумай, что ты говоришь, — раздраженно говорит Даллас, по-прежнему держа меня за руку. — Ты прибыла сюда, чтобы допросить по поводу убийства. Ты и близко не должна находится ни с каким расследованием убийства.

Его слова что-то переключают в моей голове и желание бороться с ним пропадет. Он прав. Что я скажу полиции, когда они приедут? Что я проходила мимо дома человека, который работал с Ричардом Ковингтоном и это простое совпадение, что он был убит на моих глазах?

— Нужно убираться отсюда.

Я испуганно смотрю на Далласа. Почему он помогает мне? Мне казалось, ему бы понравилось, если бы меня бросили в тюрьму за то, что я вмешалась не в свое дело.

— Почему ты это делаешь? — шепчу я.

— У нас нет на это времени. Садись в машину и уезжай. Сейчас же.

Он тянет меня за собой и выходит на улицу. Он все время загораживает своей спиной от меня Эндрю, лежащего на полу.

Когда мы оказываемся на крыльце, он наконец отпускает мою руку, и я в трансе спускаюсь вниз по ступенькам, двигаясь к своей машине. Сирены уже в нескольких кварталах, и я понимаю, что стоит поспешить. Я бегу, доставая из кармана ключи и морщась от боли в ладонях. Сажусь в машину и включаю передачу, удаляясь от дома Эндрю Джеймсона и Далласа, посматривая в зеркало заднего вида, машины с сине-красными мигалками, паркуются на мое место.

Спустя несколько часов раздается звонок в дверь, я все это время просидела на диване, уставившись прямо перед собой, как только вернулась домой. Мне следовало принять душ. Но по крайней мере, я смыла кровь с рук и переодела футболку.

Взяв себя в руки, я подхожу к двери и смотрю в глазок и даже не удивляюсь, увидев Далласа на крыльце, засунув руки в карманы.

Я открываю дверь, он заходит, не дожидаясь приглашения. Я закрываю дверь, он вышагивает взад-вперед по гостиной.

— О чем, черт возьми, ты думала? — наконец говорит он, остановившись и уперев руки в бока.

Похоже, мы опять возвращаемся к тому же. Он видно хочет мне сказать какая я идиотка и совершенно не гожусь для такой работы. Но он находится в моем доме и будь я проклята, если позволю ему выливать на меня это дерьмо.

Встав точно в такую же позу, уперев руки в бока, я восклицаю:

— Я устала от людей, недооценивающих меня. Возможно, у меня немного опыта, но я хорошо знаю свое дело. Я смогу раскрыть это дело об убийстве!

Моя грудь вздымается от эмоций, и хотя, с одной стороны, я чувствую себя намного лучше, что высказала ему все, но с другой, это прожигает дыру у меня в груди, потому что я понятия не имею, что заставило меня говорить Далласу о своей неуверенности. Не знаю, но меня почему-то волнует, что он обо мне подумает.

«Лорелей. Давай, очнись, детка. Посмотри на меня».

Его слова эхом звучат у меня в голове. Он был так нежен со мной, был таким милым, словно мое подсознание точно знало, что под всем этим самодовольством скрывается отличный парень, который беспокоится обо мне, и не хочет, чтобы я влипла в неприятности.

Он все еще не сказал ни единого слова после моих слов, и от этого я начинаю чувствовать себя неуютно.

— Что, нечего сказать? Кончились оскорбления и советы, что я все испортила? — спрашиваю я с сарказмом, стараясь не чувствовать себя букашкой под микроскопом, пока он внимательно смотрит на меня. Уверена, он просто тянет время, пытаясь придумать, как бы меня еще унизить.

Не говоря ни слова, он приближается ко мне. Я вздрагиваю, когда он берет меня за запястье и поворачивает руку, проведя по ладони.

— Ты вытащила не все стекла, — угрюмо говорит он.

Я делаю вид, будто его присутствие рядом со мной не оказывает на меня никакого эффекта, поэтому просто пялюсь в его макушку, пока он вытаскивает крошечные осколки.

— А что с полицией? — спрашиваю я его.

Даллас опускает мою руку и берет другую, внимательно разглядывая каждый дюйм кожи.

— Я сказал им, что получил зацепку и попал в засаду. Я сказал, что все произошло так быстро, что не успел даже вытащить свое оружие.

Мне хочется поблагодарить его, что он вытащил меня оттуда и ничего не сказал полиции, но до сих пор понятия не имею, почему он это сделал. Зачем он это сделал?

— Ты думаешь, они поверили?

Он опускает мою руку и смотрит на меня. Я обнимаю себя руками, как только он перестает дотрагиваться до моих рук, чувствуя холод.

— Конечно, они проглотили это. Они снимали отпечатки пальцев, пока я там находился. Скажи мне, пожалуйста, ты ничего не трогала, когда вошла в дом? Дверь, дверную ручку или что-нибудь еще?

Я отрицательно качаю головой. Нет. Единственное чего касались мои руки был пол и шея Эндрю. Надеюсь, они не будут снимать отпечатки с его тела.

— Тогда мы в порядке. Они не найдут твоих отпечатков, а соседи в том районе ненавидят копов. Когда они будут двигаться от двери к двери расспрашивая соседей, никто не скажет, что видел.

Даллас обходит меня и идет к двери.

— Зачем ты это делаешь? Почему ты помогаешь мне?

Он останавливается, открыв дверь, но не оборачивается.

— Может, мне просто нравится сама мысль, что ты передо мной в долгу, Адвокатша. Уверен, что это когда-нибудь пригодится.

Он врет. Его слова звучат не самонадеянно, как обычно, и он не поднимает на меня глаз.

— Сделай мне одолжение. Начни усовершенствовать свои навыки детектива. Я не хочу снова спасать твою задницу в ближайшее время.