Дракучая Ива

Гарри показалось, что остаток летних каникул пролетел чересчур быстро. Конечно, он с нетерпением ждал возвращения в Хогвартс, – и всё же, месяц, проведённый в «Норе», стал счастливейшим в его жизни. Трудно было не позавидовать Рону при мысли о приёме, который ему устроят Дёрсли по возвращении на Бирючинный проезд.

В последний вечер перед их отъездом миссис Уисли устроила великолепный ужин из всех любимых блюд Гарри, – включая тающий во рту пудинг с патокой на десерт. Фред и Джордж завершили вечер демонстрацией фейерверков д-ра Филибустера, – петарды, взрываясь, заполнили кухню красными и синими звёздами, скакавшими от пола к потолку не меньше получаса. Затем пришло время выпить по последней кружке горячего шоколада и – спать.

Утренние сборы заняли целую вечность. Все поднялись на рассвете, но внезапно обнаружилось, что дел ещё по горло. Миссис Уисли в дурном настроении носилась по дому в поисках чистых носков и перьев; остальные то и дело сталкивались на лестнице, полуодетые, с тостами в руках; мистер Уисли едва не сломал шею, волоча к машине тяжёлый сундук Джинни и споткнувшись о бродившую по двору курицу.

Гарри не представлял, каким образом восемь человек, шесть огромных сундуков, две совы и крыса поместятся в довольно-таки тесный «Форд Англия». Правда, он не знал, что мистер Уисли успел поработать над своей машиной.

– Молли ни слова, – прошептал он Гарри, открывая багажник, – тот чудесным образом расширился так, что все их вещи легко в нём поместились. Вскоре все, наконец, оказались в машине. Обернувшись к Гарри, Рону, Фреду, Джорджу и Перси, удобно устроившимся сзади, миссис Уисли отметила:

– Похоже, мы недооцениваем умения магглов, – Они с Джинни расположились на переднем сиденье, растянутом до размеров парковой скамейки. –Со стороны в жизни не скажешь, что здесь так просторно, правда?

Мистер Уисли завёл мотор, и машина покатила прочь со двора; Гарри оглянулся, чтобы в последний раз взглянуть на «Нору». Правда, ему не пришлось долго гадать, когда же он увидит этот дом снова, – Джордж забыл коробку фейерверков Филибустера. Через пять минут машина опять затормозила, и Фред бросился за метлой. Они почти выехали на шоссе, и тут Джинни пропищала, что оставила дома дневник. К тому времени, как девочка забралась обратно в машину, они уже сильно опаздывали, и нервы у всех начали сдавать.

Мистер Уисли перевёл взгляд с наручных часов на жену.

– Молли, дорогая…

– Нет, Артур…

– Никто не заметит, – вот эта кнопка, видишь, это – регулятор невидимости, я сам его установил, – поднимемся в воздух и скроемся в облаках. Через десять минут будем на месте, и никто ни о чём не…

– Я сказала, нет, Артур, тем более средь бела дня…

Когда они добрались до вокзала «Кингс-Кросс», было уже без четверти одиннадцать. Мистер Уисли пулей понёсся через дорогу за тележками для багажа, и, дождавшись его, все поспешили на вокзал.

В прошлом году Гарри уже путешествовал на «Хогвартс-Экспрессе». Сложность в том, что нужно было попасть на платформу девять и три четверти, невидимую глазу магглов. Для этого необходимо пройти прямо сквозь барьер, разделяющий платформы девять и десять. Это было не больно, но операцию эту надо было провернуть так, чтобы ни один маггл не увидел, как ты исчезаешь.

– Перси, ты первый, – сказала миссис Уисли, обеспокоенно глянув на часы над головой, – у них осталосьвсего пять минут на то, чтобы незаметно проскользнуть на платформу.

Перси бодро зашагал вперёд и исчез. Следующим на платформу отправился мистер Уисли; затем – Фред с Джорджем.

– Я возьму Джинни, а вы двое идите после нас, – напутствовала миссис Уисли, хватая Джинни за руку и спеша к барьеру. В мгновение ока они скрылись из виду.

– Пойдём вместе, у нас всего минута, – предложил Рон.

Гарри поправил клетку Хедвиг, водружённую на сундук, и затем развернул тележку к барьеру. Он чувствовал полную уверенность; это же не вьюжной порох. Они оба склонились над ручками тележек и целеустремлённо направились к барьеру, набирая скорость. В паре футов от цели перешли на бег, и…

БУМ.

Обе тележки врезались в барьер и отскочили назад; сундук Рона с грохотом свалился на пол; Гарри сбило с ног; клетка Хедвиг упала и покатилась в сторону, причём сова издавала негодующие вопли; прохожие в изумлении вытаращились на них, а служащий заорал:

– Какого чёрта вы вытворяете?

– Не справились с тележкой, – выдохнул Гарри, поднимаясь на ноги и держась за ушибленный бок. Рон бросился подобрать Хедвиг, – та устроила такую сцену, что окружающие начали шептаться о жестоком обращении с животными.

– Почему мы не можем пройти? – прошипел Гарри.

– Не знаю…

Рон дико озирался по сторонам. За ними всё ещё наблюдало человек десять.

– Мы не успеемна поезд, – прошептал Рон. – Не понимаю, почему проход запечатался…

Гарри взглянул на гигантские часы, и от ужаса у него засосало под ложечкой. Десять секунд… девять…

Он осторожно приблизил тележку к барьеру и толкнул изо всех сил. Металл не поддался.

Три секунды… две… одна…

– Мы опоздали, – ошеломлённо проговорил Рон. – Поезд ушёл. Что, если мама и папа тоже не могут выйти оттуда? У тебя есть маггловыеденьги?

Гарри невесело рассмеялся.

– Дёрсли не давали мне карманных денег уже лет шесть, не меньше.

Рон прижался ухом к холодному барьеру.

– Ничего не слышно, – напряжённо констатировал он. – Что будем делать? Понятия не имею, когда мама с папой смогут вернуться сюда…

Они огляделись вокруг. На них всё ещё глазели, главным образом из-за воплей Хедвиг.

– Думаю, нам лучше подождать их у машины, – решил Гарри. – Мы привлекаем к себе слишком много внима…

– Гарри! – вскричал Рон с блеском в глазах. – Машина!

– Что машина?

– Мы можем полететь в Хогвартс на ней!

– Но я думал…

– Мы застряли здесь, правильно? А нам нужно попасть в школу, так? А в случае крайней нужды колдовать можно даже несовершеннолетним, – пункт, кажется, девятнадцать Ограничения чего-то там…

Паника Гарри внезапно обернулась азартом.

– А ты сможешь ей управлять?

– Да это легче легкого – заверил его Рон, разворачивая тележку к выходу. – Давай, пошли, – если поторопимся, успеем нагнать поезд.

И они, миновав толпу любопытных магглов, поспешили на выход, в переулок, где был припаркован «Форд Англия».

Рон отпер багажник, больше похожий на пещеру, в нужной последовательности постучав по нему волшебной палочкой, и они погрузили туда сундуки. Клетку Хедвиг поставили на заднее сиденье, а сами уселись впереди.

– Никого вокруг нет? – спросил Рон, постучав палочкой, включил зажигание. Гарри высунулся из окна: по шоссе впереди сновал транспорт, но их улица была пуста.

– Никого, – подтвердил он.

Рон нажал на крошечную серебряную кнопку на приборной панели. Машина растаяла в воздухе, – и они вместе с ней. Гарри чувствовал, как вибрирует его сиденье, слышал рёв двигателя, ощущал свои ладони на коленях и очки на носу, – но, судя по всему, он превратился в пару зрачков, парящих в нескольких футах над грязной улочкой, забитой припаркованными автомобилями.

– Поехали, – раздался справа голос Рона.

Земля и обшарпанные здания начали постепенно уменьшаться и исчезать, а машина поднималась всё выше и выше; через несколько секунд весь Лондон, сверкающий и окутанный дымом, оказался как на ладони.

Неожиданно раздался хлопок, и машина с пассажирами вновь показалась в воздухе.

– Чёрт, – бросил Рон, тыча пальцем в регулятор невидимости. – Не работает…

Они оба с силой ударили по кнопке. Машина исчезла. И моментально возникла опять.

– Держись! – выкрикнул Рон, вдавливая в пол педаль газа; они рванулись прямо в низкие, ватные облака, и всё вокруг стало серым и туманным.

– Что дальше? – спросил Гарри, щурясь из-за плотной облачной завесы, окружавшей их со всех сторон.

– Надо понять, в каком направлении движется поезд, – отозвался Рон.

– Тогда нырни вниз – по быстрому…

Машина нырнула обратно под облака, и они заёрзали на сиденьях, выглядывая из окон.

– Вижу! – заорал Гарри. – Вон там, впереди!

«Хогвартс-Экспресс», словно алая змея, извивался внизу.

– Строго на север, – определил Рон, сверившись с компасом. – Отлично, просто будем проверять направление каждые полчаса… держись…

И они взмыли в облака. Минуту спустя фордик вынырнул в на яркий солнечный свет.

Это был совершенно другой мир. Машина плыла по морю пушистых облаков, в бескрайней небесной синеве, под ослепительно-белым солнцем.

– Теперь бы только не столкнуться с самолётом, – подытожил Рон.

Они переглянулись и расхохотались; какое-то время оба не могли успокоиться.

Они словно перенеслись в фантастическийсон. Именно так, думал Гарри, лучше всего путешествовать, – когда мимо проплывают водовороты и башенки белоснежных облаков; машина залита горячим, ярким солнечным светом; в бардачке – пузатый пакетик ирисок, а впереди – победоносное, гладкое приземление на пологий склон лужайки перед Хогвартсом и завистливые взгляды Фреда и Джорджа.

Они регулярно снижались, продвигаясь всё дальше и дальше на север, – каждый раз им открывался новый вид. Лондон скоро остался позади, сменившись опрятными зелёными лугами, а затем – просторными, розовато-лиловыми вересковыми полями; крупным городом, кишевшим автомобилями, словно разноцветными муравьями; деревнями с крошечными, будто игрушечными, церквями.

Однако спустя несколько часов однообразного полёта Гарри пришлось признать, что его восторг начинает улетучиваться. От ирисок в горле пересохло, а пить было нечего. Они с Роном сняли джемпера, но футболка Гарри всё равно прилипала к спинке сиденья, а очки постоянно съезжали на кончик вспотевшего носа. Он перестал замечать сказочные очертания облаков и с тоской думал о поезде в милях под ними, где пухленькая колдунья развозила на тележке прохладный тыквенный сок. Почему они не сумели попасть на платформу?

– Наверное, мы уже близко, да? – прохрипел Рон ещё через пару часов; солнце тем временем уже начало погружаться в облака, расцвечивая их светло-вишнёвым. – Сверимся с поездом?

Поезд мчался прямо под ними, огибая гору с заснеженной вершиной. Внизу, под периной облаков, оказалось намного темнее.

Рон прибавил скорость; машина начала набирать высоту, но тут неожиданно взвыл двигатель.

Гарри и Рон встревоженно переглянулись.

– Она, наверное, просто устала, – предположил Рон, – Путь-то неблизкий…

И оба притворились, будто ничего не замечают, а вой становился всё громче и громче. Небо неуклонно чернело; вскоре в вышине уже засияли звёзды. Гарри снова натянул джемпер, пытаясь не обращать внимания на дворники, – те беспомощно ездили по стеклу, как бы в знак протеста.

– Уже скоро, – отметил Рон, обращаясь скорее к машине, чем к Гарри, – совсем скоро, – он нервно похлопал по приборной панели.

Снова окунувшись чуть позже в облака, им уже пришлось щуриться в поисках хоть каких-то ориентиров.

– Вот он! – завопил Гарри, отчего Рон и Хедвиг вздрогнули. – Прямо перед нами!

Выделяясь на фоне темного горизонта, на высоком утёсе над озером, появился силуэт замка с его многочисленными башнями.

Но машина задрожала, замедлив ход.

– Давай, – подбодрил её Рон, слегка встряхнув руль, – потерпи ещё чуть-чуть…

Двигатель заскрипел. Из-под капота уже струился пар. Когда они подлетели к озеру, Гарри вдруг обнаружил, что крепко держится за края сиденья.

Машина угрожающе затряслась. Выглянув из окна, Гарри различил внизу гладкую, чёрную, глянцевитую поверхность воды, примерно в миле под ними. На фоне руля отчётливо выделялись побелевшие костяшки пальцев Рона. Фордик снова задрожал.

– Ну же, – пробормотал Рон.

Они миновали озеро, – замок был совсем рядом, – Рон нажал на газ.

Раздался громкий щелчок, треск, и двигатель окончательно смолк.

– Мама, – выдавил Рон в наступившей тишине.

Капот накренился. Они помчались вниз, нацелившись прямо на каменную стену замка.

– Нееееет! – завопил Рон, выворачивая руль; они разминулись со стеной в паре дюймов, а машина развернулась широкой дугой, паря над теплицами; над овощными грядками; затем над тёмными лужайками, при этом постоянно теряя высоту.

Рон отпустил руль и вытащил из кармана палочку.

– СТОЙ! СТОЙ! – голосил он, колотя ею по приборной панели и ветровому стеклу, – они стремительно падали, земля неслась навстречу…

– ОСТОРОЖНО, ДЕРЕВО! – проорал Гарри, вцепившись в руль, но поздно…

КР-РАК.

С оглушительным звуком удара металла о дерево, они врезались в массивный ствол и тяжело рухнули на землю. Из-под искорёженного капота вырывался пар; Хедвиг в ужасе верещала; Гарри ударился о ветровое стекло, и теперь у него на лбу набухала шишка величиной с мяч для гольфа; Рон издал протяжный, отчаянный стон.

– Ты цел? – испуганно спросил Гарри.

– Моя палочка, – пролепетал Рон. – Посмотри на неё…

Она переломилась почти надвое; кончик безжизненно поник, держась на паре щепок.

Гарри открыл было рот, собираясь утешить друга, – палочку наверняка можно починить в школе, – но не успел даже начать. В этот самый момент что-то с силой пушечного ядра шарахнуло по двери, отшвырнув Гарри вбок, прямо на Рона; такой же гулкий удар обрушился на крышу.

– Что за?..

Рон раскрыл рот, оторопело глядя перед собой, – Гарри обернулся, и тут по ветровому стеклу хлестнула ветка толщиной с питона. Дерево, в которое врезались мальчишки, нападало на них. Его ствол согнулся чуть ли не вдвое, а искривлённые ветви молотили по каждому дюйму машины, куда могли достать.

– Ааааа, – вырвалось у Рона, – от удара очередного узловатого побега на дверце рядом с ним образовалась вмятина; ветровое стекло дрожало под напором шишковатых, как костяшки пальцев, прутьев, а сук, больше напоминавший огромный таран, неистово стучал по крыше, которая уже начала прогибаться…

– Бежим! – крикнул Рон, всей тяжестью навалившись на дверь, но в следующий миг одна из ветвей мощным апперкотом отбросила его на колени к Гарри.

– Мы пропали, – простонал он; потолок проседал всё ниже; неожиданно пол машины задрожал, – мотор завёлся.

– Задний ход! – заорал Гарри, и фордик рванул назад; ива всё ещё силилась дотянуться до них; слышно было, как трещали корни, – оно едва не выкорчевала себя из земли, потрясая ветвями вслед машине.

– Ещё бы чуть-чуть, и… – выдохнул Рон. – Молодчина, фордик…

Однако терпение фордика подошло к концу. С резкими щелчками двери распахнулись, и Гарри ощутил, как его сиденье накренилось в сторону: в следующий миг он неуклюже растянулся на сырой земле. Судя по грохоту, машина избавлялась от их багажа; клетка Хедвиг пролетела по воздуху, – дверца распахнулась; сова с гневным воплем вырвалась на свободу и, не оглядываясь, понеслась к замку. Затем, помятый, исцарапанный и пышущий паром фордик умчался в ночь, сердито моргая фарами.

– Вернись! – крикнул Рон ему вслед, размахивая сломанной палочкой. – Отец меня убьёт!

Но машина, презрительно фыркнув напоследок, скрылась из виду.

–Нам просто сказочно везёт, – горестно проговорил Рон, наклонившись за Корыстиком. – Из всех деревьев, в которые можно врезаться, нам попалось именно то, что может дать сдачи.

Он через плечо оглянулся на старое дерево, до сих пор угрожающе машущее ветвями.

– Пошли, – вяло позвал Гарри, – идём в замок…

Вовсе не так они воображали своё триумфальное прибытие. Окоченевшие от холода, все в синяках, они ухватили сундуки за ручки и потащили их вверх по поросшему травой склону, к тяжёлым дубовым дверям замка.

– Думаю, банкет уже начался, – предположил Рон, бросив сундук у подножия лестницы и бесшумно пробираясь к освещённому окну. – Эй, Гарри, – смотри, – сортировка!

Гарри поспешил к нему и тоже заглянул в Большой Зал.

В воздухе, над четырьмя длинными столами, парили бесчисленные свечи, отбрасывая блики на золотые тарелки и кубки. На зачарованном потолке, – точной копии настоящего неба, – мерцали звёзды.

За лесом чёрных остроконечных шляп виднелась длинная вереница испуганных первокурсников, идущих по Залу. Среди них легко можно было различить Джинни, благодаря её ярко-рыжим волосам. Профессор Макгонаголл – пожилая колдуньяв очках, с тёмными, стянутыми в пучок волосами – положила на табурет перед новичками знаменитую Сортировочную Шляпу.

Каждый год эта древняя шляпа, – грязная, потрёпанная, вся в заплатах, – сортировала первокурсников по хогвартским домам (Гриффиндор, Хуфльпуф, Рейвенкло и Слизерин). Гарри отлично помнил, как ровно год назад сам надевал Шляпу и, цепенея от страха, ждал её вердикта, пока она вслух бормотала у него над ухом. На какое-то ужасное мгновение ему показалось, что его отправят в Слизерин, колледж, из которого вышло больше темных колдунов и ведьм, чем из любого другого, – но в итоге он оказался в Гриффиндоре, с Роном, остальными сыновьями Уисли и Гермионой. В прошлом году Гарри и Рон помогли Гриффиндору победить в соревновании домов колледжей, впервые за семь лет оставив Слизерин позади.

Совсем маленький мальчик с блеклыми волосами, услышав своё имя, вышел вперёд, сел и нахлобучил шляпу. Взгляд Гарри скользнул мимо него к преподавательскому столу, откуда за сортировкой наблюдал профессор Дамблдор, – длинная серебристая борода и полукруглые очки директора ярко сияли в свете свечей. Поодаль Гарри заметил Гилдероя Локарта, облачённого в мантию цвета морской волны. А на углу стола сидел Хагрид, – бородатый великан, запрокинув голову, пил из кубка.

– Погоди-ка… – пробормотал Гарри. – Кого-то из профессоров не хватает… Где Снейп?

Профессор Снейп был самым нелюбимым учителем Гарри. Так уж сложилось, что и Гарри был самым нелюбимым учеником Снейпа. Жёсткий, саркастичный, ненавидимый всеми, кроме студентов своего собственного колледжа, Слизерина, Снейп преподавал зелья.

– Может, заболел! – с надеждой предположил Рон.

– А может, ушёл из школы, – подхватил Гарри, – потому что снова упустил должность преподавателя по защите от тёмных искусств!

– А может, его уволили! – с энтузиазмом продолжал Рон. – Его же все терпеть не могут…

– А может быть, – раздался у них за спиной ледяной голос, – он сейчас ждёт, когда вы двое объясните ему, почему прибыли в школу не на поезде.

Гарри обернулся. В паре шагов от них, в развивающейся на ветру чёрной мантии, стоял Северус Снейп. Это был худой мужчина с землистого цвета кожей, крючковатым носом и сальными чёрными волосами до плеч; улыбка егоне сулила Гарри и Рону ничего хорошего.

– За мной, – приказал Снейп.

Не смея даже взглянуть друг на друга, Гарри и Рон побрели за Снейпом вверх по ступеням в просторный, отражающийся эхом Вестибюль, освещаемый горящими факелами, – их шаги отзывались эхом. Из Большого Зала сюда долетали аппетитные запахи, но Снейп увёл вел их прочь от света и тепла, вниз по узкой каменной лестнице, ведущий в подземелья.

– Вперёд! – скомандовал он, открывая дверь в середине коридора и указывая внутрь.

Они, дрожа, вошли в кабинет Снейпа. Вдоль темных стен тянулись полки с огромными стеклянными банками, – в них плавали всевозможные мерзости, названий которых Гарри сейчас совершенно не хотелось знать. В камине было пусто и сыро. Снейп закрыл дверь и повернулся к ним.

– Так значит, – мягко начал он, – поезд не устраивает знаменитого Гарри Поттера и его преданного оруженосца Уисли. Решили обставить своё прибытие как можно шикарнее, правда, мальчики?

– Да нет же, сэр, это из-за барьера на «Кингс-Кросс», он…

– Тихо! – холодно процедил Снейп. – Что вы сделали с машиной?

Рон сглотнул. Гарри уже в который раз показалось, что Снейп способен читать чужие мысли. Но тут учитель развернул сегодняшний выпуск «Вечернего пророка», и всё стало ясно.

– Вас видели, – прошипел он, демонстрируя им заголовок: «ЛЕТАЮЩИЙ «ФОРД АНГЛИЯ» ОШЕЛОМЛЯЕТ МАГГЛОВ». Он начал читать вслух:

– «Двое магглов-лондонцев утверждают, что видели, как старый автомобиль пролетал над Башней Почтамта… в полдень, в Норфолке, миссис Хетти Бейлис, развешивая бельё… Мистер Ангус Флит, из Пиблза, доложил полиции»… Всего шесть или семь магглов. Кажется, твой отец работает в Ведомстве по Неправомочной Эксплуатации Предметов Магглового Быта? – обратился он к Рону, неприятно усмехнувшись. – Подумать только… его родной сын…

Гарри словно стегнуло по животу самой большой плетью взбесившегося дерева. Если кто-нибудь узнает, что мистер Уисли заколдовал машину… это ему не пришло в голову…

– Осматривая окрестности, – продолжал Снейп, – я обнаружил, что чрезвычайно ценной Дракучей Иве был нанесён серьёзный ущерб.

– Эта ваша ива нанесла нам гораздо больший ущерб! – выпалил Рон.

– Молчать! – снова гаркнул Снейп. – К моему глубочайшему сожалению, вы не студенты Слизерина, и я не вправе принять решение о вашем исключении. Но, будьте уверены, я приведу тех, у кого есть эта счастливая возможность. А вы подождёте здесь.

Гарри и Рон, побелев, уставились друг на друга. Гарри больше не чувствовал голода. Теперь его сильно тошнило. Он старался не смотреть на склизкое содержимое банки с зелёной жидкостью, на полке за столом Снейпа. Если Снейп отправился за профессором Макгонаголл, деканом Гриффиндора, поблажек можно не ждать. Она, может, и справедливее Снейпа, но крайне строга.

Примерно через десять минут Снейп вернулся, и с ним действительно была профессор Макгонаголл. Гарри уже приходилось видеть её в гневе, но, то ли он забыл, как сильно она способна поджимать губы, то ли ещё не встречал её настолько рассерженной. Войдя в кабинет, профессор взмахнула палочкой; Гарри и Рон отшатнулись, но она направила её на пустой камин, где немедленно заплясали языки пламени.

– Садитесь, – сухо предложила профессор, и они оба, попятившись, опустились в кресла у огня.

– Рассказывайте – велела она, зловеще сверкая очками.

Рон начал с того, как барьер на вокзале отказался пропустить их на платформу.

– …поэтому у нас не было выбора, профессор, мы не могли попасть на поезд.

– Почему вы не послали письмо с совой? У тебя, по-моему, есть сова? – холодно осведомилась профессор, глядя на Гарри,

У Гарри отпала челюсть. Только сейчас ему стало ясно, что именно так и нужно было поступить.

– Я… я не подумал…

– Оно и видно.

В кабинет постучали, и Снейп, счастливый, как никогда, распахнул дверь. На пороге стоял директор, профессор Дамблдор.

Гарри похолодел. У Дамблдора был непривычно суровый вид. Он воззрился на них поверх крючковатого носа, и Гарри вдруг подумалось, что лучше бы его до сих пор колотила Дракучая Ива.

Наступило продолжительное молчание. Затем Дамблдор заговорил:

– Объясните, пожалуйста, почему вы так поступили.

Лучше бы он кричал. Гарри не мог вынести разочарования, звучавшего в его голосе. Отчего-то он не мог смотреть Дамблдору в глаза и излагал свою историю коленям директора. Он объяснил ему всё, не упомянув лишь о том, что заколдованный фордик принадлежал мистеру Уисли, – по его рассказу выходило, что они с Роном случайно наткнулись на летающую машину возле вокзала. Он понимал, что Дамблдор сразу обо всём догадается, но тот не задал ни единого вопроса о машине. Когда Гарри умолк, директор просто продолжал пристально смотреть на них.

– Мы пойдём собирать вещи, – с безнадежностью в голосе сообщил Рон.

– О чём вы, Уисли? – оборвала его профессор Макгонаголл.

– Ну, вы же исключаете нас, разве нет?

Гарри мельком взглянул на директора.

– Не сегодня, мистер Уисли, – пообещал Дамблдор. – Но я обязан донести до вас всю серьёзность вашего проступка. Поэтому я сегодня же напишу вашим родным. И, кроме того, должен предупредить: если что-то подобное повторится, боюсь, у меня не останется иного выхода, кроме как исключить вас.

Вид у Снейпа был такой, словно он услышал, что Рождество отменяется. Он кашлянул и вмешался:

– Профессор Дамблдор, эти ученики пренебрегли Декретом об Ограничении Колдовства Несовершеннолетними, нанесли урон древнему и ценному дереву, – такого рода поведение…

– Предоставим профессору Макгонаголл определять их наказание, Северус, – спокойно сказал Дамблдор. – Они – студенты Гриффиндора, и, значит, находятся под её ответственностью. Я должен вернуться на пир, Минерва, нужно сделать пару объявлений. Идёмте, Северус, я приметил на столе восхитительный тортик с заварным кремом, надо бы успеть его попробовать...

Снейп позволил выпроводить себя из кабинета, но при этом смерил Гарри и Рона полным отвращения взглядом; они остались наедине с профессором Макгонаголл, всё ещё взиравшей на них свирепым коршуном.

– Вам нужно в больничное крыло, Уисли, у вас порез кровоточит.

– Не очень сильно, – Рон поспешно промокнул рукавом ссадину над бровью. – Профессор, я хотел посмотреть, как будут распределятьмою сестру…

– Церемония уже закончилась, – сообщила профессор. – Твоя сестра тоже в Гриффиндоре.

– А, хорошо.

– И кстати о Гриффиндоре… – резко начала профессор Макгонаголл, но Гарри перебил её:

– Профессор, когда мы взяли машину, учебный год ещё не начался, значит… значит, Гриффиндор не должен из-за этого терять баллы? Ведь не должен? – закончил он, встревоженно глядя на неё.

Профессор Макгонаголл буравила его суровым взглядом, но Гарри показалось, что она вот-вот улыбнётся. По крайней мере, губы уже не были так сжаты.

– Я не вычту баллы с Гриффиндора, – пообещала она, и Гарри вздохнул с облегчением. – Но вы оба должны будете понести наказание.

Всё складывалось лучше, чем Гарри ожидал. А что касается письма Дёрсли, то это и вовсе ерунда. Гарри прекрасно знал: они только пожалеют, что Дракучая Ива не расплющила его в лепёшку.

Профессор Макгонаголл снова подняла палочку и указала ею на письменный стол Снейпа. С негромким хлопком на нём появились большое блюдо с сэндвичами, два серебряных кубка, и кувшин охлаждённого тыквенного сока.

– Поешьте здесь, а потом сразу же идите в спальню, – велела она. – Мне тоже нужно вернуться на банкет.

Едва за ней закрылась дверь, Рон тихо, протяжно присвистнул.

– Я уже думал, нам крышка – признался он, хватая сэндвич.

– И я, – согласился Гарри, тоже протянув руку к подносу.

– Нам просто сказочно везёт, – пробубнил Рон с набитым ветчиной и курицей ртом. – Фред с Джорджем на этой машине летали пять или шесть раз, и их ни один маггл не заметил.

Он проглотил очередной кусок и снова впился зубами в сэндвич.

– Так почему всё-таки мы не попали на платформу?

Гарри пожал плечами.

– Теперь нам придётся быть осторожными, – сказал он, с наслаждением отхлебнув тыквенного сока. – Жаль только, что нас не пустили на банкет…

– Она просто не хотела, чтобы мы хвастали перед другими, – мудро рассудил Рон. – и чтоб никто не подумал, что это так уж здорово – летать в школу на машине.

Наевшись до отвала (поднос то и дело пополнялся сэндвичами), они поднялись, вышли из кабинета и привычным путём отправились в башню Гриффиндора. В замке царила тишина; похоже, праздник уже кончился. Минуя бормочущие портреты и скрипящие доспехи, взбираясь по узким каменным лестницам, они, наконец, добрались до коридора, где за изображением весьма дородной дамы в розовом шёлковом платье скрывался потайной вход в общую гостиную Гриффиндора.

– Пароль? – вопросила она, едва они приблизились.

– Э-э… – замялся Гарри.

Они не знали нового пароля, поскольку ещё не встречались с префектом Гриффиндора, но помощь не замедлила прийти; услышав позади топот, они обернулись, – к ним со всех ног мчалась Гермиона.

– Вот вы где! Куда вы пропали? Ходят такие нелепые слухи, – кто-то сказал, что вас исключили за то, что вы разбили летающий автомобиль!

– Нет, нас не исключили, – заверил её Гарри.

– Ты же не хочешь сказать, что вы сюда прилетели? – завела Гермиона тоном профессора Макгонаголл.

– Промотай свою лекцию, – попросил Рон, – и скажи пароль.

– Пароль – «серёжчатый медосос», – нетерпеливо отозвалась Гермиона, – но суть не в этом…

Однако договорить она не успела, – портрет Полной Леди повернулся вбок, и внезапно раздалась буря оваций. Казалось, все гриффиндорцы до единого собрались в гостиной, дожидаясь их, – некоторые взгромоздились на покосившиеся столы и мягкие кресла. Сквозь портретный проём к Гарри и Рону потянулись многочисленные руки, втащив их в гостиную, – Гермионе оставалось только залезть следом.

– Блестяще! –орал Ли Джордан. – Гениально! Какое возвращение! Врезаться в Дракучую Иву, об этом будут вспоминать годами…

– Молодцы, – одобрил пятикурсник, с которым Гарри никогда не разговаривал; кто-то хлопал его по спине, как если бы он только что выиграл марафон; Фред с Джорджем протиснулись к ним со словами: «Вот почему мы не догадались полететь на машине, а?» Рон порозовел, смущённо ухмыляясь, но Гарри заметил, что кое-кто вовсе не разделяет всеобщего веселья. Перси, возвышаясь над головами взволнованных первокурсников, пытался пробиться вперёд, явно намереваясь отчитать их. Гарри толкнул Рона локтём под рёбра и кивком указал на Перси. Рон мигом оценил ситуацию.

– Мы пойдём наверх, – немного устали, – заявил он, и они вдвоём начали пробираться к винтовой лестнице.

– До завтра, – Гарри махнул рукой Гермионе, – та недовольной гримасой сильно напоминала Перси.

Они пересекли комнату, – их всё ещё усиленно хлопали по спинам, – и на лестнице обрели свободу. Бегом взобравшись наверх, они, наконец, добрались до двери своей старой спальни, – теперь на ней висела табличка: «ВТОРОЙ ГОД». Они вошли в знакомую, круглую комнату, – с высокими, узкими окнами и кроватями на четырёх столбиках, с бордовым пологом. Их сундуки уже принесли сюда, – они стояли в изножьях постелей.

Рон виновато усмехнулся, глядя на Гарри.

– Я понимаю, гордиться тут нечем, но…

Дверь распахнулась, и в спальню ворвались их однокурсники: Шеймас Финниган, Дин Томас и Невилл Лонботтом.

– Потрясающе! – сиял Шеймас.

– Классно, – выпалил Дин.

– Здорово, – благоговейно прошептал Невилл.

Гарри не смог удержаться. Он, как и Рон, невольно улыбнулся.