Преемственность первородного греха

      1. Так как все люди ведут свое происхождение от Адама, то первородный грех по преемству передался всем людям. Таким образом, первородный грех — это грех наследственный. Принимая от Адама человеческое естество, все мы вкупе с ним приемлем и греховное повреждение; по сей причине люди появляются на свет «чадами гнева по природе» (Еф. 2: 3), ибо на уязвленной грехом природе Адама почивает праведный гнев Божий. Впрочем первородный грех не полностью тождествен в Адаме и в его потомках. Адам сознательно, лично, непосредственно и своевольно преступил Божию заповедь, то есть сотворил грех, произведший в нем греховное состояние, в котором царствует начало греховности, Другими словами, в первородном грехе Адама нужно различать два момента; первое — сам поступок, сам акт нарушения Божией заповеди, само преступление (π α ρ ά β α σ ι ς, см.: Рим. 5: 14), само прегрешение (π α ρ ά π τ ω μ α, см.: Рим. 5: 15), само непослушание (π α ρ α ϰ ο ὴ ­, ослушание, см.: Рим. 5: 19); и второе — созданное этим греховное состояние, греховность (ἁ μ α ρ τ ί α, см.: Рим. 5: 12, 13). Потомки Адама, в строгом смысле слова, не участвовали лично, непосредственно, сознательно и добровольно в самом поступке Адама, в самом преступлении, в π α ρ ά π τ ω μ α, в π α ρ α ϰ ο ὴ, в π α ρ ά β α σ ι ς, но, рождаясь от падшего Адама, от его зараженного грехом естества, они в рождении принимают как неминуемое наследие греховное состояние естества, в котором обитает грех (ἁ μ α ρ τ ί α); этот грех как некое живое начало действует и влечет к творению личных грехов, подобных греху Адама, поэтому потомки Адама, как и он сам, подвергаются наказанию. Неминуемое следствие греха, душа греха — смерть — царствует от Адама, говорит святой апостол Павел, «и над несогрешившими по подобию преступления Адамова» (Рим. 5: 12, 14); то есть, по учению блаженного Феодорита, — и над теми, которые не согрешили непосредственно, как Адам, и не ели от запрещенного плода, но согрешили подобно преступлению Адама и стали участниками падения его как праотца. «Поелику в состоянии невиновности все люди были в Адаме, — говорится в «Православном исповедании», — то, как скоро он согрешил, согрешили в нем и все, и стали в состояние греховное. А посему не только греху подвержены, но и наказанию за грех». На самом деле, всякий личный грех каждого потомка Адама черпает свою существенную, греховную силу из греха прародительского, и наследственность первородного греха есть не что иное, как продолжение падшего состояния прародителей в потомках Адама.
      2. Преемство первородного греха — всеобще для человечества, ибо никто из людей не изъят от этого, кроме Богочеловека Господа Иисуса Христа, рожденного сверхъестественным образом от Святой Девы и Духа Святого. Всеобщую преемственность первородного греха многократно подтверждает Святое Откровение Ветхого и Нового Завета. Так, оно учит, что падший, зараженный грехом Адам рождал детей «по образу своему» (Быт. 5: 3), то есть по своему образу, обезображенному, поврежденному, растленному грехом. Праведный Иов указывает на прародительский грех как на источник человеческой греховности: «Кто бо чист будет от скверны? Никтоже, аще и един день житие его на земли» (Иов. 14: 4—5; ср.: Иов. 15: 14; Ис. 64: 6; Сир. 17: 30, 41: 8; Прем. 12: 10). Пророк Давид, хотя рожден от благочестивых родителей, сетует: «Се бо в беззакониих» (в еврейском оригинале — в беззаконии) «зачат есмь, и во гресех»(в еврейском — во грехе) «роди мя мати моя» (Пс. 50: 7), чем указывает на всеобщую зараженность человеческого естества грехом и на его передачу посредством зачатия и рождения. Все люди как потомки падшего Адама подвержены греху, поэтому Святое Откровение и говорит: «несть человек, иже не согрешит» (3Цар. 8: 46; 2Пар. 6: 36); «несть человек праведен на земли, иже сотворит благое и не согрешит» (Еккл. 7: 20); «кто похвалится чисто имети сердце? или кто дерзнет рещи чиста себе быти от грехов?» (Притч. 20: 9; ср.: Сир. 7: 5). Сколько бы ни искали безгрешного человека — то есть такого, который не заражен греховностью, не подчинен греху, — ветхозаветное Откровение утверждает, что такого человека нет: «Вси уклонишася, вкупе непотребни быша: несть творяй благое, несть до единого» (Пс. 52: 4; ср.: Пс. 13: 3, 129: 3, 142: 2; Иов. 9: 2, 4: 17, 25: 4; Быт. 6: 5, 8: 21); «всяк человек ложь» (Пс. 115: 2) в том смысле, что в каждом потомке Адама через наследственную склонность ко греху действует отец греха и лжи — диавол, клевещущий на Бога и на богозданную тварь.
      Новозаветное Откровение основывается на истине: все люди грешны, все, кроме Господа Иисуса Христа. Происходя от растленного грехом Адама как единого родоначальника (см. Деян. 17: 26), все люди под грехом, «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3: 23, 9; ср.: Рим. 7: 14), все по своему зараженному грехом естеству суть «чада гнева» (Еф. 2: 3). Посему содержащий новозаветную истину о греховности всех без исключения людей, осознающий и ведающий ее — не может сказать, что кто-либо из людей — без греха: «Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас» (1Ин. 1: 8; ср.: Ин. 8: 7, 9). Один Господь Иисус без греха как Богочеловек, ибо Он рожден не от семени — не естественным, греховным образом, а путем бессемейного зачатия от Святой Девы и Духа Святого. Живя в мире, который «лежит во зле» (1Ин. 5: 19), Господь Иисус «греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его» (1Пет. 2: 22; ср.: 2Кор. 5: 21), ибо «греха в Нем несть» (1Ин. 3: 5; ср.: Ис. 53: 9). Как единый безгрешный среди людей всех времен Спаситель мог, смел и имел право открыто и бесстрашно спросить диавольски лукавых Своих врагов, непрестанно следивших за Ним, чтобы обвинить Его во грехе: «Кто от вас обличает Мя о гресе» (Ин. 8: 46).
      В беседе с Никодимом безгрешный Спаситель возвещает, что для вхождения в Царствие Божие всякому человеку надлежит возродиться водою и Духом Святым, потому что каждый из людей рождается с первородным грехом, ибо«рожденное от плоти плоть есть» (Ин. 3: 6). Здесь слово «плоть» (σ ά ρ ξ) обозначает ту греховность Адамова естества, с которой каждый человек рождается на свет, проникающую все человеческое существо и особенно проявляющуюся в его плотских наклонностях, вожделениях и действиях (см. Рим. 7: 5—6, 14—25, 8: 1—16; Гал. 3: 3, 5: 16—26; 1Пет.2и др.). По причине этой греховности, действующей через личные грехи, каждый человек — «раб греха» (Ин. 8: 34; ср.: Рим. 6: 16; 2Пет. 2: 19). Так как Адам — отец всех людей, то он и творец всеобщей греховности всех людей, а чрез это — и всеобщей зараженности, уязвленности смертью. Рабы греха суть одновременно и рабы смерти; наследуя от Адама греховность, они тем самым наследуют и смерть. Богоносный апостол пишет: «Посему, как одним человеком» (то есть Адамом) «грех вошел в мир», и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5: 12). Это значит: Адам — родоначальник человечества и как таковой он — родоначальник всеобщей человеческой греховности; от него и через него вошла во всех его потомков ἡ ἁ μ α ρ τ ί α, греховность естества, наклонность ко греху, которая, как греховное начало, живет в каждом человеке (см. Рим. 7: 20), действует, производит смерть и проявляется во всех личных грехах человека. Но если бы наше рождение от грешных прародителей было единственной причиной нашей греховности и смертности, то это было бы несогласно с Божиим правосудием, которое не может допустить, чтобы все люди были грешными и смертными лишь оттого, что согрешил и стал смертным их праотец, без личного их участия и согласия. Но мы проявляем себя потомками Адама, то есть всеведущий Бог предвидел, что воля каждого из нас будет подобна воле Адама и что каждый из нас согрешит, как и Адам. Это подтверждают и слова христоносного апостола: ἐ φ ᾽ ᾧ π ά ν τ ε ς ἥ μ α ρ τ ο ν ­ «поскольку, потому что, ибо» все согрешили. Оттого-то, по словам блаженного Феодорита, каждый из нас подлежит смерти не за грех праотца, а за свой собственный грех. А святой Иустин Философ говорит: «Род человеческий от Адама подпал под власть смерти и прельщения от змия по той причине, что каждый человек творил зло». В соответствии С этим смерть, происшедшая и унаследованная от греха Адама, простирается на всех потомков Адама еще и по причине их личных грехов, которые Бог от вечности предвидел в Своем всеведении.
      На генетическую и причинную зависимость всеобщей греховности потомков Адама от греха Адама указывает святой апостол, сравнивая Адама и Господа Иисуса Христа. Как Господь Иисус Христос — Источник правды, оправдания, жизни и воскресения, так Адам — источник греха, осуждения и смерти: якоже единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение (ϰ α τ ά ϰ ρ ι μ α), такожде и единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни (δ ι ϰ α ί ω σ ι ν ζ ω ῆ ς). Якоже бо ослушанием единаго человека грешни быша мнози, сице и послушанием единаго праведни будут мнози⁴⁸ (Рим. 5: 18—19). «Понеже бо человеком смерть (бысть), и человеком воскресение мертвых. Якоже бо о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут»⁴⁹ (1Кор. 15: 21—22).
      Греховность человеческого естества, проистекая от Адама, проявляется во всех без исключения людях как некое «живое» греховное начало, некая «живая» греховная сила, некая категория греха, закон греха, живущий в человеке и действующий в нем и через него (см. Рим. 7: 14—23). Человек же участвует в этом своей свободной волей, так что греховность естества разветвляется и разрастается через посредство его личных грехов. Закон греха, тайно скрытый в человеческой природе, воюет против закона разума, делая человека своим рабом; и человек не творит доброе, которого хочет, а творит злое, которого не хочет, поступая так по причине живущего в нем греха. В человеческом естестве «пребывает смрад и ощущение греха, — говорит святой Дамаскин, — то есть похоть и чувственное наслаждение, называемые законом греха; а совесть составляет закон ума человеческого». Закон греха ратует против закона разума, но он не в состоянии полностью уничтожить в человеке благое начало и сделать его неспособным для жизни в добре и для добра. Богообразной сущностью своей души, хотя и обезображенной грехом, человек старается служить закону своего разума, то есть совести, и по внутреннему, к Богу устремленному человеку, «находит удовольствие в законе Божием» (Рим. 7: 22). И когда благодатным подвигом деятельной веры он соделает Господа Иисуса Христа жизнью своей жизни, тогда легко и радостно станет служить Божию закону (см. Рим. 7: 25). Впрочем, и язычники, живущие вне Святого Откровения, несмотря на всю свою подвластность греху, неизменно носят в себе желание добра как неотъемлемое и неприкосновенное свойство их природы и могут своей богообразной душой познать Бога Живого и Истинного и творить согласное с законом Божиим, написанном в их сердцах (см. Рим. 7: 18—19, 1: 19—20, 2: 14—15).
      3. Богооткровенное учение Священного Писания о реальности и всеобщей наследственности первородного греха разработано, изъяснено и засвидетельствовано Церковью в Священном Предании. Еще с апостольских времен существует священный обычай Церкви крестить детей во оставление грехов, о чем свидетельствуют святые отцы и постановления Соборов. По этому поводу мудрый Ориген писал: «Если дети крещаются во оставление грехов (pro remissione peccatorum), спрашивается — каких это грехов? Когда это они согрешили? Для чего другого нужна им купель крещения, если не для того, что никто не может быть чист от скверны, хотя бы провел на земле только один день? Дети, следовательно, крещаются, ибо Таинством Крещения очищаются от нечистоты рождения». По поводу крещения детей во оставление грехов Отцы Карфагенского Собора (418 год) в 124-м правиле говорят: «Кто отвергает нужду крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей, или говорит, что хотя они и крещаются во отпущение грехов, но от прародительскаго Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыти банею пакибытия (из чего следовало бы, что образ крещения был не истинным, а ложным), тот да будет анафема. Ибо реченное апостолом: «единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в нем же вси согрешиша»(Рим. 5: 12), подобает разумети не инако, разве как всегда разумела Кафолическая Церковь повсюду разлиянная и распространенная. Ибо по сему правилу веры и младенцы, никаких грехов сами собою содевати не могущие, крещаются истинно во отпущение грехов, да чрез пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхаго рождения». В борьбе с Пелагием, отрицавшим действительность и преемство первородного греха, Церковь на более чем двадцати Соборах осудила его учение, засвидетельствовав тем самым, что истина Святого Откровения о всеобщей наследственности первородного греха глубоко укоренена в ее святом, соборном, вселенском чувстве и сознании.
      У всех Отцов и Учителей Церкви, рассматривавших вопрос о всеобщей греховности людей, мы находим ясное и определенное учение о наследуемой греховности, которую они ставят в зависимость от первородного греха Адама. «Все мы согрешили в первом человеке, — пишет святой Амвросий, — и чрез наследие естества распростерлось от одного на всех наследие и во грехе... Адам, следовательно, в каждом из нас: в нем согрешило человеческое естество, ибо через одного грех перешел на всех». «Невозможно, — говорит святой Григорий Нисский, — объять числом множество тех, в которых по наследию распространилось зло; пагубное богатство порока, разделяясь каждому из них, каждым и увеличивалось, и, таким образом, плодородное зло передавалось в непрерывной цепи поколений, разливаясь по множеству людей до бесконечности, пока, дойдя до конечной границы, не овладело всем человеческим естеством, как ясно сказал пророк обо всех вообще: «Вси уклонишася, вкупе неключими быша» (Пс. 13: 3), — и не было ничего в существующем, что не явилось бы орудием зла». Так как все люди суть наследники растленной грехом природы Адама, то все и зачинаются, и рождаются во грехе, ибо по естественному закону рождаемое тождественно рождающему; от поврежденного страстями рождается страстный, от грешника — грешник. «Зараженная прародительской греховностью человеческая душа все более и более отдавалась злу, умножала грехи, придумывала пороки, творила себе ложных богов, и люди, не зная насыщения в злых делах, все далее и все более утопали в порочности и распространяли смрад своих грехов, показывая тем, что они стали ненасытными в прегрешениях». «Заблуждением одного Адама заблудил весь род человеческий (omne hominum genum aberravit); Адам перенес на всех людей свое осуждение на смерть и жалкое состояние своего естества; все — под законом греха, все — духовные рабы; грех — отец нашего тела, неверие — матерь нашей души». «И сатана, силы и князи тьмы, со времени преступления заповеди, воссели в сердце, в уме и в теле Адамовом как на собственном своем престоле». «Нарушив Божию заповедь в раю, Адам сотворил первобытный грех и грех свой перенес на всех». «С преступлением Адамовым грех простерся на всех людей; и люди, остановившись мыслью на зле, стали смертными, ими овладели повреждение и тление. Все потомки Адама приобретают первородный грех наследственным путем (ϰ α τ ὰ δ ι α δ ο χ ὴ ν) через рождение от Адама по плоти, «Существует некая скрытая нечистота (τ ι ς ϰ ρ υ π τ ὸ ς ῥ ύ π ο ς) и некая преизобилующая тьма страсти, которая через преступление Адама проникла во все человечество; и она помрачает и оскверняет и тело, и душу». Так как люди унаследовали греховность Адама, из их сердца течет «мутный поток греха». «Со времени преступления тьма века сего лежит на всей твари, на всем естестве человеческом; почему люди, покрытые сею тьмою, ведут жизнь в ночи, в местах страшных». «Адам своим падением принял в свою душу страшное злосмрадие и наполнился чернотой и тьмой... Чем пострадал Адам, тем пострадали и все мы, происходящие от семени Адама; все мы — сыны этого помраченного родоначальника, все мы — общники этого самого злосмрадия». «Как преступивший заповедь Адам принял в себя закваску (ζ ύ μ η ν) зловредных страстей, так весь род человеческий, родившись от Адама, по преемству стал причастником оной закваски; а при постепенном преспеянии и возрастании до того уже умножились в людях греховные страсти, что... все человечество вскисло злом». Всеобщую преемственность первородного греха, проявляющуюся во всеобщей греховности людей, не выдумал человек; напротив, она составляет богооткровенную догматическую истину христианского вероучения. «Не я выдумал первородный грех, — писал блаженный Августин против пелагиан, — в который Вселенская Церковь верует искони, но ты, отвергающий этот догмат, без сомнения — новый еретик». Крещение детей, при котором восприемник от имени детей отрицается от сатаны, свидетельствует о том, что дети находятся под первородным грехом, ибо они рождены с растленным грехом естеством, порабощенном сатане. «И самые страдания детей случаются не по причине их личных грехов, а суть проявление того наказания, которое праведный Бог изрек над человеческим естеством, падшим в Адаме». В Адаме человеческое естество повреждено грехом, подвергнуто смерти и праведно осуждено, поэтому и все люди рождаются от Адама в том же самом состоянии. Греховная поврежденность от Адама переходит на всех его потомков путем зачатия и рождения, поэтому все подвержены этой исконной греховности (originis vitio), но она не уничтожает в людях их свободу желать и творить добро и способность к благодатному возрождению. «Все люди пребывали в Адаме не только когда он был в раю, но были с ним и в нем (cum ipso et in ipso), когда он был изгнан из рая за грех, поэтому они и несут все последствия греха Адама».
      Сам образ перенесения первородного греха с предков на потомков облечен, в сущности своей, в непроницаемую тайну. «Нет ничего известнее (notius) учения Церкви о первородном грехе, — говорит блаженный Августин, — но и ничего таинственнее (secretius) для понимания». По церковному учению, несомненно одно: наследственная греховность от Адама передается всем людям путем зачатия и рождения. Весьма важно по этому вопросу решение Карфагенского Собора (252 год), в котором участвовало 66 епископов под председательством святого Киприана. Решив вопрос, что крещение детей не следует (по примеру обрезания в ветхозаветной Церкви в восьмой день) отлагать до восьмого дня, но крещать их до того, Собор так обосновал свое решение: «Поелику и самым большим грешникам, много согрешившим против Бога, даруется отпущение грехов, когда они уверуют, и никому не отказывается в прощении и благодати, — постольку не должно запрещать это дитяте, которое только что родилось, ни в чем не согрешило (nihil peccavit), но само, произойдя по плоти от Адама, приняло заразу ветходревней смерти (contagium mortis antiquae) чрез самое рождение, и которое посему легче может приступить к принятию отпущения грехов, поелику ему отпущаются не его собственные, а чужие грехи (поп propria sed aliena peccata)».
      4. Наряду с перенесением, путем рождения, прародительской греховности во всех потомков Адама, на них, в то же время переходят и все последствия, постигшие наших прародителей после грехопадения: извращение образа Божия, помрачение разума, поврежденность воли, оскверненение сердца, болезни, страдания и смерть.
      Все люди, будучи потомками Адама, наследуют от Адама богообразие души, но богообразие, омраченное и обезображенное греховностью. Вообще вся душа человеческая пропитана прародительской греховностью. «Лукавый князь тьмы, — говорит святой Макарий Великий, — в начале пленив человека... облек грехом душу, все существо ее, и всю осквернил (ὅ λ η ν ἐ μ ί α ν ε), всю пленил в царство свое, не оставил в ней свободной от своей власти ни одной части ее, ни помыслов, ни ума, ни тела... Вся душа пострадала от немощей порока и греха, ибо лукавый всю душу... облек в злобу свою, то есть в грех». Ощущая беспомощное барахтанье каждого человека в отдельности и всех людей вместе в бездне греховности, православный с рыданием молится: «В бездне греховней валяяся, неизследную милосердия Твоего призываю бездну: от тли Боже мя возведи». Но хотя образ Божий, знаменующий собой целостность души, в людях изуродован и помрачен, он все-таки в них не истреблен, ибо с его истреблением было бы уничтожено то, что́ человека делает человеком, то есть был бы уничтожен человек как таковой. Образ Божий и впредь составляет главное достоинство в людях (см. Быт. 9: 6), отчасти проявляя свои главные свойства (см.Быт. 9: 1—2). Господь Иисус Христос пришел в мир не для того, чтобы вновь сотворить образ Божий в падшем человеке, а чтобы его обновить — «да Свой паки обновит образ, истлевший страстьми» (800); да обновит «растлевшее грехом естество наше». И во грехах человек — все-таки образ Божий (см.1Кор. 11: 7): «Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений». Именно падшему человеку новозаветное домостроительство спасения предоставляет все средства для того, чтобы он с помощью благодатных подвигов преобразил себя, восстановил в себе образ Божий (см. 2Кор. 3: 18) и уподобил себя Христу (см. Рим. 8: 29; Кол. 3: 10).
      С искажением и помрачением человеческой души как единого целого во всех потомках Адама помрачен и человеческий разум. Это помрачение разума проявляется в его медлительности, ослеплении и неспособности принимать, усваивать и постигать духовные истины, так что «мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах — кто исследовал?» (Прем. 9: 16). Уязвленный грехом, душевный человек (ψ υ χ ι ϰ ὸ ς ἄ ν ϑ ρ ω π ο ς) «не принимает того, что́ от Духа Божия; потому что он почитает это безумием; и не может разуметь» (1Кор. 2: 14). Отсюда — неведение истинного Бога и духовных ценностей, отсюда — заблуждения, предрассудки, неверие, суеверие, язычество (по-сербски букв.: «неведение Бога». — «Примеч. пер».), многобожие, безбожие. Впрочем это помрачение разума, это его «безумие» от греха, заблуждение во грехе нельзя представлять как полное искоренение умственной способности человека к пониманию духовных истин; апостол учит, что человеческий разум, хотя и пребывает во мраке и мгле первородного греха, все-таки обладает способностями частично познавать Бога и принимать Его откровения (см. Рим. 1: 19—20).
      Как следствие первородного греха в потомках Адама проявляется повреждение, расслабление воли и ее склонность более к злу, нежели к добру. Грехо-центричное самолюбие стало главным мотивом деятельности людей. Сковав их богообразную свободу, оно сделало их рабами греха (см. Ин. 8: 34; Рим. 5: 21, 6: 12, 17, 20). Но сколь бы воля потомков Адама ни была обращена ко греху, в ней, однако же, всецело не уничтожена наклонность к добру: человек осознаёт добро, желает его, тогда как растленная грехом воля влечет к злу и творит зло: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7: 19); «неудержанное стремление к злу влечет мя, действием врага, и обычаем лукавым». Это греховное стремление к злу путем навыка сделалось с течением веков неким законом человеческой деятельности: «Обретаю убо закон, хотящу ми творити доброе, яко мне злое прилежит»⁵⁰ (Рим. 7: 21). Впрочем, несмотря ни на что, богообразная душа пораженных грехом потомков Адама порывается богоустремленным усилием (в сербск. букв.: «стихией». — «Примеч. пер.») своей воли к Божию благу, «соуслаждается закону Божию» (Рим. 7: 22), желает добра, рвется к нему из греховного рабства. Ведь желание добра и известная способность творить добро у людей остались, хоть и расслаблены они унаследованной тягой ко греху и личной греховностью, — так что, по слову апостола, язычники «естеством законная творят» (Рим. 2: 14). Люди ни в коем случае не являются слепым орудием греха, зла, диавола; ведь в них всегда живет свободная воля, которая, несмотря на присутствие в ней греха, все-таки действует свободно, так что может и хотеть добра, и творить его.
      Нечистота, загрязненность, осквернение сердца — это общий удел всех потомков Адама. Всё это проявляется как в невосприимчивости к предметам духовным, так и в погруженности в неразумные стремления и страстные вожделения. Усыпленное пристрастием ко греху человеческое сердце с трудом пробуждается к вечной реальности святых Божиих истин: «Сон греховный тяготит сердце». Зараженное первородным грехом сердце является источником злых помыслов, злых желаний, злых чувств, злых дел. Спаситель учит: «От сердца бо исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы» (Мф. 15: 19; ср.: Мк. 7: 21; Быт. 6: 5; Притч. 6: 14). Но«глубоко сердце паче всех» (Иер. 17: 9), так что и в греховном состоянии оно сохранило силу «соуслаждатися закону Божию» (Рим. 7: 22). В греховном состоянии сердце походит на зеркало, вымазанное черной грязью, которое вновь заблистает Божественной чистотой и благолепием, как только греховная грязь будет с него счищена; тогда Бог сможет в нем отражаться и быть видимым (см. Мф. 5: 8).
      Смерть — участь всех потомков Адама, ибо они рождаются от Адама, пропитанного грехом и поэтому смертного. Как из зараженного источника естественно истекает ядовитый поток, так и от родоначальника, растленного грехом и смертью, естественно проистекает потомство, подверженное как греху, так и смерти (см. Рим. 5: 12; 1Кор. 15: 22). Смерть Адама, как и смерть его потомков, — сугубая: телесная и духовная. Телесная смерть — это когда тело лишается оживляющей его души, а духовная — когда душа лишается Божией благодати, оживляющей ее высшей, духовной, жаждущей Бога жизнью; ведь по словам святого пророка, «душа же согрешающая, та умрет» (Иез. 18: 20; ср.: Иез. 18: 4). У смерти есть свои предтечи — болезни и страдания. Тело, расслабленное унаследованной и личной греховностью, стало тленным, так что «смерть царствует над людьми тлением». Грехолюбивая плоть предалась греховности, проявляющейся в неестественном преобладании плоти над душой, вследствие чего плоть нередко оказывается для души неким тяжким бременем, препятствуя ее деятельности по воле Божией. «Тленное тело отягощает душу», — говорит премудрый Соломон, — «и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум»(Прем. 9: 15). Как следствие греховности Адама в его потомках обнаружился губительный раскол и раздор, борьба и вражда между душой и телом: «плоть же похотствует на дух, дух же на плоть; сия же друг другу противятся, да не яже хощете, сия творите» (Гал. 5: 17).