Последний барьер

Воскресенье

Службы в церкви были отменены вторую неделю подряд. Папа, разумеется, так и не появился. Он отсутствовал уже семнадцать дней. Полагаю, шел на рекорд.

Когда мама начала отправлять его в поездки на розыски сына, он всегда давал зарок обязательно возвращаться вовремя. Достаточно скверно было то, что он пропускал библейские занятия и по средам. В конце концов, это наш кусок хлеба.

Однако с каждым разом его путешествия становились все более продолжительными. Сегодня настало пятое воскресенье за последние двенадцать недель, когда он пропустил службу, и третье, когда забыл (или проигнорировал такую необходимость) договориться о подмене. Теперь никто даже не прочитает проповедь вместо него.

Мамочка проснулась, уже пребывая в маниакально-депрессивном состоянии. Она заставила нас с Черити позвонить прихожанам, сообщить, что все отменяется, и извиниться от имени отца. Хотя он уехал именно по ее наказу. Дело осложнялось тем, что список семей сокращался, когда папа пропускал очередное воскресенье.

Раньше проповедь пастора Дивайна привлекала не только жителей Роуз-Крест, Оук-Парк, но и некоторых районов Эппл-Вэлли. Теперь бывшие преданные слушатели папы перебежали к пастору Кларку из Нью-Хоуп. Когда отец не являлся на собственную службу, в церкви поднимался ропот: надо, мол, пригласить кого-нибудь нового.

Искренне сочувствовавшие прихожане в ответ на мои звонки предлагали, чтобы папа выбрал себе заместителя. Например, молодого пастора. Он-то всегда будет под рукой, если отец опять окажется в отъезде. И, возможно, станет вести уроки Закона Божьего в школе, поскольку мистер Шамуэй уволился. Но пара-другая раздраженных и грубых горожан стали ворчать. Дескать, папу надо вообще заменить. И это — несмотря на то что Дивайны руководили приходом более трех десятков лет. Интересно, останутся они при своем мнении, если я в открытую заявлю, что отец разыскивает Джуда?

Я повесила трубку, закончив последний разговор. Мне казалось, что я буду чувствовать полное изнеможение, однако я была здорово возбуждена. Если честно, в списке имелся номер, который я набирала раз семь, но безрезультатно. Номер Дэниела.

И почему он не подходит?

«Наверное, спит», — старалась я убедить себя. Если он болен, то ему необходим отдых, так что не следует его беспокоить.

Однако мои мысли возвращались к мотоциклу, напоминающему байк Дэниела. Та «Хонда» была оставлена владельцем неподалеку от «Депо». У меня сразу мышцы начинало сводить от напряжения. Не может быть! Что он вообще делал в тот момент?!

Нет, конечно, байк не принадлежал Дэниелу. Парень нездоров — он сам мне так сказал.

А если соврал?

Я пыталась читать книжку, готовиться к уроку английской литературы, а потом занялась кучей домашних дел, которые мамочка успела взвалить на нас с Черити. Я никак не могла успокоиться и отвлечься. Мне хотелось убраться отсюда. И заскочить к Дэниелу.

Ускользнуть отсюда — и побыстрей.

Вот к чему я до сих пор не сумела привыкнуть и приспособиться. Стремление куда-то убежать относилось к одной из тех штучек, которыми я тоже заразилась. Никогда раньше со мной такого не случалось. Наш преподаватель физкультуры в десятом классе окрестил нас с Эйприл «двойняшками-черепахами». Мы всегда финишировали последними после ежедневной пробежки в одну милю. Эйприл получила кличку, потому что не желала потеть, а я просто не любила кроссы. Но сегодня мне этого ужасно не хватало. Я знала, что целый день не смогу по-настоящему расслабиться, если не избавлюсь от ноющей мышечной боли. Мне надо опрометью броситься вон из дома и проверить, что там с Дэниелом.

Когда я спустилась вниз в спортивном костюме и кедах, мама натягивала на Джеймса курточку. Она готовила малыша к вечерней поездке в клуб для пожилых, визиту к миссис Людвиг и парочке других вдов из нашего прихода. Кстати, это был один из пунктов папиной воскресной программы.

— Куда собралась? — спросила она.

— Хочу проветриться. Я покончила с домашними делами, вымыла и вычистила ванные и навела порядок в прачечной, как ты просила. («Вернее, требовала, ну да ладно», — подумала я.) Я ненадолго, обещаю.

Мученическое выражение ее лица подсказывало мне, что она меня не выпустит. Однако мамуля застегнула последнюю пуговицу на курточке Джеймса и забросила на плечо сумку.

— Хорошо. Но далеко не убегай, — сказала она. — Скоро стемнеет, а теперь на кого угодно можно наткнуться.

— О'кей. — Я не сообщила ей, что собралась помчаться до самого Оук-Парка, и выскочила за дверь до того, как она передумала.

Я сделала остановку возле орехового дерева и положила руку на ствол, а затем затрусила дальше. Весь день я размышляла о вчерашних событиях. Я получила власть над своими способностями. Я использовала их по назначению, пусть и ненадолго. С Дэниелом я тренировалась постоянно и была его спарринг-партнером. Наконец-то у меня получилось пустить в ход свои силы. Я действительно отбилась от парня и защитила подругу. Восхитительно!

Но мне хотелось большего.

Я отбежала от дома уже на целую милю, когда боль усилилась. Понятно, темный дар снова пробудился к активности. Он забушевал в моем теле, энергия заполнила меня с ног до головы. Я увеличила скорость до настоящего спринта.

Солнце скрылось за холмами Роуз-Крест. Мне следовало повернуть обратно, как велела мама. Но я без остановки думала о том, какое испытала разочарование, когда мои силы разом улетучились. Пришлось полагаться на Толбота, который выручил нас. Почему я не справилась с теми типами без посторонней помощи? А самым раздражающим моментом было понимание того, что мне крайне необходимы сверхчеловеческие способности. Иначе мне не напасть даже на след Джуда. Схватка в «Депо» — реальное тому доказательство.

Я сконцентрировалась, стараясь ухватить энергию, совладать с ней и подчинить себе. Попыталась бежать еще быстрее.

Ничего не получилось.

Я не могла пробиться сквозь некий невидимый барьер, что вставал между мной и моим даром.

Немного позднее

Я добралась до района, где жил Дэниел, — почти до старого дома Мэри-Энн Дюк. И ноги мои были как у тряпичной куклы. А я-то надеялась похвастаться Дэниелу, что пустила в ход и скорость, и проворство. А теперь у меня буквально руки опустились. Дело во мне или в чем-то другом? Вчера все было прекрасно, а сейчас — нет… В чем причина?

Но недовольство сменились любопытством, как только увидела Дэниела. Он закреплял на багажнике «Хонды Шэдоу» свою спортивную сумку.

— Эй! — позвала я его, побежав по подъездной дорожке.

Дэниел присел и поправил одну из лямок.

— Ты как здесь очутилась?

— Ну… Просто заскочила, чтобы поздороваться. — Я помахала ему рукой. — Привет.

— Привет, — буркнул Дэниел, почесал бинт на руке и продолжил возиться с сумкой. На меня он даже не смотрел.

— Ты куда-то собрался? — осведомилась я, притронувшись к багажнику.

Дэниел крякнул, но ответить не успел. Нас обоих отвлекло шуршание шин автомобиля. Это оказался патрульный грузовичок шерифа. Дэниел насупился и замер. Взгляд его темных глаз скользнул в мою сторону, но лишь на полсекунды. Затем он опять уставился на байк. А из машины тем временем выбрались шериф Форд и его помощник Марш.

— Добрый день, сэр, — произнес Дэниел, оторвавшись от «Хонды» и обращаясь к Форду. — У вас какие-то проблемы? Я могу вам помочь? — Голос парня звучал, как у лихача, задержанного за многократные нарушения скоростного режима. Не сомневаюсь, что раньше такое с ним бывало. Дэниел всегда любил гонять. Но суровое лицо шерифа подсказало мне: он явно озабочен чем-то гораздо более серьезным, чем штрафные санкции.

— Что стряслось? — поинтересовалась я.

— Кто-нибудь из вас знает Тайлера Уитни? — спросил Форд.

— Нет, — заявил Дэниел. — Точно.

— У меня имеется свидетель, который утверждает обратное. — Он ткнул пальцем в бинт Дэниела. — Он сообщил, что у вас с Тайлером и парой его друзей вчера была потасовка.

— Погодите. Тайлер? — вмешалась я. Дэниел застыл, как каменный. — Наверное, вы говорите о Тае, друге Пита Брэдшоу? Я как раз встретила его в клубе. Вообще все это — полный вздор, — сказала я шерифу. — Если они предъявляют нам обвинения, то прежде выслушайте меня. Мы с Дэниелом к ним не лезли и не подходили. Они к нам пристали. Дэниел действовал в рамках самообороны.

— Грейс! — бросил тот, пытаясь меня предупредить.

— А что такого? Шериф должен быть в курсе.

— И, полагаю, всем сильно досталось, — заметил Марш. — А вам случайно не захотелось с ними слегка рассчитаться? Может, вы решили преподать Тайлеру небольшой урок, чтобы он вас не задирал? И перестарались?

— Не имею понятия, о чем вы толкуете! — воскликнул Дэниел. — Тайлер в порядке?

Шериф Форд основательно прочистил глотку:

— Он умер.

У меня сжался желудок.

— Что?

— Его сосед по комнате, Пит Брэдшоу, — начал Форд, пролистав блокнот, — обнаружил тело сегодня утром возле кампуса. Впечатление такое, что Тайлера вытащили ночью на парковку и избили до смерти.

— По словам Пита, у вас был серьезный конфликт, — добавил Марш. — И Дэниел обещал отомстить.

— Глупости! Вздор! — изумилась я. — Он никогда ни на кого не нападал. — «Ну, по крайней мере „новый“ Дэниел, освободившийся от проклятья вервольфа», — подумала я и продолжала: — Пит — подлый лжец. Он готов сказать, что угодно, только бы навредить Дэниелу.

— Уверяю вас, сэр, я к этому непричастен, — произнес парень безмятежно.

— У вас обоих — давняя вражда с Брэдшоу, насколько я помню. — Помощник шерифа стал сверлить Дэниела глазами. — Возможно, вы захотели свести с Питом старые счеты, но напали на Тайлера, поскольку не сумели найти вашего главного обидчика. Наверное, вы очень разозлились, когда обвинения против него в деле вашей подружки были сняты. Еще бы, ведь единственный свидетель умер! Большинство парней не могут смириться с такими вещами. Когда, к примеру, на чью-то девушку нападает ее одноклассник, который потом выходит сухим из воды. Несправедливость, верно? Вероятно, и ваша вчерашняя стычка стала последней каплей.

— Марш! — рявкнул Форд. Он хорошо относился к Дэниелу, гораздо лучше, чем его помощник, и к тому же уважал моего отца. Сейчас они либо сами не могли найти общее решение, либо решили поиграть в «доброго» и «злого» полицейского. — Разумеется, я не буду обсуждать с вами детали трагедии. Однако у нас есть основания считать, что смерть Тайлера связана с разгромом «Дэйз-Маркет». Итак, вы были агрессивны по отношению к Тайлеру, и вы работаете в магазине мистера Дэя. Нам необходимо задать вам пару-тройку вопросов. Займемся этим прямо здесь или в полицейском участке?

— Вы обвиняете его в разгроме «Дэйз-Маркет»?

— Отнюдь. Мы ведем расследование.

Меня скрутило от гнева. Пит с идиотскими обвинениями напортачил. Как же он нам насолил! Если смерть бедняги Тая и взлом магазина — звенья одной цепочки, тогда поход Тайлера в «Депо» имеет прямое отношение к этим событиям. Конечно! Клуб! Геймеры же сцепились не на шутку! Они жаждали спустить с Тайлера шкуру за то, что он испортил им игру. А если следили за ним и задали хорошую трепку?

— Он был завсегдатай в одном заведении, в «Депо»… Может, вы проверите…

Дэниел кинул на меня многозначительный взгляд.

Тонкие брови Марша поползли вверх.

— Значит, вы знаете, где ошивался Тайлер? Отлично! Его приятели признались, что собирались встретиться с ним в некоем «Депо», однако опоздали. Парень уже исчез. Вы двое караулили его?

— Э-э-э… нет. — Вот дерьмо. Что же получается? Мои слова оборачиваются против Дэниела! И как мне теперь рассказать им о клубе и одновременно умолчать о том, что я там была? Я ведь сама себя подставлю… — Я слышала про одно опасное место под названием «Депо». Если Тайлер отправился туда и случайно наступил кому-то на больную мозоль… или помешал кому-то доиграть в стрелялку… Обиженные вполне могли взбеситься и выместить на нем свою злость.

— Ты полагаешь, что его убили из-за компьютерной приставки? — отчеканил помощник Марш.

— Ну, да… — пробормотала я неуверенно. Лучше бы мне заткнуться.

— Ладно, мы все выясним, — подал голос Форд. — А пока нужно спросить у тебя, Дэниел, чем ты занимался вчера вечером?

Дэниел весь напрягся. Я почти физически ощущала, какой он испытывает стресс. До этого момента он казался совершенно спокойным.

— Я был здесь, — медленно и отчетливо произнес он. — Смотрел телик.

— В промежутке между десятью вечера и часом ночи? И что именно? Перечисли каналы и программы. Как насчет какой-нибудь рекламы?

— Я… — Дэниел взмахнул рукой, а пальцы-то у него дрожали. Мне хотелось схватить его, чтобы унять тик, пока другие не заметили — но я быстро себя одернула. Тогда нас точно припрут к стенке. — Не помню ничего конкретного.

— Неужели? — насмешливо протянул помощник шерифа. — Совсем ничего? — Он выпятил грудь. Похоже, он намеревался потащить парня в участок. Хитрая и наглая усмешка Марша намекала, что при этом он будет просто счастлив.

Дэниел чуть отступил назад, пальцы у него еще тряслись.

— Мне очень жаль, но я, правда, забыл.

Я бросилась в атаку:

— Так ведь мы его отвлекали. То есть я. Мы были… вместе. Телевизор работал, но мы… его не смотрели. — Я стала пунцовой. Однако надеялась, что краснота на щеках сольется с яркими пятнами, которые всегда выступали у меня на шее, когда я врала.

Дэниел удивленно уставился на меня. Вроде как у меня еще и открылись актерские способности. Но, по-моему, я также прочла в его взгляде благодарность. В общем, я питала на это надежду.

— Я оставалась у него до двух ночи. Дэниел промолчал, потому что… сами понимаете… вы ведь папе не скажете? — взмолилась я и стала вполне натурально заламывать руки. — Пожалуйста…

Шериф Форд откашлялся.

— Ты утверждаешь, что была с ним?

Я кивнула.

— Хорошо, — согласился Форд и сунул блокнот в карман. — У меня все.

Марш как-то поник, но нахальная усмешка его не покинула. Он указал на спортивную сумку Дэниела.

— А ты не собираешься смыться из города?

— Нет, сэр, — тихо ответил Дэниел.

— Вот и не мечтай, — резюмировал Марш.

Мы с Дэниелом остались стоять рядышком, наблюдая, как полицейские забираются в машину и уезжают. Его пальцы до сих пор дрожали. Я взяла их в свои, прежде чем он успел увернуться.

— Ну и где же ты был вчера? — произнесла я наконец.

Спустя минуту

Воцарилась тишина, и мои мышцы напрягались все сильней с каждой секундой. Я ощутила в теле знакомую ноющую боль. Она появлялась всегда, когда я понимала — что-то здесь не так. Это ощущение заставляло меня драться или бежать.

Дэниел вздрогнул. Я чересчур крепко сжала его ладонь. У него даже костяшки побелели.

Я отпустила его. Меня переполняло чувство вины, а он уже растирал забинтованную руку. Я буквально разбередила его рану, стянутую скобками. Но потом вина переросла в злость. «Почему я должна переживать, когда дело только в нем?» — пронеслось в моей голове. Я передернулась. Странно, почему я так подумала? Как можно простить того, кто причиняет тебе боль?!

— Я же задала совсем простой вопрос, — не унималась я.

Дэниел почесал за ухом и поглядел в сторону.

— Я уже ответил. Смотрел телик.

«Он лжет, — произнес чужой голос внутри меня. — Ты соврала копам, чтобы выручить парня, а он отплатил тебе тем же».

Я попятилась. И зачем я прислушиваюсь к этому голосу, который даже не похож на мой собственный? Однако он говорил истинную правду.

— Я только что помогла тебе, Дэниел. Тебе не кажется, что ты должен мне все объяснить?

— Я тебя об этом, кстати, не просил, — буркнул он и засунул руки в карманы. Полагаю, он уже не знал, как быть с тремором пальцев. — И я ничего тебе не должен.

— Да?! — воскликнула я. — После всего, что мы вместе пережили? («И того, что ты для него сделала», — зашептал мой внутренний чужак.) Я действительно спасла твою душу! — продолжала я. — А теперь ты отнекиваешься? Какого черта?! Что ты еще натворил?!

— Я вовсе не это хотел сказать. — Дэниел опустил плечи. — Я просто… не могу.

— Чего? Довериться мне? — завопила я, утратив самообладание.

— Пожалуйста, Грейси, перестань. Прояви немного терпения. Я не хочу тебя впутывать. Дай мне время…

— Что? — У меня под кожей разгорелся пожар. Я задрожала от ярости и пробудившихся сил. Что-то было не так. Точно. Бей или беги. Но малая, рациональная часть моего сознания вовсе не желала, чтобы я набрасывалась на Дэниела. Хотя вторая натура диктовала мне свои правила. — Поступай, как тебе угодно! — выпала я и бросилась прочь.

— Подожди! — крикнул он, но я уже неслась по подъездной дорожке. — Я имел в виду другое!

Но я мчалась во всю прыть, а позади ревел его мотоцикл. Тогда припустила еще быстрей. Дэниел звал меня, просил остановиться. Но поздно. Энергия проникла в каждую клеточку моего тела. В конце концов он нагнал меня, но я свернула за угол и бросилась в ближайший переулок. Теперь я виляла между домов, и он не мог меня преследовать.

Я поняла, что стряхнула его с хвоста, но не замедлила бег. Серповидный шрам на предплечье пылал, как безумный. Я превратилась в спринтера и наверняка одержала пару мировых рекордов. Но мне было не до этого. Усилием воли я выжала из себя еще больше.

Мои ноги требовали максимальной скорости.

Вот что мне необходимо.

Я страстно желала достичь этой цели.

Я уже летела, как молния. Уже стемнело, но я ощущала лишь жар и возросшее глазное давление. Я заморгала. Внезапно окружающий мир стал четким. Я могла различать почти все: примерно как в тумане в серый облачный день.

Но самое главное заключалось в том, что мои ноги инстинктивно знали, куда бежать. Они касались асфальта в правильных местах, огибали многочисленные трещины и провалы здешних неровных мостовых. Они сами нашли легкий путь между каменными надгробьями и разросшимися кустами на кладбище возле бульвара Фаруэй. Утихли боль и гнев, их сменили радостное возбуждение и восторг.

Свобода.

Отрешенность.

Такое я чувствовала, когда в первый раз бежала с Дэниелом через лес. Но тогда он тащил меня за собой. Я была обычным человеком. Тогда я испытала восхитительное ощущение… Но в эти минуты я познала нечто большее. Энергия шла изнутри меня. Я овладела своими способностями. И никто не отнимет их у меня.

Я откинула голову назад. На небе сияла серебристая луна. Покалывающее кожу тепло распространилось по рукам и ногам, потоком влилось в грудь. «Ты полностью это контролируешь», — сообщил мне чужой голос. А я не останавливалась.

Я все-таки преодолела последний барьер!