Тематика публикаций американских СМИ

Для средств массовой информации и коммуникации, безусловно, важнейшим является их содержание, без которого немыслимы ни осуществление прессой коммуникативной функции, ни амбициозные планы превращения журналистики в «четвертую власть», ни эффективность формирования общественного мнения и управления им, ни доходы медиакорпораций. В журналистике два человека играют ведущую роль: журналист и читатель (слушатель, зритель). Именно от их взаимодействия зависит характер прессы, как печатной, так и электронной.

Деление всей прессы США на «массовую» и «качественную» весьма условно, поскольку любая «массовая» газета стремится делать хорошие, качественные материалы, а любая «качественная» – к увеличению тиража и охвату максимально возможного числа читателей из аудитории, на которую она сориентирована.

Конечно, социальная ориентация издания сказывается на его содержании в первую очередь. Например, «Уоллстрит джорнэл» рассчитана на богатых американцев и освещает проблему «как делать деньги» в широком смысле слова1. Причем «делать деньги» не только в США, но и на мировом уровне. Состав редакции – 500 человек. Имеет очень высокий доход от рекламы. Основная часть тиража расходится по подписке; число экземпляров, распространяемых в розницу невелико. О «качественном» характере этого издания говорит, например, тот факт, что на первой полосе не помещается фотографий.

Конечно, самой престижной газетой Америки по праву считается «Нью-Йорк таймс». Многочисленный штат репортеров и обозревателей позволяет газете обходиться без публикаций материалов информационных агентств, в том числе и по международной тематике, поскольку газета содержит большое число зарубежных корреспондентов. Лозунг «Все новости, достойные опубликования», иногда претворяется в жизнь весьма своеобразно. Например, в ходе процедуры импичмента против президента Клинтона газета опубликовала 400 страниц доклада прокурора, содержащие интимные подробности жизни Клинтона, на том основании, что «читатель желает знать». Этот отблеск «желтизны», однако, не повредил репутации газеты, чего не скажешь о репутации Клинтона.

Как отмечает Ю.В. Маркина2, несмотря на очень высокий уровень информационных технологий, который позволил бы назвать «Нью-Йорк таймс» глобальным изданием, эту газету нельзя отнести к данному типу. Существуют определенные признаки, по которым она является именно общенациональной газетой, освещающей новости международного масштаба. Глобальное издание должно иметь:

• не более двух секций или полное их отсутствие (в то время как «Нью-Йорк таймс» состоит примерно из 18 секций);

• небольшой объем рекламы, не превышающий 30% всей печатной площади (рекламный размер «Нью-Йорк таймс» составляет около 50%);

• компактный объем газеты, не превышающий 20–24 полос (объем «Таймс» составляет от 64 до 160 страниц). Газета имеет несколько региональных вариантов: нью-йоркскую версию, северо-восточную, общенациональную – и воскресный вариант.

Наибольший интерес в плане создания имиджа газеты представляет нью-йоркский вариант. Блоки его материалов представляют собой колонки международных, местных, спортивных, экономических новостей.

Воскресный номер несколько варьируется – к нему добавляются еще шесть-семь страниц. Этот выпуск журналисты стараются сделать более легким и развлекательным. Политическую и экономическую информацию они разбавляют известиями из области искусства, науки, литературы, спортивными новостями, анализом автомобильного рынка и так называемыми «домашними» новостями.

Обычно на «Нью-Йорк таймс» ссылаются как на достоверный источник информации. Журналисты обязаны быть чрезмерно точны и скрупулезны в ее отборе.

«Что касается языка и стиля, то все сотрудники держат у себя на столе редакционный словарный и стилистический справочники. Там перечислены все репортерские запреты – никакой резкости и грубости, запрещено употреблять бранные слова, даже что-либо типа черт побери. Во всех материалах перед фамилией персонажа положено ставить формально вежливое госпожа или господин, даже если этот господин убийца из Бронкса, схваченный с пистолетом в руках. NYT никогда не напечатает такое же интервью, как журнал " Плейбой". В сущности, в этом нет ничего удивительного. Это вид редакционной цензуры, который в значительной степени определяет направление, стиль, традиции издания», – свидетельствует Ю.В. Маркина3.

За последние десятилетия произошли изменения в оформлении газет: множество фотографий сделало их более красочными. Однако первое цветное фото в будничном номере «Нью-Йорк таймс» появилось лишь в 1997 году. Преобразования претерпела не только внешняя сторона изданий, но и их внутреннее содержание. На наш взгляд, журналистика всегда являлась отражением жизни общества. Если одни человеческие ценности конкретного периода времени заменяются другими, то и в газетных публикациях происходит смена тематики статей. Так, в частности, в «Нью-Йорк таймс» начала 1990 годов появлялись публикации, противоречащие этическим нормам прежней строгой «Таймс». Однако подобные преобразования стали следствием экономического кризиса 1990–1992 годов, снизившего объемы рекламы. Еще одним фактором, повлиявшим на изменение тематики материалов, стало резкое падение интереса американцев к чтению серьезных газет. Издатели крупных респектабельных газет были вынуждены приспосабливаться к желаниям и настроениям нового поколения читателей.

Впоследствии другая стратегия, выбранная новым издателем А.О. Сульцбергером – младшим (с 1993 года), начала приносить положительные плоды. Молодой энергичный владелец решил немного изменить направленность элитарной «Нью-Йорк таймс», адресовав газету не только богатым людям из высшего класса, но и привлекая разные слои общества. Тексты статей стали более живыми, злободневными, стали восприниматься легче, чем раньше. Газета стала больше отражать то, что заботило не только людей из высшего класса.

Основанная в 1981 году общенациональная газета «Ю-Эс-эй тудей» рассчитана на самую широкую аудиторию. Это подчеркивает и дизайн с использованием цвета. Отдает предпочтение очень коротким материалам – не более 10 предложений в каждом. Позволяется размещать не более четырех материалов по 35 предложений. Этот подход перекочевал с телевидения. Географический охват политических и спортивных материалов – по одному материалу из каждого штата. Многие осуждали подобный подход газеты, считая его поверхностным. Но в итоге получилось так, что «Ю-Эс-эй тудей» стала публиковать материалов на политическую тематику больше, чем «Нью-Йорк таймс», а по проблематике штатов – больше, чем соответствующие региональные газеты.

Несколько утратила свои позиции «Вашингтон пост», достигшая пика своей популярности в годы правления президента Никсона, в связи с расследованием уотергейтского скандала. Вместе с тем, владевшая газетой Екатерина Великая (так называли журналисты Кэтрин Грэхэм) пользовалась исключительным уважением; с ней не могли не считаться президенты. Своим личным другом Кэтрин Грэхэм считали президенты США Линдон Джонсон и Рональд Рейган, президент Франции Жискар д'Эстен, федеральный канцлер ФРГ Вилли Брандт, британский премьер Эдвард Хит, принцесса Диана Уэльская. Показателен такой пример. Одному из корреспондентов «Вашингтон пост» удалось добыть «жареные» факты, затрагивающие интересы высокопоставленных чиновников. Утечка информации из редакции позволила принять предупредительные меры. Директор ЦРУ позвонил Кэтрин Грэхэм и попросил не публиковать материал. Она отказалась подчиниться. Тогда ей позвонил президент Рональд Рейган. Материал так и не увидел свет, но этот случай остался в памяти американцев.

Когда Екатерина Великая умерла в 2001 году в результате травмы головы при случайном падении, то американцы отмечали, что ее имя золотыми буквами вписано в историю журналистики. «Столица и вся страна оплакивают сегодня утрату любимой первой леди американской журналистики, – говорится в заявлении президента Буша. – Г-жа Грэхэм стала легендой при жизни, потому что она была настоящим лидером и настоящей леди: железная, но и застенчивая, властная, но и скромная, известная своей честностью, всегда любезная и великодушная к другим». Мэр Вашингтона Энтони Уильямс приказал приспустить флаги на столичных государственных учреждениях в знак траура.

Кэтрин Грэхэм унаследовала свое дело от мужа Филиппа Грэхэма. Обанкротившуюся газету «Вашингтон пост» в 1933 году купил на аукционе ее отец Юджин Мейер, эльзасский еврей-иммигрант, о котором Джон Пирпонт Морган однажды сказал: «Следите за этим малым, а не то дело кончится тем, что он завладеет всеми деньгами на Уоллстрит». Спустя шесть лет Кэтрин Мейер познакомилась с молодым юристом Филиппом Грэхэмом и стала его женой. Глава компании, чей сын к тому времени стал врачом, предложил передать дело зятю, и тот согласился. В 1961 году к компании добавился еженедельник «Ньюсуик», затем две телевизионные станции. В 1963 году Филипп Грэхэм, страдавший тяжелой депрессией, покончил самоубийством, и у руля встала его вдова. В 1990 годах она уступила пост председателя совета директоров сыну Дональду.

Именно под руководством Кэтрин Грэхэм «Вашингтон пост» добилась своего основного успеха: при ней «раскручивалось» дело о документах Пентагона, при ней велось расследование уотергейтского скандала.

Вместе с известностью пришли и финансовые успехи. За три десятилетия руководства Кэтрин Грэхэм доходы компании выросли в 20 раз. В 1997 году за книгу мемуаров «Личная история» она получила Пулитцеровскую премию. Быть гостями ее дома в Джорджтауне почитали за честь самые могущественные люди этого мира.

Конечно, среди влиятельных газет нельзя не отметить и «Лос-Анджелес таймс», обслуживающую второй по величине регион США. Этой газете так и не удалось стать общенациональной, к чему она стремилась. Герберт Терри относит эту неудачу к недостаточному профессионализму журналистов4. 400-страничный воскресный выпуск газеты весом 2, 5 кг позволил «Лос-Анджелес таймс» завоевать репутацию самой большой газеты в США.

Все средства массовой информации в той или иной мере освещают политическую проблематику. После событий 11 сентября 2001 года в американской журналистике многое изменилось. Известный исследователь зарубежной журналистики П.Я. Рыкованов отмечает:

«Анализ медиатизации трагических событий в Нью-Йорке и в Вашингтоне 11 сентября 2001 г. самым мощным в мире арсеналом СМИ этой страны позволяет со всей ответственностью утверждать, что масс-медиа США с первых минут чудовищного теракта превратили его освещение в истеричную кампанию нагнетания страха. Ведущая роль, конечно, была отведена телевидению, непрерывно транслировавшему прямой репортаж с мест трагических событий не только на всю страну, но, можно сказать, даже на весь мир. Впервые за свою историю американское телевидение отказалось от принципов эпизодической и тематической подачи новостей, использовав ситуационный принцип, позволивший хлынуть с экрана телевизора потоку фактоидов – слухов, домыслов, шепотков, короче, неверсифицированной, недостоверной информации из сомнительных источников, подчас не менее ужасной, чем кадры врезающихся в башни Мирового торгового центра самолетов, разрушений, бегущих в панике людей.

В течение первых четырех дней " насыщенный репортаж" транслировался всеми сетями американского телевидения, в нарушение сложившейся у них традиции, бесперебойно, не прерываясь ни на секунду рекламными роликами. Американцы впервые стали свидетелями такого длительного " пира" ничем не прикрытого насилия на экранах своих телевизоров. Страна была повержена в шок. Уже через несколько минут после теракта из журналистских комментариев исчезло слово " преступление". Слово " война" быстро вытеснило его и зазвучало назойливо, как заклинание: " военным актом" сразу же квалифицировало злодеяние террористов американское руководство. О возможных причинах террористической атаки Нью-Йорка, а затем и Вашингтона – ни слова»5.

Разного ранга представители администрации США устраивали многочисленные пресс-конференции, в ходе которых развивали оценки, кратко сформулированные президентом Бушем. «Во время кризиса телевидение – не только средство, транслирующее информацию. Это также сцена, на которой интерпретируются ключевые акты политики, сцена, которая использует ответственных лиц правительства для общения с протагонистами и их избирателями», – отмечал профессор Э. Кляйненберг. Но гораздо труднее объяснить его же свидетельство: «... спустя неделю после атаки американцы, которые хотя все и видели, но по-прежнему не понимали даже мелочей в событии, только что перевернувшем их жизнь»6.

Предваряя развитие событий, телеканалы начинали использовать новый прием. В течение многих дней они делили экран на две части, совмещая показ наиболее зловеще сенсационных сцен теракта с беспрерывной подачей устной и визуальной информации. Большинство сетей сопровождали при этом видеоряд подпечаткой текста новостей бегущей строкой: «Антиамериканское настроение завоевывает почву у радикальных исламистов», «Европейцы соблюдают три минуты молчания», «Уолмарт продал более 300 тысяч американских флагов, начиная со вторника», «Пауэлл: Со странами, которые скрывают террористов, будут обходиться как с террористами» и т.д.

Вскоре тон заявлений меняется: нет ни страха, ни сомнения. Есть одержимость в достойном военном – и никаком ином – ответе неизвестному противнику. Журналисты и официальные лица настаивают на необходимости единства. «Когда 15 сентября президент Буш заявил: «Война была объявлена Америке, и мы ответим соответственно», – телевидение уже подготовило к такому решению общественное мнение. По результатам его опроса, проведенного «Нью-Йорк Таймс» 13 и 14 сентября 2001 года, «67 процентов американцев», по утверждению газеты, положительно ответили на вопрос: «Должны ли США принять военные меры против инициаторов атак, если даже это означает, что тысячи невинных гражданских лиц могут быть убиты?» Большинство опрошенных ответили «да» войне, будучи уверены, что жертвы ее окажутся в лагере противника США, но за их пределами, неважно где! Довольно быстро телевидение поменяло сострадательный характер освещения теракта на бездушный, мстительный, реваншистский, агрессивный»7.

Нагнетание напряженности сплотило нацию вокруг «не очень чисто избранного президента». Постоянно поддерживаемый страх способствует объединению на относительно долгий срок. Наличие внешнего врага надежнее всего гарантирует постоянство страха и национального единства. Мир поделен на «своих» и «чужих», на «добрых» и «злых». «Злые» будут жестоко наказаны военной мощью «добрых». Иначе нельзя – такова воля общественного мнения! 534 члена конгресса США из 535 в торжественной обстановке поразительного единодушия (не без оснований напомнившей некоторым телезрителям атмосферу съездов КПСС, правда, в другом интерьере, с другой символикой) голосуют за военное решение конфликта.

Телевидение не утруждает себя разъяснением американцам такой существенной «детали», что впервые США объявляют войну, но не государству, а террористической сети, что эта война может быть затяжной, иметь не один театр военных действий, со всеми вытекающими из этих обстоятельств последствиями для рядовых граждан. Впрочем, конфронтационная телевизионная риторика с преобладающей апологией американского триумфализма исключает для телезрителя всякую возможность получения не только знания, но даже представления о реальном положении вещей в их причинно-следственных связях. Такой характер телевизионной риторики исключает также и малейшую возможность национального и международного диалога»8.

Конечно, в такой обстановке трагедия 11 сентября 2001 года не могла разбудить гуманистического сознания американцев. И когда грянула «странная» американо-иракская война, общественное мнение США к ней было вполне готово.

Американская организация «Честность и точность репортажа» (FAIR) очень большую долю своего труда направляет на разоблачение «клишированности», лицемерия, «двойных стандартов» СМИ в Соединенных Штатах. От ее внимания не ускользают ни военная истерия, ни проблема «обедненного урана», не получившего адекватного освещения в США, ни однобокость в американских комментариях по поводу развертывания ПРО, ни многое другое. Помимо отслеживания в прессе информационных «белых пятен» или, наоборот, растиражированных ложных клише; кроме составления документированных комментариев, нередко опирающихся на материалы западноевропейской прессы, «Честность и точность репортажа» знаменита своими своеобразными общественными акциями. Выявляя очередные подлоги, клевету или несуразности в американских СМИ – причем именно не случайных, но самых типических – эта организация становится инициатором акций массовой рассылки писем в редакции со стандартными вопросами: «А разве это так?», «Почему концы с концами не сходятся?» – и многих их модификаций.

Приведем схожие примеры с сепаратизмом. 24 июня 1999 года «Нью-Йорк таймс» в репортаже о суде над Абдулахом Оджаланом дает следующую предысторию событий: «Война Оджалана привела к гибели 30 тыс. жизней и сделала его объектом ожесточенной ненависти. Она же превратила его в героическую фигуру для многих курдов, живущих на юго-востоке Турции». Сказанное интересно сравнить с описанием другого конфликта в той же газете от 27 марта того же года: «Сербская кампания против этнических албанцев в прошлом году привела к 2 тыс. убитых и к тому, что сотни тысяч косоваров были изгнаны из своих домов». Парадоксальным образом в первом случае виноватыми оказались те, кто стремится отделиться, во втором – от кого отделяются. Но и степень, и соразмерность насилия не служит критерием в оценках «Нью-Йорк таймс». Приводимое «FAIR» сравнение из публикаций одного и того же издания и сходных дат красноречиво доказывает это. «Акция» заключалась в посылке письма господину Эндрю Розенталю, директору международного отдела «Нью-Йорк таймс», с просьбой применять единые стандарты к сходным ситуациям. Или дать ответ о принципиальном различии курдской и косовской ситуаций, которое вызывает столь зеркально противоположное к ним отношение. Летопись подобных акций (иногда организация получает достаточно внятные ответы) могла бы стать самым лучшим доказательством, что плюрализм мнений в США, конечно, есть (и это доказывают сами акции), но эта материя имеет малое отношение к тому, с чем сталкиваются американцы в своем большинстве.

Подчас именно полное молчание оказывается красноречивее любой дезинформации или недобросовестной интерпретации. В начале марта 2001 года во время официальной встречи с американским госсекретарем Колином Пауэллом руководители Европейского Союза Анна Линдт, Кристофер Паттен и Хавьер Солана настояли на включении в повестку обсуждения проблемы смертных приговоров в США. Это обстоятельство тем более актуально, что в конце прошлого года было принято дополнение к Хартии прав и свобод Европейского Союза, запрещающее экстрадицию преступников в страны, где существует смертная казнь. Показательна реакция Джеффри Гедмина, ведущего сотрудника республиканского «мозгового центра»: «Странно, что внутреннее американское дело стало столь значительным предметом внешнеполитических переговоров. Это – дубина, которой бьют Америку, это – проявление евронационализма. Нам как бы говорят – вы сверхдержава, зато мы намного превосходим вас морально». Удивительно здесь не только полная идентичность аргументов и интонаций былой реакции на подобные события в Советском Союзе или нынешнем Китае или Ираке, но и почти тотальное замалчивание очевидно немаловажной темы в американских СМИ.

Для граждан нашей страны наиболее ощутимы «двойные стандарты» Запада по отношению к России. Тема это поистине неисчерпаема. Приведем очевидный пример. Когда азиатский кризис напугал инвесторов и заставил их убежать с бразильского рынка, в результате чего рухнул реал, обозреватели назвали это ухабом на дороге. Когда азиатский кризис напугал инвесторов и заставил их убежать с российского рынка, в результате чего рухнул рубль, обозреватели заявили, что этот кризис свидетельствует о провале либеральных экономических реформ в России. Вряд ли стоит удивляться тому, что многие россияне считают, что Запад пользуется двойными стандартами. Американские политики и СМИ в наибольшей степени подвержены воздействию определенных «клише» в отношении России как в связи с «мессианской» самоуверенностью единственной сверхдержавы, так и по причине территориальной удаленности от нашей страны.

Базирующийся в Нью-Йорке авторитетный «Комитет по защите журналистов» сообщает, что в Соединенных Штатах «основное беспокойство» у него продолжает вызывать ситуация в области «безопасности журналистов-иммигрантов и случаи убийства журналистов по причинам, прямо связанным с их профессией». По данным Комитета, с момента широко освещавшегося убийства в 1976 году репортера газеты «Аризона Рипаблик» Дона Боллеса по меньшей мере 11 журналистов были убиты в Соединенных Штатах по причине их работы. Комитет сообщает также, что большинство из этих случаев получили мало или вообще никакого внимания в прессе США и что из 11 случаев убийства журналистов нераскрытыми остаются 7. Из 11 убийств 10 были убийствами журналистов-иммигрантов, работавших в СМИ на языках национальных меньшинств (5 убитых были американцами вьетнамского происхождения).

Характеризуя отношение властей к раскрытию убийств этих журналистов, «Комитет по защите журналистов» указывает, что были проведены ограниченные расследования силами местной полиции с минимальным содействием со стороны федеральных правоохранительных органов, несмотря на то что по ряду дел были весомые признаки преступных заговоров межштатовского и даже международного уровня. «Комитет защиты журналистов» признает, что приводимые им данные могут быть неполными, так как он «не следит систематически» за проблемами, с которыми сталкиваются журналисты в США и других странах с развитой демократией, концентрируя свои усилия главным образом на государствах в остальных частях света.

Вот один из подобных случаев. В ночь на 18 октября 2000 года у своего дома был застрелен Джеймс Эдвард Ричардс – редактор Интернет-обозрения «Нейгборхуд ньюс» («Соседские новости»). Его издание освещало новости, в том числе криминальные, в городке Оквуде, пригороде Венеции в Калифорнии. Ричардс был также многолетним активным участником самоуправления в своем квартале. Член городского совета Руфь Галантер прямо сказала местной прессе, что по ее мнению, данное покушение «носит откровенно заказной» характер, поскольку у Ричардса, как у журналиста и общественника, было немало недоброжелателей. Офицеры полиции Лос-Анжелесского департамента заявляют, что у них нет подозреваемых и предположений о мотивах данного преступления.

Не менее авторитетная американская организация «Репортерский комитет за свободу прессы» сообщает, что во время демонстраций протеста в Филадельфии в июле 2000 года и в Лос-Анджелесе в августе, где проходили предвыборные съезды Республиканской и Демократической партий США, силы правопорядка и полиции превысили свои полномочия, в результате чего несколько журналистов были избиты и даже попали в тюрьму, несмотря на имевшиеся у них все необходимые аккредитации и разрешения для работы. Фотограф журнала «Ю. Эс. ньюс энд Уорлд рипорт» Стефан Заклин, подтверждает, что во время освещения Республиканского съезда в Филадельфии он был положен полицейскими на асфальт, на его руках были застегнуты наручники, и он был арестован в тот момент, когда фотографировал арест полицией участников акций протеста. После этого, несмотря на наличие у него журналистского удостоверения, он был доставлен в полицейский участок. Корреспондент агентства Рейтер Марк Эган сообщает в этой связи, что был задержан полицейскими и провел пять часов в тюрьме, прежде чем был выпущен. По его словам, никакие извинения ему не были принесены и на протяжении двух или трех дней после этого инцидента он «подвергался нажиму со стороны полиции», звонившей ему по три-четыре раза в день, интересуясь его журналистскими блокнотами и данными о том, что может произойти в Филадельфии или Лос-Анджелесе. В Лос-Анджелесе были арестованы также корреспондент газеты «Чикаго трибюн» Флинн Макробертс и корреспондент агентства Ассошэйтед пресс Брайан Бланд. Корреспондентка газеты «Хьюстон кроникл» Лайза Тичи сообщила, что получила травму, когда полицейский в Лос-Анжелесе толкнул ее на бетонную баррикаду. «Американский союз гражданских свобод» возбудил судебный иск от лица семи пострадавших журналистов. В иске, где говорится о преднамеренной стрельбе резиновыми пулями по журналистам, сообщается, например, что фотограф-«фрилансер» Ал Креспо снимал демонстрацию протеста, и в тот момент полицейский три раза прицельно выстрелил в него, в том числе в голову. Телевизионный оператор Кевин Граф получил 10 резиновых пуль, в том числе 3 в голову. Фотожурналистка Ребека Родригес была вынуждена обратиться за медицинской помощью для лечения трещины в кости лопатки, после того как полицейский ударил ее дубинкой по плечу.

Подобные эксцессы происходят не только во время мероприятий, имеющих общенациональный масштаб. 25 марта 2000 года Еррол Мэйтланд, продюсер и режиссер программы «Демократия сейчас», выходящей на Нью-Йоркском филиале радиосети «Пасифика», передавал репортаж с похорон Патрика Дорисмонда – американца гаитянского происхождения, застреленного полицейским за неделю до этого. Журналист вел передачу в прямом эфире по сотовому телефону. По окончании траурной службы в бруклинском храме Святого Креста Мэйтланд сообщил, что полицейские положили одну из участниц церемонии «лицом на пол». Когда он обратился к офицеру полиции за комментариями, четыре стража порядка сделали с ним то же самое. Затем журналист был доставлен в 72 полицейский участок по обвинению в хулиганстве. Хотя Мэйтланд испытывал острую боль в грудной клетке, плече, спине, коленях и голове, и его дыхание было затруднено, до вечера того же дня врач не был к нему допущен. Только после вмешательства адвоката журналист был доставлен в отделение интенсивной сердечной терапии госпиталя Кинге Каунти. Мэтланд смог выписаться из больницы лишь по прошествии 11 дней и выйти на работу лишь в декабре, причем по облегченному графику, – настолько серьезны оказались травмы, полученные им 25 марта.

Приведенные факты служат примером по меньшей мере непростых отношений прессы и правоохранительных органов. «Национальная конференция адвокатов и представителей прессы» США сообщает о том, что в целом ряде случаев последние чинят препятствия журналистам, освещающим работу судов или конкретные судебные слушания. Действия полиции, например, могут не соответствовать законам того или иного штата об открытости источников информации. Ограничение доступа к информации – не единственная претензия американской прессы к правоохранительным органам. С 1992 года действует правило, согласно которому с разрешения Генерального прокурора США агенты ФБР могут действовать под видом журналистов. «Общество профессиональных журналистов», «Американское общество редакторов газет», «Ассоциация директоров радио и телевизионных новостей», «Национальная федерация журналисток» подвергли резкой критике данное распоряжение и обратились к директору ФБР с требованием запретить агентам «изображать журналистов». Эти организации заявили, что «когда официальные лица маскируются под прессу, общественность менее охотно с ней сотрудничает, что приводит к трудностям в сборе новостей и подрывает независимую роль новостных СМИ».

Как видим, условия для работы репортеров могут быть весьма непростыми.

Когда речь заходит об освещении политической тематики в американских средствах массовой информации, то возникает некоторая сложность: как, скажем, отличить освещение работы правительства от политики, потому что вся работа правительства – политика. Более того, любой вопрос, касающийся политической власти, есть вопрос политический.

При освещении политической проблематики американские журналисты до сих пор полагаются на сведения, добываемые коллегами. Как правило, первый материал появляется в какой-либо ведущей американской газете или информационных агентствах; затем тема «раскручивается» более мелкими газетами. Различные кампании зачастую начинаются в специализированной («нишевой») прессе, затем подхватываются иными изданиями.

Скандал с Клинтоном, например, начался так. О «шалостях» Клинтона многие журналисты знали, но никто не решался начать кампанию. В тех же грехах был заподозрен и Буш-старший, но пресса посчитала, что это его личное дело. С Клинтоном все обстояло несколько иначе. Когда он был губернатором Арканзаса, его некоторые любовные истории попали в местные газеты. На них начали ссылаться; эстафета была подхвачена. Как известно, кампания была доведена до логического конца.

Конечно, у властей есть определенные возможности для управления прессой. Пиармены это делать умеют. У каждого из них всегда под рукой сетки вещания, графики выхода газет и т.п. Они стремятся своевременно выдвинуть событийный повод для сообщения нужной информации. Основная нацеленность любой внутриполитической кампании – на использование возможностей телевидения. Политические деятели обучены своими имиджмейкерами таким образом, что перед камерой отвечают на вопросы не более 10–15 секунд. Этого недостаточно для газетной публикации, поэтому журналистам-газетчикам приходится самим добывать информацию или обращаться к штатным пиарменам из команды нужного политического деятеля.

Если говорить об избирательной кампании, то интерес читателей, зрителей и слушателей проявляется только во время «горячих» выборов, когда осталось два кандидата на место. Наметился парадокс: в региональной прессе все больше внимания уделяется политическим кампаниям, в то время как крупные газеты и информационные агентства все меньше и меньше этим занимаются.

В последнее время ЮПИ слабо справляется со своими обязанностями на информационном рынке внутри страны. Вся нагрузка ложится на АП, причем региональные издания базируются в основном на информации, предоставляемой АП, добавляя свои региональные новости.

При освещении политической тематики американские журналисты все чаще используют специализированные издания, в том числе и по узким политическим вопросам. Довольно часто это общеполитические или специализированные журналы.

С политической информацией теснейшим образом связана информация экономическая. И не только потому, что крупные корпорации лоббируют свои интересы в конгрессе и стараются «протолкнуть» важные для себя законопроекты. Дело значительно сложнее: в конечном итоге политика является надстройкой над экономикой, хотя и обладает известной самостоятельностью.

Проблемы экономики можно рассматривать с двух точек зрения: с точки зрения корпораций и с точки зрения потребителей. «Основное занятие в США – делать деньги. С начала строительства американского государства это было краеугольным камнем», – отмечает Герберт Терри9.

В 1970–1980 годы бизнес стал активно влиять на все сферы жизни общества, в том числе и на культуру. Короче говоря, утилитарное значение бизнеса уже изжило себя. К приходу к власти президента Рональда Рейгана в прессе акцент с борьбы за права человека переместился на бизнес, что не всегда вызывало понимание общества. Сейчас все интересы общества сфокусированы на бизнесе, в том числе и внешнеполитические. Это, естественно, нашло свое отражение и в журналистике.

В 1960 годы возникло движение потребителей. Появилось множество журналов и бюллетеней, критиковавших фирмы с точки зрения потребителей. В конечном счете, это самым лучшим образом сказалось на качестве товаров.

В последние 20 лет американская журналистика развивалась в направлении углубленного изучения сферы бизнеса, причем в тесной увязке с социальными проблемами. В этом плане интересны следующие направления журналистского поиска:

• как расходуются средства для обеспечения начального уровня социального обеспечения за счет общественных отчислений;

• как осуществляется инвестирование гражданами своих средств в фирму, на которой они работают; в банк, в пенсионный фонд;

• поскольку существующая система социального обеспечения работает плохо, конгресс предложил законы, управляющие этим процессом. Пресса взяла во внимание такое направление: компании должны объяснить, куда они инвестируют, например, деньги будущих пенсионеров.

Если говорить об экономической тематике, то престижные газеты (особенно бизнес-издания) прежде всего публикуют информацию о движении акций. Эти публикации нацелены на бизнесменов, но журналисты не забывают и о тех, кто может сделать свои небольшие частные вложения. Это особенно характерно для «Нью-Йорк таймс». При рассмотрении вопросов экономического характера приоритет отдается политическим новостям. Как правило, отдельные журналисты специализируются на избранных секторах экономики.

Городские издания чаще всего просто перепечатывают информацию из ведущих газет и публикуют сообщения информационных агентств, основа экономики для них – местные сообщения. До сих пор многие городские газеты продолжают публиковать котировки акций, хотя интерес к ним значительно упал. Каждое воскресное приложение к любой газете имеет бизнес-раздел, при подготовке материалов для которого активно используются пресс-релизы. В воскресных изданиях обязательно существует раздел об автомобилях, однако критичностью этот раздел не отличается.

Большую роль в освещении экономической проблематики играют колумнисты. Они готовят материалы не только интересные по содержанию, но и практически полезные: рекомендуют, куда вложить деньги, чтобы заработать.

Ежедневная деловая пресса как правило не обладает большими тиражами. Зато в каждом номере есть подробный комментарий о том, как за определенный период развивался бизнес. Интересное явление: обычные американские газеты «общего интереса» подписываются на бизнес-газеты. По большому счету, в ежедневных деловых газетах есть весьма глубокие и серьезные публикации, хотя существуют и такие издания, которые ограничиваются подборками пресс-релизов.

Журналы как правило имеют широкую, общую тенденцию в освещении новостей бизнеса. Ведущие журналы имеют колумнистов, ведущих темы на национальном уровне. В журналах, как правило, кроме фактического освещения той или иной темы работают и хорошие аналитики. Крупные статьи аналитиков могут печататься с продолжениями в 4–5 номерах.

Естественно, больше всего внимания экономической проблематике уделяют специализированные издания для бизнесменов. Например, «Бизнес уик» рассчитан на крупных бизнесменов, руководителей компаний. Разброс тем здесь очень большой. Основной акцент делается, естественно, на американском бизнесе. Широко публикуются новости, портреты бизнесменов и компаний. На крупных бизнесменов рассчитаны журналы «Бернс», «Форчун», «Форбс». Они не стремятся отражать оперативные новости; в большей мере характерен аналитический подход. Эти издания известны своими ретроспективами. «Форчун» публикует список 500 ведущих компаний; «Форбс» – 500 наиболее богатых людей в США. Существуют и городские журналы, рассчитанные на местных бизнесменов.

Особого внимания заслуживает потребительская журналистика, о которой говорилось ранее. Она отстаивает интересы потребителей, причем очень часто проводит экспертную оценку товаров и услуг. Например, общество потребителей провело экспертизу одной из моделей «Судзуки» и выявило серьезные недостатки в конструкции машины. Результаты были опубликованы в ряде журналов. Уровень продаж «Судзуки» упал до нуля. Фирме пришлось отзывать ранее проданные машины и доводить их «до ума». Тиражи подобных изданий непрерывно растут.

От, скажем, «Бизнес уик» значительную часть читателей отнимают нишевые, специализированные издания, для которых характерны достоверность и точность информации. Они хорошо себя чувствуют на рынке прессы, хотя тиражи у них весьма маленькие.

Финансовые новости передают телевизионный канал Си-эн-эн и другие, мощным информационным агентством стало агентство Блумберг. АП еще с 1980 года имеет отделение АП-Доу Джонс, специализирующееся на финансово-экономической тематике. Широко для этой цели используется Интернет.

Все разнообразие тематики американских газет отобразить невозможно остановимся лишь на одном важном явлении. В американской журналистике появился термин «инфортеймент» – нечто среднее между информированием и развлечением. Тенденция увеличения доли публикуемых материалов этого направления имеет причины. Во-первых, это конкуренция с радио и телевидением. Во-вторых, появление таких изданий, как «Ю-Эс-эй тудэй». Возникновение «инфортеймента» приурочивают к 1970–1980 годам, когда общество устало от серьезных материалов. Социологические исследования 1970 годов показали, что «жесткая» новость уже не интересует читателей. Основой нового направления стали «мягкие» новости, дополняемые комментариями.

Сейчас газеты стремятся сочетать информативность содержания с мини-сенсациями и скандалами. Главное здесь – разумная дозировка. Погоня за сенсационностью достигла своего пика в 1990 годы. Сочетание информативности и сенсационности необходимо для того, чтобы материал привлекал возможно большее число читателей. Кроме того, за последние 20 лет газеты увеличили свой объем, а это позволило больше места отдавать развлекательным материалам.

Появление Си-эн-эн, программы 60 минут и других поставил вопрос о том, какими методами журналисты добывают сведения. Так, Эй-би-си решила дать в эфир материал о том, как сеть магазинов «Фуд лайн» обрабатывала химическим путем мясо и рыбу и переклеивала этикетки со сроком годности. Журналисты внедрились в компанию, работали скрытой камерой и скрытыми микрофонами. Материал был подготовлен и выпущен. «Фуд лайн» подала в суд иск... против формы сбора материала. Как отмечала фирма, журналисты предоставили о себе неполные сведения при поступлении на работу; сокрыли истинные данные о себе; поскольку журналисты уже имели работу, они «нанимались, чтобы бездельничать», а фирма потратилась на их обучение и т.д. Все это породило особо пристальное внимание к этике журналиста. В итоге выяснилось, что при журналистском расследовании может быть затронута частная жизнь человека, что недопустимо; скрытые источники информации – это очень широкое понятие и их проблема выходит за рамки расследовательской журналистики; в случае освещения скандала журналисты не могут отстаивать свои интересы в полной мере10.

Как видим, тематика и проблематика американских СМИ весьма широка, и журналисты активно ищут формы и методы освоения все новых и новых пластов отображаемой ими жизни.