Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Лирическое преступление
Меня всегда ужасно занимало то место в " Золотом ключике", где Буратино протыкает носом нарисованный очаг. Будь я на местеАлексея Толстого -- чего, конечно же, быть не может, авсе-таки! -- я бы уж побольше, чем он, накрутил вокруг этогонарисованного очага. Я бы населил открывшуюся за ним странутакими героями, о которых никто никогда не слышал, я быпоместил их в такую реальность, которая даже отдаленно ненапоминает нашу!.. Есть такая новелла -- не помню, кто ее написал, может бытьи я, -- про Художника, нарисовавшего весь мир. Вот эта новелла. " Художник долго смотрел на яблоко и нарисовал его. Вместоодного яблока стало два. Художник перевел глаза на часы инарисовал их. Вместо одних часов стало двое. Когда Художникнарисовал все, что было в доме, он вышел на улицу. Там оннарисовал улицу -- и вместо одной улицы стало две. Художникпрожил долгую жизнь и успел нарисовать все, что было в мире.Так вместо одного мира стало два. Люди не знали, что делать с этим вторым миром, и назвалиего Искусство". Второй мир. Искусство... Мир, существующий бок о бок снашим, соприкасающийся с нашим, порожденный им. Яблоко отяблони, говорят, далеко не падает. Верно ли, что так? Нашеяблоко далеко укатилось: в такие пределы, где его не узнают ужеи гадают -- яблоко? мандарин? арбуз? дыня?.. И вроде бы, все знакомо, а незнакомо. И вроде бы, те жеулицы, те же дома, да не те. И вроде бы, те же люди -- такиеже, как мы с вами, ан -- нет. Что мы знаем о них? Да выходит, совсем мало. Настолько мало, что у каждого есть возможностьпредставить их себе по-своему -- и не ошибиться... илиошибиться -- кто тут судья! И никогда не знать: ошиблись мы илинет, и никогда не узнать этого. Что же -- автор? Автор, вечноскрытный и лукавый, искоса поглядывает на нас: всяко, мол, бывает -- и так бывает, и эдак бывает. А бывает, что бываетсразу и так и эдак или не так и не эдак. Вот и пойми егоподи!.. Да знает ли он сам-то, о чем пишет? Если же не знает --зачем пишет? А мы зачем -- читаем?.. Может быть, неважно это: знает, не знает?! Одного не знает -- другое знает: большее. Чтоже большее, чем жизнь? Другие жизни! Те, о которых мы ипредставления не имеем -- вообще не подозреваем, что они есть.А они есть, эти возможные жизни, возможные миры. Онипричудливы, они непонятны. Иногда нам кажется, что в них всетак же, как у нас, иногда кажется, что не так. Но " не так" --всегда, что бы нам ни казалось. Об этом знал Александр Грин, придумавший странный мир инаселивший его странными людьми. Зурбаган, Лисс... Ассоль, Грей... Нет таких городов и имен таких нет. Но что проку, еслиесть на карте города, описанные иным каким-нибудь писателем, иимена его героев мы встречаем на каждом шагу? Да никакого прокунет от этого, потому что все равно и города, и имена -- другие! И упаси вас бог задержаться в таком вот книжном городе дольше, чем позволил автор... С вами начнет твориться такое, чегоникогда не могло бы твориться в реальном городе с тем женазванием. Город запутает, обманет, одурманит вас, бросит напроизвол судьбы и даже не вспомнит о том, что вы ходили по этиммостовым и глядели на эти здания. И жители города не смогутпонять вас, станут глядеть странно и пройдут мимо, пожавплечами: " Да кто это? Разве мы были когда-нибудь знакомы? "...В этом городе прекрасных миражей, где действительность не знает, что ей делать, было столько уже разных виражей на мостах и мостовых заледенелых! Появлялось божество из-за угла, и два призрака владели нищей нишей, и судьба моя меня подстерегла львиной мордой, неожиданно возникшей... Это было -- я не помню, на каких длинных улицах без всякого названья и в каких-то переулочках глухих, где встречались вы не с нами, мы не с вами, где к утру уже от жизни кочевой и от жизни вообще -- такая жалость! -- вдруг совсем не оставалось ничего, сновиденья -- и того не оставалось! Неважно, кто из нас написал это, -- важно другое: вынавсегда чужой в этом городе, и если даже будет вам предложеноучаствовать в чем-то, знайте: вас вовлекают в авантюру, сущности которой вы никогда не поймете, как не узнаете никогда, чем заняты одни герои, пока автор описывает других. Нет более опасного заблуждения, чем уподобление книжнойдействительности -- действительности реальной. Хитрые реалистыпридумали массу способов, чтобы заставить нас принять одну задругую, сбить с толку правдоподобием. В конце концов огромнымитиражами начали выходить очень правдоподобные книги, искусноимитирующие ситуации, в которых бываем мы с вами. Мы хохочемили заливаемся слезами, но вот что странно: эстетической эмоциимы при этом можем и не испытывать. Да, нам смешны герои, да, нам жаль их, но и то и другое переживание может совсем неотличаться от переживаний по поводу невзгод нашего соседа полестничной площадке. А эстетическая эмоция -- тоньше: в ней, например, к переживанию добавляется еще и сожаление или радостьпо поводу того, что так -- не бывает. Эстетическая эмоция, поменьшей мере, двупланова, а по большей мере... И если вынуть из эстетической эмоции представление о том, чего не бывает, -- если вынуть из нее, другими словами, представление об условности, то зачем брать в руки книгу? Можнопросто выйти на улицу и посмотреть вокруг: смеха и слез будетпредостаточно. Но вот возвышающего нас смеха и возвышающих насслез... А взять да описать несколько часов нашей жизни, следуятолько правде, ни на шаг не отступая в сторону, -- не будет лиэто немножко скучновато? Ведь когда мы начинаем пересказыватькакой-нибудь случай, мы волей-неволей украшаем егонесуществующими подробностями -- и потом не помним, что израссказанного нами было на самом деле. Можем ли мы вообщерассказать о чем-нибудь так, как это и было на самом деле? Психологи утверждают, что -- нет. И, осудив Бояна вещего (" ащекому хотяше песнь творити, то растекашется мысию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы"), не так же литочно -- " по замышлению Боянови"! -- поступил и сам автор" Слова о полку Игореве", изукрасив повествование множествомпричудливых и в конце концов условных деталей?
Данная страница нарушает авторские права?