Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава 2. Засекреченный старик
Когда Петропавлу наскучило одному, он двинулся в том жесамом направлении, в котором исчез Бон Жуан, и сразу обнаружил, что комната плавно переходит в лес: сначала на полу появилисьотдельные травинки, потом -- пучки, низкие кустики, деревья --и вот уже Петропавел забрел в чащу. Оттуда доносился развеселыйкакой-то голос: там пели песнь. Слова в ней были такие: Двенадцать человек на сундук холодца - йо-хо-хо! - и ботинки гнома. Петропавел пошел на песнь и увидел сидевшего на сукунебольшого бескрылого старичка, ее распевавшего. Петропавелсразу решил быть с ним строгим и спросил: -- Вы кто такой? -- Не твое дело! -- старичок оказался грубым. -- Ты такспрашиваешь, словно это ты создал мир, а я, вроде бы, проник внего без твоего ведома! Но мир создал не ты, я точно знаю. Ктотакой... Никто такой, вот тебе! -- и он запустил в Петропавлашишкой. Тот поднял шишку и удивился ей: дерево, на которомсидел старичок, было березой. -- Откуда у Вас шишка? -- От сердца оторвал, -- нашелся старичок в этой, казалосьбы, безвыходной ситуации. -- Любопытной Барбаре нос в походеоторвали! -- В комоде, -- поправил Петропавел. -- Барбара смущена, -- диковато отреагировал старичок. Петропавел не понял и остолбенел. -- Не надо столбенеть, как будто ты услышал чушь, --посоветовал старичок. -- Ты ведь не можешь гарантировать, что внастоящий момент где-то, пусть даже далеко от нас, не находитсякакая-нибудь незнакомая нам Барбара. А если это так, то неисключено, что именно сейчас она чем-либо смущена. Впрочем, этотоже не твое дело. Разговаривать с грубияном-старичком дальше не имело смысла-- и Петропавел решительно двинулся вперед. Лес густел медленнои незаметно, как кисель. Петропавел поднял голову на тресксучьев: старичок, оказывается, крался за ним. -- Вы все еще тут? -- холодно спросил он его. -- Что ты непрестанно лезешь в мою личную жизнь? -- заоралстаричок, а Петропавел от возмущения такой постановкой вопросав сердцах пихнул ногой громадный дуб, который тут же повалилсявбок, подминая под себя другие деревья. Одно из них заделогрубого старичка, и тот неожиданно неуклюже -- мешком --свалился в траву, не проронив ни звука. Петропавел подождал сминуту: может, звук запоздал? Но звук так и не раздался. " Яубил его! " -- ужаснулся Петропавел и бросился к пострадавшему.Тот лежал в траве и смеялся. Насмеявшись, он грамотно объяснил: -- Я не убился, а рассмеялся! -- Давайте все-таки познакомимся, -- смягчился Петропавелпри виде такого добродушия. -- Обойдешься, не велика пицца! -- без любезностиоткликнулся старичок и белкой взлетел на сук. " Ну и шут стобой! " -- сказал Петропавел в сердце своем и снова зашагалодин. Идти становилось все труднее: похоже, он забрел в самыедебри. Привязчивый спутник следовал за ним и от скуки, должнобыть, вдруг громко, но довольно вяло исполнил бессмысленныйкакой-то вокальный номер: Из-за мыса, мыса Горн едет дедушка Легорн... Не дождавшись поощрения, старичок попытался завязатьбеседу. -- Хорошо тут, в ЧАЩЕ ВСЕГО, правда? -- Предлог " в" -- лишний, -- подумав, сказал Петропавел.-- Дурацкое словосочетание получается... " в чаще всего"! -- То есть почему же дурацкое? Вокруг нас -- чаща. Онаназывается ЧАЩА ВСЕГО, ибо здесь всего хватает. И если мынаходимся внутри нее, то и выходит, что мы в ЧАЩЕ ВСЕГО. -- Ерунда какая! -- восхитился Петропавел. -- Не тебе судить, -- оборвал старичок. Петропавел промолчал, ломясь сквозь сучья. На несколькоследующих вопросов старичка он не ответил принципиально. -- Сколько волка ни кори... -- начал было тот, однакопродолжать не стал, а объяснил ситуацию: -- Ты идешь прямо влапы к Муравью-разбойнику! -- Ответа опять не последовало. --Чего ты надулся? -- взвился старичок. -- Ну, отказался язнакомиться -- так это только потому, что не знаю я --понимаешь, не знаю! -- кто я такой... Зовут меня Ой ли-Лукой ли-- устраивает тебя? Меня, например, не устраивает! Я быпредпочел что-нибудь типа Зевеса, если уж обязательно как-тоназываться. -- Ой ли-Лукой ли... это, кажется, из Андерсена? --вспомнил Петропавел. -- Да бог меня знает, откуда... Может, конечно, и оттуда, но вообще-то я местный, из этой ЧАЩИ ВСЕГО. А вот кто я такой, убей -- не знаю! Следовало бы, наверное, назвать какие-нибудьмои особенности, вытекающие из того обстоятельства, что я Ойли-Лукой ли, но никакие такие особенности мне неизвестны. Или, скажем, перечислить события, которые в твоих представленияхбыли бы связаны со мной... У тебя что-нибудь со мной связано? -- Ничего, -- честно сказал Петропавел. -- Стало быть, на вопрос о том, кто я такой, нет ответа. Ябы квалифицировал этот твой вопрос как праздный, а тебя -- какболтуна, но мне до тебя нет никакого дела. Мне есть дело толькодо себя!.. Вот живу я, -- доверительно сообщил он, -- и всевремя думаю: что ж это я за старик такой, а? -- Нормальный старик... только грубый очень, -- помогПетропавел. -- Ума я к себе не приложу, -- не воспользовался помощьюОй ли-Лукой ли. -- Знаю только, что таких, как я, нету больше. -- Каждый по-своему неповторим, -- Петропавел беспардонноулыбнулся. -- Ну, это ты брось! Таких, например, как ты, -- навалом: имя им легион. А вот я... Никак не пойму, в чем мой секрет! Всюжизнь бьюсь над собой, да бестолку. Иной раз спросишь себя: " Старик! Чего ты хочешь? " -- и сам себе ответишь: " Не знаю, старик". Петропавлу не понравилось, что Ой ли-Лукой ли на ходурастоптал его индивидуальность, и он не без сарказмапоинтересовался: -- Да что же в Вас такого необычного? -- В том-то и вопрос! -- оживился старик. -- Я вот каждоговижу насквозь, в мельчайшей букашке прозреваю ее сущность -- инет для меня никакой загадки в мире, кроме себя самого: тут я-- пас! Ну, не удивительно ли, что за всю мою долгую жизнь я ниразу -- обрати внимание: ни разу! -- не встретил никого, ктобыл бы точно таким же, как я? Вот уж создала природа -- таксоздала... -- Давайте о чем-нибудь другом поговорим, -- предложилПетропавел. -- Про Вас я уже, кажется, все понял. И еслипопробовать... ну, истолковать... -- Не смей меня истолковывать! -- завизжал старик. --Понимаешь -- и понимай себе, а истолковывать не смей! Понимать, хотя бы отчасти, -- дело всех и каждого; истолковывать -- делоизбранных. Но я тебя не избирал меня истолковывать. Я для этогодела себя избрал. Есть такой принцип: познай себя. А такогопринципа, как познай меня, -- нету. Между тем, познать -- это изначит истолковать. Так что отойди от меня в сторону... И тамзаткнись. А я себя без твоей помощи истолкую. -- Ну и пожалуйста, -- сказал Петропавел. -- Уж лучше я кСоловью-разбойнику пойду, чем с Вами тут... -- К Муравью! -- перебил Ой ли-Лукой ли. -- КМуравью-разбойнику, это существенно. А что касается СолоВия, тоСолоВий... СолоВий, а не соловей! -- он не тут живет. СолоВий-- это птичка такая страшная, у которой веки до земли, -- онатам живет, -- и он махнул рукой влево, -- возле ГИПЕРБОЛОТАИНЖЕНЕРА ГАРИНА. -- Возле... чего? -- обалдел Петропавел. -- Возле ГИПЕРБОЛОТА... ну, это такое сверх-болото --жуткое, туда всех затягивает! Болото болот, в общем... Аназвано оно в честь инженера Гарина -- я не знаю, кто это, но вего честь. -- Понятно, -- ухмыльнулся Петропавел. -- Так вот, это я насчет СолоВия, что он не тут живет. АМуравей-разбойник -- гроза лесов и полей. Его вообще никтоникогда не видел, но все ужасно боятся. Тут уж Петропавел не выдержал и расхохотался: -- Как же это он -- гроза лесов и полей, когда его никтоне видел никогда? -- Ну как-как... Плод народного суеверия, следствиенеразвитости науки... мифологическое сознание и все такое.Познать не можем -- и обожествляем, что ты прямо как маленький! Это и Ежу понятно. Эй, Ёж! -- крикнул он в пространство. --Тебе понятно? -- Мне все понятно, -- отозвался из пространства некто Ёж. -- Вы же каждого видите насквозь, -- не оценив заявленияЕжа, напомнил старику Петропавел. -- Почему бы тогда Вам самомуне познать вашего муравья? -- Насквозь вижу, ты прав. Но это если видно. АМуравья-разбойника не видно. Впрочем, я бы, может быть, его всеравно познал... Ан -- такого принципа, как познай его, -- тоженету: я же тебе говорил, есть один принцип -- познай себя. Ипотом... он злой как собака. Тут вот кто-то из наших гулял поЧАЩЕ ВСЕГО -- в самые дебри зашел, решил: была не была, и шасть-- прямо к логову!.. Ну, понятно: чем дальше влез, тем ближевылез! Слышит -- богатырский пописк... Он возьми да и крикни: " Муравей-разбойник, разрешите я Вас познаю! " Так тот -- нислова в ответ. Молчит и злится -- представляешь? Петропавел изо всех сил старался сохранить серьезность: -- Да как он хоть выглядит, этот Муравей-- разбойник? Ой ли-Лукой ли принял церемонную позу и начал: -- Народное воображение рисует его могучим и громадным --о трехстах двенадцати головах и восьми шеях, с тремя когтистымилапами, по-- крытыми чешуей речных рыб. Его грудь спрятана подпанцирем пятисот восьмидесяти семи черепах, левое брюхообтянуто кожей бронтозавтра, а правое... -- Довольно-довольно, -- остановил лавину ужасовПетропавел. -- С народным воображением все понятно. А насамом-то деле он какой? -- Да ты что, муравьев никогда не видел? -- удивился Ойли-Лукой ли и, как показалось Петропавлу, поскучнел. -- Ну, черненький, должно быть, невзрачный такой, мелкий... Букашка, одним словом. Но суть не в том, каков он на самом деле, -- сутьв том, каким мы его себе представляем. -- Ой ли-Лукой ли набралв легкие воздуха, чтобы продолжить повествование, но Петропавлуудалось встрять: -- Какой же смысл приписывать кому бы то ни было признаки, которыми он не обладает? В ответ Ой ли-Лукой ли произнес вотчто: -- Все-таки ты зануда. И ханжа. Можно подумать, сам тыникогда не приписывал никому признаков, которыми тот необладает! В этом же вся прелесть -- видеть нечто не таким, каково оно на самом деле! -- Что-то не нахожу тут особенной прелести, -- созналсяПетропавел. -- Во всяком случае, сам я стараюсь этого неделать. -- Но ведь делаешь? -- с надеждой спросил Ой ли-Лукой ли.-- Или ты никогда не был влюблен? Каждый ведь в кого-нибудьвлюблен. Я даже знаю одного, который влюблен в Спящую Уродину, так вот он... -- Боже мой, кто это? -- Петропавла ужаснула подробностьимени. -- Неважно! -- отмахнулся Ой ли-Лукой ли, -- онутверждает, что красивей ее нет никого на свете -- полный бред! Но, кроме того, он готов поклясться, что она самая чистая исветлая душа в мире. Не-- понятно, когда он успел это выяснить: на моей памяти -- а я старше его лет на... несколько! -- СпящаяУродина ни разу не проявляла вообще никаких качеств, ибо всевремя спала как убитая. Теперь подумай о той, в которую тывлюблен!.. Петропавел проницательно улыбнулся: -- Той, в которую я влюблен, я ничего не приписываю. Япрекрасно отдаю себе отчет в том, что внешность у нее не фонтани ума особенного нет, и вообще... -- Ты или не влюблен, или дурак. Петропавел даже не успелоскорбиться -- так быстро, с ветки на ветку, исчез Ой ли-Лукойли в ЧАЩЕ ВСЕГО, оставив после себя в воздухе обрывок страннымобразом видоизмененной " Песенки герцога": Серьги красавицы - словно пельмени...
Данная страница нарушает авторские права?