Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава 1. Пирог с миной
Выражение " Пирог с миной" -- не совсем понятное выражение.Оно может означать пирог с недовольным лицом -- этакойкапризной миной -- и пирог, начиненный взрывным снарядом.Первое неприятно, второе просто опасно. Пока Петропавелразмышлял об этом, внесли пирог. С лицом у пирога все былонормально: открытое румяное лицо, хоть и не слишкомзапоминающееся. Зато вот середина пирога подозрительновыпячивалась -- и, когда над ней занесли довольно большой нож, Петропавел счел своим долгом напомнить: -- Осторожно, там мина! Однако, несмотря на предупреждение, нож был безрассудновонзен в самую середину. Стоит ли удивляться, если тут жераздался очень впечатляющий взрыв и комната, где все этопроисходило, наполнилась сизым дымом? Дым рассеивался долго, норассеялся весь -- и Петропавел успел увидеть, как через комнатупронесся на коне всадник, причем Петропавлу показалось, что увсадника этого больше чем одна голова. Сколько именно голов унего, определить было трудно: здесь Петропавел мог и ошибиться, но готов был подтвердить под присягой, по крайней мере, то, чтокакое-то недоразумение в верхней части тела у всадника имелось.Это производило нехорошее сильное впечатление. Петропавелринулся было вслед, но поймал себя на мысли, что это глупо --кидаться вдогонку за всадником, не имея коня, и вернулся напрежнее место, которое оказалось занятым. На этом месте яркоодетая девушка обнимала и целовала человека, годившегося ей вотцы, деды и прадеды, одновременно рассказывая ему о том, каксильно она его любит, и о том, что это у нее впервые в жизни.Петропавел очень смутился, застав такой нежный и ответственныймомент отношений двух незнакомых людей. Он сделал шаг назад ипопытался даже произнести какие-нибудь извинения, но не успел, потому что ярко одетая девушка внезапно перестала обнимать ицеловать возлюбленного и, прыжком переместившись к Петропавлу, принялась обнимать и целовать его. Объятия и поцелуиперемежались со словами: -- О любовь моя, я так долго ждала тебя! Я полюбила тебясразу -- сильно и страстно: это у меня впервые в жизни! Все произошло так быстро, что Петропавел даже не успелопознать секунду назад уже слышанный им текст: перед егоглазами моталась красная роза -- голова пошла кругом и, кажется, начала побаливать. В мгновение ока зацелованный весь, он почувствовал сильную слабость и с трудом выдохнул: -- Разве мы знакомы? -- Мы созданы друг для друга! -- горячо воскликнуладевушка и сопроводила восклицание объятием, похожим начленовредительство. Петропавел ойкнул, а мучительницапродолжала: -- Хочешь взять мою жизнь -- так на же, бери ее, она твоя! Для чего она мне теперь, когда я встретила тебя, омоя жизнь! Петропавлу не требовалась предложенная ему жизнь, темболее что его собственная, кажется, была в опасности, но онничего не ответил, сомлев от очередного объятия и окончательноутратив способность соображать. Когда на время угасшее сознание вернулось, тем, о комсразу вспомнил Петропавел, был человек, годившийся девушке вотцы, деды и прадеды. Все еще осыпаемый поцелуями, Петропавелуцепился за первую попавшуюся мысль о нем -- мысль была такая: " Сейчас он зарежет меня". Сосредоточиться даже на этой простоймысли оказалось невозможно: роза продолжала мотаться передглазами и сбивала с толку. Впрочем, Петропавел исхитрился-такиискоса взглянуть на прежнего возлюбленного девушки, которогоожидал увидеть с ножом в руке. Однако тот блаженно улыбался и судовольствием крестился, глядя на них. Похоже, он был страшнорад избавлению. " Меня не зарежут", -- с грустью понялПетропавел: значит, рассчитывать на постороннюю помощь неприходилось. Надо было самому позаботиться о себе. Но не тут-тобыло: руки и ноги отказывались служить ему. Единственное, чтоудалось, -- это избавиться от розы: Петропавел изловчился ивырвал ее из замысловатой прически мучительницы. Отбросивцветок подальше, он покорился судьбе и беспокойно ожидалсмерти. О пощаде, видимо, не могло быть и речи. За короткое время Петропавла истрепали всего -- и он почтине услышал спасительных слов, внезапно произнесенных девушкой. -- Не люблю тебя больше! -- воскликнула она и с воплем " Олюбовь моя! " устремилась в сторону. Перед глазами Петропавла намгновение мелькнули уже знакомый ему всадник и вспрыгнувшая взанятое седло красавица. " Я так долго ждала тебя! Я полюбилатебя сразу -- сильно и стра..." -- донеслось до него издалека.Петропавел вздрогнул и забился в тревожном и кошмарном сне. Сонотличался от яви только невообразимым количеством роз, украшавших волосы незнакомки, -- и Петропавел все вырывал ивырывал их из замысловатой прически... -- Не спи, свихнешься, -- услышал он сквозь ужас сна голосчеловека и почувствовал, как что-то упало на лицо. Петропавелусилием воли прекратил сновидение с розами. -- Кто это был? -- спросил он. Перед ним сидел прежнийвозлюбленный девушки и ел рыбу. -- Это? -- человек беспечно бросил в Петропавла еще однурыбью кость. -- Это Шармен была. Испанка, знаете ли... У любви, как у пташки, крылья, и все такое прочее... Рыбы хотите? Петропавел отрицательно помотал головой: -- А чего она такая... эта Шармен? Налетела, как буря... -- Полюбила, -- развел руками человек, -- что ж тутподелаешь? Со всяким бывает. -- Он вытер рот краем плаща иотчитался: -- Рыбы больше нет. Осталось куста четыре в кусках. -- А Вы кто? -- спросил Петропавел, не вполне понимаяслова незнакомца и подозрительно его разглядывая. Тот был одетисключительно старомодно: широкополая шляпа, плащ до земли, подплащом -- жабо со всеми делами, потом ботфорты, шпоры... -- Бон Жуан, -- отрекомендовались в ответ. -- Дон Жуан? -- переспросил Петропавел. -- Бон! Бон Жуан, я ведь ясно сказал. Дон Жуан -- онпротивный очень, бабник и так далее. Я про него такое знаю: шестой, хоть пятый! -- Как это -- шестой, хоть пятый? -- Хоть стой, хоть падай, говорю. -- И Бон Жуан заметил: -- У Вас со слухом что-то... А я, чтоб вы знали, -- хороший, отличный я просто. -- Очень приятно, -- пришлось соврать Петропавлу. -- Теперь Вы о себе говорите, хороший Вы или нет! --приказал Бон Жуан. -- Да как сказать... -- засмущался Петропавел. -- Скажите, как есть, -- посоветовал Бон Жуан, -- я всепойму и прощу. Я же Вас не знаю, поэтому Вас для меня пока нет.Стало быть, можно предполагать о Вас что угодно. Например, чтоВы дрянь. -- Благодарю Вас, -- поклонился Петропавел. -- Не стоит благодарности: предполагать действительноочень легко. Попробуйте предположить, например, что нынешнийкороль Франции лыс. Петропавел попробовал и признался: -- Не могу... ВоФранции сейчас вообще нету короля. -- Тем более! -- горячо подхватил Бон Жуан. -- Если егонет, как раз и допустимо предположить о нем все, что хочешь! Эта ситуация сильно напоминает хотя бы следующую: если у Васнет денег, можно смело предполагать, что Ваши деньги сделаны излистьев лопуха, или из блинной муки, или из кафельных плиток.Денег все равно нет -- так что любое предположение равноценно.Потому-то и несуществующего короля Франции одинаково правильнопредставлять себе лысым, заросшим волосами, стриженым подгоршок: ни одна из версий не будет ошибочной. Это ведь самоемилое дело -- строить предположения о том, чего нет, или о том, чего не знаешь. -- То есть на пустом месте! -- язвительно уточнилПетропавел. -- А на каком еще можно? -- изумился Бон Жуан. -- Еслиместо чем-то занято, его сначала нужно расчистить, а потом ужестроить предположения. Петропавел начал раздражаться: -- Значит, ни короля Франции, ни денег нет, а мы с вамидавайте рассуждать о том, какие они! Бон Жуан несколько даже опешенел от этого заявления: -- У Вас, что же, вообще отсутствуют какие бы то ни былопредставления о том, чего нет? -- Но если этого нет! -- воскликнул Петропавел. -- На нети суда нет. -- Забавно, -- скорее себе, чем Петропавлу, сказал БонЖуан. -- По-Вашему получается, строить предположения можнотолько по поводу того, что есть? Но если это и так уже есть --какой же смысл строить предположения?.. Мои ботфорты, -- оннаклонил голову и проверил, украшены шпорами. Шпоры -- есть. Язнаю, что они -- есть, и потому лишен возможности строитьпредположения на сей счет. Чтобы строить предположения, ядолжен считать шпоры несуществующими. -- Но они существуют, -- безжалостно сказал Петропавел. В ответ на это Бон Жуан с силой оторвал шпоры и, вышвырнувих в окно, уставился на собеседника долгим дидактическимвзглядом. -- Теперь мои ботфорты не украшены шпорами... Из-за Вас, между прочим! -- Бон Жуан вздохнул, с огорчением разглядываяизуродованные ботфорты. -- Стало быть, шпор нет -- именно сэтого момента я и имею право начинать строить предположения отом, что могло бы быть на освободившемся месте. Скушали? -- ион победоносно улыбнулся. Петропавел посмотрел на Бон Жуана как на идиота. -- Впрочем я прибегнул к крайней мере, -- признался БонЖуан. -- В разговоре с нормальными -- я подчеркиваю, нормальными! --- людьми достаточно бывает предварительнодоговориться: допустим, нет того, что есть. И нормальные люди, как правило, соглашаются не принимать существующее положениевещей как окончательное и единственно возможное... Скажем, уВас нет головы, которая есть. Вот тут-то и начинается: если нетголовы, то что есть? Значит, я мысленно отрываю Вам голову иставлю на ее место... ну, чайник. Я ведь не мог бы поставитьчайник на место головы, не оторвав головы, -- в противномслучае получится, что я просто поставил чайник Вам на голову, аэто совсем другое. Понятно? Петропавел пожал ничего не понявшими плечами. -- Голову Вам, что ли, оторвать для наглядности? -- и БонЖуан задумался. -- Вам ведь вынь да положь -- голову наблюде!.. Однако вместо этого он вынул из вазы на столике двацветка, украсил ими ботфорты и сказал: -- Теперь мои ботфорты украшены цветами. Цветы заняли тосамое место, откуда исчезли шпоры, и я опять лишен возможностистроить предположения. Я могу только констатировать: эти цветы-- есть. Я констатирую -- и мне скучно... Мне больше нравится" нет", чем " есть". Потому что всякое " нет" означает " уже нет" или " еще нет": у " нет" -- прошлое и будущее, у " нет" --история, а у " есть" истории не бывает... -- Бон Жуан помолчал ирезюмировал: -- Самое интересное в мире -- это то, чего нет. НоВас, кажется, больше интересует то, что есть. Досадно. -- Вы просто играете словами, -- равнодушно уличил егоПетропавел. Бон Жуан усмехнулся: -- Милый мой, все мы просто играем словами! Но всем намкажется, будто словами своими мы способны придавить к земле то, что существует вокруг нас. Мы уверенно говорим о чем-то: " Этоимеет место быть! " А откуда у нас такая уверенность? Петропавел решил, что этот вопрос не к нему. -- На самом же деле, -- вздохнул Бон Жуан, -- никто невправе делать подобные заявления: ведь заявлениями этими мыотделяем действительное от возможного, в то время какдействительное и возможное существуют бок о бок. Вам известночто-нибудь про возможные миры? На всякий случай Петропавел снова смолчал. Бон Жуанусмехнулся: -- А между тем, мир реальный -- не более чем один извозможных миров... Но даже если Вы очень постараетесь. Вамвсе-таки не удастся логическим путем вывести этот реальный мириз всех возможных. -- Чего же его выводить, когда он есть? -- наконецвключился в диалог Петропавел. -- Так-то оно так, но все, что " имеет место быть" существует лишь постольку, поскольку не существует другого.Существующее существует ценою несуществующего. А то, в своюочередь, всегда находится где-нибудь поблизости, рядышком. Играница между ними совсем узенькая -- гораздо уже, чем Выдумаете! Если, конечно. Вы вообще думаете о таких вещах... Новот что интересно: достаточно малейшего перекоса, малейшегоперевеса одного из обстоятельств -- и все сразу изменится, пойдет по-другому. Несуществующее займет место существующего ибудет существовать. И с Вами никогда не произойдет того, чтодолжно было бы произойти, не случись этого малейшего перекоса.Есть такой миг, когда все возможности равноправны и каждая изних начеку -- и каждая только и ждет своего часа... -- Простите, -- ни с того ни с сего спросил вдругПетропавел, -- а с кем ускакала Шармен? -- прерванный наполуслове. Бон Жуан посмотрел на него с досадой: -- Это был Всадник-с-Двумя-Головами. -- Ах, вот что -- с двумя головами... Странно. -- Нормально, -- устало сказал Бон Жуан. -- Если где-тоесть и скачет Всадник без головы -- надеюсь, Вы Майн Ридачитали? -- то совершенно естественно, что у одного изоставшихся в мире всадников будет две головы. Тут Бон Жуаночень пристально посмотрел на Петропавла и сморозил: -- У меня такое впечатление, что Вы женщина. -- Приехали, -- вздохнул Петропавел. -- Вы на что-то обиделись? -- поинтересовался Бон Жуан. --Я не хотел Вас обидеть. Просто я не понимаю, почему яразговариваю с Вами. Дело в том, что с мужчинами я вообщеникогда не разговариваю. Так Вы не женщина? -- Петропавелотрицательно и глупо покачал головой. -- Тогда извините... Мнене о чем с Вами говорить, -- пожал плечами Бон Жуан иотправился вон из комнаты. -- Чертовщина какая-то, -- вслух подумал Петропавел. --Бон Жуан, Шармен, Всадник-с-Двумя-Головами... По-моему, тут всесумасшедшие.
Данная страница нарушает авторские права?