Глава 16. Все действительно чертовски быстро изменилось

Джеймс

Все действительно чертовски быстро изменилось. Я нервничал на работе, был каким-то непоследовательным. Воспоминания о том, что случилось в прошлый раз, постоянно преследовали меня. Я старался не думать об этом, напоминал себе, что Лидия Марш не такая, как Рэйчел, совершенно не такая. Она не жаждет постоянного внимания и временных утех в руках других мужчин. Лидия другой человек. Она намного лучше. Я могу положиться на нее в любом вопросе, и она не предаст и не сдаст меня со всеми потрохами всей компании. По крайне мере, я надеялся на это. Я решил, что она стоит риска, она действительно стоит того, чтобы рискнуть ради нее.

Когда она представила мне последний отчет по проекту «Сэлмонс», как обычно, профессиональным и сдержанным тоном, я немного успокоился. Лишь на мгновение ее взгляд задержался на мне, а затем она снова превратилась в профессионала. Но когда с едва заметной улыбкой она протянула мне распечатку обновлений развития, я нарушил нашу договоренность и сжал ее запястье в своей руке, скользя большим пальцем по ее костяшкам. Шокированная, напряженная и потерянная, она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума.

Я рухнул в свое кресло, а Лидия села напротив.

— Ты в порядке, Джеймс? — сказала она. — Тебе нужен кофе?

— Нет, спасибо, — улыбнулся я. — Мне не нужен кофе.

Едва заметная улыбка тронула ее губы.

— Могу ли я предложить тебе что-то еще?

— Пересадку личности, — я вздохнул. — Господи, Лидия, на свете так много всего, что мне хотелось бы дать тебе, но здесь, в этом месте, это кажется невозможным. Я не могу выйти за границы, которые сам себе создал. Кто я после этого?

— Человек... — прошептала она. — Напуганный…

— Слабый, — сказал я. — Это делает меня слабым, а происходящее между нами все более непостижимым.

— Мы не должны говорить об этом, — вздохнула она. — Ты нарушаешь свои собственные правила. Именно ты, Джеймс, не я. Ведь именно ты придаешь так много значения тому, чтобы разделять отношения на рабочие и личные.

— Прости, — сказал я. — Понедельничная меланхолия.

Нас прервал стук в дверь, и Фрэнк зашел в кабинет за обновлениями проекта. Передав ему папку, Лидия улыбалась, пока он просматривал документы.

— Хороший материал, — заявил он. — Выглядит хорошо, очень хорошо на самом деле.

— Мы с Лидией через несколько недель отправимся в головной офис, к тому времени первый этап уже должен идти полным ходом.

Фрэнк улыбнулся.

— Ты уже начинаешь привыкать ко всем этим поездкам, Джеймс, — он шутливо толкнул Лидию локтем в бок. — Вы бы не смогли увести его из офиса ни за любовь, ни за деньги, Лидия, он ненавидит делать перерывы.

— Немного хаоса никому не повредит, — усмехнулась она.

— Это именно то, что я говорил, не так ли, Джеймс? Разнообразие так же хорошо, как и отдых, это верно.

Я поднял обе руки вверх.

— Хорошо, я все понял, тег «объединение в понедельник утром». Я еще даже не выпил свой второй кофе. Дайте мне немного отдохнуть, ладно?

— Раздражительный, — простонал Фрэнк. — Какой же ты раздражительный. Лидия, должно быть, святая, чтобы мириться с этим все время, — он подмигнул мне, и я закатил глаза, возвращая свое внимание обратно к монитору.

Зазвонил мой телефон. Я увидел, что это Хейзел из приемной, и ответил на звонок.

— Мистер Кларк, Лидия Марш с вами?

— Да, а в чем дело? — я услышал крики в трубке и приглушенный голос Хейзел, из-за того, что она прикрыла динамик рукой, шикая на кого-то. — Хейзел?

Лидия подошла ближе, сгорая от любопытства. Фрэнк последовал ее примеру, глядя на нас обоих. Наконец, Хейзел вернулась на линию.

— Кто-то пришел, чтобы увидеть ее, — сказала она. — Он говорит, что это очень важно.

— Кто говорит, что это важно? — спросил я более требовательным тоном, чем следовало бы.

— Он говорит, что его зовут Стюарт Добсон и что он ее парень. Он так завелся, мистер Кларк, требует, чтобы я пропустила его. Думаю, мне следует вызвать службу безопасности, — прошептала она.

— Я сейчас спущусь, — сказал я. — Не пускай его сюда, Хейзел.

Когда я повесил трубку, Лидия требовательно смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Что происходит?

— К тебе посетитель в приемной, — объявил я настолько невозмутимо, насколько это было возможно. — Хейзел сказала, что он очень взволнован, и она считает, что должна вызвать охрану.

— Ну и что это за хрен?.. — начал Фрэнк.

— Стюарт, — сказала Лидия, кусая губы. — Это Стюарт, не так ли?

— Да, это то, что сказала Хейзел, — я не отводил от Лидии взгляда, задаваясь вопросом, что, черт возьми, происходит. — Я сказал, что спущусь вниз. Не хочу, чтобы ты шла туда, если он такой неадекватный, Лидия.

Она испуганно подпрыгнула, бросив свои документы на мой стол.

— Нет, Джеймс, — сказала она. — Все нормально. Я встречусь с ним сама, честное слово. Я могу справиться с этим.

— Он неадекватен, — огрызнулся я. — Достаточно того, что Хейзел хочет вызвать службу безопасности. Тебе не нужно идти туда, я могу справиться с этим.

— Нет! — прошипела она.

Фрэнк нахмурился, глядя на меня, но я сделал вид, словно не заметил этого.

— Ты не можешь пойти туда, Лидия, ты понятия не имеешь, в каком он состоянии.

— В том-то и дело, — сказала она, в ее глазах я увидел панику. — Думаю, что понимаю.

Она развернулась на каблуках и вышла за дверь. Я хотел последовать за ней, но она подняла руку, останавливая меня.

— Серьезно, Джеймс, не иди за мной!

Я сел обратно в кресло, мое сердце бешено колотилось в груди, но Фрэнк вывел меня из прострации.

— Ну, не знаю как ты, Джеймс, но я думаю, что нам следует спуститься вниз и узнать, что, черт возьми, происходит.

Меня не нужно было просить дважды.

***

К тому времени, когда мы прибыли на место происшествия, уже собралась толпа. Девушки из администрации притворялись, что используют принтер, при этом не отрывая глаз от происходящего. Хейзел тихонько сидела за своим столом, таращась на разворачивающуюся перед ней сцену.

— Не здесь, Стюарт! — выплюнула Лидия. — Мы можем поговорить об этом снаружи или ты можешь проваливать к себе домой, я здесь работаю. Ты не должен был приходить сюда!

Фрэнк отошел назад, позволяя мне взять ситуацию под контроль.

— Ты в порядке, Лидия? — спросил я. — Что происходит?

Она побледнела, когда увидела меня, широко и испуганно раскрыв глаза.

— Все хорошо, — прошипела она. — Я все решу.

Я рассматривал того самого Стюарта Добсона. Он был хорошо сложен, но немного долговязый, с копной светлых волос, уложенных в ультрамодную прическу, которая не совсем подходила для его возраста. Он был слишком зол, на самом деле, чертовски зол. Я почувствовал, как волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Стюарт, не так ли? — сказал я. — Я Джеймс Кларк, главный технический директор, у нас как раз в самом разгаре встреча, так что, если вы не против...

— Ты Джеймс Кларк? — спросил он, и я увидел гнев в его глазах, реальную гребаную ярость.

— Уйди, Джеймс, — сказала Лидия. — Пожалуйста, я все решу сама.

Стюарт с дикими глазами повернулся к ней.

— Так это он? Тот самый гребаный псих, который избил тебя?

— Отвали, Стюарт! — завизжала она. — Ты понятия не имеешь о чем, черт возьми, говоришь! Убирайся! — Лидия бросилась на него, но он был сильнее, скрутив ее руку за спиной, отчего она потеряла равновесие. И прежде чем она могла бы даже попытаться бороться с ним, он крепко прижал Лидию к себе, дергая за подол ее юбки. Я услышал вздох всех присутствующих в комнате, увидел, как письма выпали из рук Зены на принтер. Бедра Лидии были фиолетовыми, все могли видеть это даже через телесные колготки. Стюарт Добсон был взбешен, его ноздри раздувались от гнева. Он осматривал комнату, пока снова не уставился на меня.

— Это был этот сукин сын! — завопил он. — Этот больной чертов сукин сын причинил моей Лидии боль. Он избил ее! Скажи им, Лидия, твою мать, скажи им, что он сделал с тобой.

Она сильно толкнула его локтем в ребра, и он отпустил ее. Ее глаза были такими же дикими, как и у него, но, кроме этого, она была вне себя от страха.

— Оставь меня в покое, Стюарт! — закричала она. — ПОШЕЛ НАХЕР!

— И не подумаю, мать твою! — закричал он в ответ. — Я не оставлю тебя с этим чертовым монстром! Ты не можешь нахрен любить его, Лидия, только не после этого! — он потянулся к ней снова, схватив ее за руку и прижимая к себе.

Я направился прямиком к нему.

— Отпусти ее, — сказал я. — Она не хочет идти с тобой.

— Убирайся! — прогремел он. — Какого хрена это касается тебя, кусок дерьма? Ты, больной ублюдок, сейчас не в Брайтоне. На этот раз ты не сможешь спрятать ее в каком-нибудь гостиничном номере, чтобы удовлетворить свои больные фантазии. Я это так не оставлю, мать твою!

— Отпусти ее, Стюарт, — зверь во мне расправил свои плечи, желая вырваться на свободу. — Отпусти Лидию сейчас же, или, да поможет мне Бог, ты пожалеешь, что не сделал этого.

Я с облегчением выдохнул, когда он отпустил ее руку. Лидия отошла в сторону, от ужаса и стыда ее глаза были широко распахнуты.

Стюарт подошел ближе.

— Эй, не хочешь потягаться со мной? Не хочешь выбрать кого-то своего размера, ты садистский кусок дерьма?

— Убирайся, — прошипел я. — Выметайся нахрен отсюда.

— Заставь меня, — он подошел еще ближе. — Давай, крутой парень, заставь меня, мать твою!

Лидия схватила меня за руку, и я инстинктивно отодвинул ее в сторону.

— Пожалуйста, Джеймс, — сказала она. — Оставь его, он не стоит того.

— ДАВАЙ ЖЕ! — продолжил подстрекать Стюарт. — Думаешь, что ты крутой, не так ли? Лидия даже не знает, как сопротивляться!

— Заткнись! — завизжала она. — Давай уйдем, Джеймс!

Я покачал головой.

— Ты должен уйти, Стюарт, прямо сейчас.

— Заставь меня.

— Вызовите охрану, — закричал Фрэнк Хейзел. — Притащите их сюда, прежде чем это выйдет из-под контроля.

— Это уже вышло из-под контроля, — проворчал Стюарт. — Я собираюсь вырвать его чертову селезенку.

— СТЮАРТ! — попыталась еще раз Лидия. — Пожалуйста, не ПОШЕЛ БЫ ТЫ просто САМ ЗНАЕШЬ КУДА!

Я увидел нападение Стюарта за километр и уклонился от его удара. Затем поймал его, когда он повернулся ко мне спиной, и вывернул его незащищенную руку. Удерживая его крепкой хваткой, я прошипел ему на ухо:

— Пошевелись, и я сломаю твое чертово запястье. Ты должен убраться отсюда, прежде чем станет слишком поздно, мать твою.

Я повел его к выходу из приемной, пока он брыкался, пытаясь вырваться. Ворчащего от недовольства и борющегося с моим захватом, я доставил его в руки приближающейся охраны, и они увели его. Я слышал, как он кричал всю дорогу, кричал каждому, кто был поблизости, что Джеймс Кларк — чертов монстр, урод, извращенец, больной хрен, которому нравится бить женщин и который до синяков избил его красивую Лидию.

Лидия сокрушенно смотрела на меня полным ужаса взглядом. Я осмотрелся вокруг, сердце колотилось в моей груди, потому что история повторялась. Никто больше не посмотрит на меня, даже Фрэнк. Ни один человек не посмотрит мне в глаза, ведь сплетни и пересуды уже не остановить. Здесь мне пришел конец.

Сердито шагая, я прошел сквозь толпу, игнорируя мольбы Лидии за моей спиной, игнорируя все, кроме обещания убежища, зовущего из моего кабинета наверху. Она догнала меня на верхней площадке лестницы, потянув за руку и развернув к себе лицом.

— Пожалуйста, Джеймс, не надо ненавидеть меня! — взмолилась она. — Пожалуйста, не надо ненавидеть меня! Я не знала, что это произойдет, клянусь, что не знала! Он просто идиот, глупый чертов идиот.

— Это не твоя вина, — сказал я. — Это моя вина. Я пошел на это сам, точно так же, как и в прошлый раз. Пожалуйста, Лидия, оставь меня в покое.

Я захлопнул за собой дверь.

***

После ланча, я, наконец, позволил ей войти в мой кабинет. Я сидел и безучастно смотрел перед собой, пока она ходила по кабинету, заламывая руки.

— Не делай этого, Джеймс, пожалуйста, — прохрипела она. — Не отталкивай меня. Мы можем пройти через это. Я сказала им всем, что он идиот, что он сумасшедший, чертов придурок под наркотой. Они не верят ему, Джеймс, я клянусь! Они не верят ему!

— Они видели твои ушибы, Лидия, они будут верить ему. И Фрэнк еще не заходил, — я поймал взгляд Лидии, и увидел в ее глазах животную панику. — Ты забываешь, Кэт, я был в этом положении прежде. Я уже прошел гребаную тренировку.

Она покачала головой.

— Ни за что, мать твою, не в этот раз. Ты всем нравишься, Джеймс, никто никогда не поверит ему! Прошлый раз был другим, и я не Рэйчел, Джеймс, я не жажду драмы. Это пройдет, клянусь, я сделаю все, чтобы это прошло.

Я рассмеялся ей в лицо.

— Что ты можешь сделать? Все кончено, Лидия, моя жизнь нахрен кончена. Я снова должен буду уйти и уехать подальше, мать твою, подальше отсюда.

Ее губы задрожали, и это разрывало меня изнутри.

— Нет, Джеймс, лучше я уйду. Ты не должен уходить!

— Не будь смешной, Лидия, это не тебя они назовут психопаткой. Меня.

— Ты не психопат, и никто здесь не будет верить Стюарту. Они знают тебя, они знают нас.

— Я никогда не подружился бы с ними, Кэт, ни с одним из них. Они не знают меня. Я думал, что был в безопасности, но, кажется, нет. Я был таким чертовым идиотом, совершая ту же самую гребаную ошибку.

— Некоторые ошибки стоят того, чтобы их совершать, — вздохнула она. — Ты знаешь, что это так. Мы стоили того, чтобы совершить эту ошибку, Джеймс.

— Но прямо сейчас я уверен, что не ты должна уходить.

— Ты не должен уходить, — продолжила настаивать она. — Все не так плохо! На этот раз все пройдет, мы будем в порядке. Дай нам шанс, Джеймс, пожалуйста, всего один небольшой шанс?

— Какой в этом смысл? — вскипел я. — У нас бы никогда не получилось, Лидия, никогда. Вот, что происходит, когда я сближаюсь с людьми.

— Это неправда! — сказала она. — Я прожила всю свою жизнь, прячась за воздвигнутыми стенами и не решаясь впустить кого-либо. Все, чего я хотела, это быть сильной, нерушимой, держать себя под таким контролем, что никто и никогда не смог бы сделать мне больно, но эти последние несколько месяцев, я научилась многому. Я научилась многому от тебя. Я узнала, что отпускать — это нормально, нормально быть слабой, нормально кричать… я узнала, что это нормально — доверять кому-то, Джеймс! Я научилась тому, что есть что-то стоящее, ради чего можно рискнуть!

Мои глаза вспыхнули от гнева.

— Я пытался научиться доверять хоть кому-то, Лидия. Я пытался снова научиться любить, но это была глупая чертова мечта. Это — действительность, прямо здесь, прямо сейчас. Вот к чему приводит любовь.

— Так, что теперь? — прохрипела она. — Между нами все кончено, вот так просто?

Мое сердце колотилось так чертовски сильно, умоляло меня бежать к ней, просило бороться за нее, но я не послушал его.

— Вот так просто, — сказал я. — Я не могу любить тебя, Лидия, я просто не могу. То, что Стюарт тут устроил, это к лучшему. Это пролило свет на то, что в течение нескольких месяцев я не хотел замечать. Это все к лучшему.

— Не говори так!

— Мне жаль, но это действительно к лучшему, — вздохнул я.

— Скажи, что ты не уедешь, Джеймс, пожалуйста! — в ее глазах заблестели слезы, и мое сердце забилось быстрее. — Пожалуйста, не оставляй все так.

— Поиск новой работы займет некоторое время, — сказал я. — Это неизбежно, я все равно уеду, Лидия, мне жаль.

Она не осталась, чтобы дальше спорить со мной, и я возненавидел себя с того момента, когда она ушла.

***

В середине дня, наконец, появился Фрэнк. Он постучал в мою дверь и торопливо вошел внутрь, качая головой. Я был готов к этому, к нотациям о злоупотреблении служебным положением, но ничего такого не последовало.

— Черт возьми, Джеймс, что за сумасшествие было этим утром, а? Должен сказать, этот парень тот еще засранец. Лидия должна быть более чем счастлива, что избавилась от этого ублюдка.

— Он был немного не в себе, — осторожно сказал я.

— Не в себе?! Он выглядел, как чертов псих! Бедная Лидия, ты видел эти отметины на ее ногах? Знаешь, я даже не удивлюсь, если узнаю, что это его рук дело. С этого момента нам следует следить за ней, Джеймс, чтобы убедиться, что она не вернется обратно к нему. Мне ненавистна сама мысль о том, что с ней может что-то случиться, — он почесал шею. — Я удивлен, что ты не врезал ему, после всего того дерьма, что он наговорил о тебе. Клянусь Богом, если бы я услышал подобное о себе от этого чертового психа, я бы врезал ему прямо в челюсть.

Он улыбнулся, усаживаясь в кресло напротив меня.

— Должен признать, я сам задавался вопросом, есть ли что-нибудь между тобой и нашей Лидией. Если есть, то не пугайся какого-то психа-бывшего, все пройдет, просто подожди и сам это увидишь.

— Между мной и Лидией ничего нет, — ошеломленно воскликнул я.

Фрэнк вздохнул.

— Ну, ладно, я уже понадеялся, что в Trial Run может состояться первая свадьба. Не бери в голову, — он усмехнулся, наклоняясь ко мне. — Тебе следует пойти выпить чашечку кофе, потому что вся наша команда сходит с ума. Они думают, что ты какой-то супергерой, Джеймс, бросился на помощь прекрасной Лидии. Ты так легко его обездвижил тем движением, это было довольно круто.

— Что они говорят? — спросил я, во рту у меня пересохло.

— Они все без ума от тебя, приятель, кажется, ты герой гребаного года. Уж поверь мне, они теперь никогда не прекратят так думать о тебе. Этот день войдет в историю, как день, в который наш Джеймс обездвижил ненормального психа-преследователя, — усмехнулся он.

Я едва смог сглотнуть.

— Где Лидия? — спросил я. — Она в порядке?

Он громко вздохнул.

— Ах, бедная Лидия. Не думаю, что она очень хорошо справилась с этим. Она ушла домой, ссылаясь на то, что приболела. И я не виню ее, представляю, насколько она была шокирована происходящим. Только Бог знает, как плохо это могло бы закончиться, если бы ты не появился там, Джеймс, неизвестно, что этот сумасшедший дурак сделал бы ей. Я посадил ее в такси, не волнуйся, она уже вернулась домой, — он поднялся со своего места. — Ты мог бы позвонить ей, Джеймс, спросить, в порядке ли она. Она выглядела такой подавленной, думаю, это следствие шока.

Прежде чем дверь за ним закрылась, я уже набирал номер ее мобильного, но на другом конце линии меня не ожидало ничего хорошего. Мой вызов был переадресован прямо на голосовую почту.

Глава 17

Джеймс

Я ходил по своей гостиной и в сотый раз оставлял ей сообщение на голосовую почту:

— Лидия, позвони мне, пожалуйста.

Конечно, она не перезванивала и не ответила ни на один звонок в течение всего дня. Я запустил руки в свои волосы, и, наконец, набрался храбрости, чтобы позвонить Ребекке. Она подняла трубку после третьего гудка.

— Она в порядке? — спросил я. — Пожалуйста, скажи мне, что она в порядке.

— Черт возьми, Джеймс, — прошипела она. — Что с тобой не так? Нет, она не в порядке, гребаный ты индюк! Просто держись от нее подальше, хорошо? Ты сейчас ей не нужен.

— Хорошо, — сказал я. — Я знаю, что ей больно. Я знаю это.

— Ты ничего не знаешь! Ты ни хрена не знаешь! Эта девушка любит тебя, Джеймс, она открыла перед тобой свою бедную, угнетенную душу и преподнесла тебе ее на блюдечке, а ты насрал на нее, Джеймс, ты просто плюнул ей прямо в душу, и теперь она думает, что это все ее вина!

— Это был Стюарт, — сказал я. — Он появился у нас в офисе, выкрикивая всякую херню. Должно быть, он как-то узнал. Я в шоке, Бекс, ты же знаешь, насколько для меня это все важно? Ты знаешь это.

— Очевидно, это дерьмо для тебя важнее, чем Лидия, — отрезала она. — И это самое, черт возьми, печальное в этой истории. Просто оставь ее в покое, Джеймс, пожалуйста. Ты сломал ее.

— Я рассказал ей о Рэйчел, Ребекка, я рассказал ей обо всем, что произошло, и все равно это дерьмо оказалось на моем пороге.

Она горько засмеялась.

— Ты думаешь, что это была ошибка Лидии? Ты действительно так думаешь, не так ли? Если тебе так хочется обвинить кого-то, тебе следует винить Кару. Это по ее вине неожиданно появилась эта тупая сука Стэф. Вот как это произошло, Джеймс, одна глупая ошибка. Не следствие глупости, не поиск внимания и не долбаные игры, только одна глупая случайность, просто неудачное стечение обстоятельств. И если ты хочешь знать, Кара очень сожалеет. Она не может прекратить плакать и за все произошедшее винит себя.

— Позаботься о Лидии, Бекс, пожалуйста. Скажи ей, что мне очень жаль.

Но она уже бросила трубку.

***

Я молился каждый день, чтобы Лидия зашла ко мне в кабинет с чашкой ароматного кофе в руке, но она не появлялась. Из письма по электронной почте я узнал, что она взяла больничный. Она нездорова. Гребаное дерьмо. Это съедало меня изнутри, но, несмотря ни на что, я не мог разрушить свои собственные гребаные барьеры.

Что такое любовь? Что это значит? Я люблю Лидию Марш? И достаточно ли этого?

Полностью погрузившись в проект «Сэлмонс», я работал, как одержимый, едва давая себе передышку на сон и молясь, чтобы в один прекрасный день боль от потери Лидии утихла.

Но этого не происходило. Становилось только хуже.

Так много раз я хотел поехать к ней с огромным букетом роз и обещанием счастливого будущего, но я не мог обещать того, в чем не был уверен сам. Я боялся рассказать Фрэнку о нас, несмотря на то, что он и так уже подозревал об этом. Я струсил при первой же гребаной трудности. Как, черт возьми, я вообще могу предложить ей такие отношения, которые она заслуживает? Я сам себе не могу признаться в том, что они есть.

Я не ожидал услышать стук в дверь моего кабинета в десять утра в пятницу, и, определенно, не ожидал, что это будет Эмили Баррон, блондинка из команды Лидии. Она без приглашения села напротив меня, сияя, словно утренняя звезда. Я вопросительно приподнял брови, хотя на самом деле мне было абсолютно все равно, почему она пришла и чего хочет.

— Я здесь из-за проекта «Сэлмонс», — сказала она. — Мне нужен инструктаж, так как я беру на себя управление проектом.

— Что, прости? Ты делаешь что?

— Я беру его на себя, — повторила она. — Теперь, когда Лидия ушла.

Кровь в моих венах заледенела.

— Какого черта ты имеешь в виду, когда говоришь, что Лидия ушла?

Эмили посмотрела на меня так, словно я умственно отсталый, как будто я единственный человек на планете, который не в курсе происходящего.

— Лидия сейчас в главном конференц-зале, с Фрэнком, — сказала она. — С заявлением об увольнении. Хочет сбежать от бывшего или что-то в этом роде, ну, знаете, от того, которого вы обездвижили в приемной. Кажется, того, что вы высказали ему, оказалось недостаточно, и она уезжает в Брайтон. По-видимому, получила работу в «Уайт Хастингс Маккарти».

Я почувствовал, как вся кровь отлила от моего лица.

— Она делает что?

— Ее пригласил Тревор Уайт. Многие говорят, что между ними что-то происходит. Надеюсь, что это так. Лидия — хорошая девушка.

— Где она сейчас? — прошипел я.

Она закатила глаза.

— Я уже сказала вам, что она внизу, с Фрэнком, он подписывает ее заявление об увольнении. Она больше не вернется, никогда. Это дерьмово, не так ли?

— Прости, Эмили, — я буквально выпрыгнул из своего кресла.

— Но что насчет меня? — спросила она. — Что насчет проекта «Сэлмонс»?

Я указал на папку на моем столе.

— И уйди из моего кабинета, Эмили, мне, черт возьми, похер на этот гребаный проект.

***

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда я увидел Лидию через стеклянную дверь конференц-зала. Она выглядела бледной и больной, даже хуже, чем несколько месяцев назад, когда мы впервые встретились лицом к лицу на кухне. Сейчас я снова видел ее дрожащей, словно крошечный воробушек, из последних сил пытающийся устоять на ветке. Я колебался некоторое время, не решаясь войти, а затем ее глаза не встретились с моими через стеклянную панель. Она мгновенно опустила взгляд вниз, на документы, лежащие перед ней на столе. Не замечая ничего, Фрэнк продолжал бормотать какую-то чепуху.

Я открыл дверь без стука, и Фрэнк дернулся в своем кресле.

— Джеймс! — сказал он. — Зашел попрощаться? Это так чертовски печально, да? Нам всем очень жаль, что ты уходишь, Лидия.

— Мне нужно поговорить с Лидией, пожалуйста, Фрэнк, всего пару минут. Снаружи.

Он перевел взгляд с меня на нее, а затем посмотрел на свои документы.

— Мне нужно заполнить парочку документов, — сказал он. — Поторопитесь.

— Пожалуйста, Лидия, — сказал я. — Удели мне одну минуту.

Пожав плечами, она встала со своего места, и, словно призрак, последовала к двери. Оказавшись снаружи, я закрыл дверь конференц-зала, и сразу же возникло такое чувство, словно мы находимся в самом центре жужжащего улья.

— Мы можем подняться наверх? — спросил я. — Мне бы хотелось более приватного общения.

Она покачала головой.

— У меня нет времени. Я еще должна собрать свои вещи.

— Ты действительно переезжаешь в Брайтон? К Тревору?

— Я получила предложение от них и от «Сэлмонс», — сказала она. — И у мамы все прекрасно и без меня, она счастлива с мистером Бинго.

Я осмотрелся вокруг, проверяя, не подслушивают ли нас.

— Мне так чертовски жаль, Лидия, я не хотел причинить тебе боль… никогда.

В ее глазах мгновенно появились слезы, но на этот раз она не предприняла ни единой попытки, чтобы сморгнуть их.

— Все нормально, — сказала она. — Мы оба знали, что это все несерьезно.

— Это не так, — прошептал я. — Все это было очень даже серьезно.

— Так забавно, — сказала она с грустной улыбкой. — Я потратила всю свою жизнь, пытаясь быть сильной, стараясь не плакать, но я так ошибалась. Быть разрушенной — не порок и не слабость, Джеймс, это сила. Иметь возможность выставить свое сердце на всеобщее обозрение, чтобы люди видели твою боль, это сила. Мне было больно после того случая со Стюартом, очень больно, но он никогда не причинял мне такой боли, какую причинил ты. Потерять тебя оказалось в миллионы раз больнее, но все в порядке, потому что это освободило меня, — она улыбнулась и вытерла слезы. — Знаешь, мне было так грустно, что я даже позвонила своей маме. Я позвонила ей и все рассказала, ведь потому что хуже уже быть не могло, что бы она мне ни ответила.

Мои веки отяжелели, она словно сжигала мои глаза тяжестью своего взгляда.

— Что она сказала?

— Она сказала много чего, — Лидия улыбнулась. — Больше, чем я ожидала, и это помогло. Знаешь, что я поняла? Я потратила гигантский кусок своей жизни, стараясь быть сильной для других людей, и даже понятия не имела, что все, в чем я нуждалась, это чтобы кто-то был сильным для меня, чтобы кто-то мог меня поддержать. Я никогда не давала маме ни единого шанса, никогда не впускала ее, — она положила руку мне на плечо. — Спасибо, — сказала она. — Спасибо, что разрушил меня.

Мои ладони вспотели, руки затряслись, и я с трудом проглотил ком в горле.

— Не делай этого, Лидия, пожалуйста, не уходи. Ты была права, это я был неправ, мы можем пройти через это. Ничего особенного не произошло, всего лишь небольшая буря в стакане. Жизнь не закончилась на моменте, когда Стюарт ворвался сюда, Кэт, но она закончится, если ты уйдешь. Пожалуйста, останься.

— Для чего? Чтобы мы вернулись к профессиональным отношениям, как Лидия и Джеймс?

— Нет... да... — сказал я. — Я не знаю.

Она улыбнулась так нежно, что у меня перехватило дыхание.

— Этого недостаточно, Джеймс. Мне нужен такой мужчина, для которого я буду на первом месте, который будет готов ради меня на все, такой, какой я была для тебя. Я хочу быть с мужчиной, который будет любить меня такой, какая я есть. Я никогда раньше не хотела подобного, но теперь хочу. Если я останусь здесь, с тобой, я никогда не найду такого мужчину, потому что мое сердце будет видеть только тебя.

— А что, если я этот мужчина? — выдохнул я. — Что, если я могу быть этим мужчиной?

— Но ты не можешь, ты сам сказал мне об этом. Твоя жизнь распланированная и упорядоченная. В ней нет места для хаоса, Джеймс. Нет места для меня. Я должна идти, Фрэнк ждет.

Запустив руку себе в волосы, я сжал их в кулаке. Сердце билось так быстро, словно хотело вырваться из моей груди. Я был потный, горячий, открытый, полностью вытеснен из зоны моего комфорта, и я ненавидел это ощущение. Люди начали собираться вокруг нас, словно разведывая, о чем мы говорим. И в этот момент я понял, что мне абсолютно насрать на это, на мою дурацкую работу, на все это гребаное место, на проект «Сэлмонс», на чертового Тревора Уайта. Мне насрать, что все они думают обо мне, потому что ничего из этого не имеет значения.

Ничего.

Кроме Лидии.

Я притянул ее к себе, и она взвизгнула от контакта наших тел.

— Отпусти меня, Джеймс, — выдохнула она. — Пожалуйста, не делай это еще более невыносимым, чем уже есть.

— Я могу быть этим мужчиной, — сказал я. — Позволь мне быть этим мужчиной.

Ее губы задрожали, и слезы снова навернулись на глаза.

— Не делай этого, — сказала она. — Пожалуйста, Джеймс, не разрушай меня еще больше.

— Я не разрушаю тебя, — прошептал я. — Я разрушаю самого себя, — я пытался поймать ее взгляд, умоляя о прощении. — Ты любишь меня, Лидия?

Слезы, которых я так жаждал, свободно полились из ее глаз.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — сказала она. — Больше, чем я сама могла представить.

— Тогда будь со мной, Кэт, пожалуйста, я могу быть этим мужчиной.

— Прекрати, — прошипела она. — Пожалуйста, я больше не вынесу!

— Я говорю серьезно, — сказал я. — Я хочу быть этим мужчиной. Я и есть этот мужчина.

— И ты будешь стоять на моей стороне перед всем миром, да? Расскажешь о нас всем, кто захочет услышать?

Сцепив свои руки так сильно, что побелели костяшки пальцев, я пытался каким-то волшебным образом привести свои мысли в порядок, пока Лидия наблюдала за мной.

— Так я и думала, — сказала она. — Прощай, Джеймс.

— Черт возьми, Лидия Марш, — вскипел я. — Не могу поверить, что ты делаешь это со мной. Я так чертовски сильно отшлепаю тебя по заднице за это, — я дернул ее за локоть, притягивая в свои объятия, пока вся гребаная команда администрации смотрела на нас. Несмотря на все вздохи и открытые рты, никто из них не выглядел более шокированным, чем Лидия. Она закусила губу, так же, как делала это всегда, и на этот раз я захватил ее своими губами. Я поцеловал ее так, словно вся моя жизнь зависела от этого поцелуя, и после секундного колебания она поцеловала меня в ответ.

Оторвавшись от Лидии, я посмотрел в ее широко распахнутые глаза. Фрэнк встал со своего кресла, таращась на нас через окно, и я понял, что улыбаюсь. Я, черт возьми, улыбаюсь, словно ненормальный.

Я зашел в конференц-зал.

— Это заявление Лидии об увольнении? — спросил я, забирая документы из-под носа Фрэнка.

— Э-э, да, Джеймс, это оно.

— Больше нет, — я порвал его на мелкие кусочки, выбрасывая их прямо в мусорную корзину.

Направляясь обратно в свой кабинет, я убедился, что мой голос звучит громко и ясно, чтобы каждый мог услышать.

— Да, я влюблен в Лидию Марш, да, это имеет еще какое гребаное значение, и да, у нас, черт возьми, замечательная сексуальная жизнь, большое спасибо, и нет, она не собирается в Брайтон. Есть еще вопросы?

Никто не издал ни звука, в том числе Фрэнк, появившийся в дверях конференц-зала.

— Хорошо, — сказал я. — Продолжайте работать.

Дойдя до лестницы, я развернулся и твердо посмотрел на Лидию.

— Кофе, пожалуйста, — заорал я. — И по-быстрому. Нам понадобится гребаная неделя круглосуточной работы, чтобы догнать план, и лучше бы поторопиться.

Лидия не разочаровала меня.