Гнойное воспаление диафрагмы есть невыносимая униженность из-за предвзятости и несправедливости.

О таком диагнозе, как гнойное воспаление диафрагмы, слышать мне не доводилось, поскольку, когда гной прорывается в брюшную полость, диагноз ставится в зависимости от местонахождения гноя. Операция является высвобождением невыносимой униженности, а послеоперационный уход - это забота и любовь, которые смягчают несправедливость. Помимо этого, человек надолго либо навсегда отрывается от среды, в которой он заболел, и проблема находит быстрое разрешение. Больной поправляется. Другое дело - полностью ли?

Пример из жизни.

Мне довелось знать молодого человека, заболевшего во время прохождения армейской службы. Его обследовали, лечили, но, не обнаружив ничего особенного, послали обратно служить. Через некоторое время все повторилось вновь. На основе симптомов воспаления, выявленных анализом крови, он прошел несколько курсов лечения антибиотиками, однако с каждым разом они действовали все медленнее. Случай этот произошел лет двадцать тому назад, когда современной компьютерной диагностики еще не знали. В ходе очередного обострения юноше была сделана операция брюшной полости, поскольку ничего иного сделать было уже нельзя.

Под печенью обнаружилось два литра стерильного гноя. Как это стерильного? Очень просто: от антибиотиков все микробы погибли. Но из-за того, что проблема осталась, остался и гной. В армию он уже не вернулся. Однако и не поправился. Ощущая себя человеком не особенно умным, бедным, некрасивым, скромным, малорослым - словом, испытывая комплекс маленького человека, он теперь повсюду видел несправедливое к себе отношение. В конце концов он зачах и умер пару лет назад.

Врачи оказались бессильными против стрессов.

Чем более в человеке развито чувство справедливости, т. е. чем больше он боится несправедливости, тем больше ему повсюду мерещится предвзятость и несправедливость. Пожелай он восстановить справедливость мирным путем, как тут же обнаружит свою беспомощность и впадет в печаль. Чем сильнее в Вас печаль по поводу любого рода дискриминации, т. е. несправедливости, и чем Вы чувствительнее, тем явственнее ощущаете, будто в легких не хватает места. Как только чуть расслабляете тело, возникает нехватка воздуха, хотя легкие, по свидетельству врачей, здоровы.

Если Вы проследите за нехваткой воздуха, то поймете, что дыхание перекрывается животом. Когда Вы потягиваетесь, становится легче, но от постоянного вытягивания спины устают мышцы. Пищеварительный тракт вроде здоров, но внутри засело смутное неприятное ощущение, что-то вроде тошноты. Со временем, если проблема остается, Вы замечаете, что при расслаблении тела появляется странное ощущение наполненности там, где ничему не положено быть, где нет органов, которые могли бы заболеть.

Печаль вызывает вздутие. При вздутой диафрагме отверстия в ней сужаются, а значит, пища застревает, не доходя до желудка, и проходит рывками. Ощущение это неприятное и рождает панику. Паника ведет к учащению сердцебиения, и внимание обращается вместо причины на следствие. Крупные артерии не в состоянии снабжать нижнюю часть тела кислородом и питательными веществами в должной мере. Крупные вены не могут в достаточной степени транспортировать обратно в сердце кровь, обедненную кислородом. К низу от диафрагмы возникает застой, конгестия. А что еще хуже - в результате нарушения обмена веществ лимфа также неспособна выводить шлаки.

Своими гроздьями лимфатические узлы могут симулировать опухоли, но и превращаться в таковые, если застойные явления длятся подолгу. Чем дольше длится печаль, тем толще делается жировая ткань. Это означает, что со временем печальная ситуация, если ее не исправлять, начинает восприниматься человеком как оскорбление, и он полнеет в талии. Как внутри, так и снаружи появляются жировые складки. Теперь уже в силу обстоятельств приходится постоянно втягивать живот и выпячивать грудь, чтобы фигурой не походить на лягушку. Постоянное напряжение утомляет, и, когда человек расслабляется, туловище и впрямь делается лягушачьим. Чего он боялся, то и получил.

Людей с лягушачьим туловищем можно встретить на каждом шагу. Испокон веков это считалось неэстетичным, и изъян старались скрыть под корсетом, чем укорачивали свою жизнь как в прямом, так и переносном смысле. Проблема остается и передается из поколения в поколение. Неважно, толстый человек или худой, молодой или старый, не говоря уже о прочих доблестях. Если у него заплывшая талия, то речь идет о потерпевшем от несправедливости, который сам притягивает к себе несправедливость. Притягивает страхом перед несправедливостью и злобой на несправедливость.

Лягушка являет собой энергию обиженности. Будучи земноводным, она спасается от наземных опасностей, прыгая в воду. Если что-то ей не нравится в воде, возвращается на землю. Какие-то дела она делает в воде, какие-то на земле. Для нее лягушачья жизнь естественна и необходима. Если человек раздувается от обид, он уподобляется лягушке и живет и ведет себя, как лягушка. От сухости спасается в воде, а от воды - в сухом месте, надеясь при этом, что окружающие изменят его жизненные условия, сделав их достойными человеческого существования, что окружающие положат конец несправедливости. Посуху он квакает, дескать, мокро - это плохо, в воде же квакает, что плохо посуху - сам же только и делает, что тяжело пыхтит. Он всегда недоволен тем, что имеет, или тем, где находится. Его девиз - хорошо там, где меня нет, при этом совершенно не замечая, что обижает до глубины души людей, предлагающих ему добро. Иного человека называют земноводным, и все понимают, что имеет в виду говорящий.

С диафрагмой связаны не только изменения в талии, но и объем и форма грудной клетки.

Страх жить полноценной жизнью, т. е. страх дышать полной грудью, делает грудную клетку маленькой, вдох затрудненным, зато выдох свободным. Выдыхание выражает освобождение этого человека от излишнего хорошего материальной жизни.

Смелость жить полноценной жизнью, т. е. смелость дышать полной грудью, на деле является смелостью, подавленной страхами. От этого человек становится рвачом - берет от жизни все, что только можно. Смелость жить полноценной жизнью расширяет грудную клетку, делает вдох свободным, объем легких на удивление большим, а выдох неслышным и незаметным. Человек думает, что так и надо.

Если грудная клетка у Вас стала с годами непропорционально большой, по сравнению с нижней частью тела, либо всегда была такой, начинайте высвобождать свою кажущуюся смелость жить полноценной жизнью. Помимо душевных тягот Вам грозят легочные болезни. Пора понять, что с каждым вдохом Вы вдыхаете в себя слишком много, а с каждым выдохом выдыхаете из легких далеко не весь отработанный воздух. С воздухом в человеческое тело поступает все, что человеку нужно для жизни. 15 вдохов в минуту, 15 х 60 в час, 15 х 60 х 24 в сутки равняются полноценному обеду.

Когда мы принимаем то, что нам дают, то должны бы отдавать взамен то, в чем больше не нуждаемся. Если мы так не делаем, ненужное остается в теле в виде шлаков. А ведь любая болезнь - это зашлакованность, как душевная, так и материальная.

Мучительной болезнью является астма, при которой человек не может выдохнуть. Ощущение удушья заставляет хватать воздух ртом, и человек без особого труда наполняет воздухом легкие, но обратно воздух не выходит, хотя бронхи не закупорены. Почему? Потому что меха, движущие легкими, и есть диафрагма, и если на душе столь тяжкий груз, что для диафрагмы уже не осталось места, то меха не могут работать.

Расскажу о личном опыте, подтолкнувшем меня к изучению этой проблемы. Несмотря на слабое здоровье, в детстве и юности я по праву могла гордиться большим объемом легких, даже спортсмены уступали мне в этом. Но когда, начиная с 25 лет, верхняя часть платья сделалась тесной, мне это уже не понравилось. Шли годы, и пропорции менялись в пользу верхней части тела. Нельзя сказать, чтобы я вообще не обращала внимания на свое дыхание. Мне было весьма знакомо ощущение, что грудную клетку распирает прямо до боли, вот-вот ребра затрещат, а хочется вдохнуть еще воздуха. Когда разрешилась проблема, из-за которой я задыхалась, я выдохнула единым духом, и все прошло.

Астму я считала самой ужасной болезнью из всех, но не догадывалась задаться вопросом: " Почему этот больной поступил именно в мое дежурство? " Я понимала, что нужно досконально усвоить технику оказания первой помощи при приступе астмы, и усвоила ее. Это значит, я понимала, что мне нужно еще учиться. Но я не понимала того, что помимо знания лекарств, болезни и самого больного мне необходимо главное - познать самое себя в связи с этим недугом. Всякий раз я думала, что нужно защитить себя от факторов, вызывающих приступы астмы, коли, оказывая помощь астматику, ощущаю, как перехватывает собственное дыхание. Я старалась беречь свои органы дыхания, чтобы не заболеть той же болезнью. Вероятно, Вы уже поняли, что пользы от всего этого было мало, так как истинная причина астмы кроется гораздо глубже.

Пример из жизни.

На пять лет жизнь подарила мне наставника в лице человека, тяжело больного раком. В течение пяти лет я делала все, что было в моих силах, чтобы продлить жизнь этому юноше. Он воспринимал столько, сколько мог, высвобождал свои стрессы, и в первое время эффект был хороший. Я же чувствовала, что эффект этот внешний, обманчивый, и об этом ему сказала. Он и сам говорил, что всякий раз, когда жертвовал исправлением умонастроения в угоду земным соблазнам, наступало обострение.

Поскольку наивысшим земным соблазном для него были увеличение учебной нагрузки и спорт, чем хотел доказать свое превосходство над окружающими, то никто не мог заставить его от этих занятий отказаться. Я взяла на себя смелость отчитать его по-матерински и наложить запрет, а он ответил просто: " Но это мне не в тягость ". Так говорит привычка всегда нести на себе максимальную ношу. Его привычки я побороть не смогла.

Протест в нем вызывало только медикаментозное лечение, и он рассказывал, как при этом себя чувствует и какое разрушительное действие оказывается на его организм. До болезни он боготворил знания и физическую деятельность, благодаря которым можно достичь любых высот. Об отказе от всего этого и посвящении себя болезни не могло быть и речи, ибо изменение взглядов тем труднее, чем человек самоувереннее. Самоуверенность зиждется на абсолютных знаниях, зацикленность на которых придает смелости и силы воли.

Знание, что плохого я не делаю, и то, что я делал, принесло мне лишь хорошее, превращает человека в слепого, глухого и бесчувственного ко всему, что находится вне этого убеждения. Самоуверенность возрастает от интеллигентности, которая велит быть терпимым к людям, делать дружелюбную мину даже тогда, когда подмывает дать по морде. Самоуверенность - тяжелейший стресс, о котором речь пойдет особо.

Чего человек боится, то на себя и навлекает, и то, что он ненавидит, причиняет ему боль. У моего пациента начались обострения, за ними - курсы лечения и осложнения от лекарств. Я была ошарашена и уязвлена, когда обвинения полетели в мой адрес, а еще более меня удручало то, что в повседневной жизни он был практически наедине со своим недугом. В моей практике были раковые больные, которые быстро выздоравливали, чему способствовали супруг, дети и родители, поскольку занимались улучшением своего умонастроения, но заставить заниматься этим я никого не могу. Будь у меня возможность применить к моему пациенту альтернативные способы лечения, я посмела бы отсоветовать химиотерапию, но таких возможностей в Эстонии нет, и я почувствовала, что начинаю уступать смерти.

Жизнь предоставила мне возможность отправиться искать помощь в далекой чужеземной стране. А также дала шанс встретиться там с врачом, который располагал большими возможностями. Тот выслушал меня и как бы между прочим уверенно сказал: " Не волнуйтесь, ему можно помочь. У нас и раньше лечили подобных больных ". Меня поразила самоуверенность врача, но мне так хотелось надеяться на лучшее. Помню, как стала хватать ртом воздух, как перехватило дыхание и как потом я пыталась отдышаться. Те полтора часа, в течение которых я дожидалась этого врача, чтобы обговорить детальный план, я дышала так, как никогда ранее.

От меня требовалось только вдыхать, обратно все выходило само. Внутри словно скопилась неимоверная масса чего-то, что стало теперь выходить с дыханием. Я стояла и ощущала, что бюстгальтер становится мне велик. Затем он стал сползать вниз, так как снялось напряжение от сверхтребовательности, задиравшей плечи кверху, едва ли не вровень с ушами. Плечи настолько расслабились, что даже поясной шов платья опустился на свое место. Мне уже не нужно было требовать от себя невозможного. Спустя час я встретила знакомую, с которой провела пару часов накануне, и та воскликнула: " Какой ты стала маленькой! "

Что все это означало? Я осознала, что взяла на себя ответственность за сохранение жизни другого человека, и она легла на душу величайшим бременем. Добра ему этим я не сделала, зато себе причинила зло. Я немало потрудилась, стараясь высвободить его из себя, но поскольку он изо всех сил за меня цеплялся, оттолкнуть его было бы для него смертельным ударом. Он жил мной. Его физическая смерть убила бы меня духовно, потому что в ту пору общество относилось ко Мне, словно изготовившийся к прыжку зверь. Ведь в нашем сознании прочно укоренилось мнение, что врач несет ответственность за жизнь больного. Я не могла не беспокоиться за нас обоих. Тогда я еще была слишком хорошим человеком.

Мы все являемся на свет, чтобы нести ответственность за собственную жизнь, но мы не имеем права отвечать за жизнь других. Если мы берем на себя это право, оно становится обязанностью, и, если долг нами не исполняется, нас встречает осуждение. Меня осуждали, мне было трудно, а пациент мой виновником считал себя и страдал вместе со мной. Я объясняла ему, что сама навлекла это своим страхом перед несправедливостью, что это моя ошибка, но он не мог этого вынести, ибо боялся за меня.

Об одном подобном случае я рассказывала в своей третьей книге, когда привела пример с юношей, отчаявшимся от печали и беспомощности, что стало причиной скопления у него в правом легком опасного для жизни количества жидкости. В моих страданиях он винил себя. Я объясняла, что он не виноват, - при всей воодушевленности от проделанной над собой работы и ее последствий он не мог вообразить, сколь велико было " эго" у журналиста. Журналист не виноват в том, что в своем полном невежестве и в погоне за сенсацией не выбирал средств, а думал только о себе. Он знал, что беседует с раковым больным, чью хрупкую психику следовало бы учитывать, но в своей житейской наивности, что само по себе является эгоизмом, не подумал о последствиях. Голодный думает только о том, как бы утолить голод. В этот миг он не ведает ни сочувствия, ни чувства ответственности. Не виноваты и врачи, считающие медицину единственно верным способом лечения. Раскрыть глаза им пока еще мешает страх и профессиональная честь. Нельзя из-за чужих стрессов усиливать собственные и среди них погибать.

Пациент выслушивал меня, выказывал согласие и понимание, но его молодая душа, которая от моих речей на время воспарялась и благоприятствовала ремиссиям - временным ослаблениям болезни, длившимся по полгода, вскоре вновь принималась впитывать плохое, проистекающее от хороших желаний хороших людей. От окружающей среды поддержки не было, хотя та же среда всяко-разно за него беспокоилась. А что беспокойство - это вампир, выпивающий до капли жизненную силу у того, о ком беспокоятся, об этом хорошие люди не ведают и ведать не желают. Они желают быть хорошими людьми, и беспокойство является признаком хорошего человека.

Ситуация не меняется, несмотря на то, что все это нам известно. Проблемы разрешаются, когда мы высвобождаем свои знания, когда очищаемся. Это значит - когда не притягиваем больше к себе такого большого количества грязи. Для очищения души требуется время, но хорошие люди, они же общество, активно борющееся со злом, не дает времени. Человек спешит, боясь не успеть, боясь оказаться виноватым. Хорошие люди знают, что спешка - не заяц, который убегает. Перестаешь спешить - и спешки нет. Несмотря на это, человек подгоняет себя и других и портит все поистине прекрасное. Если попросить у бегущих: " Дайте время! ", они тебя затопчут. Спешащие из чувства вины люди глухи к просьбам. Они желают получить осязаемый результат немедленно и еще вчера.

В хороших людях сидит великий страх оказаться эгоистом в глазах других хороших людей, человеком, кому наплевать на других, поэтому они вмешиваются во все, хотя сами несведущи. Толку от них никакого, но зато по крайней мере они доказывают, что являются хорошими людьми. Им невдомек, что тем самым они причинили больше плохого, нежели хорошего. Причем не только тому, кому хотели помочь, но и в целом.

Я втолковывала пациенту: развяжи чувство вины! Но у него накопилось за предыдущие жизни и с начала нынешней столько, что разом высвободить было невозможно. Если те, перед кем он ощущал себя виноватым, сказали бы ему в глаза прямо и чистосердечно: " Нет! Ты не виноват. Вину свою ты выдумал сам, так как желал отдавать всем больше, чем возможно и необходимо ", то у него, как и у меня, груз тотчас бы свалился с души. За те полтора часа я перепоручила ответственность за жизнь ближнего другому врачу и смогла начать дышать по-человечески. Взял ли врач на себя эту ответственность - его дело. Уверена, что не взял, ибо он был смышленее меня.

Вас, наверное, интересует, излечился ли мой пациент? Нет, не излечился. Его уже нет в живых. Хотя он и начал поправляться, ему не давала покоя навязчивая мысль - такая жизнь не имеет смысла. Ему было стыдно жить инвалидом. Не смог примириться с мыслью, что ликвидация последствий болезни потребует еще лет 10 или 20. Это значит следующее: знание и признание своих ошибок означает достижение душевного покоя, но лишь сознательное исправление ошибок означает исцеление тела.

В такой атмосфере я не смогла научить его мыслить самостоятельно так быстро, как было необходимо, потому что он с детства привык исполнять приказы. Он делал только то, что я советовала. Первоначальный эффект был положительный, поскольку его стрессы были сопоставимы с топорной работой. Разъяснять их было просто. Из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день мы внедрялись в глубину, доходя до все более тонких деталей. Мыслительная работа усложнилась, но с ней он справлялся, так как появились проблески самостоятельного мышления. Учитывая все убыстряющийся темп повседневной жизни, это было счастьем, поскольку я не могла уследить за каждым его шагом. К сожалению, хорошие люди наезжали на него со своими отрицательными оценками всякий раз, когда он успевал оправиться от предыдущего удара. Всякий раз нам приходилось восстанавливать разрушенное. Но надолго ли хватит у бедняги сил?

Что бы кто ему ни говорил, он привык ко всему прислушиваться. Любое суждение воспринималось им как приказ либо запрет. Сказали: хорошо, и он знал, что так правильно. Сказали: плохо, и он знал, что этого нельзя. В душе он протестовал против обязанностей, но наружу протест не выплескивал. Непоколебимая уверенность в том, что чувство ответственности было, есть и будет девизом Человека, изживается с великим трудом. Стоило кому-нибудь приказать ему во имя хорошего - и он тут же брал ответственность на себя. Кто бы ни захотел похвалиться его достижениями - и он уже бежал, покуда хватало сил. Да и сам он не раз говорил мне: " Ладно, пусть будет по-твоему! " От недобрых предчувствий у меня волосы дыбом вставали, и, бывало, я переходила на крик: " Кому это надо: мне или тебе! " Иногда он отшучивался: " Ну и тебе тоже! " И был прав. Помимо желания видеть его живым, я желала сама уцелеть душевно. Из-за его смерти меня не отправили бы на костер - времена изменились, но обвинения жгли мою душу, словно это я виновата в его болезни, а вылечить не могу.

Что было бы, если бы я не взяла на свою душу ответственность за его жизнь?

Он давно бы помер, зато меня в этом не обвинил бы никто.

Зачем он появился в моей жизни - ведь мог бы и не появляться?

То была наша кармическая связь. Когда-то в прошлом, много жизней тому назад, он помог мне, невзирая на трудности, и его сердце знало, где теперь найти такую помощь, за которую не придется оказаться в долгу. Чувство вины есть чувство ответственности, чувство долга, при этом самое сильное - чувство долга из благодарности. Более всего он боялся оказаться виноватым и оказаться в долгу. Передо мной он в долгу не остался. Теперь наш кармический долг искуплен.

Грудная клетка у него была огромных размеров, куда умещалось бремя безмерной ответственности. Он нес его с гордостью, а когда окончательно убедился в том, что для выздоровления необходимо еще круче изменить стиль жизни, то надломился. Он не желал видеть плохого. В этом - главная беда тяжело больных людей, поскольку у них тут же появляется чувство, что их из-за этого станут считать плохими. Это значит, что хорошие люди, которые прежде хвалили, становятся теперь очернителями, а значит, плохими. Если больной стыдится отзываться плохо о людях, то не желает слышать ничего плохого. Болезнь как спутанный клубок негативной энергии остается из-за этого нераспутанным и не излечивается. Для меня знаком обреченности прозвучала произнесенная им в первый раз фраза, резанувшая слух своим старческим настроем: " Не желаю, чтобы кто-нибудь вспоминал обо мне дурно ". На мой призыв одуматься, не бросаться словами он ответил, что, видимо, слишком горд, чтобы унижаться. Ему казалось, что находиться ниже вершины - унижение, позор, а это хуже смерти.

В нем укоренилось представление, будто прощение есть принижение себя до уровня виноватого, что означало отсутствие сил оказаться выше плохого. Его всегда и всюду учили быть, как и положено человеку достойному, выше всех и вся. Никому и в голову не приходило, что достоинство есть вознесение себя и других, но никак не превосходство над кем-то или чем-то. В нем неосознанно воспитывали эгоизм, хотя при этом эгоизм критиковали и запрещали. В результате развился непомерный скрытый эгоизм, следствием которого и явилась раковая опухоль. В дальнейшем мы с Вами еще подробно поговорим о процессе возникновения рака.

Гордость запрещает говорить о плохом даже в том случае, когда говорить о плохом жизненно необходимо, чтобы вместе со словами выпустить из себя негативную энергию. Бедой моего пациента была именно гордость. И особенно большой бедой еще потому, что пациент не позволял ей проявляться внешне. Почему? Потому что оставались еще люди, над которыми ему хотелось утвердить свое превосходство. Он желал стать еще лучше, чтобы доказать прежде всего самому себе, что он - лучший из всех. Такова была его цель, за которой скрывалось желание отомстить за незабытые детские унижения и обиды. Когда гордое желание дышать полной грудью сделало свое дело, мириться с меньшим - хуже смерти. Он не желал жить такой жизнью, а когда у человека пропадает желание жить, он превращается в живой труп. Он желал быть достойным и видеть достоинство в тех, кого хотел уважать. В первую очередь, своих отца и мать, затем учителей. Стремясь стать идеальным, он желал, чтобы и другие были такими же. Он был сверхтребователен в отношении ко всему. Внешне он был само спокойствие.

Заболел он внезапно - после неудачного выступления на чемпионате, где от него ожидали победы. У него развился лимфогранулематоз, опухолевое заболевание лимфатической системы. Лимфогранулематоз возникает, когда человек испытывает смертельный стыд, вызванный тем, что человек не сумел добиться того, в чем фактически совершенно не нуждался. Ему было стыдно перед всеми, чьи надежды он не оправдал. А таких было много. Будучи больным, он желал своим выздоровлением доказать всем, кто в нем разочаровался, что способен на большее, чем от него ожидается. Даже исцеление стало для него целью. После выздоровления он мечтал начать творить чудеса и принимался их творить, как только чувствовал себя получше. Жизнь доказала, что, несмотря на хорошее самочувствие = хорошее знание самого себя, он все же чувствовал себя совсем нехорошо, и посылала ему обострение болезни. Раз за разом росло чувство стыда из-за очередного срыва намерений, пока не превратилось в трагическую безысходность: у меня все равно ничего не получится.

Как назло в ту пору произошел ряд неприятных случаев с известными, авторитетными людьми, и после каждого он либо подхватывал болезнь с температурой, либо погружался в депрессию. Он ощущал стыд из-за позора других людей. Наконец, он сделал выбор - решил отвергнуть смерть при жизни, предпочтя ей жизнь после смерти, но, кроме меня, никому об этом не сказал. Знал, что хорошие люди этого не одобрят. Он не желал никому делать больно. Я пыталась объяснить ему, что мы не имеем права прожить жизнь за другого. Он ухватился за мои слова и сказал: " Вот именно ", имея в виду, что у меня нет права осуждать его выбор. Он не желал больше жить подобной жизнью в этом бесстыдном мире.

Такова жизненная судьба человека, который принес себя в жертву.

Проведенные рядом с ним годы научили меня лучше разбираться в причинах возникновения, течении и возможностях исцеления ракового заболевания. Я стала свидетелем того, как человек, избравший смерть, способен обрести себя благодаря исправлению умонастроения, обрести в такой степени, что страдания его физического тела оказались минимальными. Он скорее походил на готовящегося в долгий путь странника, который свел все счеты с миром. Отправляясь в дорогу, он счел нужным сказать лишь: не поминайте лихом. Это одновременно и просьба, и назидание: я не сумел забыть плохое и потому так жутко страдал. Не повторяйте мою ошибку!

Человек, который не способен обрести себя в своем доме, отправляется странствовать по свету в поисках самого себя. Если в этом он видит цель своей жизни и посвящает себя этой цели, то, отправляясь в последний путь, он ни о чем не жалеет. Он идет с чувством, что поступает правильно, ибо подсознание говорит, что настал последний срок проторить дорогу в следующую жизнь.

Прежде чем Вы начнете читать главу о раковых заболеваниях, могу сказать, что все, написанное мною в предыдущих книгах о возникновении рака, к сожалению, справедливо. Рак - это результат скопления энергии недоброжелательной злобы.

Недоброжелательность являет собой нереализованную злонамеренность = нежелание быть плохим человеком, который начинает мстить всем, кто его принуждает и закрепощает. Недоброжелательность - это желание убивать без убийства. Желание убить умерщвляется чувством стыда за подобное желание, и человек не чувствует, что в нем сидит столь постыдное желание. Больной раком, который признается себе в том, что убил бы, если был бы уверен, что никто об этом не узнает, непременно начинает выздоравливать. Высвобождая свою жажду убийства, он приходит к осознанию того, что желание избавиться от плохого и есть интеллигентское желание убивать. За этим следует еще одно озарение: желание, чтобы все было только хорошо, фактически и есть убийство. Какая разница, что речь идет об устранении плохого. Хорошее ведь и так не истребляют.

Когда диафрагма находится в поднятом положении, невозможно выдохнуть. Максимально поднятое положение подобно безоблачному небесному своду, выше которого нет ничего. Кто считает это само собой разумеющимся, тот испытывает недовольство, когда на небе появляются тучи. Он не в состоянии понять, что под неизменно безоблачным небом может простираться лишь пустыня. Постоянно поднятое положение диафрагмы гасит свечу жизни.

Жизнь - это движение. Диафрагма обеспечивает движение, т. е. жизнь. При движении диафрагмы вниз происходит вдох, при движении вверх - выдох. Если на сердце тяжело от чувства вины, диафрагма не может подняться так высоко, чтобы возникло возвышенное чувство. Это значит, что выдох происходит не до конца и тело не может полноценно очиститься с помощью дыхания. Поскольку жить неочищенным нельзя, человек при выдыхании прибегает к помощи вспомогательных мышц и к этому привыкает.

Все, к чему привыкают, считается нормальным и естественным. Так нормальное беззвучное свободное дыхание превращается в нормальное напряженное шумное дыхание. По мере роста напряженности дыхание ослабевает, превращаясь в бессильные звуки, издаваемые на грани между жизнью и смертью, что нормальным уже назвать нельзя. Человеку может быть так трудно, что дышать становится тяжело.

Страх, который подавлялся и оттого обратился в смелость жить полноценной жизнью, тем быстрее превращается снова в страх, чем сильнее чувство вины. Представьте себе легкое и дыхание, когда желание смело жить полноценной жизнью начинает бороться с навязчивым страхом, что полноценной жизнью больше жить нельзя.

Страх сжимает грудную клетку.

Смелость расширяет грудную клетку.

Страх вызывает спазм диафрагмы, и та принимает горизонтально- плоское положение.

Смелость максимально давит вверх или вниз.

Вверху может возникнуть опасное, вплоть до разрыва, напряжение, которое давит на легкие. Внизу возникает болезненное давление на расположенные ниже органы и ткани. Когда страх сжимает грудную клетку и сплющивает диафрагму, для вдыхания остается мало места. Иначе говоря, в тело поступает мало свежего воздуха. А что без кислорода тело жить не может, знает каждый.

Чистый воздух дает телу все, что необходимо для жизни, и забирает от тела все, что не нужно для жизни. Если же не забирает, то все, что остается в теле, становится опасным для жизни. Такое состояние называется дыхательной недостаточностью, а проще говоря, удушьем. Таким образом, дыхательный процесс, призванный человека возвышать, становится для него принижающим. Заблокированность энергетического центра дыхания ведет к перегруженности и болезням нижней части легких.

Смелость, она же подавляемый страх, действует прямо противоположным образом. Чем сильнее желание жить полноценной жизнью, тем сильнее человек стремится к лучшему, и диафрагма поднимается вверх, олицетворяя уровень человеческих желаний. Желание иметь все больше и больше расширяется и оборачивается желанием иметь все больше и больше свободы. Это находит выражение в расширении легких как органов свободы, однако грудная клетка имеет свои пределы. Всякое желание есть страх не получить того, чего хочется, а поскольку так и происходит, возникает чувство, будто жизнь несправедлива. Это ведет к напряжению в диафрагме. Чем больше воздуха хватает ртом человек, тем ниже должна бы прогибаться диафрагма, но этого не позволяют печень, желудок и весь пищеварительный тракт.

Как подсознательно, так и сознательно под полноценностью понимается нечто идеальное, которое находится где-то на небесах. Желание жить полноценной жизнью ведет к подъему диафрагмы, будто она устремляется к небу. Когда диафрагма поднимается до максимума, человек не может выдохнуть. Количество оставшихся в теле шлаков выражает степень серьезности дыхательной недостаточности, а значит, степень опасности для жизни. Вместе с тем центр дыхательного процесса перемещается кверху, что вызывает перегруженность верхушек легких и их потенциальное поражение.

Остановитесь сейчас и прислушайтесь к своему самочувствию. Возможно, что еще до того Вы заметили, что дыхание то убыстряется, то замедляется, но в любом случае дышится тяжело. Да и сердце бьется то так, то эдак. Подобная реакция сопутствует чтению любого текста и усугубляется по мере того, как Вы погружаетесь в читаемое, т. е. сливаетесь с ним. Сделайте паузу и отпустите от себя полученное знание. Затем читайте дальше. Вспомните, было ли с Вами так, что, отбросив в сторону книгу или газету, Вы восклицали: " Фу, больше не могу! " Поглощая книгу, Вы дошли до грани пресыщения и разрешили ситуацию так, хотя следовало бы иначе. Научитесь задаваться вопросом: " Чему прочитанное меня научило? Почему оно так меня возбудило? Какую проблему мне нужно высвободить? "

Поднятое состояние диафрагмы увеличивается также из-за давления снизу. Пожалуй, каждому человеку доводилось испытывать тягостное ощущение на участке от пояса или даже пупка до ребер, которое нельзя списать ни на какую болезнь. Оно может быть слабым и беспокоить годами, то появляясь, то исчезая. Кто-то связывает его с одновременно возникающим и затем ослабевающим вздутием живота, а кто-то приписывает его непонятно откуда взявшемуся округлению талии. Иного время от времени беспокоит непонятное выделение газов как изо рта, так и из пищеварительного тракта, вслед за чем самочувствие улучшается. Кое-кто замечает странное ощущение пустоты, что заставляет набивать желудок, иной же считает это обычным чувством голода.

Кого постоянно преследует чувство переполненного желудка и одновременно голода, тот наедается до ощущения тяжести и тем не менее ощущает себя воздушным шаром. Тело давит все тяжелее книзу, а воздушный шар тянет все сильнее кверху, и так до тех пор, пока Вы однажды не ощутите, словно под диафрагмой у Вас образовалась плоская воздушная подушка, которая вот-вот лопнет и которая давит во все стороны. Из-за максимального подъема диафрагмы этой подушке нет ходу вверх, но и вниз тоже нет - мешают печень и желудок.

Такая воздушная подушка рвется вверх, независимо от позы Вашего тела. Кратковременное повышение в ней давления может вызвать непонятное ощущение беспомощности, печали, чувство ужаса, безысходности, отчаяние, из-за чего Вы на время лишаетесь сна. Напряжение ослабевает, если найти этому разумное объяснение. Постоянное же беспокойство ведет к неврозу, так как болезнь налицо, а медицина ничего не выявляет. Когда подобный приступ случается сильнее обычного, впору заподозрить заболевание почек, потому что почки вслед за этим делаются особенно чувствительными, и может показаться, будто они находятся вне тела. Поскольку Вы знаете, что такого не бывает, то принимаетесь себя успокаивать. Ситуация, когда болезнь есть и вместе с тем ее нет, плохо влияет на Вашу психику.

Обратите внимание на фразу " себя успокаивать ", которая подразумевает, что своими знаниями Вы убеждаете себя до состояния нечувствительности, т. е. до смерти. Так мы увещеваем себя, а также окружающих и усиливаем стрессы, ведущие к неврастении. Астения - это слабость, бессилие. Астеник подобен выжатому лимону, из которого выжаты все соки, т. е. выжато естество лимона.

Вы можете являть собой само спокойствие " благодаря" собственному успокаиванию, однако обратите внимание: стоит появиться недовольному человеку, который начинает навязывать Вам свое право, как у Вас вспучивает верх живота. Особенно явственна эта реакция в том случае, когда некто очень много для Вас значит, когда Вы боитесь его потерять, когда выслуживаете его любовь, тогда как у него сильно развито " эго", и он привык настаивать на своем. Ему не обязательно на Вас нападать. Наоборот: хуже всего делается в верхней части живота, если он - человек интеллигентный, и Вы должны ему уступить, чтобы не испортить с ним отношения. Если Ваш супруг из таких, у Вас непременно вспучен верх живота. Постоянный страх перед недовольным человеком и постоянное состояние самообороны ведут к ожирению живота. К такому же эффекту приводит одно лишь знание того, что Вы, по мнению супруга, все равно оказываетесь неправыми во всем. Чтобы обрести способность самостоятельно решать свои проблемы и действовать сообразно потребности, нужно развязать названные стрессы.

Родители! Если Ваш ребенок слишком пухленький, с животиком-мячиком, значит, ощущает свою беспомощность от сознания того, что он всегда неправ. Ребенок находится в безвыходном положении, ибо Вы внушили ему, что Вы всегда правы. Не будь у Вас этой же проблемы, Вы не унизили бы в том числе и ребенка. Как бы Вы ни старились урегулировать вес ребенка, это не удастся сделать, покуда Вы не научитесь уважать себя, супруга и ребенка таким, какой он есть. Мужской ум не делает мужчину мужчиной. Женский ум не делает женщину женщиной. Ум - это всего лишь свойство, отождествляя себя с которым принимаются отстаивать свои права, принуждая других к самозащите. Если они боятся Вас потерять, то защищаются пассивно, а значит, раздаются в теле, толстеют.

Духовная самозащита делает человека толстым. Поэтому в развитых обществах и возрастает проблема детского ожирения и ожирения в целом. Человеку, который показывает зубы, когда кто-то пытается его одурачить, навязать ему свою правоту, ожирение не грозит. Он может ошибаться, запороть дело, но поскольку не позволяет никому сесть себе на шею, то и не толстеет. Плохой человек не толстеет, толстеет хороший. Чем больше он выслуживает любовь, тем больше в нем внутренней пустоты. Внутреннюю пустоту призван компенсировать прямо противоположный внешний облик.

Внутренне пустой человек есть неврастеник. Это больной, который выжал из себя все до конца при помощи разных знаний, почерпнутых тут и там. Самого его нет, есть лишь позаимствованные у окружающих представления и оценки. Они не дают того, от чего успокоилась бы душа. Чем больше такой человек принуждает себя жить по примеру других, тем нечувствительнее делается его тело, которое в силу этого не может даже заболеть. Но зато от душевных мук впору сойти с ума.

Итак:
чем положительнее Вы желаете быть,
тем терпимее относитесь к людям,
т. е. тем больше с ними считаетесь,
тем больше значения придаете каждому их слову,
тем ближе к сердцу все воспринимаете
и оставляете в себе,
тем больше стараетесь по жизни угождать
другим
и тем больше истребляете в себе человека.
Когда гибнет человек, гибнет и тело.

В совокупности это и есть неврастения, которая усугубляется, если Вы принимаетесь называть себя нервно-больным и подавляете свою беду, скрывая ее от посторонних. Рано или поздно все это выплеснется наружу либо в виде досаждающей близким неврастении, либо в виде физической болезни. Обратите внимание на роль, которую играет превозносимая со всех сторон терпимость в процессе возникновения данного состояния. Только так и может закончиться восхваление терпимости, обучение терпимости, насильственное воспитание себя и других в духе терпимости.

Человек не должен считаться с другими, считаться с другими есть его потребность.

После всего этого многословия хотелось бы все же узнать, отчего возникает это мучительное состояние наполненности воздухом? Что все это означает? Это означает, что человек преисполнен духом. Выражение это должно быть Вам знакомо. У человека зачесались кулаки, лицо раскраснелось от возбуждения, а сторонние наблюдатели, жаждущие мести, распаляют в задире этот дух. Никому и в голову не приходит остановиться и спросить себя, что это значит. Это значит, что безграничный дух оказался в этот миг в плену у ограниченного пространства тела.

Так срабатывает низведение духовного отдавания до уровня земного обретения. В таком состоянии человек во всем видит деньги и делает все только ради денег. И еще испытывает гордость за то, что это у него получается. Такое отношение уничтожает все святое, и чем выше потребность человека в святости, тем больше он себя губит. Человек, распираемый идеями, а значит, преисполненный собой, надувается воздухом, и его надутое состояние проходит не ранее, чем он реализует все свои идеи. Осуществив одну из них, он тихо-мирно радуется, но вот является некто и говорит, что это было им сделано только ради денег. В результате у человека, который передал людям идею, как воздух, или, иными словами, который высвободил идею из себя, вновь возникает под грудиной ощущение надутого воздушного шара.

У кого идей много, тому подобный удар можно нанести много раз, прежде чем он отправится к праотцам. Кто выдает свои идеи порциями, тому приходится немало страдать. Человек, лелеющий одну идею, выпестованную многолетним трудом и достойную того, чтобы стать всеобщим достоянием, от подобной оценки может воспарить в мир идей, он же мир святости.

Состояние наполненности воздухом являет собой гордость по поводу гордости. Чем сильнее Вы желаете гордиться реализацией своих идей, пусть даже очень скромно, тем больше Вы наполнены. Например, желаете быть нормальным человеком, но не понимаете, что одного желания мало. Стараетесь быть скромным, приятным, понимающим, милым, улыбчивым, тихим, покладистым - и это Вам удается. Провернули славненько свое дельце и отправились восвояси с чувством удовлетворения. Но как только ощущаете спад напряжения, возникает новая проблема: Вас распирает от газов - хоть лопни. Бросаетесь искать укромное местечко, чтобы тихонько их выпустить, но когда находите - ничего не получается. Между тем верх живота так и распирает. Так дает о себе знать гордость за то, что я не возгордился.

Пример из жизни.

Знавала я одного академика, который задумал создать материальные условия для реализации своей гениальности. Денег государство не дало, и он сошел в могилу, унося с собой свою гениальную идею. Государство не поняло его идеи. Он не понял государство, ибо своей идеей намного обогнал время. Когда ему дали понять, что он гонится только за деньгами, он был оскорблен до глубины души, ибо всю свою жизнь прожил более чем в скромных условиях. По сути же он и впрямь добивался только денег - чтобы осуществить свою идею, из-за которой и надломился. Он знал и чувствовал, что обществу скоро понадобится его задумка, и пытался доказать, что нужно поспешить, иначе будет поздно, то есть начинать следует немедля, однако хозяева казны его не поняли.

Вся обида читалась на его лице. Это значит, он был в высшей степени приятным джентльменом, но его подтачивала болезнь, отражавшаяся на лице. Стыд публично признаться в том, насколько превратно были истолкованы его иллюзии, как и в том, что ему плюнули в душу, - все это выражалось у него на лице, искаженном болезнью. Ответь он на обиду тем же, он наплевал бы в собственную душу, ибо одной из его целей было всегда оставаться джентльменом. Джентльменом можно было бы остаться и будучи Человеком, но он слишком завяз в своих принципах, требующих изо всех сил отстаивать свои идеи.

Здесь было бы уместно пройтись насчет государства, но я воздержусь. Напротив, подчеркну, что жизнь человека зависит от него самого. Высвободите в себе низведение духовного отдавания к материальному получению, тогда никто не сможет нанести Вам словами удар под дых, не сможет перекрыть Ваш энергетический канал.

Самое высокое уравновешивается самым низким. Чем более высокое слово, идею либо теорию Вы выдаете, тем больше Вас обвиняют в денежной корысти. Почему? Потому что Вы боитесь и не приемлете низведения духовного отдавания к материальному получению.

Допустим, Вы - учитель из числа бессребреников. Опять же, допустим, на Вас надета единственная пара штанов, а в кармане перекатывается последний медяк - ведь мысли о деньгах посещают Вас в последнюю очередь. Но если Вы посмеете запросить достойную оплату за свой труд, Вам заявят, что Вы думаете только о деньгах. Вы не сознаете того, что Ваша смелость - это подавляемый страх, который притягивает то, чего Вы боитесь. Боитесь, как бы Вас не сочли плохим человеком. И нате - сочли.

Если Вы высвободите свои страх и злобу, испытываемые в связи с низведением духовного отдавания до земного обретения, то поймете, почему деньги испокон века считались грязными. Идея есть святость, которая созидает материальный мир, в том числе и деньги, но алчность истребляет святость, а значит, собственного создателя. Так человек, которому Вы секундой раньше оказали бескорыстную помощь, может углядеть в Вас собственную жадность к деньгам и обвинить Вас в этом в глаза либо за спиной. Он не понимает того, что, нанеся удар Вам, он нанес и себе удар по печени, и скопившаяся там злоба выплеснулась наружу. Его подсознание напомнило ему, что существует священный закон природы, который гласит, что духовное отдавание и земное отдавание должны быть уравновешены. Если ближний потрудился, помогая тебе, то нужно за это ему отплатить, тем самым ты ему поможешь. Корыстолюбие же не позволило человеку с этим согласиться. Корыстолюбие - такая вещь, что человек все гребет под себя, однако не атакует, когда нет кого атаковать.

Критикуя чужое корыстолюбие и духовную приземленность, Вы попадаете в самого себя, поскольку фактически в ближнем критикуете себя. Чем больше Вы считаете, что Вы не такой, тем больше Вы такой и есть. Поскольку относитесь к этому отрицательно, то скрываете данное качество от себя и других, да так, что никому никогда про него не прознать. Знают про это лишь жизнь да Ваше живое тело и соответственно реагируют.

Пример из жизни.

Как-то раз я начала совместную работу с одним умным и очень активным организатором. Разница между нами заключалась в том, что пока я еще размышляла, он уже действовал. Привлек к делу широкий круг личных знакомств. Я не успевала досконально обдумать и проверить свою идею, а он уже приходил в восторг. Для меня это было и есть красным сигналом светофора. Мне казалось, что я достаточно хорошо разбираюсь в напарнике, как вдруг после успешного разрешения некоей сложной проблемы он с воодушевлением заговорил о том, что с моими способностями нам любое дело по плечу.

Его план по форме имел целью спасти мир, по содержанию же речь шла о покорении мира. Тогда я не знала, что он этого не ощущал. Я же почувствовала и была шокирована тем, что духовный, как мне представлялось, человек может быть таким корыстным. Тогда я еще не знала, что ни один человек не может быть только духовным. В ту пору я была еще столь наивна, что верила умным, знающим людям, которые восхищались духовностью. Я чувствовала, что здесь что-то не так, но не понимала, в чем дело.

Мои призывы к осторожности пролетали мимо его ушей. Хотелось развернуться и броситься наутек, однако не позволяла воспитанность. Мое самочувствие ухудшалось с каждой минутой. Меня выручила болезнь - не дала мне сделаться интеллигентной, и я не предприняла ничего для ее предотвращения. Мне хотелось заболеть, и я заболела. В течение часа температура у меня подскочила до 40° и " потекло изо всех дырок", так как единственной моей мыслью было: " Прочь отсюда - и навсегда! " Я желала заболеть, чтобы не высказать авторитетному человеку прямо и откровенно своего мнения. Это значит, что тогда я еще не посмела быть сама собой.

Покуда я в смятении терзалась вопросами, дескать, как же так и как так можно, температура не спадала, но как только я принялась высвобождать корыстолюбие, что обращает святыню в товар, температура пошла на убыль. Ныне меня подобные предложения уже так не поражают - ведь от меня самой зависит, позволю ли я сделать из себя источник дохода или нет. А также поняла, что не зазорно получать за свою работу соответствующее вознаграждение. Это не значит, что данный стресс мною позабыт, а значит, что я еще не успела высвободить его полностью. В условиях возрастающего натиска со стороны мира денег нужно неослабно заботиться о своей душевной чистоте. Кто этого не делает, тот еще не ведает, что это означает.

Итак, каким бы ни был ближний, мое отношение - это мое личное отношение, и чем оно отрицательнее, тем больше страданий мне выпадет. Не будь страхов, не пришлось бы себя защищать.

Больше всего боли человек причиняет себе сам. Подумайте, как терзается Ваша душа от чувства вины, когда Вы желаете отдавать просто так, не рассчитывая ни на что взамен. Поскольку без денег не прожить, Вы должны брать деньги. И что еще хуже - должны требовать их за честно сделанную работу. Покуда Вы испытываете страх и неприязнь к низведению духовного отдавания к земному приобретательству, Вы и будете относиться к вознаграждению за труд как к получению. Будете опасаться любой случайно подвернувшейся работы и стыдиться самого себя, сколь бы мало за нее ни получили.

Вы перестаете замечать то, что отдаете сами, и не умеете принимать то, что Вам дают взамен. Вы желаете быть чересчур хорошим, подобно ангелу. При денежных затруднениях корите себя за то, что берете деньги, и одновременно за то, что не берете денег. Маринуете себя еще немножко и принимаетесь бичевать себя за то, что желаете денег и вообще о них думаете. А все из-за того, что не сумели высвободить один стресс.

Проблема денег касается лично каждого, в том числе и меня. Поэтому я стараюсь выискивать, находить и высвобождать стрессы, которые ведут к моим собственным недоразумениям. Призываю Вас делать то же. Знайте - кто враждебно относится к деньгам, у того либо уже есть, либо возникнут денежные проблемы. Имеющего денежные проблемы человека раздражает все, что касается денег, даже разговоры о деньгах. Кто не обращает себя в источник дохода, тот и ближних не обращает в источник дохода, и у него может быть много денег, но он не навлекает на себя из-за них кармического долга.

" Если я высвобожу низведение духовного отдавания к земному обретению, будет ли мне нужно заниматься этим и впредь? " - спросила машинально одна из слушательниц и под шумный ропот залилась румянцем, опустив очи долу. Аудитория ее осудила. Когда же я спросила у присутствующих, что же все-таки будет, никто не сумел мне ответить. " Тогда Вы становитесь дающим, который принимает то, что ему дают. Дают Вам то, в чем Вы нуждаетесь. Дают столько, чтобы Ваше сердце было довольно как в духовном, так и в материальном смысле ".

Есть святые мгновения, когда дающий благодарен, что его дар принят, и когда неуместно расплачиваться чем бы то ни было, кроме благодарных слов. Такие мгновения следует распознавать самому. Если же Вы не распознали и желаете расплатиться, но видите, что ближний уязвлен, то можете исправить ошибку простыми словами: " Прости! Боюсь, я чего-то недопонял ". Вам простят. Вы сами это почувствуете.

Человек счастлив, когда он уравновешен. Уравновешенность возникает тогда, когда обе стороны жизни - духовная и физическая - равноценны. Духовные достижения способствуют и земным достижениям. А духовное стяжательство способствует лишь земному приобретению. Человек, мыслящий материально, желает только получать, поэтому в любом духовном отдавании он видит только получение. Он неспособен уяснить, что если бы ему не дали духовно, то он не получил бы и в земном отношении. Берущему всегда кажется, что ему мало дали, отдавать же ему не позволяет жадность.

Человек, признающий лишь материальные ценности, желает, чтобы ему преподносили все сразу и в готовом виде. Он удовлетворен, когда в аптеке ему дают таблетки за деньги, добытые его собственным нелегким трудом. Стоят ли таблетки таких бешеных денег и помогут ли они ему - в этот момент значения не имеет. Потом будет время поругаться. Духовное же учение, объясняющее, как улучшить и сберечь здоровье, он принимается тут же охаивать, если за него надо выложить деньги, - ему же ничего не преподнесли в готовом виде. А если платить не пришлось, все равно охаивает. Хотя бы потому, что был вынужден попусту потратить драгоценное время на выслушивание речей. Вот почему поистине хорошие альтернативные целители боятся брать с пациентов деньги, не говоря уж о том, чтобы назначать свою цену, и страдают от материальных проблем. Они приносят себя в жертву, из-за чего их целительные способности ослабевают.

Законы природы гласят просто и ясно: каждому нужно отдавать то, что у него есть. Тогда он получает то, что ему нужно. Если один отдает другому свою духовную энергию, тому нужно отдать первому свою материальную энергию, чтобы сохранить равновесие.

- Когда берущий отдает дающему меньше, чем того заслуживает труд дающего, то берущий получает меньше, чем ему дали. Часть отдаваемой ему энергии улетучивается в воздух, а, возможно, это имело жизненное значение. Если дающий отождествляет себя с полученным взамен вещественным вознаграждением, в том числе с денежным, его чувство собственного достоинства понижается. Бизнесмены говорят: знай себе цену и не продавай себя дешевле, чем ты того стоишь, иначе превратишься в уцененный товар. В этом они правы.

- Когда берущий отдает дающему больше, чем того стоит труд дающего, и дающий это принимает, то у дающего уменьшается способность отдавать по мере роста его жадности. Он не понял того, что его как человека купили. Это значит: его купили, потому что он себя продал. Это принижает достоинство дающего, из-за чего уважение к нему падает. Поэтому и говорят, что каждый отдает и берет сообразно своей совести.

- Если человек не имеет денег и не может платить, сердце приводит его к такому помощнику, который помогает ради помощи, и не хуже, чем те, кому нужно платить. Но если страждущий вошел во вкус и желает сделать из помогающего дойную корову, то вскоре помощь прекращается. Сама жизнь вмешивается, преграждая дорогу жадности.

Жизнь человека берет начало от родителей. Низведение духовного отдавания к земному получению также берет начало от родителей. Младенец начинает плакать либо заболевает, когда:

1. Его мать бросает в лицо отцу мысленное либо словесное обвинение: " Ты меня не любишь. Другие живут, как господа, а у меня ничего нет! "

Либо же когда:

2. Отец вместо " мы" говорит " я".

Так неимущие люди низводят любовь к деньгам, а богатые - к телу. Желают денег и желают тела, однако с ними или без них одинаково плохо, ибо счастья подобные воззрения не приносят. Комплекс неполноценности заставляет мужчину произносить: " Моя семья. Мои деньги. Мои дети ". Слова эти встречают одобрение среди таких же, как и он. А если тот же человек говорит - наша семья, наши деньги, наши дети, его тут же записывают в недотепы. Под влиянием окружающей среды человек начинает и дома говорить: " Мои деньги! " Он не замечает своих слов, адресованных жене, которая зарабатывает ничуть не меньше его.

Неумная жена закатывает по этому поводу истерику. Умная молча проглатывает обиду. Особенно болезненно воспринимается эгоизм мужа женщиной, просидевшей несколько лет дома, воспитывая детей. Если ребенок заболевает, это значит, что его мать обидели особенно болезненно. В верхней части детского животика возникают сильные спазмы всякий раз, когда он слышит, что любовь опять пересчитывается на деньги или вещи.

Отношение, начавшееся с родителей, распространяется на весь свет. При виде того, как пренебрежительно люди относятся к любви либо отзываются о ней, у Вас от отчаяния, вполне возможно, перехватывает дыхание. При мысли о лучшем будущем человечества Вас охватывает чувство безысходности и пессимизма. Если Вы не умеете их высвободить, но не желаете, чтобы они одержали над Вами верх, то начинаете их в себе подавлять и заставляете себя надеяться на лучшее. Вынуждаете себя превозносить духовные ценности таким образом, чтобы их поняли и признали окружающие.

Многие признают, а те, кто не признает, начинают наносить Вам удары. Лупят, как говорится, от души. Тем самым они учат Вас уму-разуму, дескать, прежде чем соваться с наставлениями, освободи-ка лучше свои стрессы. Вы хватаете ртом воздух, защищаете живот руками и начинаете думать. Как и я в свое время. Когда отчаяние делается невыносимым, Вы оказываетесь вынужденным пораскинуть мозгами над его смыслом.

Родительское желание, чтобы один из них доказал другому свою любовь, перерастает в желание, чтобы дети доказывали свою любовь родителям. Поскольку мужчины страдают сильнее из-за неспособности доказать свою любовь, большинство из них не требует этого и от детей. Они предпочитают держаться от детей подальше либо начинают доказывать, кто в доме хозяин. Доказать любовь невозможно, а доказать, что ты хозяин, можно. Матери же до своего смертного часа будут, скорее всего, сетовать на нехватку денег как главную причину их несчастной жизни. Тем самым они доказывают, что нельзя любить мужа, который держит семью в бедности. Доказывают, но доказать не могут. Тогда они принимаются обвинять всех в том, что никто им не верит. И верно - не верят.

Если Ваша мать из их числа и если Вы - человек очень чувствительный, то можете ощутить, что при мыслях о матери у Вас начинает пучить живот - ощутимо, зримо и осязаемо. А также при мыслях о жадности отца или обоих родителей. Отпустите от себя желание доказать своим родителям, что они поступают неправильно, и желание осчастливить родителей, достучавшись до их сердец, тогда одним страданием у Вас будет меньше.

Могу сказать, что высвободить эти два стресса бывает особенно трудно, если Вы часто общаетесь физически со своими косно мыслящими родителями. Если родители покинули сей мир, у них легче испрашивать прощения за то, что Вы не сумели разъяснить им духовные ценности жизни, хотя за этим и явились на свет. Духам легче прощать то, что они не вняли наставлениям. Испросить прощения у собственного тела - задача также выполнимая.

Родителей переделать невозможно, но можно сделать так, чтобы самому не стать подобным родителем. Лучший наставник - новорожденный младенец. Знайте, что во время кормления грудной младенец заглатывает в себя воздух, если мать либо иные присутствующие низводят любовь к оценивающему любованию ребенком. Либо к сокрушающему оцениванию, если ребенок родился нездоровым. Если человек не замечает этого за собой, он наносит урон здоровью.

Вспомните принципиальные проблемы, о которых шла речь в предыдущей главе, связанные с недомоганиями в верхней части живота, и тогда Вам будет легче понять настоящую главу.

Воздушный пузырь в желудке, который выводится наружу в виде резких звуков, если держать ребенка вертикально, вызывает в детском животике такую же режущую боль, как и ту, что причиняют детской душе материнские слова или мысли. Вам прекрасно известно, какая это напасть - детские газы. Чем больше ребенком любуются, то есть чем больше подчеркиваются хорошие качества, тем сильнее желание и в дальнейшем видеть то же самое. А поскольку жизнь следует по синусоиде, то абсолютно то же самое не может повториться никогда. Если этого тем не менее желать, останавливается качественное развитие жизни. Чем сильнее сокрушаются у постели больного ребенка, тем нереальнее подъем его жизненной синусоиды.

Бывают больные от рождения дети, которые не терпят притворного веселья, чрезмерных нежностей и умиленного сюсюканья. Высвободите свой оптимизм и будьте нормальными. Поймите, что Ваш ребенок предпочитает оптимизму пессимизм. А более всего ему подходит спокойная серьезность. Врожденная патология выражает собой кармический долг, который возник в предыдущей жизни как o следствие того, что человек желал чрезмерно хорошего. Теперь он явился познать откровенно плохое. Помогите ему своей честностью, не скрывайте плохого. Поверьте, плохого в Вас не более чем на 49%. В количественном смысле все мы в этом отношении одинаковы. Осознав это, Вы станете человеком, учитывающим обстоятельства и приспосабливающимся к ним, и у Вас разовьется удивительная находчивость, с которой Вы поможете ребенку приспособиться к жизни.

У каждого человека есть нечто, являющееся для него святым. Святыня, которая превозносится, кажется великой и прекрасной, и честь превозносить ее обычно выпадает на долю сильных мира сего. Разговор пойдет не о ней. Я говорю об истинной святости, которая настолько личная для каждого человека, что о ней никогда не говорят. Для выражения святости нет слов. Священное чувство может превратить любого маленького человека в святого, если он верит в свою святость и не боится того, что она может померкнуть, сойти на нет или разрушиться. Подобный уравновешенный человек держит свою святыню при себе, ибо знает, что ни к чему провоцировать корыстолюбие окружающих.

Поскольку большинство испуганных людей своим страхом провоцирует окружающих осквернять их собственную святыню, то так и происходит. Иной раз злонамеренно, а чаще безо всякого злого умысла. Если стресс не снят, то чем больше человек желает, чтобы его святыню признавали таковой, тем больше оскорблений ему приходится сносить. В ком нет святости, тот моментально становится грешником.

Кто считает святым воскресенье, тому нет дела до того, что его могут посчитать ленивым. Занимаясь в святой день проблемами души больше обычного, человек очищается от того, что другие считают виной. Святой день не обязательно должен быть воскресеньем. У каждого может быть свой святой день, святое деяние, святыня, вызывающая трепетное благоговение. Если мы именуем нечто святым, например, семью, и вместе с тем стремимся вырваться от семьи подальше, чтобы отдохнуть, то мы заблуждаемся. Хотим считать семью святыней, однако не считаем, и потому семья утомляет. Отрываем от семьи святой день - воскресенье, чтобы поработать и почувствовать себя счастливым, но не становимся счастливыми. Слишком много работы истребляет святость. Вообще всякая чрезмерность губит святость.

Святотатство приводит к отчаянию - стрессу, который стальными тисками сдавливает III чакру. В момент острого отчаяния возникает потребность опорожнить кишечник. Чем отчаяние сильнее, тем больше это выражается в виде внезапного расстройства желудка. Иному достаточно подумать: опять я попал впросак, как он уже торопится в туалет.

Кишечник работает как по часам у того:

1. Для кого в жизни нет ничего святого, ибо ему все безразлично.

Либо у того:

2. Кто умеет беречь свою святость в душе так, что земные дела ее не оскверняют. Это идеальный способ сберечь святость.

Знайте, что при необходимости свободная энергия реализует себя сама, поэтому высвободите все свои заветные планы, так как без этого они не смогут реализоваться. Умеете - освободите все планы разом, не умеете - освобождайте по одному. Если после этого у Вас изо рта и кишечника станет выделяться газ без запаха - с задачей