Действие пятое. Посреди комнаты стоит красиво сервированный стол

АКТ ВТОРОЙ

Посреди комнаты стоит красиво сервированный стол. На столе: бутылка красного вина, паштет из индейки, салат «Селедка под шубой», другие блюда. На стене комнаты висит плакат «С Днем рождения, Джо!», украшенный воздушными шариками. За столом в инвалидном кресле сидит Джо. Он одет в черные брюки, пиджак в мелкую черно-белую клетку, белую рубашку и галстук бордового цвета. Андрей хлопочет на кухне у духового шкафа, где готовится горячее блюдо.

Джо. Эндрю!

Андрей. Что, Джо?

Джо. А гости вправду придут?

Андрей. Надеюсь. (Пауза) А если не придут – посидим вдвоем. Или тебе не нравится моя компания?

Джо. Нет, что ты, нравится. Просто я так давно не праздновал свой день рождения... Хорошо бы, чтобы были гости... (Пауза) Может, это последний день рождения...

Андрей. Брось... Мы еще можем отметить пару десятков таких дней.

Джо. Эндрю, подойди, пожалуйста.

Андрей подходит к Джо.

Андрей. Тебе что-нибудь подать?

Джо. Нет, амиго. (Пауза) Я не знаю как кончится сегодняшний день, но я хочу тебе сказать... хочу сказать... Спасибо, Эндрю...

Джо берет ладони Андрея в свои руки. По его щекам катятся слезы.

Андрей. Перестань, Джо. Ну, что ты... все ведь хорошо. Ну... сейчас придут гости...

Андрей берет со стола салфетку и вытирает Джо слезы. В этот момент раздается стук в дверь.

Андрей. Да, открыто!

В комнату входят Эван и Мелисса. Он одет в дорогой костюм, на нем хороший галстук. В руках Эван держит яркий пакет. Она держит в руках красивую коробку и букет цветов.

Андрей. Привет... Проходите… Не знал, что вы знакомы.

Эван. Да только что познакомились.

Мелисса. По-моему, в нашем городке нельзя быть незнакомым с кем-то дольше дня.

Андрей. Чего же мы стоим? Давайте садиться.

Мелисса. А подарки?

Эван (протягивая Джо подарок). Да, папа, поздравляю тебя.

Джо. Спасибо, Эван. Ты сегодня превзошел самого себя.

Эван. Ну, я же все-таки твой сын.

Джо принимается распечатывать подарок Эвана. Разорвав цветную бумагу и раскрыв коробку, он обнаруживает там дешевый подсвечник.

Джо. Да, Эван... Надо сказать, ты... Никогда не отличался хорошим вкусом...

Эван. Папа...

Джо. Не «папкай». А что мне подарила моя лучшая подруга?

Мелисса. Джо, я тоже... ну... у меня тоже... вкус... не очень. Поздравляю Вас, милый Джо!

Джо со смущением принимает подарок. Мелисса целует его в щеку.

Джо (смущенно). Меня никто никогда не называл «милый Джо».

Разорвав цветную бумагу и раскрыв коробку, Джо обнаруживает там набор антикварных оловянных солдатиков времен войны Севера с Югом.

Джо (рассматривая солдатиков). Это очень красиво... очень. Мелисса... это очень красиво.

Пауза. Джо не может насмотреться на оловянных солдатиков.

Мелисса. Они... вам понравились?

Джо. Мне очень нравится. Я мечтал о таком подарке.

Андрей. Джо, гости хотят есть.

Джо. Ах, да, простите... Садитесь, пожалуйста, за стол. Все рассаживаются за столом. Джо и Эван сидят в торцах стола, Андрей и Мелисса – рядом друг с другом.

Андрей (разливает вино и поднимает бокал). Эван, скажи первый тост.

Эван. А что говорить... я, в общем-то, не большой специалист в говорильне?

Андрей. Пожелай что-нибудь имениннику.

Эван. Ну, не знаю...

Андрей. Повторяй за мной: дорогой папа!

Эван. Дорогой папа!

Андрей. Поздравляю тебя с восьмидесятилетием!

Эван. Поздравляю тебя с восьмидесятилетием!

Андрей. Желаю тебе здоровья и долгих лет жизни!

Эван. Желаю тебе здоровья и долгих лет жизни!

Андрей. Пьем!

Эван. Пьем!

Андрей. Это говорить не обязательно.

Эван. Это говорить... а-а, понял...

Андрей. И чокаемся. Все чокаются и выпивают.

Андрей. Давайте кушать.

Джо. Да. Давайте начнем с «Селедки под шубой»... Я ее помогал готовить.

Андрей раскладывает «Селедку под шубой» по тарелкам.

Эван. Спасибо, мне не нужно... я... европейскую кухню... ну, не очень.

Джо. Или ты пробуешь, или идешь на кухню готовить себе хот-дог.

Все пробуют салат: Мелисса заинтересованно, Эван брезгливо, Джо сосредоточенно, Андрей обыденно.

Мелисса. Очень вкусно... очень! Андрей – ты настоящий повар.

Эван. Ужас! Вы зачем все смешиваете? И вообще, что там внутри? Почему оно красное? Ненавижу майонез... (Отодвигает салат на край тарелки) Можно что-нибудь другое?

Андрей. Возьми паштет. В него ничего не добавлено... просто паштет.

Джо. Прекрасно! Очень вкусно! (Пауза) Просто американцы не знают, что с чем смешивать...

Эван накладывает себе в тарелку много паштета и берет два куска белого хлеба.

Мелисса. Я вспомнила: моя бабушка – мамина мама – готовила похожий салат, только без селедки. Да, точно. Там было много свеклы, картошка, морковка...

Андрей. Знаю, это называется «винегрет». У нас его тоже готовят.

Джо. Как винегрет? Мелисса, откуда родом твоя бабушка?

Мелисса. Из Европы – из Словакии. Она жила в Братиславе, а во время Второй мировой войны ей пришлось бежать... Она как-то попала в Италию, а там познакомилась с американским солдатом – моим дедушкой. В общем, они вместе вернулись в Америку и поженились... У них родилась моя мама... потом я...

Андрей. Вот это да! Чего же ты молчала?

Мелисса. Я плохо знаю эту историю... бабушка как-то не любила об этом говорить... не знаю… (Пауза).

Андрей. Чего это мы не пьем? У нас говорят: «между первой и второй перерывчик небольшой». Мелисса, твой тост.

Мелисса. Я?

Джо. Да-да, очень хочется услышать, что скажет моя лучшая подруга.

Мелисса. Хорошо. Правда, я не готовилась... Так вот… Я знаю Джо меньше всех... но... Не знаю, что происходит со мной, но что-то определенно меняется... не знаю... После того, как я познакомилась с Андреем... и Джо... Для меня они как-то неразделимы... (Пауза) И мне они оба очень нравятся. Я хочу выпить за то, чтобы они оба в моей жизни... были. Я не знаю... Что я говорю?

Джо (растроганно). Спасибо, девочка...

Андрей. Давайте выпьем! Русские не чокаются только на поминках! Не ленись!

Все чокаются и выпивают.

Эван. Ты же, вроде, не русский, а белорус?

Андрей. Ну, да. Только для американцев все, кто говорят на русском языке – русские. Ты, к примеру, слышал, что есть такие национальности: узбек, латыш, осетин, украинец?

Эван. Не слышал...

Андрей. Вот поэтому тебе легче называть всех, кого не знаешь, русскими.

Эван. Конечно. У нас все американцы, и точка.

Андрей. И мексиканцы?

Эван. Ну, знаешь... (Пауза) Россия большая, а твоя Беларусь – маленькая, поэтому всех вас называют русскими.

Андрей. В Америке есть китайцы?

Эван. Полно.

Андрей. По населению Китай больше Америки в пять раз. Ты не против, если я буду называть тебя китайцем?

Эван. Против.

Андрей. Вот и ты меня называй белорусом, а русским себя могу называть только я сам – шутя или после того, как сам заявлю, что я русский.

Джо. Брэйк! В первом раунде победил Эндрю. Почему мы не пьем?

Мелисса. Да, Андрей, твоя очередь говорить тост.

Андрей наливает всем вина и поднимает свой бокал.

Андрей. Да. (Пауза) Не знаю, что меня занесло в Америку... Наверное, я хотел счастья для своей семьи... А сейчас я не знаю... не знаю. (Пауза) Джо так надоел мне за все эти месяцы... а теперь я ощущаю, что он мне... родной... вроде... И Мелисса... Мне казалось, что все американские девушки... ну, в общем... чего-то я волнуюсь. (Пауза) Короче говоря, что-то происходит хорошее... и я не хочу, чтобы оно стало плохим. Вот так. (Пауза) Выпьем за это все! Русские не чокаются только на поминках!

Эван. Я так и не понял, за что мы пьем.

Джо. За твое здоровье!

Эван. Вы, русские, всегда многословны, а потому смысл сказанного частенько теряется.

Андрей. Зато вы, китайцы, очень лаконичны, а потому все понятно даже без слов.

Все выпивают. Андрей замечает, что с Джо что-то не так.

Андрей. Джо, с тобой все в порядке? Ты не хочешь передохнуть?

Джо. Да, Эндрю, я бы наверное прилег... Хотя, конечно, хотел бы порадовать вас какой-нибудь историей...

Андрей катит коляску к кровати, снимает с Джо пиджак и вешает его на спинку кресла. После этого аккуратно перекладывает Джо на кровать.

Джо. Только вы не расходитесь, хорошо?

Андрей. Нет, что ты, ведь еще горячее и десерт.

Джо. Горячее можете съесть без меня, а десерт – ни в коем случае.

Андрей. Мы тебя подождем...

Андрей занавешивает кровать Джо жалюзи и возвращается к столу, садится за стол и наливает в бокалы вина.

Мелисса. Ты чувствуешь, когда Джо становится не по себе?

Андрей. Да, мы уже вторую неделю обходимся без бреда. Я понял, что он начинает говорить чушь, когда устает. И если его в это время положить отдохнуть, то через полчаса–час он снова в нормальной форме.

Эван. И как ты чувствуешь, что он устал?

Андрей. Не знаю... По взгляду, по речи... не знаю... Вдруг думаю: Джо устал... и все.

Эван. С тобой и вправду старик протянет еще пару десятков лет.

Мелисса. Моя бабушка по папиной линии прожила девяносто семь лет.

Андрей. А мама моего папы еще жива – ей девяносто два.

Эван. В твоей стране так долго живут люди – значит там все не так плохо.

Андрей. А кто говорит, что там плохо?

Эван. Но ты же почему-то уехал?

Андрей. Люди иногда уезжают из дому не потому, что там плохо, а потому, что плохо внутри, вот здесь (Андрей прижимает руку к груди).

Эван. Это лирика... Мы, американцы, никуда не уезжаем...

Андрей. Не смеши меня, я встречал американцев и в Беларуси, и в России, и в Европе. Большинство из них не хотят возвращаться домой... им начинает нравится другой образ жизни – европейский... или славянский... не знаю. В общем – не американский.

Эван. Ну, ты же понимаешь, что лучше Америки страны нет?

Андрей. Это чисто американское заблуждение.

Мелисса. Почему?

Андрей. Потому что Америка отличается от других стран только одним – уровнем благосостояния.

Эван. Вот именно! Я тебя за язык не тянул, ты сам в этом признался.

Андрей. Ты считаешь, что это главное?

Эван. Разумеется. А что еще?

Андрей. Что Еще?! Еще любовь, дружба... новые встречи... творчество.

Эван. Ты считаешь, что у американцев всего этого нет?

Мелисса. Давайте выпьем.

Андрей. Давай. Андрей разливает вино по бокалам. Все чокаются и выпивают.

Андрей. Есть! У вас все есть, но все какое-то недоделанное, все... кривое. Понимаешь, о чем я говорю?

Эван. Не понимаю, чем наша любовь отличается от вашей.

Андрей. Знаешь, как любят белорусы? (Пауза) Ты писал под окном любимой девушки метровыми буквами «Я тебя люблю!»?

Эван. Нет, не рисовал. И что?

Андрей. Дарил ей сотни роз? Пел ей под окном? Дрался из-за нее?

Эван. Это все... какие-то забавы аборигенов.

Андрей. Эван... хочешь, я скажу тебе, что думаю об Америке и об американцах...

Эван. Говори, Эндрю... Наконец-то я услышу, что думают эмигранты об Америке.

Андрей. А-а, ладно. Давайте выпьем и забудем эти глупости...

Андрей разливает вино по бокалам. Все выпивают. Пауза.

Андрей. А что тЫ думаешь об Америке?

Эван. Америка - это страна неограниченных возможностей и...

Андрей....такой же неограниченной безысходности.

Эван. Для кого, Эндрю? Для таких, как ты – эмигрантов без гроша за душой и, к тому же, не имеющих достойной профессии?

Андрей. Да, в том числе и для таких как я. (Пауза) Эван, какое у тебя образование?

Эван. Колледж... в Оклахоме.

Андрей. Тебе достаточно?

Эван. Мне достаточно. Для того, чтобы руководить компанией и чувствовать себя образованным человеком. Хотя, я понимаю, что университет мне бы не помешал... я легко бы мог стать менеджером города или баллотироваться в мэры.

Андрей. А спроси у меня «какое у тебя образование, Эндрю?».

Эван. Какое у тебя образование, Эндрю?

Андрей. Хорошее, Эван. Я закончил с отличием исторический факультет Педагогического университета в Минске и получил степень доктора бизнес управления по специальности «корпоративная этика» в Университете Кеннеди.

Эван. Этого не может быть.

Андрей идет к шкафу, достает оттуда пачку документов и возвращается к столу. Он кладет перед Эваном два документа в твердых обложках. Эван их пристально рассматривает. Затем они переходят к Мелиссе.

Мелисса. Андрей, а почему?..

Андрей. Почему я ухаживаю за восьмидесятилетним стариком, а не являюсь президентом компании Эвана? Потому, что жизнь сложнее, чем эфемерные «неограниченные возможности». Потому что в моей жизни произошло что-то, что изменило логику событий... что заставило приехать сюда – в страну, которая не может нравится человеку моего характера...

Мелисса. А что именно тебе не нравится здесь? Может быть, просто стоит переехать в другой город?

Андрей. Нет, Мелисса, мне не подходит этот стиль жизни. Я не могу жить без семьи, без друзей, без дома...

Эван. Заводи семью и друзей, покупай дом... Что мешает? Почему у тебя претензии не к себе, а к Америке?

Андрей. У меня нет претензий к Америке – просто это не моя страна. Здесь люди ходят друг к другу в гости, предупреждая о своем визите за месяц. А мне надо прийти к другу, когда мне тяжело... мне надо прийти к нему с бутылкой вина, выпить ее и поплакать... Поплакать, Эван, понимаешь?

Эван. Не понимаю, Эндрю. Я не понимаю, почему ты не поплачешь дома, один, если тебе тяжело? Почему ты хочешь кому-то показать свои слезы?

Андрей. Вот именно! Вот именно этого вы и не поймете, Эван. Так же, как вы не поймете, что один брат может отдать другому брату, попавшему в беду, все, что у него есть...

Пауза. Андрей наливает в бокалы вина, все чокаются и выпивают.

Андрей. Вы слушаете, о чем говорят люди на улицах, в парках, в офисах?

Эван. Люди говорят о жизни... Я думаю, что это происходит во всех странах.

Андрей. Люди в Америке говорят о ерунде... об абсолютной ерунде... А те, с кем можно поговорить – это университетские профессора и люди, серьезно занимающиеся искусством... Остальные не знают ничего... ничего.

Мелисса. Андрей, я изучаю около двадцати дисциплин...

Андрей. Я знаю, Мелисса, но пройдет пять лет, ты начнешь работать в американской кампании, и сможешь поддерживать разговор на одну тему – на тему твоей работы. Я могу сейчас задать Эвану десять вопросов на общую эрудицию, и он не ответит ни на один.

Эван. Любопытно.

Андрей. Хочешь попробовать?

Эван. Это ничего не будет значить... абсолютно. У каждого свои интересы...

Андрей. Если хочешь, я готов тебе задавать вопросы.

Эван. Это ничего не значит, но... любопытно, конечно.

Андрей. Ты готов?

Эван. Ну... да.

Андрей. Хорошо. Первый вопрос: какая самая длинная река?

Эван. Миссисипи.

Андрей. Нил. Следующий: кто автор романа «Колыбель для кошки»?

Эван. Не читал.

Андрей. Курт Воннегут.

Мелисса. Я очень люблю Воннегута, особенно «Завтрак для чемпионов».

Андрей. Дальше: столица Венгрии.

Эван. О, Господи, понятия не имею.

Андрей. Будапешт. Кто изобрел рентген?

Эван. Не знаю.

Андрей. Рентген.

Эван. Говорю ведь: не знаю.

Андрей. Я говорю – Рентген. Рентген изобрел рентгеновский аппарат.

Эван. Да, можно было догадаться.

Андрей. Кто изобрел телефон?

Эван. Телефон.

Андрей. Александр Белл.

Эван. Хватит! Естественно, твоих образований хватит на то, чтобы мучить меня неделю вопросами, ответы на которые мне не интересны.

Андрей. Образование тут не причем – эти ответы у нас знает любой школьник.

Мелисса. Я не понимаю, почему у вас такие умные и эрудированные люди, а живете вы хуже нас?

Андрей. Я не знаю… Этим вопросом задается весь мир... и никто не находит ответа.

Эван. Не думаю, что весь мир озабочен уровнем жизни белорусов...

Андрей. Нет, Эван, люди мира озабочены вопросом, отчего весь мир живет хуже американцев. Весь мир, Эван!

Мелисса. Но ведь какое-то объяснение должно быть?

Андрей многозначительно пожимает плечами.

Тем временем со стороны кровати доносится шум, и последние слова Андрея Эван не слышит.

Эван. С добрым утром, папа!

Джо. Спасибо. Эндрю, посади меня в коляску, пожалуйста.

Андрей переносит Джо в коляску и помогает ему надеть пиджак.

Эван. Папа, ты не слышал, о чем мы говорили?

Джо. Наверное, не все.

Эван. И что ты думаешь о том, что слышал?

Джо. Думаю, что тебе следовало бы знать, кто изобрел телефон, а мне – самую длинную реку... (Пауза) Эндрю, женись на Мелиссе.

Мелисса. Что вы, Джо... я... не... что вы...

Андрей. Я подумаю над твоим предложением.

Мелисса. Вы что... я... как вам не стыдно...

Эван. Хорошая идея... Спасешь хоть одну американскую душу, погрязшую в пучине меркантилизма.

Мелисса. Мне еще рано замуж... я не окончила университет... и вообще... глупость какая-то.

Джо. Не смущайся, девочка, это на самом деле лучшая партия для тебя... совершенно другая жизнь... другие отношения. Знаешь, какие скучные американские семьи?

Андрей. Ты сейчас всерьез, Джо?

Эван. Папа, тебе что же, не нравилась собственная семья?

Джо. Абсолютно не нравилась. Мы жили скучно, у нас никогда не было настоящих праздников.

Мелисса. А День благодарения? А Рождество?..

Джо. Это уже не праздники – это ритуал... похоронный. Только покойник на столе меняется: в День благодарения – индейка, а в Рождество – утка. Я всегда завидовал нашим соседям... В том доме, который рядом с домом Мелиссы, жила семья Пакито Ривейры – а ведь он всего-навсего водил автобус... У них было весело всегда – они даже скандалили весело... Я мечтал оказаться на Рождество у них дома – там были песни, танцы, они запускали петарды... (Пауза) А у нас – тело утки и заунывное обсуждение того, что семья Ривейры не дает спать всему району...

Эван. Мне не нравятся эти лихорадочные праздники на грани истерики.

Джо. Ты не понимаешь, что такое настоящая радость жизни... Оттого и Эндрю кипит, что чувствует приближающуюся беду.

Андрей. О чем ты, Джо?

Джо. Ты можешь стать стопроцентным американцем, Эндрю. И как только ты им станешь – в лучшем случае превратишься в меня.

Андрей. А в худшем?

Джо. А в худшем – в Эвана.

Эван (после паузы). Ладно, мне пора... Надо еще кое-что сделать... В общем, я пошел...

Джо. Давай. И чтобы в девять лег спать.

Эван. Папа, скоро ты окончательно станешь русским эмигрантом.

Джо. Не проблема – это ненадолго.

Эван уходит, нарочито хлопнув дверью. Андрей разливает вино по бокалам.

Андрей. Давайте выпьем.

Джо. Давайте. За что?

Мелисса. За то, чтобы сбылись наши мечты.

Все чокаются и выпивают. Пауза

Андрей. Простите меня, я хочу пройтись.

Андрей выходит. Джо и Мелисса остаются наедине.

Джо. Мелисса, девочка моя, если бы ты знала, как я хочу погулять на вашей свадьбе... Я бы отвел тебя к алтарю, а потом поплакал бы вместе с мамой Эндрю... А после этого напился бы вдрызг вместе с друзьями жениха...

Мелисса. Джо... (Пауза)

Джо. Что, девочка? Ты хочешь спросить, любит ли тебя Эндрю?

Мелисса (смущенно). Ну... в общем-то, да.

Джо. Конечно, любит. У этих славян все на лбу написано. По правде говоря, я плохо понимаю, что значит «любить по-американски». Наверное, Эндрю прав – мы что-то теряем как нация... Знаешь, в последнее время я часто вспоминаю свои молодые годы... Старые маразматики всегда лучше помнят то, что было семьдесят лет назад, чем то, что произошло вчера... да... Так вот, когда я был молодым, мы любили не так, как сейчас... Мы как-то по-другому все это делали... Понимаешь, о чем я?

Мелисса. Да, Джо, я догадываюсь.

Джо. Эти славянские ребята, они другие... Не знаю, я, конечно, сужу по одному Эндрю... Может там, в его стране, ребята такие же как и у нас... может быть... Но он... он совсем другой. Он может относиться на равных ко мне – старому идиоту, и к тебе – очаровательной девушке. (Пауза) Я никогда не относился к своей жене так, как он относится к тебе. У них, у славян, есть какая-то нежность... Ты не поверишь – я ее чувствую на себе... Первый раз в жизни, Мелисса... первый раз.

Мелисса. Что мне делать, Джо?

Джо. Эх, девочка, мне бы твои проблемы... я бы пошел за ним туда, куда бы он меня позвал, и ни в чем бы не сомневался.

Мелисса. Но он меня не зовет... (всхлипывая) не зовет...

Джо. Позовет, я его знаю. Он позовет, а ты пойдешь... что бы я вам ни советовал… Мне бы двадцать годков скинуть – я бы вам показал как надо жить... я бы вас научил любить... (Пауза) Это я сейчас так говорю, а двадцать лет назад сам был дурак дураком – жил, как тыква на грядке... Работа – дом, дом – работа, раз в год – Флорида, два раза в год – чучело птицы на столе... вроде как праздник... Жена – утка, сын – индюк... Хотел поехать на Ки-Уэст... один... в отпуск... накопил денег – коробку... так и не выбрался. (Пауза) Думал: приеду, сниму особняк с прислугой... каждый день вечеринки... девушки в бассейне, бильярд... по набережной на арендованном «Мустанге кабриолет»... на самолете по островам... и так... месяца три! А потом, когда деньги кончатся, заплыву в океан, выпущу весь воздух... до последнего грамма... и... до свидания, Америка! (Пауза) Не поехал... Никуда не поехал... Жена – утка, сын – индюк...

Во время монолога Джо в комнату входит Андрей. Мелисса и Джо его не слышат, увлеченные разговором. Андрей, услышав их разговор, тихо присаживается на стул у входной двери.

Мелисса. А я бы поехала... Поехала бы куда угодно... (Пауза)

Джо. Ты знаешь, у меня был друг. Эван. И как-то мы провели рождественскую вечеринку в доме его родителей. Точнее даже не «рождественскую», а «предрождественскую». Дело было так! Мы с Эваном собрали человек тридцать-сорок. Праздновать начали 21-го декабря, а когда я впервые посмотрел на часы, оказалось, что уже раннее утро 24-го. Мы с Эваном, как заправские вышибалы, выкинули из дому всех собутыльников, за часок-другой навели порядок, и сами быстро свалили к нашему другу Джону. Дальнейшую историю мы узнали от Нэтали – сестры Эвана... Так вот представь: его семья доедает холодные закуски и ждет торжественного выноса измученной в духовке утки, и тут по левой лестнице в одних трусах начинает свое триумфальное шествие наш приятель Тэд Козак, которого мы попросту забыли в одной из спален. В то же время одновременно с ним, по правой, спускается чернокожая кухарка Джой в белом переднике и несет на блюде рождественскую утку. Как ты понимаешь, все это отлично видно всем сидящим за столом... И когда их пути пересеклись на лестничной площадке, Тэд озадаченно посмотрел на Джой, хлопнул ее по плечу и громко произнес: «Что ты здесь делаешь?! Иди домой – рабство уже отменили!».

Андрей разражается смехом. Джо и Мелисса внезапно замечают его присутствие.

Мелисса. Андрей! Ты давно здесь?!

Андрей. Нет, вошел во время рассказа Джо об освободительном движении на юге Америке.

Джо. Тебе понравилась моя история?

Андрей. Еще как! Почему ты мне никогда не рассказывал таких историй, а для Мелиссы готов вспомнить все лучшее из своей жизни?

Джо. Если бы у тебя были такие ноги...

Мелисса. Джо, перестаньте... Куда ты ходил?

Андрей. Не ходил, а ездил – в город. У меня для вас новости… Которым не обойтись без тоста!

Андрей направляется в кухню, достает бутылку вина, открывает ее и наполняет три бокала, возвращается в комнату с тремя бокалами вина на подносе. Он раздает бокалы Мелиссе и Джо, третий бокал берет сам; поднимая бокал).

Андрей. Я хотел бы выпить за правительство Соединенных Штатов Америки, предоставившее мне вид на жительство в своей стране.

Джо роняет бокал на пол – бокал разбивается. Мелисса и Андрей бросаются к Джо – он теряет сознание.

Мелисса. Джо! Джо!.. Что с тобой?.. Джо!

Андрей. Скорее, звони 911! Мелисса хватает телефон, но он не работает

Мелисса. (истерично) Он не работает!!!

Андрей. Беги к себе!

Мелисса бежит к себе. Андрей тем временем бежит в кухню, хватает полотенце, мочит его холодной водой и бросается к Джо. Он расстегивает рубашку на груди Джо и растирает ему грудь влажным полотенцем.

Андрей. Джо, ты не должен так делать... не должен... Все хорошо... Все хорошо... Я здесь... я с тобой... Джо, ты должен прийти в себя... так не честно (его голос звучит все громче). Джо, приди в себя, или я... Джо! Ты не можешь так со мной поступать!.. Не можешь так поступать, скотина!!! Очнись, Джо!!!

Джо открывает глаза и слышит последнюю фразу, которую выкрикивает ему в лицо Андрей.

Джо. Зачем ты кричишь, амиго? (Пауза.) ты это... в общем, не обращай внимания… ну... просто прихватило меня... (По щекам Джо катятся слезы) Эндрю, когда ты уезжаешь?.. Завтра?.. Может быть, ты останешься до конца... недели? А, Эндрю?..

Андрей (присаживается на колени перед Джо). Подожди, Джо, подожди... я никуда пока не уезжаю. Мы потом об этом поговорим...

Джо (плача). «Потом»... «поговорим»... все-таки уезжаешь... Эндрю, нам так нельзя... понимаешь... нельзя мне одному... я ведь... не могу... не могу ведь один... я. Мне без тебя... я еще не хочу умирать, Эндрю... не хочу... еще не время... Ты же сам говоришь, что у меня нет приступов... Эндрю, я ведь... ты... я не буду ничего требовать... Мне ничего не надо... я могу почти не есть... только не уезжай... Андрей.

Андрей (плачет). Не надо, Джо... не надо... Я так не могу... Давай поговорим потом... Мне... Знаешь, я сам не знаю... Что я говорю?.. Джо... я...

Андрей сидит на полу, положив голову на колени Джо. Джо гладит Андрея по голове. Пауза.

Джо. Мы тут с Мелиссой разговаривали... Мелисса!

Андрей. Она вышла, Джо.

Джо. Куда это она вышла? (Пауза) По-моему, она тебя любит, Андрей. (Пауза) А как тебя звали родители?

Андрей. Андрюша.

Джо. Интересно... Андрюша... Пауза

Джо. Почему ты никогда не рассказывал мне, почему уехал?

Андрей. Да нечего особенно рассказывать... (Пауза) Так случилось...

Джо. Рассказывай.

Андрей. Ну, в общем... я работал... работал вице-президентом большой компании... хорошей компании...

Джо. Чем занимались?

Андрей. Всем... Тогда у нас в стране компании занимались всем: торговлей, строительством, финансами... в общем, всем. Мы успешно работали на рынке... денег было много... Я себя чувствовал очень хорошо... финансово, в смысле... Я даже содержал оркестр классической музыки. В смысле, не так, чтобы совсем содержал, а платил зарплаты, оплачивал поездки... Это можно было себе позволить – у них зарплаты были небольшие... Чего это я про оркестр? А-а, да... вот... денег хватало... мы развивались... А потом... (Пауза) Однажды...Взял я деньги и оформил их на себя, а когда нужно было отдавать, мой партнер – президент компании – меня «кинул»... Вот так.

Джо. Надо было дом заложить.

Андрей. Не было у меня дома.

Джо. Оркестр содержал, а дома не было?

Андрей. Ну, да... это особенность нашего национального характера... оркестры у нас есть, а домов – нет.

Джо. И что дальше?

Андрей. Грозило мне за невозвращение кредита восемь лет тюрьмы.

Джо. Ого!

Андрей. Такие законы... Но тут один мой старый приятель предложил мне помочь с деньгами и выплатить за меня долг...

Джо. Просто так?

Андрей. Нет, что ты... конечно не просто так... Я должен был отработать. В общем, прошло три года. Я возвратил долг: жил в нищете, родители страдали, сестра жутко переживала... кошмар... А потом, понял, что пора уезжать.

Джо. Понимаю, Андрюша... Я тоже хотел на Ки-Уэст... и не поехал... Не потому, что заболел или не смог... Не поехал... (Пауза) Понял, что ехать не надо... Чего ехать, если ни хрена не изменится?.. (Пауза) А ты поехал... ты сильнее меня... ты попробовал. А результат? Не знаю... наверное нет его, что ли?.. Не знаю... (Пауза) Я всегда стремился к Дню благодарения вернуться домой... Ехал, летел... торопился... домой, ведь... Приезжал, и думал: зачем я сюда?.. Где дом? Зачем сюда, а не в Вайоминг? Или, скажем, почему не в Калифорнию... в северную? Не знаю... По-моему, это не дом... не дом... Место жительства это, а не дом, Андрюша.

Андрей. Подожди-ка. Сегодня ведь четырнадцатое?

Джо. Несомненно.

Андрей (после паузы). Послезавтра День благодарения... В четверг, Джо, в будущий четверг... Ложись спать, Джо, ты устал сегодня, а уставать нельзя – скоро День благодарения...

Андрей встает и катит коляску в сторону кровати. Он перекладывает Джо на кровать, опускает жалюзи, а сам садится за стол, чтобы заняться своим макетом, который уже близок к своему окончательному виду. В действиях Андрея нет и тени сомнения – он спокоен и решителен.

Посреди комнаты стоит инвалидное кресло – в нем сидит Джо. Его рот заклеен скотчем, руки привязаны к подлокотникам. В комнату входит Андрей – одет в теплую куртку, в руках держит небольшую сумку. Ошеломленный он останавливается перед креслом.

Андрей. Вот урод!

Андрей аккуратно отклеивает скотч с рта Джо, затем отвязывает его руки от подлокотников инвалидного кресла.

Джо. Никогда не думал, что дышать одним носом так неприятно, Андрюша.

Андрей. Эван?

Джо. Он сказал, что я слишком много требую... ему нужно на встречу...

Андрей. Как ты воспитал такого урода? Ты что, не бил его в детстве?

Джо. Не бил.

Андрей. А надо было! Надо было, Джо, хотя бы разок в жизни взять ремень... Бейсбольные биты вы на кой хрен придумали, по мячикам молотить?!

Пауза. Андрей снимает куртку, вешает ее на вешалку.

Джо. Где ты был, Андрюша? Мне было тяжело... очень.

Андрей. Я хочу с тобой поговорить.

Джо. Только не говори, что ты уезжаешь... не говори.

Андрей. Ты должен выслушать меня до конца...

Джо. Если про переезд, то я не хочу слышать ничего…

Андрей. Повторяю еще раз: ты должен выслушать меня до конца...

Пауза. Андрей открывает сумку, с которой пришел, и достает оттуда бутылку без этикетки. Он идет в кухню, берет там два стакана, разливает в них из бутылки бесцветную жидкость и идет к Джо. Андрей протягивает ему один из стаканов.

Джо (беря в руки стакан). Что это, Андрюша?

Андрей. Пей... залпом.

Джо (принюхивается). Не многовато?

Андрей. Пей, не принюхивайся.

Джо долго держит стакан перед собой, собирается с духом и залпом опустошает его. Андрей повторяет процедуру вслед за ним. Какое-то время они сидят молча, глядя в зрительный зал прямо перед собой. Пауза длится пожалуй слишком долго...

Джо. Твою ж...

Андрей. Ну как?

Джо. ПожААААААААр! (Пауза) Белорусы – великая нация! Где ты его взял?

Андрей. Друзья прислали.

Джо. Передай друзьям большое спасибо.

Андрей. Передам. Теперь мы можем поговорить?

Джо. Говори, Андрюша.

Пауза

Андрей. Я не знаю с чего начать... Я говорил с Эваном... короче говоря... Джо... ты хочешь поехать со мной?

Джо. Да.

Андрей. Ты не понял... я...

Джо. Да, я хочу поехать с тобой.

Андрей. Выслушай меня, пожалуйста.

Джо. Что такого? Ты спросил, я ответил... Хочешь? Да!

Андрей. Я уезжаю домой, Джо! В Минск! Ты хочешь поехать со мной?!

Пауза

Джо (тихо). Да.

Андрей. Ты слышал что я сказал, Джо?

Джо. Да. (Пауза) Я слышал что ты сказал, Андрюша... слышал... И я говорю тебе: да.

Андрей. Ты понимаешь, что нам лететь через океан? Ты понимаешь, что это совсем другая страна, Джо?.. Это не очень просто... это...

Джо. Я понимаю, старина, что это не просто... Но я не могу остаться здесь один, Андрюша.

Андрей достает из сумки папку с какими-то документами.

Андрей. Джо, это документ... если ты его подпишешь, то откажешься от всей собственности, принадлежавшей тебе: дом, акции компании, земля...

Джо. Подожди, Андрюша, я хотел пересмотреть завещание... я хотел там... ну, в общем... я хотел туда включить тебя... и Мелиссу.

Андрей. Эван твой опекун. Он согласился подписать документ о передаче опекунства только в том случае, если ты откажешься от имущества... без права возврата. Если ты подписываешь, то Эван приезжает в аэропорт и мы обмениваемся документами там, в присутствии его адвоката. Ты едешь или нет?

Джо берет ручку и решительно подписывает документ.

Джо. Еду... Я еду!.. Андрюша, возьми мой паспорт.

Андрей. Где?

Джо. Под матрасом.

Андрей достает из-под матраса паспорт Джо, подходит к макету и устанавливает на здании крышу. Завершенный макет оказывается красивым средневековым замком, таким, которые нравятся мальчишкам подросткового возраста. Андрей надевает на Джо теплую куртку, зимние сапоги и вязаную шапку. Он берет сумку и папку с документами.

Джо. А Мелисса? Нам надо зайти попрощаться...

Андрей. Нет нужды.

Джо. Вы поссорились?

Андрей. Она ждет нас в аэропорту... мы летим знакомиться с мамой.

Джо. У меня нет слов... (Пауза) Хоть что-то хорошее ты увезешь из Америки.

Пауза. Джо и Андрей оглядывают комнату.

Джо. Чуть не забыл. Андрюша, возьми коробку под кроватью – она не входит в понятия «акции» или «недвижимость»... а нам на первое время хватит.

Андрей (достает коробку из-под кровати). Надеюсь, нас не примут за торговцев наркотиками.

Джо. Нет, скорее за русскую мафию, которая возвращается домой.

Андрей. Домой... домой...

Джо. Завтра День благодарения.

Андрей. Да, точно, День благодарения. Мы приедем домой в День благодарения!

Джо. Да, домой... и без опоздания. Андрюша, скажи маме, чтобы она не готовила индейку... Пусть сделает что-нибудь белорусское...

Андрей (катит коляску к двери). Хорошо, она приготовит самогон. Тебе понравился самогон?

Джо. Самогон? А что, у вас это еда?

Андрей. Конечно еда... а запиваем мы его водкой.

Джо. Нет, так я долго не протяну... Лучше «Селедку под шубой». Да, скажи маме, чтобы приготовила «Селедку под шубой»... А если она не умеет, я ее научу…

Андрей и Джо скрываются за дверью, свет в комнате медленно гаснет, а в средневековом замке загораются окна. Они светятся желтым манящим светом, и кажется, что внутри замка идет своя жизнь – красивая и безмятежная.

Занавес