Глава 4. Под песню Джона Ньюмана «Come and get it» я паркую свой серебристый «Субару Ипреза Седан», который пригнал мне папа вчера

Агнес

Под песню Джона Ньюмана «Come and get it» я паркую свой серебристый «Субару Ипреза Седан», который пригнал мне папа вчера, на парковке, находящейся рядом с музыкальной школой. Говорят, совсем скоро и в Палм-Бей должны открыть собственную студию хореографы, с которыми я занимаюсь в Джексонвиле вот уже более восьми лет. Занятия танцами для меня – как глоток свежего воздуха. Я забываю обо всём, когда партнёр кружит меня в комнате, полной зеркал, и мы оба отдаёмся этому невероятному чувству свободы.

Я выхожу из машины и блокирую двери. Поправляю ремень сумки на плече и вхожу в высокое здание. Охранник на входе сразу же спрашивает мою фамилию и выдаёт пропуск, а так же он ориентирует меня и подсказывает, куда пройти. На третьем этаже в коридоре слишком много растений – и на подоконниках, и на полу возле окон. Всё выглядит таким чистым и опрятным; здесь очень хорошо пахнет.

По лестнице я поднимаюсь на третий этаж, и там, в маленькой аудитории, слева от большой арки, меня ждёт Дуайт – мой партнёр по бальным танцам вот уже больше, чем четыре года. Долгое время мы с ним занимались спортивными бальными танцами. Однако для бала в честь дня рождения мэра, который состоится в октябре, мы разучиваем номер, имеющий направление «венский вальс». Хореограф нашей группы поставил танец для четырнадцати пар. А комиссия допустит к выступлению на торжестве в октябре лишь четыре пары… И я очень хочу быть в числе этих людей. Поэтому, мы с Дуайтом работаем на износ. Его тётя работает в этой музыкальной школе: она смогла выпросить для нас этот небольшой зал ради наших занятий, которые мы никак сейчас не можем оставить. Дуайт будет приезжать в Палм-Бей в течение месяца, пока в июле нам не предстоит выступать перед комиссией в Джексонвиле.

- Привет! - радуюсь я, видя своего друга после недельной разлуки.

Дуайт – высокий и в меру накаченный брюнет – быстро направляется ко мне и загребает в медвежьи объятия. Его тело рядом с моим кажется огромным.

- Я соскучился, вредина, - ухмыляется он, поднимая голову.

- Я не вредина! – протестую, щипая его за бок.

Он изображает жуткую боль на лице, а потом кружит меня по всей комнате, в углу которой стоит белый фортепиано. Дуайт заостряет взгляд на музыкальном инструменте. Я знаю, что ему не очень нравится вспоминать о своём прошлом, в котором он очень сильно мечтал стать пианистом, но его родители-алкоголики избивали маленького мальчика лишь при упоминании об этом. Впрочем, они избивали его по разным причинам, пока социальные службы не решили их родительских прав. С восьми лет Дуайт живёт со своим дедом. Он ещё не так стар, но ему тяжело справляться с опекунством по рассказам моего друга.
- Ладно, - вздыхает Дуайт, обращая внимание на меня. – Расскажи, как ты? Как тебе здесь?
Ох, стоит ли говорить ему о том, что натворила Саманта? Мне нужно кому-то выговориться, но я не думаю, что это хорошая идея. Сначала нужно хотя бы услышать от сестры её оправдания или вроде того. Она даже не перезвонила, хотя я просила об этом сестру, написав ей больше пятнадцати истеричных сообщений за двое суток.

- Всё хорошо, - вру я, налепляя фальшивую улыбку.

Я прохожу к маленькому столу, на котором стоит ноутбук, и видеозапись наших прошлых репетиций уже открыта; нужно всего лишь нажать на «play». Дуайт подготовился: загрузил в проигрыватель песню, под которую мы танцуем. Благо, с хореографом у нас вкусы сходятся – люблю песни Джоша Гробана.

Я сбрасываю с себя джинсовую куртку. Бросаю её и рюкзак на лавку в углу зала. Хорошо, что сегодня я пришла уже в тренировочных ласинах и майке. Мне осталось лишь сменить кеды на чешки. Пока я переобуваюсь, Дуайт наблюдает за мной сверху, сложив руки на груди.

- Я надеюсь, всё пройдёт успешно, и мне не придётся работать ни дня с твоим дублёром, - с достаточно явным отчаянием в голосе произносит парень.

Я знаю, о ком он говорит. Сейдж. Моя дублёрша. Противная девчонка, которая пропустила полгода занятий в танцевальной студии, а когда вернулась, создатель нашей школы танцев, даже не был смущён. Возможно, всё потому, что он тесно дружит с отцом Сейдж? И, может, именно по этой причине он решил, что сделать её моим дублёром – отличная идея…?

- Так же, как и я не хочу танцевать с Райаном, - комментирую я, поднимая голову на Дуайта.

Завязав ленточки на лодыжках, я поднимаюсь, и Дуайт тут же хватает меня за руку, кружа по комнате. Я смеюсь, заражаясь его хорошим настроением.

- Он зануда, правда? – подмигивает парень.

- Оо, дааа! – соглашаюсь, неоднократно кивая головой. – Я тоже очень надеюсь, что ты не оставишь меня перед самым финалом и мне не выпадет участь, выступать перед комиссией с Райаном, брызжущим слюной при разговоре.

Дуайт хохочет, запрокинув голову назад. Мы останавливаемся посреди зала.

- Ненавижу, когда он поправляет свои очки на носу, говоря, как он считает, нечто такое умное, - партнёр упирает руки в бёдра, отходя на полшага. - И почему он так подлизывается к Пабло? – возмущается Дуайт, имея в виду основателя студии. – Знаешь, а Кристофер не очень-то любит Райана.

Я усмехаюсь, начиная разминаться. Тяну парня за резинку его спортивных брюк, предлагая не болтать попусту, а делать упражнения вместе со мной. И ворча, Дуайт соглашается, однако он не перестаёт говорить о нашем хореографе Кристофере, который, по его мнению, часто намеренно делает вид, что не слышит вопросы Райана.

- Если бы Крис так не любил твоего дублёра, он бы уже попросил Пабло о переводе Райана в другую группу, - замечаю я, вскидывая бровь.

- Ну, конечно, - фыркает Дуайт.

Когда мы всё же решаем перейти к репетиции, и партнёр включает нужный трек, я чувствую волнение. Так всегда бывает во время наших тренировок. Я просто представляю себя перед сотнями гостей на дне рождения губернатора Джексонвиля, и дрожь в коленках напоминает тот час же о себе. Невероятное ощущение счастья, пронизывающего тебя. Это ощущение всегда со мной, когда я танцую.

Мы с Дуайтом следим за техникой – она обязана быть идеальной, иначе балы будут низкими, и наша мечта не сбудется. Пока мы вальсируем, строго придерживаясь всех правил и повторяя заученные движения, я размышляю над тем, что это моя мечта, на самом-то деле. Когда новость о том, что наша группа будет участвовать в отборочном туре, дошла до нас, я видела, как напрягся Дуайт. Он знал, что я хочу танцевать на балу, как это делали ежегодно другие счастливицы. Дуайт знал, что это значит для меня. И, конечно, он согласился участвовать ради меня.

А теперь я здесь, в городке, забытом Богом – Палм-Бей. И что же делает Дуайт? Приезжает ко мне сюда. Ради моей мечты.

На свете есть настоящие друзья.

Мы выходим из музыкальной школы только через два с половиной часа, вспотевшие и измученные. Я мечтаю скорее попасть домой и принять душ. Дуайт направляется к своей машине, чтобы ехать в Джексонвиль.

- Прости, что тебе приходится преодолевать такое расстояние…- начинаю я, но партнёр спешит заткнуть мой рот:

- Когда ты перестанешь извиняться, Агнес? Всё нормально, понятно? Сейчас же летние каникулы. – Он раскидывает длинные руки в стороны, ухмыляясь.

Мы подошли к его небольшой тачке, и Дуайт снимает блокировку с дверей.

- Я приеду в четверг, крошка, - он по-дружески подмигивает мне и садится в машину. - Отлично потренировались! – говорит громче парень, поднимая большой палец левой руки вверх.

Машина с рёвом выезжает с парковки, оставляя после себя только клубы пыли.

Я отхожу к своему автомобилю, но не успеваю открыть дверь Субару, как слышу знакомый голос. Резко обернувшись, я вижу Джека. Он бежит ко мне и кричит. Я сначала пугаюсь и держусь за ручку дверцы крепче. Но потом Джек подбегает и наклоняется, тяжело дыша, уперев ладони в колени.

- В чём дело? – хмуро спрашиваю я.

- Привет, Агнес. – В его словах слышится смешок.

- Что тебе нужно, Джек? – говорю я грубо, чтобы он понял: мы - не друзья.

Он выпрямляется, стараясь перевести дыхание, но делает это очень долго, поэтому я, цокая языком, сажусь в машину. Джек начинает молотить по боковому стеклу руками, и мне, чёрт возьми, приходится, опустить его.

- Что тебе нужно? – повторяю я, не следя за тем, что интонация у меня весьма не дружелюбна.

- Прости, - наконец, удаётся ему произнести.

- Что? – я выдыхаю и смеюсь не по-доброму. – Что ты сказал? То есть, ты помнишь, что было на вечеринке два дня назад?

- Ага, - говорит он, а в глазах его – мольба. – Прости, Агнес, я был придурком. Этот Аарон – тот ещё засранец. – Осознав, что только что сказал, Джек тут же прижимает ладонь к груди. – Нет, не то чтобы я святой, просто я не знаю… Извини меня, Агнес.

Он звучит отчаянно. Другой человек на его месте не стал бы извиняться. Да и с чего бы? Мы практически не знаем друг друга. Мы почти не знакомы. Когда я раздумываю над своим ответом, Джек кладёт руки на окно так, что кисти оказываются в салоне. Своим жалобным взглядом он заставляет меня смотреть прямо ему в лицо. И я… сдаюсь.

- Ладно. Ладно, хорошо, - спешно произношу я. – Это было ужасно подло с твоей стороны, но я прощаю тебя.

Я смотрю в лобовое стекло и слышу, как Джек облегчённо выдыхает. Он треплет меня по плечу, прежде чем выровняться.

- Ты классная девчонка, Агнес. Спасибо тебе. Правда.

Когда я смотрю на него, он поднимает два больших пальца вверх, чем вызывает у меня искреннюю улыбку. Ещё несколько секунд постояв рядом со мной, Джек уходит. Он скрывается за углом, и я почему-то лишь сейчас задумываюсь, а где его велосипед, и как он узнал, что я здесь.

Но я мысленно беру веник с полки и выметаю весь лишний мусор из своей головы. Не хватало мне ещё заморачиваться над тем, почему Джек появился сейчас и попросил прощения. Главное ведь, что он сделал это искренне. Мне показалось, он заплачет, если я прогоню его.

Я выезжаю на дорогу, но быстро бью по тормозам, испугавшись так сильно, что начинаю дрожать всем телом. Это Шеннон. Шеннон только что выскочила на проезжую часть, и я чуть не сбила её. Чуть не сбила её! Она быстро подбегает ко мне и открывает дверь со стороны пассажирского сиденья, залезает внутрь машины. Я кричу на неё и еду дальше, потому что водители других автомобилей сигналят без перерыва.

- Ты сумасшедшая?! – кричу я. – Тебе что, жить надоело?! Ты хоть представляешь, что я…

Но она не даёт мне договорить, лишь громко дышит и показывает на руль.

- Поворачивай налево сейчас же.

- Что? – Видимо, она совсем меня не слушала. – Иди ты в жопу, Шеннон. Ты что творишь?

- Поворачивай! – теперь ревёт на меня она. У меня брови лезут на лоб. – Там копы.

Я сжимаю руль крепче. Всё-таки поворачиваю его влево.

- И что? – раздражённо говорю я. – У меня всё в порядке с документами.

Когда мы уже проехали приличное расстояние, Шеннон смотрит на меня в упор, а потом наклоняется, тянется через меня и достаёт что-то из-под моего сидения. Это прозрачный пакет с… чем-то зеленовато-коричневым. Шеннон машет им в воздухе, всё ещё стараясь привести дыхание в норму.

- У тебя в машине травка, Агнес, - констатирует факт рыжая.

- Откуда она? – спрашиваю я дрожащим голосом.

Откуда она у меня? Я никогда не… Но тут я всё понимаю. Джек. Он не просил прощения, в действительности. Он пришёл, чтобы меня подставить.