Гла­ва 12 Уме­ние вла­деть со­бой

Ког­да мы пы­та­ем­ся сде­лать что-то но­вое, мы не зна­ем, что де­ла­ем. В этом и есть са­мая боль­шая проб­ле­ма.

Джеф­фри Кал­ми­кофф, ди­зай­нер

Его уно­сит ма­лей­ший ве­терок кри­тики.

Сэ­мю­эл Джон­сон, пи­сатель

– На бу­маге все то, что я де­лаю, выг­ля­дит очень хо­рошо, но я не­нави­жу, прос­то не­нави­жу свою ра­боту, – вот что я ус­лы­шала по те­лефо­ну. И еще сле­зы. – Прос­то ска­жите мне, что я мо­гу бро­сить ра­боту. Ес­ли я бу­ду знать, что смо­гу все бро­сить, мне удас­тся про­жить еще один день. Прос­то ска­жите, что я мо­гу уй­ти. Что я не бу­ду за­нимать­ся этим всег­да.

– Ты оп­ре­делен­но не бу­дешь за­нимать­ся этим всю ос­тавшу­юся жизнь, и ты, ко­неч­но же, мо­жешь все бро­сить. Но я счи­таю, что те­бе не сле­ду­ет это­го де­лать, – от­ве­тила я.

В труб­ке пос­лы­шалось шмы­ганье но­сом.

Да­ни­ель бы­ла мо­ей быв­шей кли­ен­ткой, про­шед­шей труд­ный путь ста­жиро­вок и по­ис­ка по­лез­ных кон­тактов и в кон­це кон­цов став­шей ас­систен­том зна­мени­того ве­дуще­го те­леви­зи­он­ных но­вос­тей. На ка­кой-то ко­рот­кий миг ей по­каза­лось, что она до­билась сво­ей це­ли. Но че­рез нес­коль­ко не­дель она чувс­тво­вала се­бя ху­же, чем ког­да-ли­бо. Мы во­зоб­но­вили на­ши еже­недель­ные се­ан­сы, на этот раз по те­лефо­ну. Да­ни­ель зво­нила мне каж­дый по­недель­ник в во­семь ча­сов ут­ра.

Ра­бота Да­ни­ель пред­став­ля­ла со­бой неч­то сред­нее меж­ду тем, что по­каза­но в филь­мах «Дь­явол но­сит Prada» и «Кра­сав­цы». На­чаль­ник кри­чал на нее поч­ти ежед­невно, пос­коль­ку ей не уда­валось быть все­веду­щей. Как пос­ме­ла Да­ни­ель не знать, что мис­те­ра Х не­об­хо­димо сра­зу же со­еди­нять с ним по те­лефо­ну? И по­чему Да­ни­ель не пред­ви­дела, что его мо­гут выс­та­вить из са­лона пер­во­го клас­са?

Са­мое худ­шее слу­чилось тог­да, ког­да босс вы­ехал за пре­делы Нью-Й­ор­ка на сво­ем ав­то­моби­ле и заб­лу­дил­ся где-то меж­ду Кон­некти­кутом и Нью-Джер­си. Он поз­во­нил Да­ни­ель и на­чал кри­чать в труб­ку: «Где, черт возь­ми, я на­хожусь?!» – как буд­то она мог­ла знать об этом, си­дя за сво­им сто­лом и ощу­щая приб­ли­жа­ющий­ся прис­туп па­ники.

Си­ту­ация, в ко­торой ока­залась Да­ни­ель, мо­жет по­казать­ся экс­тре­маль­ной и в ка­ком-то смыс­ле ма­лове­ро­ят­ной. Ее на­чаль­ник вел се­бя ско­рее как пер­со­наж ка­кого-ни­будь филь­ма, чем как ре­аль­ный че­ловек. Но, увы, он все же был ре­аль­ным, как и са­ма Да­ни­ель. Мы все ког­да-то по­быва­ли в по­доб­ной си­ту­ации.

Ког­да я учи­лась на пос­леднем кур­се, од­ним из мо­их на­уч­ных ру­ково­дите­лей наз­на­чили из­вес­тно­го кли­ничес­ко­го пси­холо­га. Для ме­ня это бы­ло честью, хо­тя я и слы­шала, что она – чрез­вы­чай­но за­нятая биз­нес-ле­ди, у ко­торой наб­лю­да­ют­ся проб­ле­мы с мно­гоза­дач­ностью. Хо­дили слу­хи, что она ра­бота­ет со сво­ими по­допеч­ны­ми пря­мо из ав­то­моби­ля, ког­да ез­дит по го­роду, за­бирая одеж­ду из хим­чис­тки или ре­шая ка­кие-то воп­ро­сы в бан­ке. Но мне ска­зали, что в этом го­ду все бу­дет по-дру­гому. Мо­ему на­уч­но­му ру­ково­дите­лю стро­го-нас­тро­го зап­ре­тили по­кидать ка­бинет во вре­мя кон­суль­та­ций со сту­ден­та­ми. Раз­ве это мог­ло быть пло­хо?

На­ши еже­недель­ные встре­чи про­ходи­ли по втор­ни­кам пос­ле обе­да. Ру­ково­дитель­ни­ца при­бега­ла в ка­бинет с опоз­да­ни­ем и при­носи­ла с со­бой сум­ку с той ра­ботой, ко­торую пла­ниро­вала сде­лать, слу­шая ме­ня. Иног­да это бы­ло вя­зание. В дру­гих слу­ча­ях она вы­тира­ла пыль в ка­бине­те. А од­нажды да­же приг­ла­сила ко­го-то, что­бы сде­лать пе­ретяж­ку ди­вана.

Как-то раз, ког­да мы ус­тро­ились в ка­бине­те, она от­кры­ла сум­ку и дос­та­ла па­кет с лу­кови­цами. За­тем раз­де­лоч­ную дос­ку. А по­том боль­шой нож. Це­лый час она ре­зала лук на раз­де­лоч­ной дос­ке, ко­торая ле­жала у нее на ко­ленях, по­ка я рас­ска­зыва­ла ей о кли­ен­тах, а она да­вала мне ре­комен­да­ции. За все это вре­мя она ни ра­зу да­же не взгля­нула в мою сто­рону, раз­ве что один раз, что­бы ска­зать: «Вре­мя выш­ло!» Толь­ко тог­да она за­мети­ла, что у ме­ня по ли­цу ка­тят­ся сле­зы, глав­ным об­ра­зом из-за лу­ка, но от­части и из-за то­го, как я се­бя чувс­тво­вала.

– Бо­же мой! Что вас бес­по­ко­ит? – вос­клик­ну­ла она.

Все, что я мог­ла сде­лать, – это улыб­нуть­ся и спро­сить:

– Что вы го­тови­те?

По всей ви­димос­ти, моя ру­ково­дитель­ни­ца ус­тра­ива­ла при­ем. По­рой ее се­ан­сы за­тяги­вались до ве­чера, по­это­му она го­тови­ла про­дук­ты в ка­бине­те. Ког­да я про­щалась с ней, я ве­ла се­бя так, буд­то это впол­не ес­тес­твен­но. Воз­можно, так и бы­ло. У всех нас бы­ва­ют на ра­боте труд­ные и да­же стран­ные си­ту­ации, и мы дол­жны най­ти спо­соб это пе­режить.

Ког­да мо­лодые лю­ди в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет на­чина­ют ра­ботать (я имею в ви­ду ра­ботать по-нас­то­яще­му), у них нас­ту­па­ет шо­ковое сос­то­яние. Не имея воз­можнос­ти за­терять­ся в тол­пе та­ких же но­вич­ков, они мо­гут ока­зать­ся в оди­ночес­тве, на са­мом дне. А на­вер­ху мо­гут быть на­чаль­ни­ки (та­кие как у Да­ни­ель), ко­торые за­нима­ют по­зицию си­лы ско­рее из-за сво­его та­лан­та или опы­та, а не из-за на­рабо­тан­ных на­выков уп­равле­ния. Не­кото­рые ру­ково­дите­ли не хо­тят быть ис­тинны­ми нас­тавни­ками для сво­их под­чи­нен­ных. Дру­гие не зна­ют, как это сде­лать. Но имен­но на та­ких ру­ково­дите­лей за­час­тую воз­ло­жена за­дача на­учить мо­лодых лю­дей двад­ца­ти с не­боль­шим лет ори­ен­ти­ровать­ся в но­вом для них ми­ре ра­боты. Это мо­жет быть со­юз, зак­лю­чен­ный в аду, но та­ково ре­аль­ное по­ложе­ние дел.

Один на­чаль­ник от­де­ла пер­со­нала ска­зал мне сле­ду­ющее: «Мне бы хо­телось, что­бы кто-ни­будь объ­яс­нил мо­лодым лю­дям двад­ца­ти с лиш­ним лет, что офис­ная куль­ту­ра прин­ци­пи­аль­но от­ли­ча­ет­ся от то­го, к че­му они при­вык­ли. Здесь нель­зя на­чинать элек­трон­ное пись­мо с меж­до­метия “Эй! ”. Воз­можно, вам при­дет­ся про­рабо­тать на од­ном мес­те дос­та­точ­но дол­го, преж­де чем вы по­лучи­те по­выше­ние или да­же пох­ва­лу. Вам неп­ре­мен­но ска­жут, что не сле­ду­ет пи­сать в твит­те­ре о ра­боте или раз­ме­щать глу­пые пос­ты на фо­румах. В офи­се нель­зя но­сить оп­ре­делен­ную одеж­ду. Вы дол­жны ду­мать о том, что го­вори­те и что пи­шете. Ка­кие дей­ствия со­вер­ша­ете. Двад­ца­тилет­ние юно­ши и де­вуш­ки, у ко­торых ни­ког­да преж­де не бы­ло ра­боты, не зна­ют все­го это­го. Не зна­ют об этом и те, кто ра­ботал рань­ше в ка­фе или где-то еще, глав­ным об­ра­зом бол­та­ясь без де­ла и об­ща­ясь с друзь­ями».

Все то, что про­ис­хо­дит на ра­боте каж­дый день, – очень важ­но. Опе­чат­ки важ­ны, дни про­пус­ка ра­боты по бо­лез­ни важ­ны – и не толь­ко для са­мого сот­рудни­ка, но и для ито­гов де­ятель­нос­ти ком­па­нии. Да­ни­ель приз­на­лась мне:

– Я не бес­по­ко­илась так силь­но во вре­мя уче­бы, по­тому что по­нима­ла, что в ка­ком-то смыс­ле все это ни­чего не зна­чит. Я не бо­ялась по­тер­петь не­уда­чу, и при на­личии дос­той­ных оце­нок по­лучи­ла бы дип­лом, как и все ос­таль­ные. Итог был один и тот же. Те­перь же то, что я де­лаю, име­ет зна­чение для мо­его бос­са и дру­гих сот­рудни­ков. Вот из-за че­го я те­ряю сон. Каж­дый день у ме­ня та­кое ощу­щение, что ме­ня вот-вот уво­лят. Или что я ко­го-то ра­зоча­рую. Они мо­гут по­нять, что я им не нуж­на. Что я не од­на из них. Как буд­то я сол­га­ла в сво­ем ре­зюме и прос­то де­лаю вид, что уже взрос­лая. И все это за­кон­чится тем, что я бу­ду ра­ботать где-ни­будь офи­ци­ан­ткой.

Да­ни­ель не уво­лили. На нее воз­ло­жили бо­лее серь­ез­ные обя­зан­ности. Во вре­мя уче­бы в кол­ледже Да­ни­ель про­ходи­ла ста­жиров­ку в од­ном те­лецен­тре, так что ког­да она не бе­гала за лат­те для сво­его бос­са, ей раз­ре­шали соз­да­вать не­боль­шие фраг­менты но­вос­тей, ко­торых ник­то не ви­дел: сю­жет о ко­тен­ке, зас­тряв­шем на де­реве в Цен­траль­ном пар­ке, или о фей­ер­верке в День не­зави­симос­ти.

Друзья и чле­ны семьи Да­ни­ель счи­тали, что она до­билась ус­пе­ха, по­лучив та­кую хо­рошую ра­боту. Но са­ма Да­ни­ель не чувс­тво­вала се­бя ус­пешной. Ей нра­вилась ее ра­бота (соз­да­ние сю­жетов, а не лат­те), но она ни­ког­да в жиз­ни не ис­пы­тыва­ла та­кой тре­воги и не чувс­тво­вала се­бя столь не­ком­пе­тен­тной. Да­ни­ель на­зыва­ла се­бя «слу­чай­ным про­дюсе­ром». А ее уве­рен­ность в се­бе упа­ла «до не­быва­ло низ­ко­го уров­ня».

Да­ни­ель ока­залась в са­мой под­хо­дящей для нее си­ту­ации. Мо­лодые лю­ди двад­ца­ти с лиш­ним лет, ко­торые не ощу­ща­ют тре­воги и не чувс­тву­ют се­бя не­ком­пе­тен­тны­ми на ра­боте, как пра­вило, слиш­ком са­мона­де­ян­ны или вы­пол­ня­ют ра­боту, не со­от­ветс­тву­ющую их ква­лифи­кации. Соз­да­ние те­леп­рограмм очень прив­ле­кало Да­ни­ель, а ее ра­бота да­вала ре­аль­ный шанс ре­али­зовать се­бя в этой сфе­ре. Проб­ле­ма сос­то­яла в том, что, как и боль­шинс­тво юно­шей и де­вушек двад­ца­ти с лиш­ним лет, Да­ни­ель со­вер­ша­ла ошиб­ки. Она от­пра­вила ру­ково­дите­лю элек­трон­ное пись­мо, об­ра­тив­шись к не­му не­кор­рек­тно. По­ложи­ла фут­ляр ви­де­ока­меры на мик­ро­фон, из-за че­го звук ока­зал­ся приг­лу­шен­ным. Иног­да во вре­мя пе­рего­воров она го­вори­ла над­трес­ну­тым го­лосом.

Ког­да слу­чалось неч­то по­доб­ное, кто-ни­будь из вы­шес­то­ящих сот­рудни­ков, про­летая по ко­ридо­ру, бро­сал в ад­рес Да­ни­ель за­поз­да­лое за­меча­ние по по­воду ее «серь­ез­но­го про­кола». Иног­да ее вы­зыва­ли в ка­бинет на­чаль­ни­ка, – нап­ри­мер, ког­да она неп­ра­виль­но на­писа­ла имя быв­ше­го пре­зиден­та в за­голов­ке статьи на сай­те. «Мы не мо­жем поз­во­лить се­бе раз­дра­жать по­лови­ну стра­ны, а уж тем бо­лее крас­ную по­лови­ну!» – мрач­но вы­гова­ривал ей босс.

Да­ни­ель рас­ска­зыва­ла мне о ежед­невных мик­ротрав­мах, ко­торые счи­та­ют­ся не­отъ­ем­ле­мой частью ра­бочей не­дели лю­бого двад­ца­тилет­не­го че­лове­ка. Те неп­ри­ят­ные со­бытия, ко­торые про­ис­хо­дили с ней на ра­боте, час­то трав­ми­рова­ли ее, что пов­лекло за со­бой не­гатив­ные пос­ледс­твия.

Да­ни­ель прек­ра­тила зав­тра­кать, по­тому что ис­пы­тыва­ла тош­но­ту пе­ред вы­ходом на ра­боту. По но­чам она не мог­ла спать, пос­коль­ку пос­то­ян­но прок­ру­чива­ла в го­лове за­меча­ния на­чаль­ни­ка или ду­мала о том, за что еще он мо­жет ее от­чи­тать.

– На­ходить­ся на ра­боте – это все рав­но что жить в Лон­до­не во вре­мя бом­бе­жек, – жа­лова­лась она. – Я пос­то­ян­но ду­маю: «По­ка что все хо­рошо», или сколь­ко еще дол­жно прой­ти ча­сов, что­бы я по­чувс­тво­вала се­бя в бе­зопас­ности.

Си­ту­ация Да­ни­ель очень на­поми­нала си­ту­ацию, в ко­торой ока­зались мно­гие ее сверс­тни­ки, по­лучив­шие хо­рошую ра­боту. Для то­го что­бы по­нять, что про­ис­хо­дит с двад­ца­тилет­ни­ми юно­шами и де­вуш­ка­ми в офи­се, це­лесо­об­разно уз­нать нем­но­го боль­ше о том, как их го­лов­ной мозг об­ра­баты­ва­ет ин­форма­цию.

Спе­ци­алис­ты по те­ории эво­люции ут­вер­жда­ют, что мозг уде­ля­ет осо­бое вни­мание то­му, что зас­ти­га­ет нас врас­плох, что­бы мы бы­ли бо­лее под­го­тов­ле­ны к вза­имо­дей­ствию с внеш­ним ми­ром в сле­ду­ющий раз. В моз­ге че­лове­ка да­же есть сво­его ро­да встро­ен­ный де­тек­тор но­виз­ны – учас­ток моз­га, ко­торый ге­нери­ру­ет хи­мичес­кие сиг­на­лы, сти­мули­ру­ющие па­мять, ког­да про­ис­хо­дит что-то но­вое и не­обыч­ное^[120]. Ре­зуль­та­ты ис­сле­дова­ний го­ворят о том, что ког­да лю­ди смот­рят на ри­сун­ки обыч­ных (та­ких как дом) и при­чуд­ли­вых объ­ек­тов (та­ких как ав­то­мобиль с прик­реплен­ной к не­му го­ловой зеб­ры), они с боль­шей ве­ро­ят­ностью за­пом­нят имен­но пос­ледние^[121]. Ког­да ис­пы­ту­емые пу­га­ют­ся че­го-то, нап­ри­мер ви­дят изоб­ра­жение и слы­шат ши­пение змеи, они луч­ше за­поми­на­ют то, что ви­дят пос­ле змеи, а не дру­гие кар­тинки^[122]. Точ­но так же в па­мяти лю­дей ча­ще ос­та­ют­ся со­бытия, ко­торые выз­ва­ли у них силь­ные эмо­ции, – нап­ри­мер, те мо­мен­ты, ког­да они бы­ли счас­тли­вы, грус­ти­ли или ока­зыва­лись в зат­рудни­тель­ном по­ложе­нии^[123].

Ког­да про­ис­хо­дит ка­кое-то чрез­вы­чай­ное про­ис­шес­твие, мы за­поми­на­ем его во всех под­робнос­тях и на­дол­го, осо­бен­но ес­ли оно про­буж­да­ет силь­ные эмо­ции. Та­кие вос­по­мина­ния на­зыва­ют «вос­по­мина­ни­ями-вспыш­ка­ми», пос­коль­ку они ос­ве­ща­ют­ся и зас­ты­ва­ют во вре­мени, как буд­то наш мозг сде­лал мо­мен­таль­ную фо­тог­ра­фию. Имен­но по­это­му мы прек­расно пом­ним, где бы­ли ут­ром 11 сен­тября, точ­но так же как на­ши ро­дите­ли и их ро­дите­ли пом­нят, чем за­нима­лись, ког­да уз­на­ли об убий­стве пре­зиден­та Кен­не­ди.

Пос­коль­ку в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет в на­шей жиз­ни по­яв­ля­ет­ся мно­го но­вого, она на­пол­ня­ет­ся мас­сой уди­витель­ных мо­мен­тов, а по­рой и вос­по­мина­ний-вспы­шек. На са­мом де­ле мно­гочис­ленные ис­сле­дова­ния по­каза­ли, что в на­чале взрос­лой жиз­ни у че­лове­ка боль­ше яр­ких вос­по­мина­ний, чем на лю­бом дру­гом эта­пе раз­ви­тия. Не­кото­рые из них бы­ва­ют осо­бен­но счас­тли­выми, – нап­ри­мер, ког­да кто-то на­ходит ра­боту, о ко­торой дав­но меч­тал, или от­прав­ля­ет­ся на пер­вое сви­дание. Бы­ва­ют и осо­бо тя­гос­тные вос­по­мина­ния, – как в слу­чае, ког­да кто-то на­жима­ет кноп­ку «От­ве­тить всем» в пись­ме, пред­назна­чен­ном для од­но­го че­лове­ка, или це­лую не­делю ждет ре­зуль­та­тов тес­та на ИППП пос­ле од­ной но­чи не­защи­щен­но­го сек­са, или по­луча­ет тек­сто­вое со­об­ще­ние о том, что его бро­са­ет лю­бимый че­ловек.

Ког­да я ве­ла свой пер­вый курс в кол­ледже (ка­жет­ся, мне бы­ло тог­да двад­цать во­семь лет), я вер­ну­ла трем сот­ням сту­ден­тов эк­за­мена­ци­он­ные ра­боты, не за­писав их оцен­ки. По­доб­ную ошиб­ку мож­но сде­лать толь­ко один раз. Вре­мя от вре­мени всем нам при­ходит­ся учить­ся на горь­ком опы­те, а наш мозг фик­си­ру­ет это, что­бы мы пом­ни­ли о том, че­му на­учи­лись. Та­кие уро­ки труд­но за­быть. Это слож­ный, но эф­фектив­ный и не­об­хо­димый путь раз­ви­тия.

Мо­лодые лю­ди двад­ца­ти с лиш­ним лет осо­бен­но тя­жело вос­при­нима­ют по­доб­ные мо­мен­ты^[124]. По срав­не­нию с людь­ми стар­ше­го по­коле­ния они боль­ше за­поми­на­ют не­гатив­ную (пло­хие но­вос­ти), чем по­зитив­ную ин­форма­цию (хо­рошие но­вос­ти). Ис­сле­дова­ния с при­мене­ни­ем маг­нитно-ре­зонан­сной то­мог­ра­фии по­казы­ва­ют, что мозг двад­ца­ти-трид­ца­тилет­них прос­то ре­аги­ру­ет на не­гатив­ную ин­форма­цию бо­лее рез­ко, чем мозг лю­дей стар­ше­го воз­раста^[125]. У мо­лоде­жи ак­тивно ра­бота­ет мин­да­левид­ное те­ло – учас­ток го­лов­но­го моз­га, от­ве­ча­ющий за эмо­ции.

Ког­да мо­лодые лю­ди двад­ца­ти с лиш­ним лет по­луча­ют кри­тичес­кие за­меча­ния по по­воду их ком­пе­тен­тнос­ти, они ис­пы­тыва­ют тре­вогу и гнев. У них воз­ни­ка­ет же­лание дей­ство­вать. Их ох­ва­тыва­ют не­гатив­ные эмо­ции по от­но­шению к ок­ру­жа­ющим, и они му­читель­но пы­та­ют­ся най­ти от­вет на воп­рос «по­чему»: «По­чему босс ска­зал это? По­чему босс ме­ня не лю­бит?». Ес­ли при­нимать про­ис­хо­дящее на ра­боте так близ­ко к сер­дцу, неч­то по­доб­ное мо­жет про­ис­хо­дить на про­тяже­нии всех со­рока ча­сов ра­бочей не­дели.

У­иль­ям Джей­мс, один из ос­но­вате­лей эк­спе­римен­таль­ной пси­холо­гии в Со­еди­нен­ных Шта­тах Аме­рики, ска­зал: «Ис­кусс­тво быть муд­рым – это ис­кусс­тво знать, чем мож­но пре­неб­речь». Имен­но в зна­нии то­го, на что мож­но не об­ра­щать вни­мания, про­яв­ля­ет­ся муд­рость зре­лых лю­дей по срав­не­нию с мо­лоды­ми. С воз­растом при­ходит то, что при­нято на­зывать «эф­фектом по­зитив­ности»^[126]. Нас все боль­ше ин­те­ресу­ет по­зитив­ная ин­форма­ция, а на не­гатив­ную наш мозг ре­аги­ру­ет не так рез­ко. Мы ста­ра­ем­ся не до­пус­кать меж­личнос­тных кон­флик­тов, пред­по­читая ос­та­вить все как есть, – осо­бен­но ес­ли в этом за­меша­ны лю­ди из на­шего бли­жай­ше­го ок­ру­жения.

Я объ­яс­ни­ла Да­ни­ель, как мозг мо­лодых лю­дей двад­ца­ти с лиш­ним лет ре­аги­ру­ет на не­ожи­дан­ности и кри­тику и как в свя­зи с этим чувс­тву­ют се­бя мно­гие юно­ши и де­вуш­ки: по сло­вам од­но­го из мо­их кол­лег, как листья на вет­ру. Ког­да у нас хо­роший день на ра­боте, мы как буд­то ле­та­ем, а вы­говор вы­шес­то­яще­го сот­рудни­ка сбра­сыва­ет нас на зем­лю.

– Имен­но так я се­бя и чувс­твую, – приз­на­лась Да­ни­ель. – Как лист на вет­ру. Я да­же пред­ста­вить се­бе не мог­ла, что мой босс бу­дет ока­зывать на ме­ня та­кое вли­яние. Он сей­час са­мый важ­ный че­ловек в мо­ей жиз­ни. Он как Бог. Все, что он го­ворит, ка­жет­ся мне ис­ти­ной в пос­ледней ин­стан­ции.

Чем стар­ше мы ста­новим­ся, тем мень­ше чувс­тву­ем се­бя листь­ями на вет­ру и боль­ше – де­ревь­ями. У нас по­яв­ля­ют­ся кор­ни, удер­жи­ва­ющие нас на зем­ле, и креп­кие ство­лы, ко­торые мо­гут сог­нуть­ся, но не сло­ма­ют­ся под по­рыва­ми вет­ра, хо­тя этот ве­тер мо­жет да­же уси­лить­ся. Ус­лы­шать фра­зу «Вы уво­лены!» го­раз­до страш­нее, ес­ли вам нуж­но вып­ла­чивать ипо­теч­ный кре­дит. То, что мы де­ла­ем на ра­боте неп­ра­виль­но, – уже не мел­кие про­махи, а по­теря сче­та на пол­милли­она дол­ла­ров или ис­поль­зо­вание прог­раммы, ко­торая за один день унич­то­жит сайт ком­па­нии. Но лю­ди стар­ше­го воз­раста (и да­же мо­лодежь двад­ца­ти с лиш­ним лет, ко­торая ра­бота­ет над этим) мо­гут об­рести кор­ни, по­верив в то, что лю­бая проб­ле­ма ре­ша­ема и пе­режи­ва­ема.

Иног­да мои кли­ен­ты спра­шива­ют, ли­ша­юсь ли я сна из-за ра­боты. Ра­зуме­ет­ся, да. Нап­ри­мер, в прош­лом го­ду мне приш­лось сре­ди но­чи быс­тро на­деть джин­сы и ум­чать­ся в от­де­ление ско­рой по­мощи, ког­да моя кли­ен­тка по­пыта­лась по­кон­чить с со­бой. Я обог­на­ла ма­шину «ско­рой» и по­ка сто­яла на вет­ру воз­ле боль­ни­цы (а ро­дите­ли мо­ей кли­ен­тки, ко­торые на­ходи­лись за ты­сячи ки­ломет­ров от нас, жда­ли мо­его звон­ка), ду­мала толь­ко об од­ном: «Ес­ли эта де­вуш­ка вы­живет, со всем ос­таль­ным мож­но спра­вить­ся». Моя кли­ен­тка, увы, это­го не по­нима­ла (к счастью, она ос­та­лась жи­ва), а ведь че­ловек спо­собен спра­вить­ся с проб­ле­мами, ко­торые ка­жут­ся ему осо­бен­но обид­ны­ми, страш­ны­ми или серь­ез­ны­ми.

На про­тяже­нии всей не­дели Да­ни­ель бо­ролась с же­лани­ем бро­сить ра­боту.

– Мне хо­чет­ся уво­лить­ся, ког­да я за­вале­на де­лами. Мне ка­жет­ся, я де­лаю все не так, как на­до, – се­това­ла она. – У ме­ня та­кое чувс­тво, что мне при­дет­ся всю жизнь ра­ботать на этих лю­дей, ко­торые вос­при­нима­ют ме­ня как ре­бен­ка. Я в без­вы­ход­ном по­ложе­нии. Я не мо­гу по­рань­ше уй­ти до­мой или де­лаю мно­го оши­бок. Мне ка­жет­ся, что я нав­сегда пог­рязла в тре­вогах и сом­не­ни­ях. Я все вре­мя ре­шаю ди­лем­му «драть­ся или бе­жать».

Мо­лодые лю­ди двад­ца­ти с не­боль­шим лет с их ак­тивным мин­да­левид­ным те­лом час­то стре­мят­ся бо­роть­ся с по­доб­ны­ми эмо­ци­ями пу­тем сме­ны ра­боты. Они бро­са­ют ра­боту, ко­торая им не нра­вит­ся, или же на­чина­ют го­рячить­ся и жа­ловать­ся бос­сам сво­их бос­сов, не по­нимая то­го, что мин­да­левид­ное те­ло на­чаль­ни­ков их на­чаль­ни­ков вряд ли ра­бота­ет так же ак­тивно, как их собс­твен­ное. Бро­сив ра­боту, Да­ни­ель по­чувс­тво­вала бы се­бя луч­ше на ка­кое-то вре­мя. Но та­кой шаг под­твер­дил бы и ее страх не при­жить­ся на хо­рошей ра­боте.

Да­ни­ель при­няла ре­шение про­дер­жать­ся еще хо­тя бы год, но пе­реш­ла к дру­гой, не ме­нее проб­ле­матич­ной стра­тегии: она на­чала бес­прес­танно бес­по­ко­ить­ся. На­ши се­ан­сы изо­било­вали ее рас­ска­зами об ошиб­ках, ко­торые она до­пус­ти­ла, о при­чинах, по ко­торым ее мог­ли уво­лить, или о том, что у нее на ра­боте мог­ло пой­ти не так. Очень час­то она бро­дила пос­ле лан­ча по улоч­кам с мо­биль­ным в ру­ках и со сле­зами жа­лова­лась на од­но и то же сво­им ро­дите­лям и под­ру­гам, а за­тем сно­ва от­прав­ля­лась в офис, что­бы вновь пог­ру­зить­ся в те же проб­ле­мы. Да­ни­ель по­нима­ла, что на са­мом де­ле все эти вол­не­ния бес­по­лез­ны, но пос­то­ян­ные мыс­ли о са­мом худ­шем сце­нарии дей­стви­тель­но ме­шали ей сок­ра­тить чис­ло оши­бок, к ко­торым она бы­ла не го­това.

– Я сде­лаю все воз­можное, что­бы из­ба­вить­ся от это­го ужас­но­го ощу­щения, буд­то я под бом­бежкой, – ска­зала она.

Бес­по­кой­ство Да­ни­ель по­мога­ло ей не чувс­тво­вать се­бя зас­тигну­той врас­плох, но из-за это­го ее ор­га­низм пос­то­ян­но на­ходил­ся в сос­то­янии не­гатив­но­го воз­бужде­ния^[127]. Вол­не­ние при­водит к по­выше­нию час­то­ты сер­дечных сок­ра­щений, а так­же к по­выше­нию уров­ня кор­ти­зола, или гор­мо­на стрес­са. Кро­ме то­го, оно по­дав­ля­ет мыс­ли.

– Мне ка­жет­ся, что моя жизнь ка­тит­ся под от­кос, – жа­лова­лась Да­ни­ель. – Это на­поми­на­ет мне вре­мена, ког­да в кол­ледже у ме­ня бы­ли пер­вые серь­ез­ные от­но­шения с пар­нем, и я пос­то­ян­но бес­по­ко­илась о том, что он мо­жет ме­ня бро­сить, по­тому что ему не нра­вит­ся, как я оде­ва­юсь или что-то еще. Я по сто раз прок­ру­чива­ла в го­лове все, что он мне ска­зал, и бес­ко­неч­но об­сужда­ла это со сво­ими под­ру­гами. У ме­ня бы­ло три или че­тыре под­ру­ги, и я без кон­ца бол­та­ла с ни­ми по те­лефо­ну.

– Ты зна­ешь, по­чему сей­час у те­бя те же ощу­щения?

– По­тому что я встре­ча­юсь со сво­ей ра­ботой, и эти от­но­шения при­носят мне стра­дания?

– Нет, – зас­ме­ялась я. – По­тому что это та же си­ту­ация. У ме­ня бы­ли по­доб­ные бе­седы с тво­ими сверс­тни­ками. Они пос­то­ян­но бес­по­ко­ились о том, что их бро­сят из-за ка­кой-то ме­лочи. Или же на­чина­ли вол­но­вать­ся, ког­да нес­коль­ко ча­сов под­ряд не по­луча­ли со­об­ще­ний от сво­их пар­тне­ров. Точ­но так же, как у те­бя воз­ни­кало же­лание бро­сить ра­боту, им хо­телось ли­бо пор­вать от­но­шения, ли­бо за­те­ять ссо­ру, для то­го что­бы най­ти по­вод для раз­ры­ва от­но­шений и не дать зас­тигнуть се­бя врас­плох.

– Вдо­бавок ко все­му у ме­ня ни­чего не по­луча­лось с лич­ны­ми от­но­шени­ями. Что вы го­вори­те та­ким кли­ен­там?

– То же, что и те­бе. Ты дол­жна об­рести кор­ни, что­бы выс­то­ять на вет­ру.

– Так, зна­чит, мне нуж­но спря­тать по­даль­ше свои не­гатив­ные эмо­ции и де­лать вид, что их нет?

– Нет. Пря­тать эмо­ции – это не зна­чит об­рести кор­ни. Это ни­чуть не луч­ше пос­то­ян­но­го бес­по­кой­ства. Ес­ли ты бу­дешь по­дав­лять свои чувс­тва, те­ло и ра­зум всег­да бу­дут пре­бывать в сос­то­янии стрес­са, а это при­ведет к ухуд­ше­нию па­мяти. Из-за это­го ты пос­то­ян­но бу­дешь как в ту­мане.

– Так как же мне взять се­бя в ру­ки?

Да­ни­ель приз­на­лась, что на ра­боте ее пе­репол­ня­ет чувс­тво тре­воги и сом­не­ния. Так не дол­жно быть. Пси­хи­атр Вик­тор Франкл, пе­режив­ший в свое вре­мя хо­локост, счи­та­ет ус­та­нов­ки и ре­ак­ции че­лове­ка пос­ледней кру­пицей его сво­боды. Ко­неч­но, Да­ни­ель не мог­ла кон­тро­лиро­вать все те си­ту­ации, ко­торые скла­дыва­лись у нее на ра­боте, но она мог­ла взять под кон­троль то, как она их ин­тер­пре­тиру­ет и как на них ре­аги­ру­ет. В ее влас­ти бы­ло ус­по­ко­ить мин­да­левид­ное те­ло и зас­та­вить ра­ботать лоб­ную до­лю моз­га.

Да­ни­ель сле­дова­ло пе­рес­мотреть зна­чение проб­лем, воз­ни­кав­ших на ра­боте. Ког­да что-то шло не так, ее тут же одо­левал страх, что ее уво­лят и ей при­дет­ся ра­ботать офи­ци­ан­ткой. Но это ир­ра­ци­ональ­ная ре­ак­ция. Ра­бота (а так­же от­но­шения) в боль­шинс­тве слу­ча­ев не так нес­та­биль­на, как ка­жет­ся на пер­вый взгляд. Да­же ес­ли бы Да­ни­ель дей­стви­тель­но ее по­теря­ла, я не уве­рена, что ей приш­лось бы ра­ботать офи­ци­ан­ткой. Да­ни­ель нуж­но бы­ло по­нять, что труд­ные дни – это все­го лишь силь­ные по­рывы вет­ра, и ра­бота не но­сит столь лич­нос­тный ха­рак­тер, как ей ка­залось.

Пе­рес­мотр собс­твен­ных ус­та­новок умень­ша­ет и да­же пре­дот­вра­ща­ет не­гатив­ные эмо­ции. Ес­ли бы Да­ни­ель смог­ла пе­ре­оце­нить си­ту­ации, скла­дыва­ющи­еся на ра­боте, опи­ра­ясь на фак­ты, это из­ме­нило бы не толь­ко то, как она справ­ля­ет­ся с ра­ботой, но и то, ка­кие чувс­тва она при этом ис­пы­тыва­ет^[128]. Ис­сле­дова­ния по­казы­ва­ют, что лю­дям, спо­соб­ным кон­тро­лиро­вать свои эмо­ции, свой­ствен­ны бо­лее вы­сокая удов­летво­рен­ность жизнью, оп­ти­мизм и це­ле­ус­трем­ленность. Кро­ме то­го, у них луч­ше скла­дыва­ют­ся от­но­шения с ок­ру­жа­ющи­ми.

– Сей­час ты тра­тишь мно­го вре­мени на ак­тивное об­сужде­ние сво­их эмо­ций, – ска­зала я. – С са­мой со­бой и дру­гими людь­ми по те­лефо­ну. Ты пре­уве­личи­ва­ешь и прев­ра­ща­ешь в ка­тас­тро­фу каж­дую свою оп­лошность. Ты дол­жна прек­ра­тить зво­нить ма­ме во вре­мя обе­ден­но­го пе­реры­ва.

– Но я чувс­твую се­бя луч­ше пос­ле раз­го­вора с ней.

– Я знаю. Но эти те­лефон­ные звон­ки от­ни­ма­ют у те­бя воз­можность са­мос­то­ятель­но взять се­бя в ру­ки.

Зво­ня ма­тери, Да­ни­ель де­лала то, что пси­холо­ги на­зыва­ют за­имс­тво­вани­ем эго. Та­ким спо­собом она пе­рек­ла­дыва­ла всю ра­боту на лоб­ную до­лю сво­его со­бесед­ни­ка. Иног­да по­доб­ная пот­ребность воз­ни­ка­ет у каж­до­го из нас, но слиш­ком час­то пе­рек­ла­дывая на дру­гих свою боль, мы не на­учим­ся са­мос­то­ятель­но пре­одо­левать труд­ности, брать се­бя в ру­ки тог­да, ког­да наш мозг боль­ше все­го го­тов к ос­во­ению но­вых на­выков. Мы не на­учим­ся вла­деть со­бой, а од­но толь­ко это сни­жа­ет на­шу уве­рен­ность в се­бе.

– Поп­ро­буй са­мос­то­ятель­но взять се­бя в ру­ки во вре­мя обе­ден­но­го пе­реры­ва, – пред­ло­жила я Да­ни­ель.

– Я не знаю, как это сде­лать.

– Нет, зна­ешь. Мы с то­бой ра­бота­ли над этим. Ты от­клю­чишь те­лефон и спра­вишь­ся со всем са­ма.

– Справ­люсь са­ма…

– Да, имен­но так. Ког­да на ра­боте скла­дыва­ет­ся труд­ная си­ту­ация, ты мо­жешь от­ве­тить сво­ему эмо­ци­ональ­но­му ра­зуму ло­гикой и ар­гу­мен­та­ми. Ты по­дума­ешь: «Ка­ковы фак­ты?»

– А фак­ты та­ковы, что я ог­ля­дыва­юсь вок­руг, ви­жу ос­таль­ных и по­нимаю, что я не хва­таю звезд с не­ба на ра­боте, – уны­ло по­дыто­жила Да­ни­ель. – Мо­жет быть, у ме­ня нет то­го, что для это­го нуж­но.

Увы, мои те­лефон­ные бе­седы с Да­ни­ель про­дол­жи­лись.