Гла­ва 5 Жизнь на за­каз

При­нять жизнь, как со­вокуп­ность раз­рознен­ных ас­пектов – это взрос­лое по­нима­ние сво­боды. В иде­але каж­дый из них дол­жен най­ти свое мес­то в па­лит­ре на­шей жиз­ни.

Ри­чард Сен­нет, со­ци­олог

Иден­тичность че­лове­ка нуж­но ис­кать не в его по­веде­нии… а в спо­соб­ности ре­али­зовать собс­твен­ный сце­нарий жиз­ни.

Эн­то­ни Гид­денс, со­ци­олог

Се­ан­сы с И­эном про­ходи­ли не очень глад­ко. По­доб­но дру­гим мо­лодым лю­дям двад­ца­ти с лиш­ним лет, ко­торые вос­пи­тыва­лись на заб­лужде­нии о воз­можнос­ти де­лать что угод­но, И­эн чувс­тво­вал се­бя не на сво­ем мес­те, пы­та­ясь жить «здесь и сей­час»^[53]. Кон­цепция жиз­ни, сос­то­ящей из без­гра­нич­ных воз­можнос­тей, вво­дила в заб­лужде­ние и вос­при­нима­лась как не­посиль­ное бре­мя, но в то же вре­мя об­ла­дала при­тяга­тель­ной си­лой. Все эти без­гра­нич­ные воз­можнос­ти ма­нили его, тог­да как циф­ро­вой ди­зайн, нап­ро­тив, выг­ля­дел обы­ден­ным… и скуч­ным.

Ког­да мы за­гово­рили о шан­се сде­лать карь­еру в об­ласти циф­ро­вого ди­зай­на, И­эн на­чал соп­ро­тив­лять­ся. Он не хо­тел «прос­то си­деть в офи­се и ра­ботать с де­вяти до пя­ти, как ос­таль­ные».

И­эн ис­пы­тывал ко­вар­ное чувс­тво под наз­ва­ни­ем стрем­ле­ние к сла­ве. Он был под­вержен ско­рее не ти­рании сло­ва «дол­жен», а ти­рании «не дол­жен». Его жизнь не под­чи­нялась та­кой це­ли, как по­луче­ние вы­соких оце­нок или ре­али­зация сво­его по­тен­ци­ала, во вся­ком слу­чае, не тра­дици­он­ным спо­собом. И­эн ни­ког­да не сле­довал об­щепри­нятым пра­вилам. Стрем­ле­ние к сла­ве вы­ража­лось у не­го в ви­де склон­ности чем-то от­ли­чать­ся от дру­гих, по­это­му ему бы­ло свой­ствен­но ка­чес­тво, ко­торое счи­та­ют ти­пич­ным приз­на­ком мо­лодос­ти, – бо­язнь де­лать то, что уже кто-то сде­лал^[54]. Ес­ли да­же И­эн вы­берет для се­бя ка­кую-то ра­боту, то, по его мне­нию, она обя­затель­но бу­дет не­за­уряд­ной, ведь его жизнь дол­жна быть уни­каль­ной.

От­части я бы­ла с ним сог­ласна.

Сво­еоб­ра­зие лич­ности – ба­зовый эле­мент иден­тичнос­ти^[55]. Ког­да мы ус­та­нав­ли­ва­ем чет­кие гра­ницы меж­ду со­бой и дру­гими, у нас фор­ми­ру­ет­ся бо­лее от­четли­вое пред­став­ле­ние о са­мих се­бе. Я есть тот, кто я есть, бла­года­ря то­му, чем я от­ли­ча­юсь от ок­ру­жа­ющих. Моя жизнь име­ет смысл, пос­коль­ку ник­то дру­гой не мо­жет пов­то­рить ее в точ­но та­ком же ви­де. Не­ор­ди­нар­ность – один из фак­то­ров, де­ла­ющих нас те­ми, кто мы есть. Она на­пол­ня­ет на­шу жизнь смыс­лом.

Од­на­ко быть дру­гим до­воль­но прос­то. По­доб­но то­му как са­мый лег­кий спо­соб опи­сать чер­ный цвет, – ска­зать, что это про­тиво­полож­ность бе­лому, во мно­гих слу­ча­ях глав­ное, что мы зна­ем о том, кто мы есть, – это то, кем мы не яв­ля­ем­ся. Мы обоз­на­ча­ем се­бя как «не то» или «не это», – имен­но так И­эн пос­пе­шил за­явить, что не хо­чет си­деть за пись­мен­ным сто­лом це­лый день. Од­на­ко са­мо­иден­ти­фика­ция не мо­жет за­кан­чи­вать­ся на этом. Иден­тичность или карь­еру нель­зя пос­тро­ить на том, че­го вы не хо­тите. Мы дол­жны пе­рей­ти от от­ри­цатель­ной иден­тичнос­ти, то есть ощу­щения то­го, кем мы не яв­ля­ем­ся, к по­ложи­тель­ной, или ощу­щению то­го, кто мы есть. Но для это­го нуж­на ре­шитель­ность.

Бо­лее сме­лая фор­ма са­мо­иден­ти­фика­ции но­сит ут­вер­жда­ющий ха­рак­тер. И­эну сле­дова­ло прек­ра­тить за­яв­лять, кем он быть не на­мерен, и за­думать­ся о том, кем же он хо­чет стать. «Быть про­тив че­го-то – это прос­то, – ска­зала я ему. – Но в чем твое “ за”?»

Для И­эна за­гово­рить о сво­их же­лани­ях оз­на­чало под­чи­нить­ся об­щепри­нятым нор­мам. Ему ка­залось, что пос­тро­ение карь­еры об­ре­чет его на де­сяти­летия од­но­об­разной жиз­ни. Ска­зать «да» че­му-то кон­крет­но­му ас­со­ци­иро­валось у не­го с от­ка­зом от ин­те­рес­ной, на­сыщен­ной жиз­ни. Но на са­мом де­ле все об­сто­яло как раз на­обо­рот. Ес­ли бы И­эн не ска­зал че­му-то «да», его жизнь ста­ла бы за­уряд­ной и ог­ра­ничен­ной.

Про­водя се­ан­сы с И­эном, я иног­да вспо­мина­ла о сво­ей быв­шей кол­ле­ге, жен­щи­не трид­ца­ти од­но­го го­да, ко­торая рас­ска­зала мне, что в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет ме­няла цвет во­лос так же час­то, как и ра­боту: ее во­лосы бы­ли яр­ко-пур­пурны­ми, ког­да она от­ве­чала на звон­ки в спа-са­лоне, бе­локу­рыми, – ког­да она вре­мен­но ра­бота­ла сек­ре­тар­шей, на­сыщен­но-ры­жими, – ког­да бы­ла тай­ным по­купа­телем, каш­та­новы­ми, – ког­да ра­бота­ла в дет­ском са­дике. Пос­ле об­ру­чения она мне приз­на­лась, что пла­ниру­ет бро­сить ра­боту, за­явив: «Я тер­петь не мо­гу сво­его бос­са. Мне нуж­но пла­ниро­вать свадь­бу и ме­довый ме­сяц, и ско­ро у ме­ня по­явят­ся де­ти, по­это­му мне ка­кое-то вре­мя при­дет­ся ду­мать сов­сем о дру­гом».

Ког­да я спро­сила, как ее же­них (учи­тель на­чаль­ной шко­лы) от­но­сит­ся к ро­ли единс­твен­но­го кор­миль­ца в семье, ко­торая ско­ро нач­нет уве­личи­вать­ся, она нер­вно по­жала пле­чами.

Ду­мая об этой кли­ен­тке, я вспом­ни­ла так­же о жен­щи­не трид­ца­ти де­вяти лет, как-то ска­зав­шей мне: «На этом эта­пе жиз­ни я пла­нирую ра­ботать, на­нять де­тям ня­ню и це­лый день не ви­деть­ся с ни­ми, по­это­му мне не­об­хо­дима ин­те­рес­ная и хо­рошо оп­ла­чива­емая ра­бота. Но я не мо­гу ее най­ти. В двад­цать с лиш­ним лет я сов­сем не ду­мала о ра­боте. Пос­ле трид­ца­ти у ме­ня по­яви­лись де­ти. Мы нуж­да­ем­ся в день­гах, по­это­му мне не­об­хо­дима ра­бота, но вы не по­вери­те – я прос­то не мо­гу ее по­лучить. Я хо­жу на со­бесе­дова­ния, а там на ме­ня смот­рят с не­до­уме­ни­ем: “Чем же ты за­нима­лась все это вре­мя? ” Я очень со­жалею о том, что ког­да-то в мо­ей жиз­ни не наш­лось че­лове­ка, ко­торый по­яс­нил бы мне, что по­ра уже дав­ным-дав­но за­думать­ся о сво­ем ре­зюме».

А еще я вспом­ни­ла од­но­го кли­ен­та со­рока че­тырех лет, же­на ко­торо­го не­дав­но ро­дила ре­бен­ка. Он ска­зал мне: «Зна­ете, ес­ли бы у ме­ня был хо­роший пси­холог в двад­цать с лиш­ним лет, я на­чал бы карь­еру еще до трид­ца­ти пя­ти, а семью за­вел бы пос­ле со­рока. Ес­ли вы еще бу­дете прак­ти­ковать че­рез двад­цать лет, я от­прав­лю к вам сво­его сы­на. На­чинать нуж­но в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет».

На про­тяже­нии сле­ду­ющих нес­коль­ких ме­сяцев мои се­ан­сы с И­эном про­ходи­ли при­мер­но по та­кому сце­нарию.

– Те­бе нуж­но что-то выб­рать, – го­вори­ла я.

– Но мне ка­жет­ся, что ес­ли я вы­беру что-то од­но, то по­теряю все ос­таль­ное, – от­ве­чал И­эн.

Или он го­ворил что-то в та­ком ро­де:

– Я не хо­чу до­воль­ство­вать­ся чем-то за­уряд­ным.

– Но я и не имею это в ви­ду, а пред­ла­гаю те­бе с че­го-то на­чать. Мо­лодые лю­ди, ко­торые не на­чина­ют де­лать карь­еру в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет, за­кан­чи­ва­ют пус­тым ре­зюме и от­ры­ва­ют­ся от ре­аль­ной жиз­ни, и все это толь­ко ра­ди то­го, что­бы все-та­ки ос­та­новить­ся на чем-то, но го­раз­до поз­же. Раз­ве это мож­но наз­вать ори­гиналь­ным?

Пос­ле та­ких раз­го­воров И­эн смот­рел на ме­ня ис­ко­са. За­тем под­во­рачи­вал шта­нину и от­прав­лялся к сво­ему ве­лоси­педу.

Нам не­об­хо­димо бы­ло най­ти об­щий язык. Ме­тафо­ра с оке­аном не нра­вилась мне. Ме­тафо­ра с бан­кой дже­ма не нра­вилась И­эну. Нам тре­бова­лась та­кая ме­тафо­ра, ко­торая ус­тро­ила бы обо­их. Пос­ле мно­жес­тва уме­рен­но нап­ря­жен­ных се­ан­сов И­эн за­бежал ко мне в ка­бинет, выс­ко­чив из ав­то­буса, и объ­яс­нил опоз­да­ние тем, что ждал дос­тавки од­ной де­тали для ве­лоси­педа по поч­те. Пы­та­ясь ос­ла­бить то нап­ря­жение, ко­торое воз­ни­кало на на­ших се­ан­сах, я ре­шила нем­но­го по­гово­рить с ним на об­щие те­мы. Я спро­сила И­эна, по­чему он не мо­жет ку­пить нуж­ные зап­части в ма­гази­не по про­даже ве­лоси­педов, в ко­тором он ра­бота­ет. Имен­но тог­да И­эн и рас­ска­зал мне о том, что ез­дит на ве­лоси­педе, соб­ранном сво­ими ру­ками. И­эн объ­яс­нил мне, что у не­го не бы­ло осо­бой не­об­хо­димос­ти в та­ком ве­лоси­педе, но ему ка­залось, что этот ве­лоси­пед луч­ше отоб­ра­жа­ет то, что он хо­чет ска­зать ок­ру­жа­юще­му ми­ру.

Так мы наш­ли точ­ку соп­ри­кос­но­вения.

Я спро­сила И­эна, что имен­но го­ворит о нем соб­ранный вруч­ную ве­лоси­пед по срав­не­нию с ве­лоси­педом се­рий­но­го про­из­водс­тва, ко­торый он мог бы ку­пить где угод­но и иметь с ним мень­ше хло­пот. И­эн по­яс­нил мне, что этот ве­лоси­пед оли­цет­во­ря­ет его стрем­ле­ние быть че­лове­ком, на ко­торо­го нель­зя на­весить тот или иной яр­лык. Же­лание И­эна иметь соб­ранный вруч­ную ве­лоси­пед бы­ло пря­мым отоб­ра­жени­ем то­го, что он хо­тел для се­бя. Од­на­ко то, что он ис­кал ре­шение проб­ле­мы, ра­ботая в ма­гази­не, го­вори­ло о том, что вре­мя, от­пу­щен­ное ему на тре­тий де­сяток лет, за­качи­валось. И­эн пра­виль­но пред­став­лял се­бе си­ту­ацию, но ему бы­ло лег­че соб­рать ве­лоси­пед, чем собс­твен­ную жизнь.

В биз­не­се и куль­ту­ре мы пе­реш­ли от мас­со­вого про­из­водс­тва к мас­со­вой кас­то­миза­ции^{14}[56]. Ког­да-то прог­ресс да­вал воз­можность поль­зо­вать­ся поч­ти иден­тичны­ми ус­трой­ства­ми, ко­торые вы­пус­ка­лись при ми­нималь­ных зат­ра­тах ра­ди по­луче­ния мак­си­маль­ной при­были. Те­перь же мы хо­тим, что­бы про­дук­ты со­от­ветс­тво­вали на­шим пот­ребнос­тям и по­жела­ни­ям. Мы по­купа­ем пер­со­наль­ные компь­юте­ры с нуж­ны­ми нам спе­цифи­каци­ями, по­это­му они дей­стви­тель­но ста­новят­ся «пер­со­наль­ны­ми». При­ложе­ния и чех­лы для смар­тфо­нов, соз­данные по собс­твен­но­му ди­зай­ну, де­ла­ют каж­дое та­кое ус­трой­ство уни­каль­ным. Ком­па­ния, ко­торая шь­ет ру­баш­ки на за­каз, пред­ла­га­ет по­купа­телям соз­дать собс­твен­ный бренд. С раз­ви­ти­ем элек­трон­ной ком­мерции и мар­ке­тин­га, осу­щест­вля­емо­го са­мими по­купа­теля­ми, мы пе­реш­ли от про­из­водс­тва обез­ли­чен­ных, уни­вер­саль­ных про­дук­тов к так на­зыва­емо­му рын­ку од­но­го пот­ре­бите­ля. Ком­па­нии и дру­гие учас­тни­ки рын­ка на­чали но­вую жизнь^[57], к ко­торой стре­мят­ся мно­гие лю­ди, по­доб­ные И­эну, но не зна­ют, как это­го до­бить­ся. В ито­ге они жи­вут по прин­ци­пу: «Ес­ли нет хле­ба, пусть едят пи­рож­ные!»^[58].

И­эну сле­дова­ло ис­поль­зо­вать свои зна­ния о сбор­ке ве­лоси­педов для то­го, что­бы соб­рать во­еди­но раз­рознен­ные ас­пекты собс­твен­ной жиз­ни. Я по­ин­те­ресо­валась, как де­ла­ет­ся ве­лоси­пед на за­каз. Он стал объ­яс­нять, что сна­чала от­пра­вил­ся в ма­газин, где ему по­доб­ра­ли под­хо­дящую ра­му и ко­леса. Ра­ма бы­ла сде­лана по па­рамет­рам, от­ве­ча­ющим его тре­бова­ни­ям к ез­де. За­тем И­эн за­казал дру­гие де­тали и в ито­ге по­лучил ве­лоси­пед, ко­торый был ему ну­жен. По ме­ре то­го как И­эн пос­те­пен­но уком­плек­то­вывал его до­пол­ни­тель­ным сна­ряже­ни­ем, он ста­новит­ся все бо­лее фун­кци­ональ­ным и не­похо­жим на дру­гие ве­лоси­педы. Все это тре­бова­ло боль­ших зат­рат вре­мени и де­нег, но И­эну нра­вилось это за­нятие. Ве­лоси­пед оли­цет­во­рял неч­то весь­ма важ­ное для не­го: был его собс­твен­ным тво­рени­ем.

– Так, зна­чит, ве­лоси­пед, сде­лан­ный на за­каз, это имен­но то, что те­бе нуж­но? – спро­сила я.

– Да.

– И он уни­кален, – про­дол­жи­ла я.

– Да.

– Это а­утен­тичный, ори­гиналь­ный ве­лоси­пед. Да­же в ка­ком-то смыс­ле без­гра­нич­ный, пос­коль­ку ты пос­то­ян­но вно­сишь в не­го ка­кие-то усо­вер­шенс­тво­вания.

– Да, имен­но так.

– Но ты ведь на­чал со­бирать его из стан­дар­тных де­талей. Ты же не изоб­ре­тал ко­лесо в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва.

– Нет, – улыб­нулся он.

Я пред­ло­жила И­эну по­раз­мышлять о том, что имен­но так фор­ми­ру­ет­ся под­линная, уни­каль­ная жизнь. В XXI сто­летии карь­ера и жизнь не соз­да­ют­ся на «сбо­роч­ной ли­нии». Мы дол­жны са­ми свес­ти во­еди­но от­дель­ные фраг­менты сво­его «я». Жизнь И­эна мо­жет но­сить пер­со­нифи­циро­ван­ный ха­рак­тер и мо­жет ме­нять­ся, но все это тре­бу­ет вре­мени и уси­лий, – и, воз­можно, ему при­дет­ся на­чать с ка­ких-то стан­дар­тных эле­мен­тов. Не­за­уряд­ная жизнь – это не следс­твие от­ка­за от при­нятия ре­шений, а ре­зуль­тат этих ре­шений. Точ­но так же, как и в си­ту­ации с ве­лоси­педом.

И­эн мог бы на­чать стро­ить свою жизнь по од­но­му за­нятию или од­но­му фраг­менту ка­пита­ла иден­тичнос­ти за раз. Та­кое ре­шение ка­залось ме­нее кон­формист­ским (и не столь пу­га­ющим), чем шаг, ко­торый раз и нав­сегда оп­ре­делил бы всю даль­ней­шую жизнь.

– Так с че­го ты со­бира­ешь­ся на­чать? – спро­сила я.

– Вы име­ете в ви­ду ра­боту? – уточ­нил И­эн.

– Да. Те­бе она нуж­на. Нель­зя жить без ра­боты.

– Раз­ные час­ти ме­ня хо­тят за­нимать­ся раз­ны­ми ве­щами.

– Я по­нимаю, – ска­зала я. – Так с ка­кой час­ти ты нач­нешь?

И­эн вздох­нул.

– Я не знаю.

– Не зна­ешь? А как нас­чет циф­ро­вого ди­зай­на?

– На са­мом де­ле я уже по­давал за­яв­ле­ние на та­кую ра­боту, – приз­нался он сму­щен­но. – Но ме­ня да­же не приг­ла­сили на со­бесе­дова­ние. Я ду­мал, что бу­ду дви­гать­ся даль­ше, ког­да ре­шу, чем за­нять­ся. Ра­бота в офи­се ка­жет­ся мне не та­кой уж пло­хой, осо­бен­но те­перь, ког­да я по­нимаю, что ее не так лег­ко по­лучить.

Я слу­шала, как И­эн раз­мышля­ет вслух.

– Я до сих пор ду­маю о той ком­па­нии в ок­ру­ге Ко­лум­бия, – ска­зал он на­конец. – Ну, пом­ни­те, мы го­вори­ли о ней в свя­зи с учас­ти­ем в прог­рамме обу­чения циф­ро­вому ди­зай­ну. Но я ту­да не по­паду, это оче­вид­но.

– Для ме­ня это не столь оче­вид­но. Рас­ска­жи о сво­ем за­яв­ле­нии, – поп­ро­сила я.

Я ра­бота­ла в нес­коль­ких при­ем­ных ко­мис­си­ях, по­это­му знаю дос­та­точ­но мно­го о том, ко­му от­да­ет­ся пред­почте­ние при вы­боре кан­ди­дату­ры на вос­тре­бован­ную дол­жность. Я про­чита­ла сот­ни за­яв­ле­ний и ре­зюме и ви­дела, как циф­ры от­хо­дят на зад­ний план, тог­да как ис­кусно сос­тавлен­ное соп­ро­води­тель­ное пись­мо и крат­кий рас­сказ о се­бе вы­деля­ют­ся на об­щем фо­не. В мо­ей прак­ти­ке бы­ли слу­чаи, ког­да один аби­тури­ент пос­ту­пал в хо­роший уни­вер­си­тет, тог­да как дру­гой по­падал в учеб­ное за­веде­ние сов­сем дру­гого уров­ня, – и это за­висе­ло ис­клю­читель­но от то­го, ка­кие впе­чат­ле­ния от со­бесе­дова­ния ос­та­вались у че­лове­ка, ко­торый его про­водил.

Из все­го это­го я сде­лала для се­бя один вы­вод: в воз­расте от двад­ца­ти до трид­ца­ти лет хо­рошая ис­то­рия ку­да бо­лее важ­на, чем в лю­бой дру­гой пе­ри­од жиз­ни. Пос­ле окон­ча­ния кол­леджа ре­зюме толь­ко-толь­ко на­чина­ет фор­ми­ровать­ся, по­это­му рас­сказ о се­бе – то нем­но­гое, в чем че­ловек мо­жет се­бя вы­разить. В двад­цать с лиш­ним лет жизнь – это ско­рее по­тен­ци­ал, а не свер­шивший­ся факт. Че­ловек, уме­ющий ин­те­рес­но рас­ска­зать о се­бе и сво­их пла­нах, спо­собен прев­зой­ти то­го, кто это­го сде­лать не мо­жет.

По­думай­те о том, сколь­ко за­яв­ле­ний по­луча­ют ме­нед­же­ры по пер­со­налу и при­ем­ные ко­мис­сии выс­ших учеб­ных за­веде­ний. Это ог­ромное чис­ло лис­тов бу­маги с мас­сой мел­ких фак­тов об об­ра­зова­нии, мес­те жи­тель­ства, учас­тии в спор­тивных ко­ман­дах, ус­пе­ва­емос­ти и т. п. Хо­рошая ис­то­рия дол­жна быть пре­под­не­сена в оп­ре­делен­ной фор­ме, в про­тив­ном слу­чае ре­зюме – это все­го лишь пе­речень су­хих фак­тов, а та­кие спис­ки не очень убе­дитель­ны.

Но что та­кое хо­рошая ис­то­рия?

Ес­ли пер­вый этап фор­ми­рова­ния про­фес­си­ональ­ной иден­тичнос­ти сво­дит­ся к оп­ре­деле­нию сво­их ин­те­ресов и спо­соб­ностей, то вто­рой зак­лю­ча­ет­ся в сос­тавле­нии рас­ска­за о них – ис­то­рии, ко­торая бы­ла бы дос­та­точ­но слож­ной и в то же вре­мя связ­ной, а так­же чем-то от­ли­чалась от дру­гих ис­то­рий. Слиш­ком прос­той рас­сказ о се­бе мо­жет об­на­ружить нех­ватку опы­та. Слиш­ком слож­ный – оп­ре­делен­ную внут­реннюю не­ор­га­низо­ван­ность кан­ди­дата, что сов­сем не нуж­но ра­бото­дате­лям.

Я спро­сила И­эна, что он со­об­щил о се­бе, ког­да в пос­ледний раз по­давал за­яв­ле­ние на учас­тие в прог­рамме обу­чения циф­ро­вому ди­зай­ну. Он ска­зал, что на­писал что-то о том, как в сред­ней шко­ле час­то за­сижи­вал­ся до­поз­дна, ра­ботая над ма­кетом аль­бо­ма вы­пус­кни­ков. И­эн за­метил, что его ис­то­рия бы­ла «пос­тмо­дер­нист­ской и эле­ган­тной», но не смог объ­яс­нить, что это зна­чит. Я пред­ло­жила ему сде­лать еще од­ну по­пыт­ку и сос­та­вить связ­ный и про­думан­ный рас­сказ, в ко­тором бы­ла бы чет­кая нить по­вес­тво­вания. Сна­чала И­эн от­бро­сил эту идею, пос­коль­ку ему ка­залось, что это бу­дет скуч­ный рас­сказ, пов­то­ря­ющий его ре­зюме. Это бы­ла проб­ле­ма, пос­коль­ку на­выки ком­му­ника­ции и ло­гичес­ко­го мыш­ле­ния нуж­ны учеб­ным за­веде­ни­ям и ком­па­ни­ям не мень­ше, чем ори­гиналь­ность и кре­атив­ность.

Не име­ет зна­чения, в ка­кую ком­па­нию или прог­рамму че­ловек по­да­ет за­яв­ле­ние, – вез­де ра­зыг­ры­ва­ет­ся од­на и та же иг­ра. Тот, кто про­водит со­бесе­дова­ние, хо­чет ус­лы­шать ос­мыслен­ный рас­сказ о прош­лом, нас­то­ящем и бу­дущем. Как то, чем вы за­нима­лись рань­ше, свя­зано с тем, что вы хо­тите де­лать сей­час, и как это по­может вам до­бить­ся то­го, чем вы хо­тите за­нимать­ся даль­ше? Все по­нима­ют, что в дей­стви­тель­нос­ти боль­шинс­тво кан­ди­датов не зна­ют, как сло­жит­ся их карь­ера. И да­же те кан­ди­даты, ко­торым ка­жет­ся, что они зна­ют это, во мно­гих слу­ча­ях ме­ня­ют свое мне­ние.

Один ру­ково­дитель от­де­ла пер­со­нала ска­зал мне сле­ду­ющее: «Мне не нуж­ны за­вере­ния пре­тен­дентов в том, буд­то они меч­та­ют про­рабо­тать здесь всю жизнь. Ме­ня это раз­дра­жа­ет. Ник­то не зна­ет, что бу­дет че­рез пять лет. Тем не ме­нее кан­ди­дат дол­жен про­демонс­три­ровать, по­чему ра­бота имен­но в на­шей ком­па­нии име­ет для не­го смысл, – по­мимо то­го что это­му че­лове­ку прос­то нуж­на ра­бота или его квар­ти­ра на­ходит­ся в двух квар­та­лах от на­шего офи­са». Жизнь не обя­затель­но дол­жна но­сить ли­ней­ный ха­рак­тер, но она дол­жна иметь смысл.

– И­эн, ты сно­ва де­ла­ешь это, – воз­му­тилась я. – Ты не­эф­фектив­но из­ла­га­ешь свою ис­то­рию, по­тому что не хо­чешь брать на се­бя обя­затель­ства по от­но­шению к че­му-ли­бо, осо­бен­но к то­му, что для те­бя важ­но. Из-за это­го твой рас­сказ по­луча­ет­ся не­убе­дитель­ным, ха­отич­ным. С та­кой ис­то­ри­ей ник­то не возь­мет те­бя на ра­боту.

– Но я не хо­чу свя­зывать се­бе ру­ки.

– Чем? Твой рас­сказ о се­бе – это не кон­тракт. Те­бя ник­то не про­сит под­пи­сывать его кровью. Это прос­то зна­комс­тво.

Не очень охот­но, но И­эн все-та­ки на­писал о се­бе бо­лее убе­дитель­ную ис­то­рию, ко­торый на­чина­лась с его дет­ско­го ув­ле­чения ри­сова­ни­ем. В час­тнос­ти, он рас­ска­зал о зна­ни­ях в об­ласти ар­хи­тек­ту­ры и о кур­се ког­ни­тивис­ти­ки, ко­торый окон­чил, а так­же упо­мянул о сво­ей ра­боте. В са­мом на­чале И­эн упо­мянул о том, как в детс­тве пос­то­ян­но но­сил с со­бой блок­нот, по­тому что лю­бил де­лать не­боль­шие абс­трак­тные ри­сун­ки для ро­дите­лей, брать­ев и сес­тер.

Ког­да И­эн на­копил ка­питал иден­тичнос­ти и под­го­товил бо­лее убе­дитель­ный рас­сказ о се­бе, он по­лучил ра­боту в той ком­па­нии в ок­ру­ге Ко­лум­бия, о ко­торой го­ворил. Че­рез нес­коль­ко лет, сно­ва встав пе­ред серь­ез­ным вы­бором, он на­писал мне сле­ду­ющее:

Ког­да я ре­шил пе­реб­рать­ся в ок­руг Ко­лум­бия, ме­ня бес­по­ко­ило то, что, сде­лав этот вы­бор, я зак­ры­ваю все ос­таль­ные две­ри, ко­торые бы­ли от­кры­ты пе­редо мной в то вре­мя. Но при­нятие та­кого ре­шения при­нес­ло мне чувс­тво ос­во­бож­де­ния. На­конец-то. Мож­но да­же ска­зать, что эта ра­бота от­кры­ла пе­редо мной дру­гие две­ри. Те­перь я дей­стви­тель­но уве­рен в том, что моя карь­ера бу­дет сос­то­ять из нес­коль­ких эта­пов (во вся­ком слу­чае, у ме­ня есть на них вре­мя) и что я смо­гу за­нять­ся и чем-то дру­гим в сво­ей жиз­ни.

Дос­та­точ­но дол­го ме­ня ра­дова­ло то, что у ме­ня есть эта ра­бота: у ме­ня бы­ло та­кое чувс­тво, что я мо­гу прос­то жить и не вол­но­вать­ся от­но­ситель­но то­го, ку­да мне дви­гать­ся даль­ше (бес­по­кой­ство по это­му по­воду одо­лева­ло ме­ня пос­ле окон­ча­ния кол­леджа). Но те­перь в мо­ей жиз­ни нас­ту­пил мо­мент, ког­да я боль­ше не хо­чу здесь ра­ботать, – и это ме­ня бе­сит! Так труд­но сно­ва ре­шать, ка­ким дол­жен быть сле­ду­ющий шаг. Но сей­час это да­ет­ся мне лег­че, пос­коль­ку я по собс­твен­но­му опы­ту знаю, что нуж­но дей­ство­вать, так как од­ни лишь раз­го­воры ни­куда не при­ведут.

Иног­да соз­да­ет­ся впе­чат­ле­ние, что сде­лать вы­бор – это под­чи­нить свою жизнь ка­кому-то скуч­но­му пла­ну. Иног­да вы­бор в поль­зу то­го, что ка­жет­ся впол­не под­хо­дящим для ме­ня или от­ве­ча­ющим мо­им ин­те­ресам, выг­ля­дит скуч­ным толь­ко по­тому, что в нем есть оп­ре­делен­ный смысл. Но мне хо­чет­ся за­нять­ся чем-то не­ожи­дан­ным – вы­учить араб­ский язык или у­ехать в Кам­боджу! Я знаю, что это лишь эмо­ци­ональ­ный по­рыв. Я по­нимаю, что су­щес­тву­ет все­го один спо­соб про­жить жизнь счас­тли­во: за­нимать­ся тем, что не толь­ко ин­те­рес­но, но и име­ет смысл.

Боль­ше все­го на све­те я бо­ял­ся стать та­ким, как все. Ду­маю, те­перь я мо­гу ска­зать, что от­крыл для се­бя цен­ность обыч­ной жиз­ни. На­конец-то я по­нял, по­чему все лю­ди жи­вут имен­но так (или как ми­нимум на­чина­ют так свою жизнь): по­тому что так ус­тро­ен этот мир.

И­эн прав. Так ус­тро­ен мир. Так все на­чина­ет­ся. Выб­рать карь­еру или по­лучить хо­рошую ра­боту – это не ко­нец, а толь­ко на­чало. А за­тем пред­сто­ит еще мно­гое уз­нать и сде­лать.

Часть II
Лю­бовь