Послевоенный бандитизм

Война с бандитизмом была долгой и кровавой. Основные силы УПА были рассеяны в открытых боях частями МГБ, МВД и СА к лету 1946 года, когда бандеровцы перешли к партизанским действиям мелкими группами. В этот период основные силы УПА представляли не столько озлобленные банды, прятавшиеся в труднодоступных лесных и болотистых местах, сколько так называемые Самооборонные Кустовые Отделы (СКО), состоявшие из легализовавшихся ОУНовцев, под покровом ночи занимавшишся террором и диверсиями, а в дневное время, подобно оборотням принимавших вид мирных жителей.

Части УПА действовали на территории СССР, Польши и Чехословакии, зачастую взаимодействуя с антисоветской «Армией Крайовой» в Польше, так называемыми «Белыми Партизанами» в Словакии и венгерскими недобитками генерала Фаркаша де Кисборнака. Их зверства продолжались до конца 1947 года. Вначале 1948 года граница с Чехословакией была надежно прикрыта. Это был единственный путь, через который вояки УПА могли сбежать на Запад, и они использовали его для массовых прорывов, после разгрома их основных формирований. Теперь это стало невозможным. Разгром УПА, как организованной силы, завершался и встал вопрос о спасении главарей УПА. Для этого их хозяева воспользовались заранее «законсервированными» маршрутами, которые готовили, и соответственно о которых знали только геленовские агенты.

Организованное сопротивление в Западной Украине окончательно пошло на спад только после ликвидации (под непосредственным руководством П.Судоплатова) командующего УПА Р.Шухевича 5 марта 1950 года, хотя отдельные отряды и остатки подполья действовали до середины 50-х годов. Бандеру ликвидировали (по личному распоряжению Н.Хрущева) в 1959 году во Франкфурте-на-Майне, предварительно уничтожив в 1957 году Мюнхене его возможного преемника Льва Ребета.

Благополучной была судьба Н.Лебедя. Подобранный после войны американцами, этот бывший глава головорезов из бандеровской СБ долго учил американских «коммандос» ремеслу убивать. С этой целью, несмотря на солидный возраст, он использовался в качестве «специалиста» по борьбе с вьетнамскими партизанами.

Чтобы понять, насколько серьезно немцы подготовили УПА к проведению диверсий в советском тылу, приведу воспоминания Ю.Тараскина, служившего в то время в СМЕРШе. Они были опубликованы в статье А.Чистякова «Откуда есть пошла Nенька-Украiна», в Газете Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» № 7 (46), июль 2000 года:

«... Так получилось, что долгие часы мы проводили в беседах с одним из старых чекистов, который всю свою профессиональную карьеру занимался проблемами украинского национализма. А, выйдя в отставку, продолжает накапливать уникальный фактологический архив. Более того, долгое время, будучи внедренным НКВД в средний командный состав УНА-УНСО, в полном объеме владеет информацией. Мы представляем вашему вниманию некоторые фрагменты наших с ним бесед без купюр. Так становится понятной реальная угроза нашей стране, которая сегодня уже и не скрывается украинскими националистами. Вот его рассказ.

Когда в 1920 году в Праге собрались бывшие офицеры Австро-венгерской армии родом из Галиции (территория современной западной Украины) и создали свою УВО, то в первую очередь они создали систему связи и административную структуру организации. Помогли им в этом деле в 30-е годы ОВРА (итальянская тайная полиция), немецкая служба безопасности СД и военная разведка Абвер (команда Брандербург-800, готовившая разведывательно-диверсионные подразделения) в своих школах в Варшаве и под Берлином. Они эту структуру доработали и отшлифовали.

В 1943 году весь этот масштабный проект был запущен. Нашей армии пришлось после уничтожать УПА численностью 100 тысяч человек. Чтобы иметь возможность содержать такую армию, ОУНовцы поступили следующим образом. Взяли за административную единицу село, в котором должно быть не менее 200 дворов. Если в селе не набиралось столько, то объединялось несколько, до нужного количества. А дальше по тройственной системе, т.е. 3 села объединялись в станицу, 3 станицы в подрайон, 3 подрайона в район, 3 района в надрайон, 3 надрайона в виддил (отдел). Надрайон и виддил у них были областными структурами, а всю территорию Украины поделили на 4 части (луча). Во главе всех этих лучей стоял Центральный провод ОУН во главе с Проводником. Основным был луч «Захид» – северо-западный, включающий в себя Галичину и Закарпатье, остальные были второстепенными и поддержкой местного населения не пользовались.

Давайте пойдем по схеме снизу вверх и рассмотрим её уровни и звенья. Вот уровень села. Это – основа основ всей структуры. На базе села существовали различные мастерские по всем видам ремонта, цеха переработки сырья и пошива одежды и т.д. и т.п. Вся хозяйственная часть была очень похожа на наши колхозы и совхозы. Бандеровцы после начала войны не стали разгонять эти организации, а использовали их как очень удобные для себя структуры. У них была жесткая плановая система. Заранее давалось задание, кто и что должен вырастить, посадить, заготовить, а осенью сдать. Всей этой службой заготовки в селе руководил господарчий, он был главный заготовитель-хозяйственник. После заготовки всё сдавалось под расписку станичному села. Станичный в селе был в роли председателя колхоза, который ведал всеми ресурсами. Обычно всё заготовленное хранилось в лесу, в схронах, на высоком, сухом месте, хорошо замаскированное. Всё тщательно учитывалось, велись записи по приходу и расходу материальных ценностей и станичный всегда знал какими запасами, на какое количество людей он рассчитывает. В случае надобности он ехал в лес, привозя необходимое количество припасов и распределял среди тех домов, у которых были на постое боевики. Обычно на селе стоял рой, или, по нашему, взвод, поэтому размещение боевиков в селе не ложилось нагрузкой на семьи. Снабжением одеждой, продовольствием занимался станичный. Самое интересное, что всё население делилось на две части – женскую и мужскую, и у каждой части были свой господарчий и станичный. Женщины занимались ремонтом и пошивом одежды, стиркой белья, перевязочного материала, уходом за ранеными. Среди населения села велась в обязательном порядке политработа по разъяснению идей ОУН-УПА, а занимались ей политработники ОУН, причем для каждой категории населения разные, отдельный для мужского населения, отдельный для женщин (обычно женщина), а также раздельно среди юношей и девушек. Помогали им в этом все священники греко-католической церкви, говоря в своих проповедях что надо слушаться своих защитников, так как они несут свободу и право владения землёй.

В каждом селе был пункт связи, представлявшим собой хороший крестьянский дом, владельцы которого были так называемыми пунктовыми связи. В этом пункте было организовано круглосуточное дежурство, так как любое время дня и ночи мог прийти связной с шифрованным донесением. Связными практически всегда были молодые девушки, в возрасте от 10 до 17 лет. Легенда перемещения по маршруту была тщательно отработана. Обычно они шли к родственникам в соседнее село, таким же содержателям пункта связи. Мы, когда это узнали, поступали так: переворачивали эту девушку вдвоём вверх ногами, и начинали трясти до тех пор, пока из её бюстгальтера не выпадет шифрованное донесение. Широко использовалась система условных знаков для внешних наблюдателей, находящихся вдоль дороги от села к селу в пределах видимости друг друга. В этом случае использовали мальчишек. Их же использовали для наблюдения за передвижением и местами дислокации наших войск.

Следующий уровень – это станица, объединение 3-х сёл. Руководство станицы находилось в одном из этих сёл. Состояло из станичного станицы, ведавшего размещением, постоем и снабжением всем необходимым сотни УПА, (это 100 – 150 человек боевиков), господарчего станицы, руководившего службой заготовки припасов в этих сёлах. В каждой станице была боёвка СБ (служба безопасности) из 10 – 15 человек, тщательно законспирированных, с виду местных жителей. Отличались неимоверной жестокостью, хуже всяких чеченцев, убивали при малейшем подозрении на сотрудничество с советскими властями. Как пример – случай с семьей Ивана Семёновича Рухи. Он был вызван в райотдел НКВД для допроса по поводу участия в бандеровских бандах. Был признан невиновным, уехал домой и в тот же день была расстреляна вся его семья вместе с детьми и сброшена в колодец. Но Иван оказался тяжело раненым. Вылез из колодца, добрался до гарнизона и рассказал об участниках расстрела, среди которых оказался и председатель сельсовета – член боёвки СБ. В станице был свой следователь, получавший сведения от своих информаторов в сёлах, обрабатывавший их и при надобности передававших в службу безопасности станицы или выше. Содержатели пункта связи станицы имели выход на вышестоящие уровни руководства и имели в своем распоряжении единовременно до 20 связных. И никогда не забывалась политвоспитательная работа с населением. Для каждого возраста и пола имелся свой отдельный воспитатель, снабжающий своих подчинённых необходимой литературой и агитационными материалами.

На уровне подрайона и района в УПА сдержались кош и курень, по нашему войсковому уставу это пехотный полк, численностью до 2000 – 3000 человек. Кош отличался от куреня тем, что в нём были артиллерийские и механизированные соединения. Районное и подрайонное и руководство находилось в крупных селах, входящих в этот подрайон или район, там же находился штаб и командование куреня. Они не любили жить в лесу, хотя там у них были построены с помощью немецких инженеров бетонированные бункеры, хорошо замаскированные, с водяным и электрическим снабжением. Бывало, после войны, загонишь отряд УПА в лес, всё в окружении. Входишь в лес. А там никого нет, все в землю попрятались. Берёшь длинный железный штырь и начинаешь протыкать землю, пока не обнаружится бункер.

На этих уровнях в ОУН – УПА существовала и своя прокуратура, и следственный аппарат, состоящий из выпускников юридических факультетов Львовского, Варшавского и Краковских университетов, украинцев по национальности, работавших в тесной связке с районными боёвками службы безопасности. Для проведения следствия имелись тайные тюрьмы для содержания и пыток заключённых. Районная боёвка состояла из 10 – 15 хорошо обученных и вооружённых людей, по своей сути палачей, выполнявших карательные операции по распоряжению своего коменданта. Тот в свою очередь, получал сведения для проведения акций от следователей и прокуроров. А получали сведения от своих людей на мелких административных должностях в сельсовете, райсовете, на постах бригадиров, председателей колхозов. В городских военкоматах и НКВД это были обычно технические работники, уборщицы, истопники, секретари-машинистки, повара в спецстоловых для оперсостава. Только однажды ОУНовцам удалось внедрить своего агента в нашу боевую группу, которая была уничтожена при захвате куренного в одном из сел.

Призывом в УПА руководили коменданты мобилизационных отделов, в случае больших потерь в УПА по системе связных станичным передавались требования на мобилизацию нужного количества людей, за уклонение от призыва – расстрел.

Особое внимание надо уделить «сотне отважных юношей» и такой же «сотне девушек» при отделе особого назначения. Это была настоящая кузница кадров ОУН-УПА. Вся молодежь делилась на три возрастных группы, 10 – 12 лет, 13 – 15 лет и 16 – 18 лет. У всех этих половозрастных групп были свои задачи, действия и спрос. Самые младшие использовались как наблюдатели, разведчики и связные, более старшие – как диверсанты. Например, в сотне отважных юношей при отделе особого назначения начинал свою «трудовую деятельность» в качестве разведчика будущий президент Украины Леонид Кравчук. О том, насколько это была серьёзная организация, можно судить по тому, как они вели наблюдение за танковым резервом 1-го Украинского фронта, стоящего в Тучинском лесу в 1944 году с последующим наведением на него немецкой авиации. Не любили мы этих юношей, бывало, окружим банду, убившую наших товарищей, а они бросают оружие, поднимают руки и кричат, что они дети. А «сотня отважных девушек» при этом же отделе, – так это самые настоящие садистки, мы их и в плен не брали, расстреливали на месте. Они на наших пленных солдатах отрабатывали практические занятия по наложению шин на сломанные конечности, ломая им руки и ноги, или разрезали их для изучения полевой хирургии и способов сшивания ран. Свои хорошо оборудованные районные госпитали на 100 тяжело раненых они держали в труднодоступной лесной местности.

Надрайонные руководители предпочитали не светиться, находились обычно в лесу, в своих бункерах. У них там было все оборудовано для автономной жизнедеятельности, и электрическое освещение, и свой водопровод с канализацией, была радиосвязь с заграницей. На надрайонном уровне существовали школы младших командиров и политвоспитателей, аналоги современных тренировочных лагерей в Чечне, находившиеся в глухих карпатских лесах. Большинство из них было уничтожено в 1943 году партизанским соединением под руководством Вершигоры. В лесах на Оржевских хуторах Глевальского района Ровенской области находился и центральный провод ОУН-УПА, в хорошо оборудованном бетонном бункере со всеми удобствами, построенным под наблюдением немецких инженеров. Виддилы при каждой области с подчинённой им дивизией существовали только в 1943 – 1944 годах. Их уничтожила наша армия в апреле 1944 года в сражении под Кременцом.

В городах влияние бандеровцев было гораздо меньше, чем в селе. В городе у них была только служба внешнего наблюдения и связные. А руководство ОУН боялось там находиться, так как НКВД в городе хорошо работало. Да и городское население, более грамотное и лучше разбиравшееся в политической обстановке, не хотело сотрудничать с бандеровцами.

С этой тщательно законспирированной организацией СМЕРШу и пришлось воевать сразу после освобождения Украины. До конца войны советская власть заканчивалась в районных центрах. В селе хозяевами были бандеровцы. Чтобы покончить с этим, после войны в западной Украине в каждом селе были размещены гарнизоны. На одну Ровенскую область понадобилась целая 13 армия, после чего всё стало вставать на свои места. Бандитов загнали в лес и лишили снабжения, а СМЕРШ стал уничтожать в первую очередь главарей. После их уничтожения банды распадались, т.к. большинство людей было мобилизовано в УПА под страхом смерти, собственной и родственников. В 1945 – 1946 годах мы перебили банды на уровне куреней, кошей и сотен. А вот службу безопасности или по ихнему «безпеки», этих жесточайших палачей нам добить толком не дали. Когда в 1946 году мы вышли на уровень надрайонного руководства, следы потянулись в ЦК Украины во главе с Хрущёвым. Тут нас и остановили. В 1946 году свернулась работа по борьбе с бандеровцами в Ровенской и Львовской областях. Были ликвидированы отделы СБ, ОКР СМЕРШ, ББ (борьба с бандитизмом). Сняли с должности генерала Трубникова, руководителя Ровенского управления НКВД, и генерала Асмолова в Львовской области. А из Киева во Львов перевели по указанию Хрущёва генерала Рясного, как оказалось после, сочувствующего националистам. В результате чего служба безпеки учиняла расправы над нашими людьми до 50-х годов. После смерти Сталина по амнистии, проведённой Хрущёвым, вышли на свободу все активные участники УПА ОУН, возвратившиеся к себе на родину. В 1950 – 1960 годах началось тихое восстановление ОУН. Начали они с выдвижения своих людей на партийные и хозяйственные посты, были случаи приёма проводников идей ОУН и политреферентов ОУН в комсомол с дальнейшим карьерным ростом (яркий пример – Леонид Кравчук). А тех, кто им мешал или запугивали, шантажируя жизнью близких, или под видом несчастного случая или бытовой ссоры убивали. В 1974 году я приехал на Западную Украину, и мои друзья рассказали, что на многих высоких партийных и хозяйственных постах, не говоря о мелких, особенно в сельской местности, в Ровенской, Львовской, Ивано-Франковской областях стоят люди ОУН. Бывший до 1972 года первым секретарём ЦК КП Украины Шелест скрывал всё это от Москвы.

Как человек, знавший почти всю бандеровскую верхушку, хочу отметить их повальную продажность, жажду денег от хозяев, будь то немцы или после войны – американцы и англичане. И это на всех уровнях, от верха до низа. Там не было идеалистов, просто каждый желал за счёт своего положения урвать побольше материальных благ....»

Теперь немного цифр. За 1944 – 1945 годы бойцами истребительных батальонов было ликвидировано около 10 тысяч участников бандеровского подполья. Несмотря на угрозы со стороны соратников, за то же время в органы Советской власти пришли с повинной 76742 бандеровца и их пособника. Всего за период 1944 – 1955 годов, как это следует из архивных материалов, МГБ, МВД и СА, было убито 153262 и арестовано 103828 бандеровцев и их пособников. Потери бойцов истребительных батальонов с 1944 по 1953 год составили 1523 человека.

Одним из методов борьбы с бандеровским подпольем было выселение семей его участников за пределы Украины. За период с 1944 по 1953 год с территорий западных областей Украины было выселено в отдаленные районы СССР 65 906 семей (203 662 человека). Стоит особо подчеркнуть, одно обстоятельство, о котором редко вспоминают – это переселение спасло жизни многим жителям Западной Украины, вынужденным сотрудничать с УПА.

Подведем итоги «национально-освободительной борьбы» УПА.

По данным, которые приводит в «Зеркале недели» №36 от 21.09.2002 апологет УПА профессор С.Кульчицкий: «Безвозвратные потери советской стороны за десять лет, с 1944 года, составили 30676 человек. Среди них 8340 военнослужащих, 3190 аппаратчика, 15669 колхозника, 676 рабочих, 1931 представителя интеллигенции».

Из этих данных следует, что бандеровцы убили 22336 мирных жителя. К ним следует добавить как минимум 160 тысяч жертв одной только «волынской резни». В результате получаем соотношение убитых мирных жителей и военнослужащих 21, 9 к 1. Это как минимум. В таком случае против кого воевала УПА? Ответ очевиден – против гражданского населения. Да и с кем еще могли сражаться эти вояки, обученные гитлеровцами методам диверсионной деятельности.

А по поводу ее борьбы с гитлеровцами даже и говорить не приходится. По данным самих же самостийников за все время войны они убили... аж 700 фашистов. Не следует забывать, что в подавляющем большинстве случаев в разрозненных стычках с фашистами участвовали «бульбаши».

Еще раз приведу выдержку из Постановления I Конгресса ОУН, проходившего в Вене в 1929: «Полное уничтожение всех займанцев (неукраинских поселенцев) на украинских землях, которое наступит в беге национальной революции, и откроет возможности развития Украинской Нации в пределах собственного государства, обеспечит только система собственных вооруженных сил и целесообразная союзническая политика». Постановление – это официальный документ, который нужно исполнять; и в нем было четко оговорено: не переселить, не выселить, не изгнать, – уничтожить! Вот для чего им были нужны собственные вооруженные силы (а вернее банды), перед которыми никаких других задач не ставилось. Сказанное предельно ясно и не допускает иного толкования.

Как после всего этого можно называть вояк из УПА? Только двуногим нацистским зверьем. И в то же время это была элита – лучшие из лучших украинских янычар, отлично усвоившие идеологию и практику бесноватого австрияки по фамилии Шикльгрубер.

Вот далеко не полный перечень самых известных из них:

Роман Шухевич («Чупрынка») – капитан Абвера, затем капитан СС, награжден двумя крестами и медалью гитлеровской Германии; Главнокомандующий УПА.

Василь Сидор («Шелест») – капитан Абвера, награжден немецким крестом; командир роты шуцманшафтбатальон-201, затем командир УПА «Запад».

Д.Клячкивский («Клим Савур») – старший лейтенант Абвера; в 1943 году отдал приказ о массовом истреблении поляков на Волыни).

И.Грыньох («Герасимовский», «Данылив») – капитан Абвера, кавалер двух немецких крестов; организатор и член Главного штаба УПА, отвечал за связь УПА с Абвером и Гестапо, капеллан бандеровского батальона «Нахтигаль», капеллан шуцманшафтбатальон-201, главный капеллан 14-й дивизии СС «Галициен».

А.Луцкий («Богун») – старший лейтенант Абвера; командир взвода шуцманшафтбатальон-201, командир УНС (галицийский вариант УПА), с начала 1944 года замкомандира УПА.

В.Павлюк («Ирко») – капитан Абвера; командир роты шуцманшафтбатальон-201, куренной УПА на Ивано-Франковщине, затем районный проводник ОУН на Львовщине.

Ю.Лопатинский («Калина») – старший лейтенант Абвера; член Центрального провода ОУН и Главного штаба ОУН, активный участник кровавых преступлений нахтигалевцев во Львове (июнь 1941 г.). П.Мельник («Хмара») – капитан Ваффен СС; командир роты дивизии СС «Галициен», куренной УПА.