Тролль на троне

Не знаю, любит ли меня Бог, но определённую симпатию он ко мне всё же испытывает, если я пишу сейчас то, что пишу. Это такой кайф и такой драйв, что ни с какой ездой, ни на какой лошадке не сравнится.

Значит так... Сейчас речь пойдёт об одном РЕЖИССЁРЕ... Сейчас одна артистка будет отрываться на одном РЕЖИССЁРЕ... Сейчас она станцует Джигу на белых костях РЕЖИССЁРА... Она будет неспешно и смачно размазывать РЕЖИССЁРА по листу до тех пор, пока он (лист) не завизжит от отвращения к этому протухшему паштету...

Если вам стало жаль, ну хоть чуть-чуточку, этого РЕЖИССЁРА, то я довольна. Я начинаю. Но, сперва вопросец: знаете ли вы, кто такой тролль? Как выглядит, и вообще? Попробую обрисовать в общих чертах. Это – наихитрейший, наистрашнейший тип нашего времени. Принято думать, что обитает он в сказках и интернетовских джунглях. О, это великое заблуждение. Моё открытие в том, что троллей до чёрта среди нас, обычных людей. Они так же посещают клозет и смотрят телевизор, руки имеют нормальной длины и волосатость частичную. Ими заселены почти все троны нашей необъятной Родины. Кое с кем я знакома, кое-кого хочу вам представить. Хотя... чего его представлять-то, он не артист – в представлении не нуждается. А вот в лечении – да, в лечении очень даже нуждается. Болен он, и болен давно, ну, о-очень давно болен, так давно, что у его окружения зубы ныть стали. Не поверите – ноют и ноют, у всех, без передышки. Зайдёт, бывало, человек к нему в кабинет – улыбается, боль, значит, свою скрывает. А тролль ему: «Всё Деду Морозу расскажу, он твоё желание не исполнит! Вот так вот, – говорит, – и всё!!» Тут человек про боль свою забывал, и у него нервный тик начинался. Правда эта – чистая, натурпродукт, как говорится, а не какой-нибудь там... эрзац. Я, когда подобные вещи наблюдаю, в кабинетах-то, потом недели две изжогой мучаюсь и по ночам спать не могу. Однажды, не поверите, так разволновалась, что кофе никак укараулить не могла. Он от меня три раза «убегал», а я его три раза «возвращала». Обалдеть: он «сбежит», значит, а я в турочку водички подолью, подпалю снизу-то, стою – переживаю. Он, пользуясь моментом, и того... Кофе, и тот без внимания не выдерживает – сбегает... А какой же это кофе, после тройного-то побега? Это уже не кофе, это, простите-извините, субститут какой-то. Вот и от тролля все поубежали, поразъехались, не знаю – может, зубы лечить? Только самые догадливые и остались, потому что: «Чё другого-то тролля искать? Чем он, новый-то, лучше?»

P.S. А я шутканула там, вначале – не умею я «размазывать». А научиться надо бы, ох, как надо бы. Но это уж ближе к финалу. А сейчас, была не была, я призову свою сгорбленную память к ответу, пусть расправит плечи, глубоко вдохнёт. Я заставлю эту мнимую больную работать на меня и всё, что, вымучившись, явится, пусть будет отражением cути – неуловимой и желанной, страшной и смешной.

****

Давайте-ка, попросту разберёмся: что есть наша профессия – профессия актёров и актрис? Ну, и режиссёров, режиссёров тоже, конечно же, как я забыла... Если сказать коротко, то – умение без мыла влезть в чужую шкуру. Всё! Это, если коротко. А если, как положено, по-нашему, по Станиславскому, то лялякать-тополякать придётся до-олго, придётся вживаться в каждую букву и в каждый пробел...

Вернёмся к тому, что под поезд мы с вами не пошли, а пошли в искусство. Не знаю, как у вас было дело, а я в артистки даже не мечтала, просто жила и знала – буду. Эта наглая уверенность толкала меня в сорокоградусный мороз сначала в одну театральную студию, потом в другую. Родилась и жила я в Норильске до 16 лет.