Глава 12. Тайлер находился в необычайно хорошем расположении духа, поедая свои оладья, размахивая вилкой и улыбаясь всем

Тайлер находился в необычайно хорошем расположении духа, поедая свои оладья, размахивая вилкой и улыбаясь всем, кто проходил мимо нашего столика в «Вайноне».

Я проснулась в его объятиях, его нос утыкался мне в шею и щекотал ее дыханием. Стоило ему пошевелиться, я сразу же представила неловкость после проведенной вместе ночи, но никак не ожидала сладких поцелуев и объятий во время объяснений по эксплуатации стиральной машины. Ему безумно понравилось стягивать с меня собственную футболку и опускать ее в стиралку. Это заняло у него гораздо больше времени, нежели бросание туда же своих джинсов, белья и носков.

Едва мы разобрались с основной частью, как он усадил меня поверх машинки, а сам встал между моих ног, напомнив отчего во время пробуждения все тело ломило от сладкой боли.

В чистой весенней одежде Тайлер вел меня за руку к грузовику, потом открыл дверь в «Вайноне». Теперь же уткнувшись взглядом в практически пустую тарелку, улыбался словно идиот.

– Что смешного? – Спросила я.

Он посмотрел на меня, безуспешно стараясь подавить ухмылку.

– Я не смеялся.

– Ты улыбаешься. В смысле, очень много.

– А это плохо?

– Совсем нет. Мне просто любопытно, о чем ты думаешь…

– О тебе, – не дал мне закончить он. – Я думал об одном и том же с нашей первой встречи.

Я поджала губы, пытаясь помешать уголкам губ потянуться в верх. Его хорошее настроение имело заразительный эффект, с легкостью отодвигая на задний план слова Стерлинга, брошенные на ступенях перед моим домом и беспокойство, что они окажутся правдой.

Финли не звонила и не писала уже двадцать четыре часа. Возможно, Стерлинг действительно был прав. И сестра узнала о нас.

Телефон Тайлера зазвонил, и он прижал его к своему уху.

– Привет, мудила, – весело произнес в трубку. Выражение его лица резко изменилось, пока он слушал, концентрируясь на словах невидимого собеседника. Внезапно его брови взлетели на лоб. Он перевел взгляд на меня на долю секунды, после чего моргнул и опустил глаза.

– Но он в порядке, - снова прислушался к собеседнику он. – Он… он что? Они не стали бы так поступать. Ты говоришь серьезно, мать твою? Ничего себе… Ага, нет. Я не стану. Кто может сюда приехать? А что за вопросы? О Трэве? Что ты имеешь в виду? О, хреново. Думаешь, сработает? Ладно. Ладно. Я все передам Тэйлору. Сказал же, передам. Понял. Мы займем круговую оборону. Тоже тебя люблю, Трент.

Он опустил телефон и покачал головой.

– Ты сказал Трэв?

– Трэвис, – растерянно пояснил он. – Мой младший брат.

– Все в порядке? – Спросила я.

– Эм… да. Думаю, да, – ответил он, погрузившись в собственные мысли. – Он только что женился.

– Правда? Это же хорошо?

– Ага… Эбби… удивительная. Он безумно в нее влюблен. Меня просто застали врасплох. Они вроде как расстались.

– Оу. Это, э-э… немного странно.

– Они такие. Похоже в колледже, в котором я учился, случился пожар. В моем родном городе.

– Кто-нибудь пострадал?

– Все очень плохо. Огонь вспыхнул в подвале, отрезав многих от выхода.

– В подвале?

– Э-э… наш колледж известен подпольными боями.

– Подпольными чем?

– Вроде боев на спор. Два парня решают подраться. Место назначается всего за час до мероприятия. Организатор связывается с участниками, и уже их друзья обзванивают десятерых, затем еще пятерых и так далее по цепочке.

– И что потом?

Он пожала плечами.

– Потом они дерутся. Люди делают ставки. Там крутится целая пропасть денег.

– Откуда столько знаешь?

– Я начал это дело. Вместе с Тэйлором и организатором Адамом.

Взгляд Тайлера, когда я поставила на него у себя дома в нашу первую встречу, теперь приобрел смысл.

– Так Трэвис был там?

Лицо Тайлера побледнело, он изучал меня какое-то время, прежде чем ответить.

– Он сбежал в Вегас и женился.

– Хорошо.

– Да, – Тайлер потер заднюю часть шеи. – Хочешь еще сок?

– Нет, спасибо. Думаю, нам уже пора.

Тайлер оплатил счет, затем повел меня к машине, держа за руку, словно в этом жесте не было ничего необычного. Когда мы подъехали к «Маунтеньер», атмосфера между нами изменилась, стала напряженной и неловкой. Наступил ключевой момент, в котором необходимо было решить стоит нам целоваться или нет, и что будет означать поцелуй?

Я схватилась за рычажок на двери.

– Подожди, – потянулся ко мне Тайлер. Его пальцы сплелись с моими, после чего он прижал мою руку к своим губам.

– Спасибо, что остался со мной прошлой ночью, – произнесла я.

– Я рад, что оказался там и избавил тебя от незваного гостя.

– Я тоже.

Он взял в руки мой телефон, набрав сперва цифры, а затем буквы.

– Если он снова тебя побеспокоит, – Тайлер нахмурился, и складка между его бровями стала глубже. – Позвони мне. Но только… знаешь… в общем, звони в любом случае.

Я вылезла из грузовика и помахала ему на прощание, когда он отъезжал. Он увеличил громкость радио, и до меня доносился грохот басов, пока машина не свернула к шоссе, ведущему к пожарным общежитиям.

Дверь звякнула, стоило мне зайти в офис.

– Доброе утро, – на пути к своему столу помахала Джоджо.

Дверь в кабинет Вика была заперта, а на моем столе стоял букет восхитительных сливочного и ярко-фиолетового цвета роз в простой стеклянной вазе. Я обошла стол, обернув одной рукой талию, а пальцы второй прижала к губам, стараясь не расплыться в улыбке. Цветы, романтика и ухаживания – последнее, чего мне хотелось от Тайлера, но опустившись в кресло, я не могла не насладиться головокружительными чувствами.

В дверном проеме показалась голова Джоджо.

– От кого цветы?

Я еще раз наклонилась вперед для подтверждения и, приподняв руки, хлопнула ими по ляжкам.

– Не могу найти записку.

– Без подписи? Какие есть предположения? – Спросила она, заходя в комнату и располагаясь своей пятой точкой на диванчике. – Может от парня, только что подбросившего тебя до работы?

Потянувшись вниз, я включила компьютер, пользуясь удобным случаем, чтобы стереть с лица нелепое выражение, затем села прямо.

– Возможно.

Джоджо скрестила на груди руки с самодовольной улыбкой на лице.

– Я догадывалась по тому, сколько времени ты проводила на станции. Просто не ожидала, что все произойдет так быстро.

– Между нами ничего нет. Мы просто друзья.

– Разумеется, – с ухмылкой произнесла Джоджо. – Ты похудела. Тебя кормили?

– Едва.

Она поднялась.

– Я принесла пончики, чтобы отпраздновать первый день твоего возвращения. Они в комнате отдыха.

– Ты святая, правда, я успела позавтракать. Съем парочку во время обеда.

– У меня сегодня куча дел. Ты занимаешься письменным отчетом?

– Сделаю все, что смогу. Но помни, что я не писатель. Напишу то, что знаю, а ты уже сама обернешь это в историю.

– Да, да… я поняла и с первого раза, – ответила она, исчезая за углом.

Я открыла новый документ и уставилась на пустую страницу, взгляд сразу же переместился на букет. Мне и раньше дарили цветы, в большинстве случаев отец, но этот букет нес в себе определенный смысл. Цвета точно соответствовали моей комнате, а розы обозначали нечто большее банального «спасибо за прошлую ночь». Возможно, я все неверно восприняла. Но Тайлер не похож на парня, способного на бесчестные жесты.

Я оторвалась от этих мыслей, фокусируясь на задании Джоджо. Перенесла на страницы первый день, проведенный на станции, но только самое основное: имена и названия инструментов, их внешний вид, также забавные прозвища членов команды. Как они уважали друг друга, но больше всего восхищались Тайлером. Мужчина находил аргументы, вел их в гору, они уважали каждое принятое им решение, когда рядом не оказывалось Джубала. Далее поведала о противопожарных барьерах, минеральной почве и растительности. Рюкзаках, провианте, полетном весе и десяти кодах. Включила собственные ограниченные знания о земляных траншеях, наблюдательных вышках, координатах и погоде. Затем добавила истории, вроде той, где Тайлеру довелось работать с самым лучшим пилотом – рыжеволосой австралийкой по имени Холли, которая с легкостью смогла «пятится» на своем вертолете, развернув его в последний момент, чтобы доставить команду на склон горы, откуда им не пришлось идти пешком слишком далеко – и о том, как Тайлер умудрился съесть жирную, сочную личинку жука на спор за двести долларов.

Два часа пролетели незаметно, прежде чем войти в дверь постучала Джоджо. Она пересекла мой кабинет и подошла к офису ее отца. Дважды постучала, а затем отступила назад.

Вик вышел с красными щеками и светящимися глазами. Джоджо встала возле моего стола, скрестив на груди руки.

– Что происходит? – Спросила я.

– Мы с папулей в восторге от твоих снимков, Элли. Ты обеспечила нас удивительным материалом. Ты сумела прожить в полевых условиях, спать в палатках в настоящий холод вместе с теми дикарями ночи напролет. Ты рождена для этого.

– Для чего?

– Чтобы стать полевым фотографом, – пояснил Вик.

– Кем-кем? – Переспросила я, почувствовав себя не очень комфортно.

– Папуля собирается нанять еще одного ассистента.

– Что? – Паника прошла сквозь меня.

Джоджо сжала мою руку.

– Все нормально. За новую работу тебе будут платить больше.

– Больше?

Ее глаза расширились.

– Намного больше. Папуля хочет сделать твое задание «гвоздем» журнала. Он хочет, чтобы ты продолжила следовать за «Альпийским Подразделением» в течение всего пожароопасного сезона.

– Но если вы наймете кого-то еще, что тогда будет?

Джоджо закатила глаза.

– Кого мы обманываем? Папуля никого не станет искать. Я уже очень долго занимаюсь этим. И могу подождать до конца пожароопасного сезона. Ты должна согласиться, Элли. Это будет удивительно.

– Я… не знаю, что сказать, – ответила я, одновременно ощутив себя недовольной и польщенной.

– Скажи «пока», – вставил свое слово Вик. – Я хочу, чтобы ты уже сегодня вернулась на место назначения. Нам позарез необходимо продолжение для следующего номера. Мы уже договорились со смотрителем. Пакуй чемоданы. Ты проторчишь в альпийском общежитии до октября.

– Ох, спасибо большое, – закрыла глаза я.

Я практически могла слышать улыбку Джоджо. Она понятия не имела, что в следующем месяце меня вышвырнут из родительского дома. Мне едва хватило оплатить мобильную связь, что по сумме гораздо меньше депозита и арендной платы за первый месяц, даже в домах и квартирах в получасах езды за пределами города. Преследование пожарных до октября месяца подарит мне еще от шести до семи месяцев, чтобы найти жилье. Возможность спать в грузовике или палатке выглядела привлекательней, нежели в приюте.

– Мы знали, что ты обрадуешься! Я говорила, она будет рада, папуля.

– Теперь я свободен? – Спросил Вик.

Джоджо вздохнула.

– Свободен. Можешь идти и снова закинуть ноги на стол.

Я вытащила телефон и послала Тайлеру сообщение:

«Слышал новости?»

«Только что. Я официально назначен на роль твоей няньки. Не могу дождаться.»

«Спасибо за цветы. Они прекрасны. ☺»

Ответ Тайлера пришел далеко не сразу:

«Я не посылал цветы. Никак не могу решить, чувствовать себя козлом или же прикончить того, кто их послал.»

«Так они не от тебя?»

«Нет. Записки не было?»

«Нет.»

«Я хочу знать, кто их прислал.»

«Я тоже.»

«Но по другой причине.»

«… и по какой же?»

«У меня кровожадные мысли. Все, что могу сказать.»

«Забей.»

«В целом у меня очень скверный характер. И посылать цветы моей девушке – не лучшая идея.»

«… я не твоя девушка.»

«Пока. Ты пока не моя девушка.»

Я перевела телефон в беззвучный режим и положила его в шкафчик, покачав головой, десятки противоречивых эмоций крутились в голове и сердце, включая желание узнать, от кого пришли цветы. Кто кроме Тайлера мог их послать?

– Элли? – Голос Джоджо раздался по селектору, и я от неожиданности подскочила. – Тебе звонок по первой линии.

– Это парень?

– Да.

– Его зовут Стерлинг?

– Нет.

Тогда я нажала кнопку первой линии и поднесла к уху трубку, со стопроцентной уверенностью ожидая услышать голос Тайлера на том конце провода.

– Элли слушает.

– Зайчонок? – Глубокий голос отца прогремел через динамик так громко, что мне пришлось отвести трубку от уха.

Медленно вернув ее обратно на предназначенное место, мягко ответила.

– Папуля?

– Слышал новости. Я так тобой горжусь, – его голос дрогнул. – Я знал, ты со всем справишься.

– С-спасибо. Папочка, я не могу сейчас разговаривать. У меня работа.

– Знаю. Сегодня утром я пообщался с Виком. Он тобой очень доволен. Сказал, ты лучший ассистент, который на него работал.

Вик забыл упомянуть о задании.

– Вообще-то, меня повысили, так что я… я нашла себе жилье. И перееду на этой неделе.

– Чепуха, зайчонок. Ты нам уже все доказала. Марисела собирает твои вещи, паспорт и билет на самолет дома. Мы хотим, чтобы ты присоединилась к своей сестре в Санье. Самолет вылетает завтра утром.

– Кто «мы»?

– Не понял?

– Ты сказал, «мы хотим, чтобы ты отправилась в Санью».

Он прочистил горло.

– Твоя мать…

После непродолжительной борьбы, телефон оказался у мамы.

– Серьезно, Эллисон, ты не могла найти нечто не настолько… отчаянное?

– Прошу прощения?

– Секретарша? У Д.У. Чедвика не больше не меньше. Какая стыдоба.

Кровь на моем лице начала закипать.

– Вы не оставили мне выбора, мама.

– Ты поблагодаришь их за предоставленный шанс, затем встретишься с сестрой, как того желает твой отец, после чего начнешь работать в его компании под руководством Финли. Тебе все ясно?

– Это то, чего хочет Салли?

Мама вздохнула.

– Твой отец посчитал Салли чересчур… ущемляющей.

– Как же контракт?

Мама засмеялась.

– Контракт не был юридически заверен, Эллисон. Скорее соглашение, записанное на бумаге.

Я сделала глубокий вдох, обрадовавшись возможности оказаться лежащей на борту арендованной яхты всего через тридцать два часа, купаясь в лучах солнца, попивая мимозу и обжираясь лобстерами и уткой по-пекински. Вопрос состоял в другом, хотела ли меня видеть Финли.

– Финли знает?

– Пока нет. Там середина ночи.

– То есть, проснувшись сегодня утром, вы решили, что я все-таки не умерла для вас?

– Серьезно, Эллисон. Не переигрывай. Мы заставили тебя найти работу, ты нашла, теперь тебя ждет награда за усердный труд, после которой приступишь к работе с сестрой. Никто не умер.

– Кое-кто все-таки умер.

Мамина речь стала прерывистой.

– О чем ты… о ком ты… О чем, во имя всего святого, ты говоришь, Эллисон? Кто умер?

Я сглотнула.

– Передай папе спасибо за билеты, но я не полечу в Санью. Здесь меня ждет работа, которая мне нравится.

– Тебе нравится работать секретаршей, – холодно заметила мама. На заднем плане послышался голос отца.

– На самом деле, я еще делаю снимки для журнала, и совсем не плохие.

– Эллисон, бога ради. Ты секретарь – фотограф? Прислушайся, что ты несешь.

– Я остаюсь здесь.

– Все дело в парне, да? Ты познакомилась с местным, и теперь не можешь думать рационально. Филипп, вразуми ее.

– Какое-то время я буду недоступна. В крайнем случае, звоните в журнал. Они знают, как со мной связаться.

– Эллисон, – послышалось предупреждение матери. – Если ты сейчас повесишь трубку…

– То вы лишите меня поддержки? – Перебила ее я.

Пока моя мама обдумывала следующие слова, я повесила трубку. Испугавшись, что если снова услышу голос отца, то смогу передумать.