Социально-психологическое мышление как инструмент исследования

Постановка вопроса. В ряду всего многообразия применя­емых в социальной психологии методов как теоретического, так и эмпирического исследования, как методов воздействия, так и контроля, исключительно важная роль принадлежит способу осу­ществления процесса мыслительной деятельности самого соци­ального психолога.

С представлением о способе профессионального социаль­но-психологического научного мышления невольно ассоции­руются такие категории и понятия, как главный метод, универсальный инструмент, парадигма, принципиальная по­зиция, способ понимания, подхода и объяснения изучаемых яв­лений и др.

Разработка смыслового значения этого понятия, исследо­вание его связей с близкими к нему явлениями и категориями безусловно нуждается во всестороннем изучении. Однако и сей­час уже ясно, что в ряду других составляющих концептуаль­ного аппарата в структуре методологии социальной психологии (принципы, категории, законы, теоретические построения) особое место занимает сам этот способ профессионального мыш­ления. Есть основания рассматривать и квалифицировать пос­ледний в качестве социально-психологического мышления подобно тому, как можно по аналогии с этим говорить о соци­ологическом или математическом (математическая логика), экономическом или политологическом, философском или тео­ретическом мышлении.

Сформулируем три основных вопроса. Что же считать кри­териями для различия этих типов или разновидностей мышле­ния? Насколько общеобязательным здесь является признак профессионализма или логическая обоснованность последнего? В чем специфика социально-психологического мышления?

Начнем с ответа на первый вопрос. На наш взгляд, крите­рием различия названных типов или разновидностей мышления является специфика их предметной ориентированности. Так, пред­мет социально-психологического мышления — особенности пси­хического состояния, поведения и общения людей, их отношений и взаимодействия; математического — числовые характеристи­ки; философского — самые общие проблемы природы и обще­ства и соответствующие понятия и категории; и т. д.

В предельно широком смысле слова любые мыслительные операции независимо от уровня профессионализма могут рас­сматриваться в качестве предметно ориентированных, а сле­довательно и специфических по форме при том условии, что это логическое, рациональное в своей основе мышление.

Альтернативы понятия социально-психологического мыш­ления как рационального. Альтернативой ему может быть эмо­циональное или образное мышление как частный случай логики чувств или логики ассоциаций, мышление дологическое, ми­фологическое или магическое, как его определял в свое время пионер исследований первобытного мышления во второй поло­вине XIX века французский этнолог Люсьен Леви-Брюль.

Альтернативность этих вариантов мышления на уровне обыденного сознания связана с их отступлением от требований рациональной обоснованности или логичности самого рас­суждения, в отказе от работы с понятиями и категориями, в подмене эмпирически верифицируемого опыта и результатов исследования плодами экзальтированного воображения.

Это, однако, не означает, что в этих проявлениях мышле­ния, оперирующего чувственным опытом или мифологическим материалом, ассоциациями образов или символов, нет никакой логики. Здесь, как и в случае с абстрактным, логическим и про­фессиональным мышлением, есть и своя внутренняя логика.

Но это совсем другая и весьма своеобразная " логика" не­зависимо от того, говорим ли мы о логике чувств, как это де­лал французский психолог Теодюль Рибо, или о логике образных ассоциаций, как об этом говорил Г. В. Плеханов применитель­но к психологии женщин африканских племен, переживавших железный век.

К этой во многом парадоксальной и не требующей аргу­ментации и доказательств логике не применимы требования про­фессионального мышления, как социологического, так и социально-психологического.

Социально-психологическое мышление как новая парадиг­ма. Не менее актуален и вопрос о специфике разновидностей профессионального мышления, если рассуждать о них, руковод­ствуясь не только различием предмета исследования, но и са­мого способа осуществления логических операций.

В таком случае правомерно говорить о парадигме как по­нятии, введенном в научный оборот американским ученым-на­уковедом Куном в 1962 году и означающем определенную характеристику типа мышления. Последняя связана со специ­фикой логического основания при выборе проблем и приорите­тов, при определении детерминант, объясняющих ту или иную взаимозависимость изучаемых явлений. Парадигма при этом рассматривается как определенный образец для решения иссле­довательских задач, нередко специфических для той или иной области или этапа в истории развития научного знания.

С этой точки зрения само возникновение социальной пси­хологии уже как течения мысли означало формирование новой парадигмы во всей системе научных представлений о человеке. Существо той парадигмы, которую несло в себе социально-пси­хологическое мышление, состояло не только в новых аргумен­тах в пользу еще большей, чем прежде, концентрации внимания исследователей на социальной психике человека как " мере всех вещей".

Эта парадигма означала прежде всего интерес к той новой точке отсчета, связанной с пониманием психологии и поведения человека, которая теперь была найдена в фено­менологии и эффектах массовой психологии и массового поведения (психология народов и масс, психология толпы, " коллективных представлений" и т. д.). Она позволяла го­ворить об открытии той новой силы, с которой раньше не сталкивалась вплотную мысль ни историка, ни психолога, ни социолога, ни политолога и т. д.

Соотношение понятий " парадигма" и " центризм" приме­нительно к мышлению. В дальнейшем специфика данной пара­дигмы становится еще более рельефной в терминах " центризма" как профессионального способа мышления и объяснения соци­альных явлений. И тогда, сопоставляя тип социально-психоло­гического мышления с характерной для антропологии парадигмой антропоцентризма, для социологии — социоцентризма, культурологии — культуроцентризма [14], становится возможным говорить о таком типе социально-психологическо­го мышления, который может быть квалифицирован в понятии " социопсихоцентризма".

Междисциплинарный статус социально-психологическо­го мышления. Дает ли такая квалификация типа социально-психологического мышления основание для его упрека в профессиональной ограниченности вследствие замкнутости мысли исследователя рамками своих специальных интересов, а может быть, заодно и в экстраполяции, т. е. распространении или переносе своих представлений для объяснения явле­ний на другие науки о человеке?

Опыт провозглашения такой " опасности" у нас уже есть. Достаточно вспомнить тезис об угрозе якобы психологизации социологии или истории, который уже звучал у нас в тех слу­чаях, когда речь шла о применении социально-психологичес­ких знаний или даже рассмотрении соответствующих проблем социальной психологии для большего понимания различных со­циальных явлений социологами или исторического процесса историками.

Между тем заложенная в любой сфере профессионально­го научного мышления сфокусированность внимания исследо­вателя на своих проблемах и стремление понять через них другие области науки и практики не несет в себе ничего предо­судительного.

Реальная опасность профессиональной замкнутости соци­ально-психологической мысли, однако, существует в той мере, в какой она не опирается на то богатство многообразных те­перь уже смежных дисциплин, из которых она когда-то роди­лась сама.

Но из этого вытекает прежде всего актуальность вопро­са о профессиональном самоопределении социально-психоло­гической мысли и статуса самой науки социальной психологии в ряду других наук о человеке. В этом самоопределении суще­ственна как четкость представлений о специфике социально-психологического видения мира человека, особенностях социально-психологического типа или парадигмы мышления, так и о тех гранях и границах, которые связаны с областью соприкосновения этой научной дисциплины с другими.

Социально-психологическое мышление и этнический мен­талитет. Не меньшую актуальность представляет и вопрос о соотношении в социально-психологическом мышлении объек­тивной, деперсонифицированной и не связанной с этнически­ми особенностями восприятия и понимания мира человека основы с позицией национально окрашенного менталитета ис­следователя. Ведь практически невозможно избежать проти­воречивого взаимодействия этих двух структур в логике видения и понимания исследователем своих проблем. Вопрос этот чуть позже будет еще предметом специального рассмот­рения. Пока можно лишь заметить, что он до настоящего вре­мени не был объектом разностороннего изучения. Хотя влияние этих двух структур (национальной и наднациональной или вне­национальной) безусловно существенно для понимания осо­бенностей становления и развития национальных школ в истории социально-психологической мысли.

Резюме. Подводя некоторый итог рассмотрению фено­мена социально-психологического мышления как главного ин­струмента в арсенале всех средств данной науки, можно еще раз подчеркнуть, что социально-психологическое мышление является:

— универсальным инструментом социальной психологии как науки, позволяющим осуществлять решение стратегичес­ких задач, связанных с развитием теории и практики этой на­уки, с разработкой и эффективным использованием более частных по сравнению с ним методов исследования, воздействия и контроля;

— специфическим способом профессионального видения и решения проблем социальной психологии, определяемым за­конами рационального, логического мышления, особенностя­ми предметной области данной науки;

— своеобразной позицией подхода к изучаемым явлени­ям и их объяснения, лежащей в основе понимания всех элемен­тов методологии, феноменологии и праксиологии данной науки;

— таким процессом, на алгоритме развития которого в тот или иной период в рамках той или иной национальной на­учной школы могут сказываться влияния как доминирующей в данный момент парадигмы, так и особенности этнического менталитета исследователя.