Государство и право в переход от капитализма к социализму 409

и находится под воздействием товарно-хозяйственных регу­ляторов, и регулируемого (публично-правового), поскольку оно входит в систему планового хозяйства и подчиняется воздействию плановых органов.

С переходом к нэпу вновь стал актуальным вопрос о пра­вовой форме хозяйственных предприятий. Перед законода­телем встал ряд вопросов, ранее ему неизвестных: определе­ние четких правовых рамок деятельности частных предпри­ятий, установление правовых норм взаимодействия государ­ственной, кооперативной и частной промышленности; раз­работка правовой базы для государственных предприятий, которая позволила бы им наиболее эффективно действовать в условиях рыночной конъюнктуры. Сторонники рыночной системы заявляли: «нэп требует решительного, единого, централизованного законодательства, направленного ценой уступок интересам частных лиц и буржуазной идеологии на развитие производительных сил страны. В отношении граж­данского права это означает восстановление основных поло­жений гражданского законодательства, действующего в за­падноевропейских государствах».

Организационные формы государственной промышлен­ности должны были строиться в соответствии с двумя основ­ными функциями государства в сфере хозяйс1 кования: регу­лированием торговой деятельности и ее организацией. При­спосабливаясь к законам рынка, государственная промыш­ленность вынуждена была использовать принцип конкурен­ции как инструмент для удержания рынка в собственных руках. С правовой точки зрения главной задачей овладения рынком являлось создание норм торгового законодательст­ва.

Сочетание свободного рынка с системой основных госу­дарственных монополий в экономике для правовой «над-; стройки» должно было вызвать (с точки зрения рыночной концепции хозяйственного права) развитие коммерческого оборота на основе гражданского и торгового права, с одной стороны, и появление особой правовой формы для постро­ения всей массы государственных предприятий, с другой.

Деятельность как государственных, так и частных пред­приятий регулировалась промышленным законодательст­вом, разделенным на две сферы. Критерии разграничения основывались на разном подходе законодателя к тем или

410 К.

иным социальным группам предприятий. Товарно-денежное хозяйство обусловило сосуществование частно-правовых эле­ментов с новыми формами планирования и регулирования. Главной задачей было установление наиболее эффективных организационных форм и отношений, в которые включались госпредприятия, участвуя в товарном обороте.

В свою очередь, рыночная деятельность госпредприятий потребовала их выделения в качестве субъектов права, т. е. наделения их правами юридического лица. Обособление предприятия в коммерческом обороте шло по трем направле­ниям: счетно-бухгалтерскому, имущественному и хозяйствен­но-административному (управленческому).

С организационной точки зрения юридические лица де­лились на корпорации и учреждения. Характерными чертами юридического лица являлись: субъективность (самостоятель­ность в обороте), производность и инструментальность его органов, единство (целостность), бессрочность (срок его су­ществования не оговаривался) и единообразие этого инсти­тута (юридического лица) при различном его содержании. Оно могло возникнуть как объединение физических или юридических лиц. В последнем случае имело место появле­ние сложного юридического лица, отличающегося особым способом образования, процедурой участия его членов в уп­равлении делами и порядком использования результатов со­вместной деятельности. Сложные юридические лица разли­чались по степени связи целого с частями. Практика дала три основные разновидности такой связи: акционерное общест­во — входящие в него юридические лица, достаточно авто­номны; трест — связь эта достаточно жесткая (усиленное единство, сниженная субъективность составных частей); син-дикатские и кооперативные объединения (промежуточный тип). По соображениям хозяйственной целесообразности закон признавал юридическими лицами самые различные формирования и не предоставлял прав юридического лица тем объединениям, которые существовали вне его прямых велений. С точки зрения гражданского оборота важным пред­ставлялось деление юридических лиц на преследующие чисто хозяйственные цели и преследующие цели публично-правовые, социальные, культурные. Это деление не совпада­ло с делением юридических лиц на публично-правовые и частноправ овые.

Государство и право в переход от капитализма к социализму 411

Хозяйственная ситуация 1921—1922 гг. (максимальная автономия, отсутствие регулирующих центров и планов, сти­хийность рынка) выдвинула на первый план хозяйственную и юридическую самостоятельность трестов, когда «их юриди­ческая природа превалировала над социально-экономичес­кой природой». Механизм товарного хозяйства позволял противопоставлять в сфере гражданско-правовых отноше­ний трест как юридическое лицо другим государственным, хозяйствующим организациям. Вне рынка, в отношениях с вышестоящими органами, трест раскрывал другую свою сто­рону. Его отношения с ними приобретали внутренний функ­циональный, а не гражданско-правовой характер. Трест был одновременно хозяйствующим субъектом и хозяйственным органом.

Первое Положение о трестах было утверждено декретом ВЦИК и СНК в начале 1923 г. Подчеркивалось, что трест есть выделенное из общего состава государственного достояния имущество, которое находится в управлении «особых дове­ренных органов», действующих на правах юридических лиц. Руководящие органы (наркоматы, ВСНХ) являлись органами регулирования по отношению к тресту и одновременно вклю­чались вместе с ним в единую хозяйственную организацию. Это усложняло правовой статус треста как организации.

Структура треста включала его внешнюю и внутреннюю сторону. Внешняя (рыночная) сторона треста мыслилась как «заимствованные из частного хозяйства техника и прием ра­боты», а внутренняя сторона — как «публично-хозяйственное содержание». В связи с этим процессы трестирования сопро­вождались двумя тенденциями: централизаторской и децент-рализаторской. Первая вела к созданию системы концернов, т. е. расширению сферы деятельности треста за счет присо­единения к нему предприятий, производящих сырье и гото­вые изделия. Такие концерны должны были служить центра­ми планового руководства экономикой.

По декрету о трестах 1923г. имущество треста распадалось на основной и оборотный капитал. Формально весь основной капитал был изъят из гражданского оборота, и имуществен­ная ответственность по долгам на него не распространялась. Однако на практике наметилась тенденция к выделению из состава основного капитала некоторого имущества, вовлека-

емого в оборот. Непосредственно это было связано с вопро­сом о кредитоспособности треста. Были поставлены вопросы о возможности перераспределять основной капитал между государственными предприятиями и о дополнительной от­ветственности трестов перед кредиторами-госорганами в полном объеме уставного капитала. Предполагалось при этом, что передача имущества одним государственным пред­приятием другому не будет означать его окончательного от­чуждения (купли-продажи) и не окажет негативного воздей­ствия на единство государственного имущественного фонда. Декрет о трестах 1923 г. предусматривал передачу трестам не совокупности имущественных прав, а совокупности вещей. Поэтому уставный капитал треста делился не по принципу оборачиваемости, а по производственному принципу: основ­ной — оборотный капитал.

На первом совещании юрисконсультов государственной промышленности в 1925 г. декрет о трестах был подвергнут развернутой критике, в том числе и по вопросу о правовом режиме имущества трестов. По заданию правительства спе­циально созданная комиссия ВСНХ начала работу по пере­смотру Положения о трестах. Главные задачи были сформу­лированы следующим образом: «особо отразить в проекте нового декрета о трестах плановый характер работы трес­тов», урегулировать вопросы правового режима имущества треста и разграничения управления этим имуществом между СТО, ВСНХ и трестом.

В проекте нового закона о трестах перечислялись все ос­новные организационные формы промышленности (не толь­ко тресты). Из текста была исключена прежняя мотивировка хозяйственной деятельности трестов: с целью извлечения «прибыли» и оставлена только ссылка «на коммерческий рас­чет». Наиболее важное нововведение — ликвидация ранее су­ществовавшего деления уставного капитала треста на основ­ной и оборотный. Вместо этого предусматривалось деление имущества на изъятое и неизъятое из оборота. Вместе с тем торговая сфера треста ограничивалась реализацией предме­тов только собственного производства. Если основными на­правлениями в деятельности треста были по декрету 1923 г. «извлечение прибыли» (автономия) и «общественные зада­чи» (плановость), то проект нового декрета пытался синтези-