Государство и право в период перехода к буржуазной монархии. приведенных доказательств, «законы о свойствах рассматри­ваемого преступления»и предупреждал их против «всякого увлечения в обвинении или в оправдании

приведенных доказательств, «законы о свойствах рассматри­ваемого преступления»и предупреждал их против «всякого увлечения в обвинении или в оправдании подсудимого». Для судьи-профессионала это был способ влияния на неискушен­ных в судейских делах присяжных заседателей.

Председатель суда вручал присяжным письменные вопро­сы о факте преступления и вине подсудимого, которые огла­шались в суде. Вопросы разрешались присяжными по боль­шинству голосов. Отмена вердикта была возможной лишь в случае, если суд единогласно признавал, что «решением при­сяжных осужден невиновный». В этом случае он выносил по­становление о передаче дела на рассмотрение нового состава присяжных, решение которых было окончательным. Закон подчеркивал, что «приговор, постановленный судом с учас­тием присяжных заседателей, считается окончательным».

При окружных судах учреждался институт следователей, осуществлявших под надзором прокуратуры предваритель­ное расследование преступлений на закрепленных за ними участках. До реформы предварительное следствие осущест­вляли земский суд и управа благочиния (надзор за ними был со стороны прокурора, стряпчих, губернского правления). Обвинительное заключение составлялось в канцелярии суда, т.е. следствие не было отделено от суда. Реформа отделила предварительное следствие от судебного расследования. Рас­следование делилось на генеральное (предварительное, без предъявления обвинения) и специальное (формальное, с предъявлением обвинения).

На судебные палаты возлагались дела по жалобам и про­тестам на приговоры окружного суда, а также дела о долж­ностных и государственных преступлениях по первой ин­станции. Дела рассматривались при участии «сословных представителей»: губернского и уездного предводителей дво­рянства, городского головы губернского города и волостного старшины. Судебные палаты выступали в качестве апелляци­онной инстанции по делам окружных судов, рассмотренных без участия присяжных заседателей, и могли заново, в пол­ном объеме и по существу, рассматривать уже решенное дело.

Кассационные департаменты Сената рассматривали жа­лобы и протесты на нарушение «прямого смысла законов», просьбы о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельст-

VI.

вам приговоров, вошедших в законную силу, и дела о служеб­ных преступлениях (в особом порядке судопроизводства). В 1872 г. было учреждено также Особое присутствие Сената, рассматривающее политические дела особой важности. Де­партаменты Сената были кассационными органами для всех местных и общих судов России и могли рассматривать любое дело, решенное в низших инстанциях с нарушением установ­ленного порядка.

При разработке реформы было высказано предложение создать должность областного главного судьи, который осу­ществлял бы общее руководство судопроизводством и назна­чал на судейские должности, но оно было отвергнуто прави­тельством, опасавшимся, что судебная система может полу­чить тем самым излишнюю, с его точки зрения, автоном­ность. Тогда же было отвергнуто и предложение о допущении защиты на стадии предварительного следствия.

В целом становление новых судов встретилось со значи­тельными трудностями. Новые принципы их деятельности:

гласность, состязательность, несменяемость судей, их неза­висимость (пусть относительная) от административных влас­тей — не могли не вызвать подозрительности и противодейст­вия со стороны государственной бюрократии. Первоначаль­но (в апреле 1866 г.) были созданы только два судебных округа (Петербургский и Московский), в остальных районах новые суды создавались в течение долгого времени, постепенно и по частям.

Несмотря на свой буржуазный радикализм судебная ре­форма с самого начала несла на себе ряд пережитков прошло­го. Ограничение компетенции суда присяжных, особый по­рядок придания суду должностных лиц, недостаточное ог­раждение судейской независимости от администрации — все это ослабляло эффективность проводимой реформы. Ничем не ограниченное право министра юстиции назначать судей, не вдаваясь при этом в объяснения, стало одним из главных каналов давления администрации на судебные органы.

Предание государственных чиновников суду осуществля­лось постановлениями их начальства, а не по решению суда. Присяжные заседатели устранялись от рассмотрения дел, имеющих политический характер. Эти и другие изъятия из