Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Виноват ли Львов?

О сносе в 1784 году древней церкви в Новоторжском Борисоглебском монастыре

 

После раскопок Новоторжской археологической экспедиции 1989–1993 годов в Борисоглебском монастыре тверские учёные А. М. Салимов и П. Д. Малыгин стали обвинять архитектора Н.А. Львова в том, что он уничтожил древний собор в монастыре. Вот что заявил П. Д. Малыгин в интервью «радио «Свобода» 4 мая 2003 года: « Я не люблю Львова, честно признаюсь. Он принадлежал к тем архитекторам, которые считали, что всё, что до них строилось, это старьё, совершенно бездарное, некрасивое, безобразное, и всё это надо ломать и строить по принципам классицизма, палладианства, чем очень увлекался Николай Александрович. И о н сделал для археологов страшную одну вещь - на территории Борисоглебского монастыря уничтожил домонгольский храм, который мы недавно раскопали, шикарный был храм, с фресками, которые не уступают Нередице новгородской, он его перед строительством нового собора развалил, то есть разобрал достаточно варварски. Но самое печальное, что он, будучи архитектором, историком, энциклопедистом, не сделал никакой зарисовки или какого-то обмерного чертежа. И на месте этого древнего собора был построен огромный новый классический собор Львова, самая крупная постройка, и она полностью уничтожила все фундаменты. И у нас есть конструкт кирпичей от этого древнейшего в нашем регионе храма, эти тысячи фрагментов фресок, но мы не знаем конфигурации, плана этого храма. И за это как-то у меня такое специфическое отношение к Львову».

Вслед за учёными обвинения в адрес Н. А. Львова повторили в путеводителе «Великое Троеградье» тверские журналисты Е. Петренко и Н. Зимина.

На мой взгляд, обвинения, предъявленные архитектору XVIII века нашими современниками, являются необоснованными и, мягко говоря, некорректными. Насколько мне известно, документальных подтверждений тому, что Львов кому-то советовал снести древний собор, а затем и принимал решение о его сносе, а также руководил работами по его уничтожению, у обвинителей Львова нет. На сегодняшний день и я не располагаю такими сведениями.

О том, кто принимал решение о сносе древнего собора, который обветшал к началу 80-х годов XVIII столетия, рассказал иеромонах Илиодор в своей книге «Историко-статистическое описание Новоторжского Борисоглебского монастыря» (Тверь, 1861). События в ней излагаются в следующей последовательности.

В начале января 1784 года настоятель монастыря архимандрит Макарий 2-й донёс Тверскому епископу Иоасафу, что каменная соборная церковь в монастыре во имя святых благоверных князей Бориса и Глеба, построенная преподобным Ефремом Новоторжским чудотворцем, из-за своей древности обветшала и клонится падению. Далее он описывал состояние собора на тот момент: «как внутри, так и извне усматривается очень много расселин в стенах, даже самые столпы внутри церкви, на которых утверждён был верх, начали изгибаться от верхней тяжести». «Из-за этого, – писал Макарий, – существует большая опасность как служащим в соборной церкви, так и народу, ежедневно собирающемуся для моления преподобному, особенно же большой вред может случиться там, где опочивают святые мощи преподобного Ефрема».

Получив донесение настоятеля Борисоглебского монастыря, епископ Иоасаф в январе сам выехал в Торжок для освидетельствования ветхостей старой монастырской каменной церкви, и затем через генерал-губернатора Новгородского и Тверского Якова Александровича Брюса и Тверского правителя Петра Васильевича Архарова предоставил донесение святейшему Синоду.

Синод указом от 30 января 1784 года за №112 преосвященству Иоасафу, епископу Тверскому и Кашинскому, «предписал учинить исполнение во всём согласно его представлению, с дополнением таковым, чтобы святые мощи преподобного Ефрема были перенесены в церковь на святых воротах, с подобающей честью, в собрании всего городского духовенства и в присутствии самого преосвященного».

В свою очередь, генерал-губернатор Новгородский и Тверской Я. А. Брюс в донесении императрице Екатерине II испросил разрешение на разобрание древней ветхой церкви и вместе с тем исходатайствовал у монархини сумму на сооружение нового собора в Новоторжском Борисоглебском монастыре. Вскоре последовал на имя генерал-губернатора Брюса высочайший рескрипт: «Граф Яков Александрович! Отпущенные на построение соборной церкви в город Торжок семь тысяч рублей с собранными с них процентами позволяем вам, по сношении с епископом Тверским, обратить на построение церкви святых Бориса и Глеба в том городе, а для соборной, сделав план и смету, представить нам. Пребываем впрочем вам благосклонны. На подлинном документе подписано собственною Ея Императорского Величества рукою тако: Екатерина».

В силу этого рескрипта граф Брюс и епископ Иоасаф приняли решение: «быть дню перенесения святых мощей преподобного Ефрема 1784 года июня 11, а потом разобрать старую каменную церковь с особенным торжественным обрядом».

Как видим, решение о сносе древнего храма и о финансировании из государственной казны строительства нового собора было принято в верхних этажах власти довольно быстро – за пять месяцев.

Невольно задумаешься, не было ли здесь помощи со стороны высокопоставленных лиц в Петербурге? Не мог ли Н. А. Львов, заинтересованный в получении заказа от монастыря на проектирование нового собора, через своего начальника и покровителя А. А.Безбородко поспособствовать столь быстрому решению вопроса?

Ответа на этот вопрос у нас нет, так как мы не знаем, когда Львов получил заказ от монастыря на составление проекта нового Борисоглебского собора: до или после его сноса.

Возникает и другой вопрос: а где находился Львов в начале 1784 года, когда принимались решения о сносе древней церкви?

Известно, что с начала ноября 1783 года Львов со своей на то время тайной женой Марией Алексеевной Дьяковой и, вероятно, всем семейством жены, находился под Ревелем на острове Даго у своего свояка Я. Ф. Стенбока, который был женат на Екатерине Алексеевне Дьяковой. Это гостевание было связано с таким важным и долгожданным событием: наконец-то, спустя три года после тайного венчания, Н. А. Львов и М. А. Дьякова обнародовали свой брак. Об этом известно из письма Н. А. Львова графу А. Р. Воронцову, отосланному 10 ноября 1783 года с острова Даго: «Не смел я вопреки моего покоя скучать вашему сиятельству неприятною материею; но теперь, опасаясь, чтобы не дошло мимо меня до сведения вашего, во оправдание моей откровенности необходимостию почитаю донесть вашему сиятельству, что четвёртый год как я женат».

В Петербург Львов вернулся где-то в начале февраля. Это известно из письма графа А. А. Безбородко графу С. Р. Воронцову, отосланное из Петербурга 7 февраля 1784 года, где сообщается: «Львов приехал».

В то же время, есть некоторые основания предполагатья, что Львов с женой после Ревеля приезжали в Торжке. Это предположение основано на следующих фактах.

8 января 1784 года Н.А. Львов подаёт прошение епископу Тверскому и Кашинскому Иоасафу о разрешении построить в сельце Черенчицы церковь во имя трёх христианских добродетелей: Веры, Надежды и Любови. Замечу: дозволения на строительство храма не последовало.

В этом письме нет указания, откуда и куда оно отправлены. Но, думается, что прошение о строительстве церкви в своих Черенчицах Львов, навряд ли, посылал из Ревеля. Он, скорее всего, мог задуматься о строении храма в своей усадьбе и составить прошение, заехав ненадолго с молодой женой в родной Новоторжский уезд.

В пользу этого свидетельствует следующая запись в журнале Новоторжского городового магистрата от 10 января 1784 года: «По сообщению городничего Львова [П.П. Львов – родной дядя Н. А. Львова – Н.Л.] о сносе состоящей на монастырской Рождественской земле купленной в новоторжское гражданство церкви, а равно и общественного гражданского дома < …> а как означенной зачатою строением в Рождественском монастыре каменная церковь за здешним обществом в покупке не состоит, градской же общественный деревянный дом продан от оного его высокородию полковнику Николаю Александровичу Львову. Приказали: сие сообщение записать».

Поясню, что означает эта запись. Речь в ней идёт о сносе недостроенной каменной церкви в упразднённом Рождественском монастыре и о находящемся рядом с ней общественном деревянном доме, который был только что куплен Н. А.Львовым. Этот дом до нашего времени не сохранился. На месте Рождественского монастыря и этого дома сейчас находится школа искусств на улице Дзержинского.

Процитированные выше письма и запись в журнале магистрата дают нам повод предположить, что Львов находился в Торжке в начале января 1784 года. Именно тогда он мог встречаться с настоятелем монастыря и договориться о заказе на проектирования нового собора, пообещав поспособствовать в Петербурге быстрому продвижению прошений о сносе старого собора. Но прямых доказательств у нас этому нет, а это значит – наши предположения о том, что Львов участвовал в принятии решений о сносе древнего собора на сегодняшний день можно отнести к домыслам.

Что же до обвинений Львова в том, что он не сделал зарисовок и обмерных чертежей древнего собора, то по этому поводу могу сказать следующее.

Если Львов и приезжал в Торжок в начале 1784 года, то, наверняка, это был кратковременный визит в родные края, и заполнен он был личными, семейными хлопотами – вспомните прошения его о строительстве церкви в Черенчицах, покупку дома в Торжке. Вряд ли у него было время на зарисовки собора. К тому же он не мог тогда знать, получит ли монастырь разрешение о сносе, и когда этот снос будет происходить.

Отмечу тот факт, что когда было получено разрешение на снос древней церкви, по-видимому, и епархиальное, и монастырское начальство не озаботилось тем, чтобы поручить кому-либо зарисовать и обмерить древний собор. Судя по книге Илиодора, они составили подробный план церковных церемоний по перенесению мощей святых Ефрема и Аркадия (церемония происходила с 8 по 11 июня), а вот о сохранении для потомков обмерных чертежей церкви, которую построил Ефрем Новоторжский, видимо, не задумывались. Хотя нельзя исключить и то, что документы, которые могли свидетельствовать об обратном, просто канули в небытие.

А может быть Н. А. Львов зарисовывал собор. Ведь до нас дошла не вся переписка Н. А. Львова, многие его чертежи и планы утрачены, какие-то из них ещё не выявлены исследователями, поэтому обвинять его в том, что он что-то не сделал, не найдя прямых доказательств этому, мы не должны.

О самом процессе сноса древней соборной церкви мы знаем из упомянутой нами книге Илиодора: «Жители г. Торжка, пламенея усердием своим к Угоднику Божию, Преподобному Ефрему, в общем городском собрании 12 августа 1784 года, единодушно состоявшемся, дали обет старую каменную церковь < …> разобрать своими трудами и иждивением, к чему в том же месяце приступили с благословения Преосвященного следующим образом».

15 – 16 августа прошли церемонии, предшествующие сносу, снят крест с церкви. 17 – 18 августа, в выходные дни, начали разбирать придельные церкви во имя преподобного Ефрема и святых Иоакима и Анны.

В начале сентября приступили к разборке крыши и стен.

29 октября в Торжок прибыл генерал-губернатор Новгородский и Тверской Архаров. Он осмотрел место проводимых работ и «одобрил трудившихся граждан».

20 ноября снос храма был завершён. На тех местах, где стояли престолы и рака преподобного Ефрема, поставлены были деревянные кресты.

21 ноября, по окончательного разборки церкви, «все граждане единодушно собрались в монастырь и сперва принесли благодарение Всевышнему за ниспосланную им помощь в трудах». Затем был отслужен молебен святым угодникам Ефрему и Аркадию и о здравии Её Императорского Величества и их императорских Высочеств.

Итак, снос церкви проходил с 16 августа по 20 ноября 1784 года. Посмотрим, где в этот период находился Н. А. Львов.

Выше мы уже сообщали, что в начале февраля 1784 года Львов возвратился в Петербург, где продолжил свою службу в Главном управлении почт.

12 мая 1784 года он сообщал в письме из Петербурга графу А. Р. Воронцову, что остается в Петербурге за главного в своём ведомстве, так как его начальники А. А. Безбородко и П. В. Бакунин уезжают на лето в свои деревни: «15-го сего месяца П.В. Бакунин едет в свою деревню на 4 месяца; 20 или 25-го Ал. Андреевич [едет]) в Белоруссию < …> Я остаюсь правителем неуправляемых почт».

Из письма Н. А. Львова графу С. Р. Воронцову от 27 августа 1784 года из Царского Села можно сделать вывод, что всё лето, вплоть до сентября, Львов находился в Петербурге и его пригородах: «В начале будущего месяца ожидаем мы возвращения из деревни Петра Васильевича Бакунина после отсутствия трёхмесячного».

Напомню, что разборка древней церкви началась в середине августа 1784 года. Это значит, что Львов, находившийся с февраля по сентябрь в Петербурге, не мог после поступления в монастырь документов с разрешением о сносе храма ни обмерить, ни зарисовать древний собор, ни присутствовать при его сносе.

Косвенным свидетельством пребывания Н. А. Львова в Петербурге с августа по октябрь 1784 года служит письмо Г. Р. Державина графу А. Р. Воронцову от 10 октября 1784 года из Петрозаводска в Петербург: «М. г. граф Александр Романович! Уведомясь от Николая Александровича Львова о всемилостивейшем пожаловании в. сият. в действительные тайные советники, < …> желаю от искреннего сердца возможного и впредь благополучия в-му с-ву и достодолжного уважения заслуг ваших отечеству».

Выезжал ли Львов в период между октябрём 1874 и мартом 1785 года в Торжок и своё имение Черенчицы – мы не знаем. Во всяком случае, из письма Н. А. Львова жене из Петербурга от 4 или 14 апреля известно, что в марте – апреле 1785 года она с их маленьким сыном Леонидом находилась в Торжке или Новоторжском уезде. Сопровождал ли Львов жену в её переезде из Петербурга в Новоторжский уезд, и если да, то когда это было – нам опять же неизвестно.

Таким образом, из всего вышеизложенного можно вынести вердикт: мы сегодня не можем обвинять архитектора Н. А. Львова в том, что он снёс древнюю церковь в Новоторжском Борисоглебском монастыре и не сделал обмерных чертежей, так как не располагаем доказательствами его участия в этих событиях.

В заключение хочется привести несколько высказываний известных людей на тему «Суд и уроки истории»:

  • Судить о делах надо по законам того времени, в которое они совершались. Плутарх
  • О грехах своих отцов громче всех говорят те, которые не замечают, сколько глупостей делают сами. Вильгельм Швёбель
  • История напоминает собой извечный судебный процесс: время выступает на нём обвинителем, человечество – подсудимым. Андрей Лаврухин
  • Уроки истории могут стать полезны только когда мы сами перестанем поучать историю. Михаил Гаспаров

 

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Вимоги до звіту про курсову роботу | Москва.




© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.