Королларий

Древнеримское Право было серьезной Поэмой, а Древняя Юриспруденция была суровой Поэзией, в глубинах которой обнаруживаются первые и грубые начатки Метафизики Законов; и как у Греков из Законов возникла Философия.

Существует очень много других и чрезвычайно важных явлений, в особенности в Римской Юриспруденции, причину которых можно найти только в наших Основаниях, и прежде всего - в следующей Аксиоме384: так как люди по самой своей природе склонны стремиться к Истине - из любви к ней, то там, где они не могут достигнуть ее, они придерживаются Достоверного. Поэтому mancipatio началась с " истинной руки" (vera mano): говорили " рука" вместо " сила", так как сила абстрактна, а рука ощутима. Рука у всех наций обозначает власть. Отсюда χ ε ι ρ ο θ ε σ ί α и χ ε ι ρ ο τ ο ν ί α у Греков: первое из этих слов обозначало избрание, которое производилось посредством возложения рук на голову того, кого предполагали выбрать в представители власти; второе из них обозначало провозглашение уже выбранной власти, производимое поднятием рук кверху. Такие торжественные обряды свойственны немым временам: во времена вернувшегося варварства совершенно так же провозглашалось избрание Царей. Эта истинная mancipatio оказывается Оккупацией, первым великим Естественным Источником всякой собственности. У Римлян впоследствии это выражение сохранилось на войне; поэтому рабы назывались mancipia, а добыча и завоевания - res mancipi Римлян, став в результате победы res nec-mancipi для побежденных. Значит, mancipatio зародилась не внутри стен самого города Рима, не в виде способа приобретать гражданскую собственность путем частных торговых сделок самих Римлян.

Наряду с такой mancipatio шла и истинная Usucapio, т. е. приобретение собственности, так как именно это значат слова capio cum vero usu, причем слово usus значит " владение". " Владение" первоначально характеризовалось при помощи постоянного покрытия своим телом находящихся во владении вещей, так что владение (possessio) должно было происходить от " porro sessio" (от такого длительного акта сидения или стояния " место жительства" полатыни продолжало называться sedes), а не от pedum positio, как говорят Латинские Этимологи, так как Претор поддерживал своими Интердиктами первое, а не второе владение. От такого положения, называемого у Греков segu;, должен был получить свое имя Тезей (а не от красивой манеры держать себя, как того хотят Греческие Этимологи), так как Аттические люди основали Афины тем, что долгое время пребывали там, - это и есть usucapio, которая узаконивает у всех наций юридическое состояние.

Также и в Героических Республиках Аристотеля, которые не имели законов против хищения и частных насильственных захватов, практиковалась, как мы видели выше, rei vindicatio посредством истинной силы; это были первые в мире поединки или частные войны; а жалобы, называвшиеся тогда Condictiones, были первыми Частными Возмездиями; - с тех пор, как вернулось варварство, они продолжали существовать до времен Бартоло.

Однако когда начала смягчаться дикость времен, когда посредством судебных законов начали запрещать частные насилия и когда все частные силы объединились в силу общественную, так называемую Гражданскую Власть (imperium civile), тогда первые народы, поэты по своей природе, должны были естественно подражать тем истинным силам, которыми они пользовались перед тем для сохранения своих прав. Так, они создали Миф о Естественной mancipatio и сделали из нее торжественный обряд Передачи Гражданских Прав (он состоял в передаче фиктивного узла, подражающего той цепи, которою Юпитер приковал Гигантов к первым пустующим землям и которою эти Гиганты впоследствии приковали своих клиентов, вернее - famuli). Такою вымышленной mancipatio сопровождали они все дела гражданской пользы при помощи acta legitima, - это были торжественные церемонии немых еще народов. Впоследствии, когда сформировалась артикулированная речь, тогда они захотели, чтобы один удостоверил другому свою добрую волю при взаимном договоре в акте передачи такого узла; акт облекался торжественными словами, - именно в последних совершались определенные и точные стипуляции. Позже на войне они совершенно так же понимали те условия (leges) сдачи, которые они ставили побежденным городам: эти условия назывались paces, от pactio, что значит то же самое, что pactum. Важный след этого сохранился в формуле сдачи Коллации; как сообщает Ливии685, это был контракт о приеме, совершенный посредством торжественных вопросов и ответов; поэтому сдавшиеся совершенно точно назывались recepti, соответственно тому, что Римский Герольд говорил Ораторам Коллации: et ego recipio. Наверно, значит, что стипуляция в героические времена существовала среди одних лишь Римских граждан!

Таким образом, Право Героических Народов Лациума осталось зафиксированным в знаменитой Главе Законов XII Таблиц, выраженной так: si quis nexum faciet mancipiumque, uti lingua nuncupassit, ita jus esto686, - великий Источник Древнего Римского Права, которое, как признают Исследователи Аттического права, не пришло из Афин в Рим.

Usucapio первоначально была телесным взятием во владение; впоследствии она стала фиктивной и духовной. Совершенно таким же образом заменили они словами и фиктивную силу vindicatio. Героические Возмездия превратились позднее в иски против личности, сохранив в виде торжественного обряда провозглашение их против тех, на кого они направлены. Никаким другим путем не могло идти Детство Мира, так как дети (это было установлено в Аксиомах687) прекрасно умеют подражать истине, если они способны понять ее; в такой способности состоит Поэзия, ибо Поэзия - не что иное, как подражание.

На площадь выносили столько масок, сколько было личностей (так как личность в собственном смысле значит то же, что и маска) и сколько было имен; в те времена, когда объяснялись посредством немой речи, т. е. посредством реальных слов, маски были знаками семей (такими знаками и теперь различаются семьи у Американцев, как было сказано выше). Под личностью или маской одного отца семейства скрывались все его дети и все слуги; под реальным именем, или Знаком Дома, скрывались все agnati и все gentiles последнего. Поэтому мы видели, как Аякс является " башней Греков" и как Гораций один на мосту противостоит всей Тоскане; а во времена вернувшегося варварства мы снова видим, как сорок Норманских Героев прогоняют из Салерно целое войско Сарацин: поэтому же верили в изумительную силу Французских Паладинов (они были Суверенными Государями, ибо так продолжали их называть в Германии) и, прежде всего - Роланда (впоследствии у Итальянцев его называли Orlando). Причина этого лежит в найденных выше Основаниях Поэзии: Создатели Римского права в ту эпоху, когда они еще не могли понимать интеллигибельных универсалий, создавали вместо них фантастические универсалии; и как впоследствии Поэты искусственно выводили на Театре Персонажи и маски, так раньше они естественно выносили " имена" и " личности" на Форум. Ведь слово persona произошло не от personare, что значит " звучать повсюду": последнего не требовалось в очень маленьких театрах первых городов, когда, как говорит Гораций, толпа зрителей была настолько мала, что их можно было пересчитать; масками же пользовались для того, чтобы звучавший из них голос мог заполнить весь обширный театр; кроме того, количество слогов не соответствует такой этимологии, так как слово, происходящее от sono, должно быть коротким. Слово persona должно происходить от personari; этот глагол, согласно нашему предположению, значил " надевать шкуры зверей" (что было позволено одним лишь Героям), так как сохранился аналогичный глагол opsonari, первоначально значивший " питаться мясом дичи, загнанной на охоте", - такова первая обильная еда, как ее описывает у своих Героев Вергилий. Поэтому первыми отнятыми у врага доспехами были шкуры диких зверей, убитых Героями во время первых войн, так как первые войны Герои вели со зверями, чтобы защитить себя и свои семьи, как говорилось выше. Поэты изображали Героев одетыми в такие шкуры и, прежде всего - Геркулеса в львиной шкуре. Мы высказываем предположение, что от глагола personari в его первичном, восстановленном нами значении Итальянцы называют personaggi людей, занимающих высокое положение и представительных.

В силу тех же самых оснований, т. е. потому, что непонятны были абстрактные формы, люди воображали вместо них телесные формы, причем они воображали их соответственно своей природе одушевленными: они представляли себе Наследство в виде госпожи наследственного имущества, и в каждой отдельной унаследованной вещи они признавали ее целиком. Совершенно так же gleba, т. е. кусок земли, представляемый Судье, они называли в формуле rei vindicatio так: hunc fundum. Таким образом, они по крайней мере смутно чувствовали, если и не понимали, что право нераздельно.

Соответственно такой природе людей Древняя Юриспруденция была насквозь Поэтической. Она представляла себе совершившееся несовершившимся и несовершившееся - совершившимся, рожденных - еще не рожденными, живых - мертвыми, а мертвых - живущими в их наследстве. Она ввела множество пустых масок без субъектов, так называемые jura imaginaria, т. е. созданные фантазией права; и всю свою славу она полагала в том, чтобы найти такие мифы, которые сохраняли бы за законами их важность, а для фактов указывали бы право. Таким образом, все фикции Древней Юриспруденции были замаскированными истинами, а формулы, в которых говорили законы, из-за своей строгой ограниченности столькими-то и такими-то словами - ни больше, ни меньше и не иными, - назывались carmina; выше мы слышали это от Ливия по поводу осуждения Горация; и это же подтверждается одним золотым местом из Плавта: в " Комедии об ослах" Диаболус говорит, что Парасит- это великий Поэт, так как он умеет лучше всех других находить словесные тонкости и формулы (только что мы видели, что они назывались carmina). Таким образом, все Древнеримское Право было серьезной Поэмой, которая представлялась Римлянами на Форуме, а Древняя Юриспруденция была суровой Поэзией. Весьма кстати для наших целей Юстиниан в " Предисловии" к " Институциям" называет это antiqui juris fabulas688. Это изречение принадлежало, должно быть, какому-нибудь Древнему Юристу, понявшему то, о чем мы сейчас говорим, но Юстиниан пользуется им в насмешку. Однако к этим Древним Мифам сводит свои Основания, как было показано, Римская Юриспруденция; и от масок, которыми пользовались такие истинные и суровые Драматические Мифы, называвшихся personae, зарождаются первые начатки учения de Jure Personarum.

Но с наступлением человечных времен Народных Республик начал в больших собраниях признаваться интеллект; и права, абстрагированные интеллектом и всеобщие, стали называться с тех пор заключающимися in intellectu juris. Этот интеллект - воля Законодателя, выраженная в его законе; такая воля называется jus: такова воля Граждан, объединенных в представлении об общей разумной гражданской пользе; они должны были признавать ее духовной по самой своей природе, так они говорили, что все те права, которые не относятся непосредственно к телу (так наз. nuda jura), заключаются in intellectu juris. Итак, поскольку права оказываются модусами духовной субстанции, постольку они неделимы и, следовательно, вечны, ибо разрушение - не что иное, как распадение на части.

Истолкователи Римского Права полагали всю славу Метафизики Законов в рассмотрении нераздельности прав соответственно знаменитой теме de Dividuis et Individuis689. Однако они не обсуждали другой, не менее важной темы - вечности; они должны были бы заметить ее в двух следующих Правилах Права. Во-первых, cessante fine legis, cessat lex690; здесь они не говорят cessante ratione691, так как цель законов (finis legis) - это равная полезность причин, которая может и отпасть; но смысл закона (ratio legis) является соответствием закона факту, сопровождаемому теми или другими обстоятельствами; над последними всегда живет и всегда господствует смысл закона. Во-вторых, tempus non est modus constituendi vel dissolvendi juris692, так как время не может ни начать, ни кончить того, что вечно; в usucapio и praescriptio время не создает и не кладет конец праву, но оно является лишь доказательством того, что тот, кто обладал им, пожелал от него отказаться; и когда говорят, например, что кончилось право пожизненного владения вещью (usufructus), то имеют в виду не то, что кончилось право, а то, что это право от сервитута вернулось к своей первичной свободе. Из всего этого вытекают два следующих чрезвычайно важных Короллария: вопервых, так как права вечны по своей идее, а люди находятся во времени, то права не могут появиться у людей иначе, как от Бога; во-вторых, все бесчисленные и бесконечно разнообразные права, какие только существовали, существуют и будут существовать в мире, являются различными модификациями власти первого человека, Главы Рода Человеческого, и той собственности, которая принадлежала ему над всею Землей.

Сначала, несомненно, были законы, а потом уже Философы; поэтому мы принуждены думать, что из наблюдения над тем, как афинские граждане в предписывании законов объединялись в идее равномерно распределенной и общей для всех пользы, Сократ начал выводить интеллигибельные родовые понятия, т. е. абстрактные универсалии, посредством Индукции, которая является собиранием единообразных частностей; последние образуют одно родовое понятие из того, в чем они единообразны друг с другом. Платон из рассмотрения того, как в таких Собраниях умы людей, подчиненные страстям личной пользы каждого в отдельности, объединяются в бесстрастной идее общей пользы (как говорят: люди в отдельности направляются своими личными интересами, но все вместе они хотят справедливости), возвысился до размышления над наилучшими интеллигибельными идеями сотворенных умов, эти идеи, отделенные от самих сотворенных умов, могут находиться только в Боге; так возвысился Платон до создания Философского Героя, который без труда повелевает страстями. Поэтому позднее Аристотель оставил нам божественное определение хорошего закона693: он должен быть волей, лишенной страстей (это - то же самое, что воля Героя); он признал Юстицию Царицей, которая пребывает в душе Героя и повелевает всеми другими доблестями, так как Аристотель наблюдал Законную Юстицию, которая пребывает в духе Гражданской Суверенной Власти и предписывает Благоразумие в Сенате, Силу в Войсках, Умеренность в Празднествах, Особую Юстицию - как Дистрибутивную в Эрарии, так преимущественно коммутативную на Форуме; и как Коммутативная Юстиция должна пользоваться арифметической, а Дистрибутивная - геометрической пропорцией. Он должен был бы заметить, что Дистрибутивная Юстиция опирается на Ценз, основу Народных Республик: Ценз распределяет почести и тяготы в геометрической пропорции к имуществу граждан. До Ценза разумели лишь одну Арифметическую пропорцию; поэтому Астрея, Героическая Юстиция, изображалась с весами, а в Законах XII Таблиц все те наказания, которые ныне, по словам Философов, Моралистов-Теологов и Докторов, пишущих по Публичному Праву, должны были бы назначаться Дистрибутивной Юстицией в геометрической пропорции, тогда определялись duplio694 для денежных штрафов и talio695 для телесных наказаний. А так как Радамант изобрел наказание по принципу талиона, то за такую заслугу он был сделан Судьей в Преисподней, где наказания распределяются совершенно точно. Аристотель в " Этике" называет принцип талиона Пифагорейским Правом, т. е. правом, изобретенным Пифагором; последний же, как здесь было обнаружено, был Основателем Нации, Благородные которой в Великой Греции назывались Пифагорейцами, как мы отметили выше; такого права постыдился бы тот Пифагор, который впоследствии стал возвышенным философом и математиком.

Из всего этого получается следующее заключение: с Афинской площади выходили все отмеченные нами Основания Метафизики, Логики и Морали. Из указания Солона Афинянам: nosce te ipsum696, как мы разъяснили выше в одном из Короллариев к " Поэтической Логике", возникли Народные Республики, из Народных Республик - Законы, а из Законов - Философия. Поэтому Солона, Мудреца в Народной Мудрости, стали считать Мудрецом в Тайной Мудрости. Пусть это будет философски рассказанной частицей Истории Философии и последним из многих других доказательств, приведенных в настоящих книгах против Полибия, который говорил, что если бы на свете были Философы, то не нужны были бы Религии697: ведь если бы не было Религий а, следовательно, и Государств, то вообще на свете не было бы и Философов; и если бы Божественное Провидение не расположило именно в таком порядке вещи человеческие, то у нас не было бы никакой идеи ни о Науке, ни о Добродетели.

Итак, вернемся к нашей теме, чтобы подвести итоги. В те человечные времена, когда появлялись Народные Республики, а затем Монархии, понимали, что сделки, которые первоначально облекались в формулы из определенных и точных слов (почему первоначально от cavere они назывались cavissae, а потом сохранились в сокращенном виде caussae), стали позднее применяться к некоторым делам, договорам; это - negotia и соглашения, которые вообще составляются при заключении договора, чтобы обеспечить возможность судебной защиты. Те договоры, которые являются законными титулами перехода собственности, должны придавать торжественное значение фактической передаче, чтобы от одного к другому перешло право. И только в так называемых вербальных контрактах (каковым является стипуляция) соблюдение формулировок придавало им силу строгих сделок, как в древнее время. Сказанное здесь еще больше просветляет выставленные выше Основания Обязательств, возникающих из Контрактов и Договоров.

Словом, поскольку человек в собственном смысле - не что иное, как ум, тело и речь, а речь помещается посредине между умом и телом, постольку Достоверное применительно к Справедливости началось в немые времена с Тела; позднее, когда была изобретена так называемая артикулированная речь, оно перешло на достоверные идеи, т. е. словесные Формулы; наконец, когда вполне развился весь наш человеческий разум, тогда он остановился на Истинности Идей применительно к Справедливости Идей, определенных Разумом из последних обстоятельств Факта. Истина - это Формула, свободная от каждой отдельной формы: (эта разумная воля является субъектом юстиции и всех продиктованных ею прав) ученейший Варрон 698 называет ее Formula Naturae: совершенно так же свет, лишенный сам по себе формы, придает форму всем последним мельчайшим частям непрозрачного тела Фактов, по которым он распространяется, как мы это показали в главе " Об Элементах".