Об охране Законов

Охрана сословий влечет за собой охрану Магистратур и Жречества, а вместе с ними также Охрану Законов и Науки об их Истолксвании. Поэтому мы читаем в Римской Истории тех времен, когда Рим был Аристократической Республикой, что в пределах Сословия Сенаторов (состоявшего тогда исключительно из Благородных) были замкнуты коннубии, консул, и жречество, и в пределах Коллегии Понтификов (куда принимались только Патриции, как и у всех других Героических Наций) охранялась священная или - что то же самое - тайная Наука о законах. По рассказу юриста Помпонуя, такое положение продолжалось у Римлян в течение ста лет после Законов XII Таблиц. Поэтому название viri (" мужи"), которое в те времена значило у Латинян то же, что и слово " Герои" у Греков, сохранилось для обозначения мужчин, вступавших в торжественные браки, магистратов, жрцов и судей, как об этом уже говорилось по другому поводу. Мы же здесь рассмотрим Охрану Законов, так как он; была наиболее важной особенностью Героических Аристократий, почему Патриции уступили ее Плебеям последнею.

Такая Охрана тщательно соблюдалась в божественные времена; поэтому соблюдение божественных Законов называется Religio; оно продолжало существовать при всех позднейших Правлениях, при которых божественные законы должны были соблюдаться в определенных и неизменных формулах, состоящих из священных слов и торжественных церемоний.

Эта Охрана Законов так характерна для Аристократических Республик, как ничто другое. Афины, а по их примеру почти все города Греции, быстро перешли к Народной Свободе на том основании, которое Спартанцы, жившие в Аристократической Республике, определяли следующим образом: они говорили Афинянам, что много законов в Афинах пишут и мало в Спарте соблюдают. Римляне в аристократическом состоянии были суровейшими стражами Законов XII Таблиц, как мы видели выше, так что Тацит сказал об этих законах: finis omnis aequi juris658: и действительно, раз считалось, что их достаточно для достижения равенства Свободы, то все последующие законы, изданные после Децемвиров, сводились к тем же Законам XII Таблиц, соответственно манере древних народов мыслить поэтическими характерами, как это было показано выше; Консульских Законов, относящихся к частному праву, или совсем не было или было очень мало; и именно поэтому Ливии назвал Законы XII Таблиц fons omnis aequi juris659, ибо они стали источником всяческого истолкования. Римские Плебеи так же, как и Афиняне, ежедневно издавали законы по отдельным поводам, так как они неспособны были понять Всеобщности. Такой беспорядок до некоторой степени поправил Сулла, Глава партии Благородных, после своей победы над Марием, Главой Плебейской партии, путем установления quaestiones perpetuae; однако после отказа Суллы от диктатуры законы по отдельным поводам снова начали умножаться, как рассказывает Тацит, ничуть не меньше прежнего. Подобная множественность законов, как уверяют Политики, является самой прямой дорогой к достижению Монархии. Поэтому Август для укрепления своей Монархии издал огромное количество законов, Поэтому же его преемник Тиберий впоследствии радовался, глядя, как в Курии, с одной стороны, его сыновья нападают на законы, а с другой стороны, весь сенат защищает их, причем сыновья были побеждены; Калигула, плохо перенося такие формулы законов, которые ставили под сомнение его свободную суверенную власть, так сказал юристам: rediga tasillos ad aequum660 (здесь aequum носит оттенок жеста указания пальцем на самого себя). Следующие за ним Принцепсы воспользовались, прежде всего, Сенатом, чтобы издавать Сенатусконсульты по частному праву. И тем не менее даже во времена народной свободы так строго охранялись формулы исков, что потребовалось все красноречие Красса, которого Цицерон называл " Римским Демосфеном", чтобы доказать, что выраженная substitutio pupillaris обнимает невысказанную substitutio vulgaris661; и нужно было все красноречие Цицерона, чтобы оспорить одну букву " R", которой недоставало в формуле: посредством этой маленькой несчастной буквы Секст Эбуций претендовал на захват имения Авла Цецины662. Но, в конце концов, после того как Константин совершенно уничтожил формулы663, дело дошло до того, что каждый отдельный мотив справедливости делал недействительными законы. Таким образом, при Человеческих Правлениях умы человеческие послушно признают естественную Справедливость! Итак, от главы Законов XII Таблиц: " privilegia ne irroganto" 664, соблюдавшейся во времена Римской Аристократии, в конце концов, через многочисленные законы по отдельным поводам, изданные, как было сказано, во время Народной Свободы, дошли при Монархиях до того, что Принцепсы не делали ничего другого, как создавали привилегии. И если привилегии создаются по заслугам, то нет ничего более соответствующего Естественной Справедливости. Можно даже с полным правом сказать, что все эксцепции, вносимые теперь в Законы, являются привилегиями, требуемыми особым положением фактов, изымающим их из общего положения законов.

Поэтому, как мы думаем, произошло так, что при незрелости, свойственной временам вернувшегося варварства, Нации не знали Римских Законов. Во Франции тяжко наказывали, а в Испании даже приговаривали к смерти всякого, кто пытался ввести такой закон в своей стране; в Италии, несомненно, Благородные стыдились решать свои дела по Римским Законам и предпочитали подчиняться Лангобардским; только Плебеи, поздно отвыкающие от своих обычаев, сохранили некоторые отношения Римского Права в виде права обычного. В этом заключается причина того, почему оказались погребенными " Corpus" Юстиниана, а также другие памятники западного Римского Права у Латинян и " Базилики" 665, а также другие памятники восточного Римского Права у Греков. Однако позже, когда снова зародились Монархии и снова была введена Народная Свобода, тогда Римское Право, сведенное в книгах Юстиниана, было воспринято повсеместно, так что Гораций утверждает, что оно является теперь Естественным Правом Народов Европы, но он не знает причины того, почему вернулось то Естественное Право народов, которое естественно соблюдалось во времена Юстиниана.

Здесь мы должны выразить свое восхищение римской серьезностью и мудростью, с какими при всех Государственных переменах Преторы и Юристы все свои силы направляли на то, чтобы слова Законов XII Таблиц лишались своего подлинного значения как можно меньше и лишь очень медленно (соответственно меняющемуся состоянию государства, сначала свободного, а потом монархического, согласно тому политическому указанию Тацита, что законы не должны изменяться все в одно время). Может быть, именно в силу этой причины главным образом Римская Империя так возвеличилась и так долго существовала, так как при всех переменах Государственного состояния она старалась всеми своими силами твердо стоять на своих Основаниях, которые были в то же время и Основаниями нашего Мира Наций, как это было показано в настоящем произведении при помощи многочисленных доказательств: эти Основания Римляне во времена своей аристократии строго охраняли обычаями, а когда эти Основания впоследствии перешли в Законы XII Таблиц, то, как при народной свободе, так и при монархии Римляне свято хранили их посредством интерпретации.

Все Политики согласны в том, что нет лучшего способа сохранить и возвеличить Государство. Таким образом, та же причина, которая породила для Римлян самую мудрую в Мире Юриспруденцию, создала им и величайшую в Мире Империю. Она же является и причиной Римского Величия, которую Полибий в слишком общей форме сводит к Религии Благородных, Макиавелли - обратно тому - к Величию духа Плебса, а Плутарх, завидуя Римской Доблести и Мудрости, - к их счастью (в книге " Fortuna Romanorum", на которую путями менее прямыми, чем наши, Торквато Тассо написал свой достойный " Ответ"),