Караванными путями

Двумя караванами мы сидели вокруг костра, над которым кипел огромный котёл. Я ничем не занималась и принюхивалась к запахам. Всё-таки картошка, особенно после целого дня езды, – это восхитительно, что бы там не говорили. Для меня собирались готовить отдельно, но я только рассмеялась и попросила не маяться дурью.

– А нечищеная ещё осталась? – спросила я у двух поварих, когда они добавили в воду специи.

– Есть ещё, – кивнула наша.

– Киньте несколько в костёр, пожалуйста. А то я соскучилась.

Женщина усмехнулась, но пару картошек на краешек костра бросила, вторая не отстала, добавив ещё две, со словами:

– Наш Женя тоже захочет.

Я кивнула. Наверняка. Женя проявлял поразительный интерес к любым моим поступкам, и вот уже в который раз отказался от специальной еды, поддаваясь моему дурному примеру. Для меня походная готовка имела вкус детства. Не то чтобы я сильно по нему скучала, но от простенькой картошечки без изысков отказаться не могла. Как до этого от похлёбки. Хотя, конечно, караванные повара готовили лучше, чем приютские.

– Кстати, он далеко ушёл? – уточнила я. Мне не нравилось, что ребёнок бродит в темноте далеко от костра. Особенно, когда мы недалеко от Солнечного – самого близкого к горам населённого пункта.

– Они с начальником каравана ищут какие-то травы для гербария.

Я удивлённо приподняла брови. Как только люди не развлекаются от скуки! И что вообще впотьмах можно нашарить? Лучше бы с утра попросил караван подождать, я бы попридержала и своих, если Жене так хочется. Час погоды не сделает.

Время шло, уже отправились сливать рассол, предвещая скорый ужин. У меня едва желудок в трубочку не скрутился от дразнящего запаха. Женя так и не вернулся, заставив меня поволноваться, но ужинать решили без них, отставив запас на дне котла.

Крики и рык я услышала, как раз дожевав предпоследний кусок. Прищурилась и увидела недалеко от стоянки Женю. Его загораживал вооружённый палкой начальник каравана Куприяновых. Что-то большое кошкообразное со скорпионьим хвостом скалило зубы, надвигаясь на людей. Мантикора.

Я рванула вперёд, подхватив с земли перчатки. Бежала, натягивая их на ходу. Камни попадались под ногами, я спотыкалась и перескакивала, тяжело дышала. Хвост мантикоры уже подрагивал, готовясь к атаке. Не останавливаясь, со всего маху толкнула её в бок. Хвост вздрогнул, ядовитая жижа проскочила рядом с людьми.

– Бегом!!! – заорала я, срывая голос, не оборачиваясь.

Заглушая мою команду, мантикора зарычала и бросилась на меня.

Огромная лапа – хрупкая рука. Драконья кожа спасла от когтей, усилители помогали держать животное на расстоянии. Мантикора давила, закинула вторую лапу. Я чуть не согнулась под её весом, колени подкосились, но удержалась. Так и руку, и позвоночник сломают.

Нырнула свободной рукой в чёрную дыру, судорожно ища оружие. Длинное, неудобное, короткое…

Я чуть не проворонила комок жижи, летящий в лицо. Зажмурилась, отвернулась, но слева ударило, обожгло, защипало. Тварь! Больно! Зато, я нашла стилет. И со всей злостью, с размаху ударила наискось, метя в громко стучащее сердце.

Туша рыкнула и обмякла, наваливаясь теперь действительно всем весом. Я попробовала подхватить второй рукой, но всё равно не удержалась на ногах, присела. Подбежавшие возницы, столкнули тело на землю, а я обессиленно села. Хотела передохнуть, но не тут-т было. Ко мне уже несся наш походный медик с дикими крикам:

– А-ангелина Денисовна!

Медик Лёня подбежал и бухнулся передо мной на колени.

– Как ваша рука? – тут же схватил левую, которой я сдерживала мантикору, и стал её внимательно осматривать.

– Нормально у меня рука, а вот на лицо брызнули ядом, – ворчливо заметила я, раздражаясь и убирая руку подальше. – Давай с него начнём?

– Со шрамами люди живут, а вот без рук уже тяжелее! – назидательно заметил Лёня и вновь вернул мою конечность пред свои очи.

– Лёня, глаза подними! – огрызнулась я и ещё раз вырвала руку. Он от удивления поднял глаза, охнул и схватился за сердце. Мне показалось, его кудряшки сейчас распрямятся и укоризненно встанут дыбом.

– Ты… Вы чем думали?!

– Не думала я, времени не было. У тебя, кстати, тоже. Если не помнишь ничего конкретного про яд мантикоры, надо хотя бы стереть остатки с лица, я левую половину вообще не чувствую.

– Да, да, да, – засуетился парень, роясь в своей сумке. Тем временем, убедившись в здоровье Жени, ко мне поспешила медик Куприяновых – дородная бесстрастная женщина.

– Ангелина Денисовна? – позвала она меня вежливо, и я, не заподозрив подвоха, обернулась.

– Ау? – отозвалась я для ещё большей невинности похлопав ресницами.

Правда одно веко меня не слушалось, и эффект смазался. Но все равно впечатляюще получилось – медик дрогнула и остановила руку на пути к сердцу.

– Не дёргай…тес-с-сь, – потребовал Лёня, аккуратно стирая липкую субстанцию с меня. – Одежду может прожечь.

– Это мою кожу оно прожечь может, а рединготу ничего не будет, даже если на него кислотой брызнуть, – заверила я, а потом обратилась к медику-женщине, стараясь поменьше вертеть головой. Она присела и начала доставать настойки, поэтому мне потребовалось всего лишь скосить свой глаз вправо. – Всё так плохо?

– Смотря для чего, – вернула женщина свою невозмутимость, смешивая что-то в мензурке. – Если вы хотите попросить скидки у поставщиков, можете пообещать являться ночами и стучать в окна. Думаю, они испугаются и отдадут что угодно.

– В который раз радуюсь, что я уже вдова. Никаких проблем с мужчинами, – решила я, а Лёня ворчливо заметил:

– Да, разве что Глеба Константиновича и Анатолия Константиновича удар хватит.

– Зато они смогут подтвердить слова, что их мачеха – чудовище, визуальным примером, – начала я смеяться. А потом представила, как стремительно сокращается чисто Толиных поклонниц до нуля, стоит мне только выйти в холл их встретить. – И да, я Толе шкурку на манто достала, все положительный момент! – заверила я и захохотала, улыбаясь только половиной лица.

– Леонид, – медик Куприяновых протянула вонючие бинты и ткань, словно специально пронося их у меня перед носом. Чтобы я почуяла, какую дрянь на меня хотят наложить. Или во что я вляпалась. – Завязывайте ей лицо поскорее, пока никто не видит. А то ночью же с криками просыпаться начнут.

Я не могла себя остановить и посмеивалась то над одной своей мыслью, то над другой, пока медики старательно меня бинтовали. Они хотели и рот завязать, но я засопротивлялась, пообещав, что не дам спать мычанием. Пришлось им ограничиться перевязкой над верхней губой и под нижней, причём я мешалась пока тараторила без умолку и скалилась до правого уха.

– А почему Геля улыбается? – испуганно спросил Женя у кого-то. – Это так весело, когда половина лица не двигается? Вроде не должно…

– Шок у неё, на самом деле перетрухнула, до сих пор отходит, – сердито заявила женщина-медик, от злости затягивая бинт сильнее, чтоб я не подавала ребёнку непонятный пример.

Она могла бы и не стараться. После её слов я в полной мере осознала, что на самом деле смеюсь, чтобы не замечать, как трясётся тело. Перевязка закончилась, я с молчаливого позволения медицинской команды поднялась и подала Жене руку:

– Пошли к костру. Там картошка тебя давно ждёт, остыла уже. Я теперь немного инвалид, но, надеюсь, ты меня не боишься? – и я снова улыбнулась через бинты одной половиной лица.

– Ни капельки, – заверил меня мальчик, взял за руку и повёл к нашим караванным, которые сидели в растерянности сидели на своих местах: мантикору пришибли без них, да и мои повреждения тоже замотали без лишней помощи.

***

Одеревенелость лица прошла за пару дней, а вот отёк все никак не желал уходить. Увлечённые медики начали экспериментировать с народной медициной, исчерпав все обычные средства из аптечки. Лёня и Наталья – так звали женщину-медика – делали мне компрессы из лопуха, подорожника, ромашки, овса с шиповником, с боем отобранных у поваров хрена с лимоном, и даже из тополиного пуха, на который у меня обнаружилась аллергия. Я мучилась подозрением, что у любого человека появилась бы аллергия на пух под носом, но вслух не высказывалась.

Изыскания их успехом не увенчались, и я наслаждалась тем, как пугаются моего вида все грузчики и хозяева лавок в городах. Пару раз, ради забавы, пообещала кое-кого проклясть, если с нашим грузом не поторопятся, один раз похвасталась, что я профессионально снимаю шкуры, когда какую-то мелочь попытались украсть из фургона. Возницы с гордостью рассказывали, как их хрупкая хозяйка в одиночку остановила мантикору, едва ли не разорвав её в клочья голыми руками, но при этом оставив шкуру пасынку в подарок.

В итоге в последний город я въезжала одарённая с помощью сплетен Женей в роли сына и пастбищем из драконов, с которых я периодически сдираю ради забавы шкуры и ем. Конечно, артефакторы на такие слухи не покупались, но реакция простого населения меня радовала.

Поэтому, когда Саныч, развлекавшийся вместе со мной над каждой новой сплетней, заявил, что напугать хозяина лавки в Совинске мне не удастся, я оскорбилась.

– То есть как это? – спросила я, поравнявшись с артеконем начальника каравана.

– Так. Он эльф, и чего только в жизни не повидал! – гордо заметил Саныч.

– И что теперь, эльфы не пугаются? – скептически заметила я, пытаясь двинуть бровью под бинтами. Правую приподнимать я не умела.

– Явно не перевязанных баб! – фыркнул начальник каравана – как дуэльную перчатку бросил. Хорошо!

Женя очень хотел посмотреть, чем закончится наш спор, но ему надо было встретить в Совинске отца и брата. Он специально убежал пораньше, надеясь успеть к концовке.

Я готовилась основательно: надела линзу ночного виденья, которая делала глаз абсолютно красным, подкрасила единственный доступный глаз темно-фиолетовыми тенями. Для пущего эффекта распустила волосы. Посмотрим, кто тут у нас такой смелый.

К Санычу я подкралась со спины, легонечко постучав пальцем по плечу. Начальник каравана, как обычно собирался гаркнуть на досадную помеху, развернулся ко мне в пол-оборота, едва не сшибив косой саженью в плечах, и шарахнулся. Я мило улыбнулась и уточнила:

– Может ещё губы красным подкрасить?

– …вас, Ангелина Денисовна, – от всей души посоветовал Саныч, укоризненно поглядывая в красный глаз. – Вот обязательно надо ради такого стараться? Девушка должна хотеть выглядеть красивой!

– Это незамужняя, а вдова с перевязанным лицом уже может не заморачиваться.

– Здорово, Саныч! – раздалось у меня над ухом, и подумала, что вот он мой шанс. Улыбаясь слишком коварно, чтобы казаться дружелюбной, я развернулась к хозяину лавки:

– Добрый день!

– Добрый, девушка, – беззаботно отозвался нетипичный эльф с короткими светлыми волосами, облачённый в деловой костюм. От привычного эльфийского вида виднелись только дырки в ушах. – Как вас так угораздило?

– Николаич, позволь тебе представить, – встрял наш начальник каравана, пожимая приятелю руку, – это вдова Лисицына, моя новая начальница, получается. А в бинтах вся, потому что с мантикорой схватилась, ядом брызнуло.

– Ну, ядом это не страшно, скоро отёк сам пройдёт, – так же беззаботно отозвался Николаич.

– Угу, – подтвердила я, и молча поплелась подальше отсюда. Настроение испортилось окончательно, буквально убитое моей ничтожностью. Не умею я производить впечатление на людей. Как казаться приятной и убедительной, если даже напугать не могу?

Я села на лавочку вполоборота и тоскливо глядела на ничего не замечающих прохожих. Некоторые странно поглядывали, но предпочитали быстрее отвести глаза. Вид у меня больно мрачный.

– Добрый день! – поздоровались со мной из-за спины.

– Добрый, – без энтузиазма отозвалась я, разворачиваясь.

Мужчина в возрасте, явно аристократ, чуть вздрогнул, но сила воли заставила его удержать выражение уже изрезанного морщинами лица, даже серые глаза не выдали волнения. С таким самообладанием, он мог и улыбнуться мне, но губы давно отвыкли и брови замерли немым укором.

– Вы Ангелина Денисовна Лисицына?

– Да.

Мне стало интересно. Я даже встала со скамейки, чтобы получше разглядеть нежданного знакомого, чуть подалась вперёд. Он едва заметно поморщился, отводя взгляд. Чёрт, у меня же глаз красный!

– Меня зовут Фёдор Емельянович Куприянов. Я слышал, вы спасли моего сына. Я хочу выразить вам свою благодарность. Поистине героический поступок!

– Геля! – окликнул Женька, бежавший к нам. Он чуть не врезался в меня, затормозив за полшага.

– Не стоит благодарности, – улыбнулась я, – я просто первая подбежала. Думаю, возницы справились бы сами.

– Но так, Женя даже не успел испугаться.

– Не успел? – глянула я на мальчика.

– Я за тебя сильно перепугался! – заверил Женя, без страха всматриваясь в моё забинтованное лицо по-детски большими сиреневыми глазами. Особенно его интересовало здоровое красное око. – Особенно когда тебе повязки накладывали, а ты смеялась!

Вообще замечательно, сейчас его папа решит, что я окончательный псих и прощай моя репутация в среде артефакторов. Может хоть в благодарность за спасения сына не станет всем рассказывать, а ограничится близкими?

– Гель, а что ты с глазом сделала? – как я и предчувствовала, не удержался вопроса мальчик.

– Это линза.

– А такие бывают, чтоб полностью глаз красным делать? Зачем она? И где ты её взяла?

– Она для ночного виденья, сама сделала, – лаконично ответила. Почему-то не могла я игнорировать его вопросы даже под строгим взглядом Фёдора Емельяновича.

– А как?

– Обычную линзу обработала в крови дракона.

– Похоже, что вам досталось хорошее наследство, – с милой улыбкой поздоровался со мной ещё один нежданный персонаж. Он, беззаботно улыбаясь, смотрел на меня такими же как у отца глазами, только брови его не сдвигались сердито. И ни капельки не испугался, смотрел прямо и с насмешкой. Я слишком поздно вспомнила, что Женя пошёл встречать ещё и брата.

– Не жалуюсь, но содержать всё достаточно накладно, – посмеялась я. А Брат Жени спокойно смотрел на меня без отвращения и лукавства. Я запоздало решила представиться: – Ангелина.

– Сергей, – ответил он, замерев в ожидании. Но я не стала подавать руку для поцелуя, поленилась снимать перчатку. Да и к чему условности, когда я выгляжу как чудо-юдо?

– Ах, прошу вас принять соболезнования в смерти вашего батюшки, – начал Фёдор и потом заговорил так волнительно и быстро, что я не смогла даже вставить слово в ответ: – К сожалению, не помнил, что у Константина Викторовича была дочь – казалось, у него только два мальчика – иначе бы помог вам в трудную минуту. Хоть и не очень хорошо знал Константина Викторовича. Я считаю, что даже такой отважной девушке как вы не следует вести дела и тем более отправлять в столь опасные путешествия. Я бы мог замолвить за вас словечко и подобрать вам подходящую партию.

– Премного благодарю, уже поспособствовали, так что теперь забот выше головы. У Кости и не было дочери, – усмехнулась я, умиляясь тому, как Фёдор с трудом подбирал слова, очевидно первый раз предлагая кому-то сватовство. Наверняка, не своих сыновей он мне приметил. – И у него теперь три сына. Я вдова Константина.

Вот тут удивился даже Сергей, правда, ненадолго. Чтобы избежать неловкой паузы, я решила слегка распространиться о своих семейных делах:

– Глеб, мой старший пасынок, тоже не хотел меня отпускать вместе с караваном. Но Костя назначил меня наследницей, а дела у нас идут так себе. Я просто не могу себе позволить лентяйничать и спихнуть все заботы на мальчиков.

– Тогда позвольте дать вам совет, – деликатно сказал Сергей, убирая со лба прядь пшеничных волос. – Кровь дракона очень дорогое удовольствие и, я уверен, что достаточно расточительно тратить её на линзы. Они вам, к тому же, ни к чему.

– Дорого? А сколько может стоит такой бутылёк? – чуть порывшись, и уйдя в дыру почти по локоть, достала я небольшой флакон.

Сергей, впечатлённый количеством драгоценной жидкости, назвал мне цену. Я присвистнула. Да у Ратмира я оставила целое состояние! Кажется, мне надо срочно бросать все и бежать обратно в горы.

До Сергея через минуту дошло:

– А откуда она у вас, если вы не знаете цену?

– Нацедила, – ответила я, перебирая пути обратно. Хотя где мне сбывать столько крови? Она же в момент подешевеет, если я её всю на рынок выброшу.

– Простите?

Я отвлеклась от пересчёта примерной себестоимость моей экипировки. А ведь с кровью, только с помощью которой можно сшивать этот вредный, но стойкий материал, выходит намного дороже. Сергей повторил, я взглянула на него, словно первый раз видела. Потом до меня дошёл смысл вопроса и повод.

– Я надеюсь, вы позволите не разглашать секрет, но при некоторых обстоятельствах я разжилась трупом дракона. Свежим трупом, – добавила я, намекая, что труп был собственного производства.

– Ангелина Денисовна! – Саныч, потерявший меня, громыхал на всю округу.

– Ой, – вздрогнула я, вытягиваясь по струнке. – Вы не против, если мы продолжим нашу беседу в дороге?