II. Сефер Йецира, или Книга Творения

Указание на то, что авторство Сефер Йециры принадлежит патриарху Аврааму, введено в сам этот текст, который большинство ученых считает основным ядром всей Каббалы. Уже на базе этого пассажа возникла раввинистическая легенда, согласно которой Авраам передал ее устно своим сыновьям, а те передавали ее дальше, пока «мудрецы иерусалимские», наконец, не зафиксировали ее в письменном виде, дабы Традиция (Предание) не пресеклась, даже когда избранный народ, казалось, был на краю гибели. Мы уже знакомы с такой легендой и в состоянии оценить ее смысл, который, в общем, лежит на поверхности. А смысл ее один: заявить о древности происхождения тайной традиции – ab origine symboli – в персонифицированном, так сказать, виде; Зогар эту древность отодвинет даже еще дальше в глубь времен. Это утверждение из области мифов о череде хранителей, передающих то, что само является мифом в плане притязания на древность.

К тому времени, когда появляются первые сведения об этом трактате, он уже мог существовать достаточно давно, а едва ли не все старинные книги содержат в себе истории того или иного рода, объясняющие их происхождение. Те, кто пытается трактовать подобные объяснительные легенды в аспекте историчности, превращают эти непритязательные рассказы в нечто похожее на фарс. Поэтому мы должны ограничиться констатацией факта, что первое упоминание Сефер Йециры в христианской литературе относится к IX в.; кроме того, принято считать, что на него есть ссылки в Талмуде; однако приверженцы гиперкритики выдвигают предположение о существовании некоего альтернативного текста под тем же названием и о том, что текст, на который ссылается Талмуд, не сохранился¹. В любом случае не подлежит сомнению, что Книга Творения может быть старше своего первого упоминания в литературе на поколение, век, эпоху. Надо смириться с мыслью, что в точности знать сие нам не дано, а те, кто пытается решить эту проблему догматически в ту или иную сторону, по праву могут считаться людьми нетрезвого ума.

А теперь постараемся более пристально взглянуть на само произведение. Оно делится на шесть глав; в первой рассматривается роль сфир, или сфирот, в творении, а пять остальных посвящены тому, что можно было бы назвать инструментами, – а именно буквам древнееврейского алфавита. Аврааму Бог открылся и заключил с ним Договор/Завет после того, как ему были открыты эти тайны. Как звучит это в оригинале, Бог «связал двадцать две буквы Закона на языке его и открыл ему Свою тайну»²*.

На этой предварительной стадии ознакомления с Сефер Йецирой следует отметить два момента. Первый – это абсолютное разграничение Бога и инструментов творения³, будь то числа или буквы⁴, четко устанавливаемое в этой ранней каббалистической книге. Отделенный от всех чисел и трансцендентный по отношению ко всякому выражению, Он Царь верный, Пребывающий в Вечности и непреложно управляющий сфирот со Своего святого престола. Второй момент – это эманация сфирот, которой, в отличие от их сотворения, более пристальное внимание уделяют позднейшие каббалисты. Эта тема едва ли отражена в Книге Творения, хотя в последнем переводе глагол «эманировать» (выступать, исходить) встречается только в одном месте (1: 6). Буквальный перевод «бежать и возвратиться», поскольку они, как можно судить, являются орудиями и слугами царя Веков и, наполняемые Его словом, «по велению Его бегут и перед престолом Его преклоняются»⁵*. Там же, впрочем, сказано, что «их конец внедрен в начале как пламя соединено с углем», и, вероятно, принцип эманации имплицитно содержится именно в этом утверждении. Нет причин отвергать конструкцию, ставшую уже общепринятой; мы хотим лишь привлечь внимание к тому факту, что первое произведение, в котором встречается понятие сфирот, оставляет эту тему в полной темноте, рисуя Бога как активного Творца, Зодчего, Создателя, который напечатлевал, ваял и созидал. На языке масонства Он стал и был Великим Зодчим Вселенной; почему антропоморфизм как бы укоренен в самой сердцевине бытия.

Первая сфира – поэтому так и классифицируемая как Одна – описывается как дух Живого Элохима, Бога Живого, Царя Вечного и Пребывающего в Вечности, что дух Святого есть голос, дух и слово. Вторая – дуновение от духа, иначе представляемая как воздух (эфир); с ней связаны двадцать две буквы, и каждая есть дух. Третья – вода от духа – иначе вода от воздуха: ею Бог «начертал и выбил» первую безжизненную и бесформенную материю. Он создал хаос (Тоху и Боху), влагу и глину, Тоху, линию, словно змея опоясывающую мир⁶, и Боху, скрытые камни, погруженные в бездну, из которой вытекают воды. Эта триада – дух, дуновение, вода – соответствует сформировавшейся впоследствии концепции мира Ацилут, или мира архетипов⁷. Пятая сфира – огонь от воды: из него Бог создал Престол Славы, Серафимов, Офаним, или Небесные Колеса, Святых Животных, – то есть Четыре Живые Творения – и остальные служебные духи. Из них основал Он Свою обитель.

Когда это исчисление сочетается с непосредственно следующими за первыми тремя, а именно Пятой и Шестой, образуется вторая триада, охватывающая концепцию Брия, мир Архангелов позднейшей Каббалы. Следует, однако, помнить, что Книга Творения рассматривает только сферу действия, в более поздней Каббале называемую Третьим миром. Поскольку, как это стали понимать в поздней Каббале, каждая сфира содержит в себе все сфирот, аналогичным образом выстраивалась схема из Четырех Миров, в каждом из которых содержатся все. Концепция Сефер Йецира с подобной схемой совершенно не согласуется и, разумеется, исключает ее; сфирот с пятой по девятую включительно образуют, как надо понимать, мир Йецира, или мир Творения (Формообразования), а десятая, и последняя по счету, соответствует Асии, или Миру Действия (или Деяния). Пять – это печать, которой Бог запечатлел Высшую область, когда созерцал ее над Собой. Он запечатал ее именем ЙВХ (Йод-Вав-Хе). Шесть – это печать, которой Он запечатлел глубину, когда созерцал ее под Собой. Он запечатал ее именем ХЙВ (Хе-Йод-Вав). Семь – это печать, которой Он запечатлел Восток, когда созерцал его перед Собой. Он запечатал его именем ВЙХ (Вав-Йод-Хе). Восемь – это печать, которой Он запечатлел Запад, когда созерцал его позади Себя. Он запечатал его именем ВХЙ (Вав-Хе-Йод). Девять – это печать, которой Он запечатлел Север, когда созерцал его слева от Себя. Он запечатал его именем ЙХВ (Йод-Хе-Вав). Десять – это печать, которой Он запечатлел Юг, когда созерцал его справа от Себя. Он запечатал его именем ХВЙ (Хе-Вав-Йод)*.

В конечном итоге последовательность из десяти сфирот в совокупности получает название «Неизреченных Имен Божиих» – «установил их в великом Имени Своем». Имена-печати суть комбинации из трех букв, входящие в четырехбуквенное Имя Божие, то есть Тетраграмматон.

Сефер Йецира была издана в Мантуе в 1592 г., однако латинский перевод Постеля появился за десять лет до этого⁸. Мантуанское издание сопровождалось пятью комментариями⁹. Другой латинский перевод имеется в собрании Писториуса; его приписывают Рейхлину и Риччи. В 1642 г. в Амстердаме выходит второе издание – на древнееврейском и латинском в переводе Риттангелиуса. В 1830 г. в Лейпциге Книгу Творения издал Мейер с немецким переводом и примечаниями; затем во Франкфурте в 1849 г. она была опубликована Л. Голдсмитом с немецким переводом и комментарием¹⁰. В 1887 г. ее французский перевод сделал парижский оккультист Папюс; к нему он присовокупил «Тридцать два пути» и «Пятьдесят Врат познания». Впоследствии он с похвальной честностью признал, что перевод Майера Ламберта (1891 г.) совершеннее¹¹.

Остается один вопрос, требующий рассмотрения, а именно как относиться к тому исключительному значению, которое придают этому трактату в определенных кругах. Действительно ли его приверженцы верят в то, что комбинация буквы Алеф со всеми другими буквами и всех остальных с Алеф, Бет со всеми буквами и всех других с Бет и так далее действительно создали вселенную? Предположение, ни на чем не основанное с позиции любого нормального человека, не считая разве что оккультистов, для которых витание в облаках норма мировосприятия на протяжении всей второй половины XIX в. Действительно ли они воспринимают буквы в качестве символов космических сил и верят в учение Сефер Йециры о том, что мир возник путем их последовательных перестановок? Подобные спекуляции вполне допустимы для того же класса «мудрецов» в моменты просветления, учитывая уровень их научного знания, хотя для обеспечения его передачи от Авраама Элифасу Леви и от Элифаса Леви Уэсткотту и Мазерсу вовсе не требуется аппарат тайной традиции. Но верили ли они на самом деле в то, что буквы представляют оккультные силы детерминированного характера и что посвящение в реальный смысл каббалистической традиции откроет их природу и тем самым объяснит глубинный смысл учения о свойствах букв и слов? Будучи хорошо знаком со всеми этими кругами и их отдельными представителями, должен признаться, что никогда не слышал от этих фантазеров признаний в подобных верованиях, а те, кто говорил о таковых, никогда не мог членораздельно артикулировать подобные взгляды. Темна вода во облацех; за отсутствием же проблесков света в этих вопросах приходится сделать вывод, что именно это причудливое учение объясняет интерес к Сефер Йецире, далеко выходящий за рамки чисто научного подхода, о чем уже говорилось в моем предисловии к последнему переводу Кнута Стенринга, упомянутому в примечании. Я вовсе не предлагаю заново проанализировать это основание, чтобы затем отталкиваться от него. В заключение, если Зогар вобрал в себя Сефер Йеци-ру в ее существе, следует отметить, что старший текст ничего не привнес в младший, который по праву считается частью его высочайшей теософии.