Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Теоретические дискуссии по вопросам глобализации






Считается, что термин «глобализация» впервые появился в 1983 г. в статье Т. Левита в журнале «Гарвард бизнес ревью» и обозначал тогда феномен слияния рынков отдельных продуктов, производимых отдельными корпорациями. Вплоть до 1987 г. база данных Библиотеки Кон­гресса США в Вашингтоне не содержала книг, в названии которых ис­пользовалось бы понятие «глобализация». Однако с начала 90-х годов ХХ в. количество книг и статей на эту тему стало увеличиваться лавинообразно. С этого времени термин получил широкое распространение, одновременно он наполнялся все более широким набором значений. Переход от оценочных суждений о глобализации к содержательным ставит в первую очередь вопрос о характере и степени новизны про­исходящего процесса и масштабах его социальных последствий. При этом все имеющие место попытки анализа приводят к выводу о сложном, комплексном, многослойном характере глобализации, включаю­щей разные явления, разные процессы, протекающие в разных сферах общественной жизни и разными темпами. При этом в зависимости от того, какие из этих процессов считают ключевыми, самому процессу глобализации отводится от пятидесяти до пятисот и более лет. В результате, содержание, генезис и, особенно, дальнейшие пути развития процессов глобализации и сегодня являются предметом острой поли­тической и научной дискуссии. Предметом оживленных дебатов служит буквально все — что такое глобализация, когда она началась, как она соотносится с другими процессами в общественной жизни, каковы ее ближайшие и отдаленные последствия для отдельного человека, того или иного региона и для мира в целом и т.д.

При этом одни понимают глобализацию достаточно узко, как объ­ективный процесс «формирования финансово-информационного про­странства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий», и связывают ее начало с 90-ми годами ХХ в. Многие акцентируют эконо­мическое содержание этого понятия. Смотри, например, трактовку глобализации как перехода от преобладания товарообмена к активизации обмена информацией и знаниями и появление на этой базе «экономики знания» и электронной экономики глобального масштаба. В основе этой позиции лежит рассмотрение глобализации как объективного изменения в характере, темпах, интенсивности глобальной коммуникации. «Глобализация, — утверждает известный экономист Лал Дипак, — это процесс создания общего экономического пространства, ведущий к росту интеграции мировой экономики благодаря все более свободному перемещению товаров, капитала и труда....Рассматриваемая как чисто экономический процесс, глобализация является ценностно нейтральной. Вопреки множеству утверждений, она не является и не может быть идеологией».

Однако многие (особенно левые авторы) считают, что «введение в оборот термина “глобализация” было пропагандистским ответом элит на протесты против неолиберализма» (С. Амин, Б. Кагарлицкий, Н. Хомский, В. Форрестер и др.), т.е. концепция «глобализации» рассматривается как новое идеологическое обоснование власти транснациональных корпораций, прежде всего американских. Как пишет Чалмерс Джонсон, известный американский ученый-востоковед: «Глобализация это эзотерический термин для того, что в XIX в. называли “империализмом”», и это тоже мощное оружие Америки, особенно финансового капитала». С этой точки зрения разговоры о глобализации являются осознанной или неосознанной идеологией, средством легитимации текущего развития.

«Заражение научных, политических и прочих дискурсов идеологемой глобализации, — утверждает В. Форрестер, — на руку ультралиберальным кругам, процветающим и преуспевающим в условиях “нового капитализма” за счет обострения проблем, ставящих под угрозу природную и социальную среду жизни значительных масс населения планеты».

Третьи видят в глобализации современную стадию постепенного процесса интеграции мира, формирования целостной человеческой цивилизации, предвестие глобального гражданского общества и начало новой эры мира и демократизации. Как отмечал академик Н. Н. Моисеев:

«Интеграционные и дезинтеграционные тенденции непрерывно взаимодействуют в истории человечества, и их противоречивость непрерывно рождает новые формы организации государственной и национальной жизни. И нет однозначного решения, как и нет единственной “научной” и к тому же “правильной” идеологии».

Мы разделяем в этом вопросе точку зрения тех авторов (И. Валлерстайн, Р. Робертсон, Г. С. Батыгин, Н. Н. Моисеев, М. А. Чешков и др.), которые считают, что глобализация — это процесс стадиального становления мира как единого, взаимосвязанного экономического, политического, культурного пространства.

«Несмотря на то что глобализация как проблема возникла не так давно, тем не менее если посмотреть на историю человечества, то при всей ее противоречивости и неоднозначности можно обнаружить тенденцию ко все более тесному взаимодействию территорий, экономик, политической, культурно-духовной и иной деятельности... При этом на протяжении истории основания для такого объединения были различными. Например, в средневековой Европе таким основанием было христианство, в период “холодной войны” — идеология, а в последнее время — прежде всего современные информационные и коммуникационные технологии», — пишут, например, М. Лебедева и А. Мельвиль.

Однако глобализация это процесс, начавшийся еще на ранних этапах истории человечества, но только ныне ставший всеобщим. Так, согласно Р. Робертсону, идея глобальности родилась еще во времена Полибия, реально же процесс глобализации начался с XV в., особенно активно развернувшись в период 1870-х годов — середины ХХ в. Под­водя некоторый промежуточный итог, И. Яковенко пишет:

«Разворачивание истории, прежде всего, выражалось в объединении от­дельных регионов и конкретных обществ в общемировое целое. Последовательно рос объем связей, корреляций и взаимозависимостей. На определенном этапе объем этих связей порождает новое качество, которое мы обозначаем как глобализацию. В этом смысле глобализация — определенный и закономерный этап общеисторического процесса».

Как отмечают многие исследователи, интерес к проблемам, охватываемым понятием «глобализация», возникал всякий раз, когда под вопросом оказывался сложившийся социальный и международный по­рядок. На протяжении последнего века с небольшим это происходило, по меньшей мере, трижды.

Уже авторы «Коммунистического манифеста» (1848) в середине XIX в. ощущали приближение того, что сегодня называют глобализацией:

«На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной степени относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература».

Однако впервые подобные вопросы начали серьезно обсуждаться в конце XIX столетия среди таких тем, как «геополитика», «империализм», рост объемов международной торговли, складывание международных финансово-промышленных корпораций, конференций о мире и разоружении, необходимость и возможность формирования надна­циональных и международных представительских органов и организа­ций. Несколько позже (в 1910-х годах) речь зашла уже о возможностях грядущей интеграции Европы. Некоторые исследователи именно с этим историческим периодом (1870—1914 гг.) связывают начало глобализации (или «первую глобализацию»), протекавшее тогда в форме процессов интернационализации экономики (прежде всего торговли), политики и культуры. Так, В. Федотова пишет:

«Нынешнюю глобализацию можно считать второй. Первая представляла собой английский free trade, обеспечивший свободное перемещение товаров, капиталов и людей. Этот процесс, начавшийся в 1885 г., мог бы продолжаться по сей день, если бы не был прерван тремя системными оппозициями — национализмом (Первая мировая война), коммунизмом (Великая Октябрьская революция) и фашизмом (Вторая мировая война). В результате процесс глобализации был остановлен более чем на 70 лет».

Но всегда следует помнить, что исторические параллели часто «хромают». Действительно, и для окончания XIX столетия, и для конца века ХХ характерны тенденции к тому, что мы сегодня называем глобализацией, и к технологическим революциям — транспортной в первом случае и информационной — во втором. Однако многие экономисты на примерах показали, что на рубеже XIX—XX вв. имело место значительно более свободное обращение товаров, услуг, капитала, рабочей силы, нежели в нынешнее время, определяемое как эпоха глобализации (так, совокупный импорт и экспорт в 1913 г. составил 30% мирового ВНП).

Второй раз дискуссии этого рода были связаны с осмыслением завершающейся эпохи колониализма и экспансии современной западной цивилизации и проекта государства-нации в страны «третьего мира». Несомненно, что процесс образования наций в послевоенный период переместился с Запада к освобождающимся от колониальной зависимости народам Азии и Африки и этот процесс приобрел здесь гораздо более масштабные формы. Однако теоретическим образцом для национально-освободительных движений «третьего мира» послу­жил, прежде всего, западный национализм. При этом появление здесь национализма, основанного на этнической принадлежности или на религиозной общности, становилось проклятием движений за национальную независимость, поскольку он позволял колониальным вла­стям пользоваться расколом коренного населения и поскольку такой национализм становился залогом сепаратизма и хаоса после обретения независимости.

В этот исторический период казалось, что коммунистические страны предлагают «третьему миру» альтернативную модель политического освобождения и «некапиталистического развития», т.е. социальной и экономической модернизации, которая осуществлялась бы при поддержке СССР.

Третья по счету волна дискуссий поднялась на рубеже 1980— 1990-х годов, когда потерпел крах коммунистический проект преобразования мира и закончилась «холодная война». Именно тогда и вошел в широкий обиход сам термин «глобализация» (во Франции вместо него используется понятие «мондиализация»).

Таким образом, сторонники вышеуказанной позиции усматривают в глобализации факт субъективного осознания процессов, которые протекают уже достаточно давно, однако на современном этапе характеризуются принципиальными, качественными изменениями. Причем если в 1990-е годы, в период всеобщего энтузиазма по поводу глобализации, многие пленялись идеей триумфа демократии и «конца истории», ратовали за культурное многообразие, проницаемые границы и космополитическую этику, предполагающую обязательства всех перед всеми, и даже утверждали, что мир превращается в единый полис, то события следующего десятилетия сделали дискурс глобализации еще более актуальным. Однако если 1989 г. символизировал оптимистические ожидания, то 11 сентября 2001 г. стало олицетворением оборотной стороны глобализации. Вызовы международного терроризма продемонстрировали значимость проблем социального неравенства, религиозных и этнических идентичностей и выдвинули на первый план проблемы обеспечения всеобщей и национальной безопасности.

Действительно, произошедшая на наших глазах радикальная геополитическая трансформация мира привела к нарастанию практически всех геополитических напряженностей и конфликтов. Развитие событий уже в 1990-е годы показало, что особое обострение этнических конфликтов произошло именно в регионах «геополитических разломов», в зонах межцивилизационного взаимодействия (Балканы, Кавказ, Ближний и Средний Восток), и этот процесс является частью современной глобализации и становления «нового мирового порядка».

Существует множество попыток дать краткое, но емкое определение глобализации, и тем не менее прийти к общему знаменателю не удается, поскольку сама трактовка этого феномена детерминирована идейной позицией авторов. Неолибералы, считающие глобализацию процессом объективным и непреодолимым, видят в ней свидетельство расширения и укрепления рыночных отношений, демонстрацию триумфа их идеологии. Социалисты и коммунисты, усматривающие за теми же тенденциями действие мирового капитала, надеются, что нарастающие в ходе глобализации масштабы всемирного неравенства реанимируют протестное движение, которое снова востребует их социальную теорию, и т.д.

Однако поскольку общепризнано, что важная предпосылка генезиса глобализации была создана совокупностью трансформаций в области технологий пространственно-временных коммуникаций, кото­рые по сути создали для ее развертывания материально-техническую базу, постольку для многих приемлемо понимание современного этапа глобализации, предложенное Энтони Гидденсом. Британский социолог определяет его как «интенсификацию всемирных отношений, связывающих отдаленные друг от друга места таким образом, что локальные события формируются событиями, происходящими за многие мили отсюда, и наоборот».

Процессы трансформации социального пространства являются постоянными и непрерывными, свойственными всем стадиям развития человечества. Однако в нынешних условиях эти процессы переходят в некое новое качество. Прежде всего, увеличение скорости перемещения предметов и особенно информации, приводящее к «сжатию» пространства, упирается в естественный предел, когда пространство как бы исчезает, сжимаясь до точки. В результате оказываются «рядом» и вступают в контакт (прямой, хотя и опосредованный техническими средствами) люди, находящиеся за многие километры друг от друга. «Исчезновение» пространства проявляется в том, что реальное расстояние (в пределах планеты) при этом совершенно неважно. Значимые события, интересующие людей в разных местах Земли, происходят для них одновременно, как если бы все они собрались в одной точке пространства. «Отрываясь» от привязки к конкретному месту в физическом пространстве, события перемещаются в пространство виртуальное.

В широком смысле, следовательно, речь идет о растущей взаимосвязи и взаимозависимости всех регионов мира, всех сегментов миро­вой экономики, политики и культуры. Глубинный смысл происходящих изменений состоит в том, что нарастает интенсификация обменов всех видов (от материально-технических, главным образом, средств транспорта, до инструментов трансляции слов, образов, символов, ин­формации). Они получили название «потоков глобализации» (информационных, транспортных, экономических, финансовых).

По мнению исследователей-оптимистов, глобализация сегодня означает новый этап интеграционных процессов в мире и ведет к втягиванию большей части человечества в единую открытую систему финансово­экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств информатики и телекоммуникаций. Неизменно подчеркивая технологические и экономические основы происходящих сегодня в мире глобальных изменений, разные авторы выделяют различные аспекты глобализации, например: организационно-управленческий, экономический, технический, пространственный, культурный, полити­ческий. В результате, глобализацию естественно искусственный процесс типа эволюции, интегрирующий локальные (в том или ином смысле) интеллектуальные, технические или хозяйственные достижения людей, равно как и их ошибки и заблуждения».

В действительности глобализация оказалась не столь универсальна и «глобальна», как представлялось. На этом основании некоторые авторы утверждают: «Нет такой вещи как “глобализация”, поскольку...почти нет такого рынка или общественного блага, который был бы действительно “глобальным” в том смысле, что охватывал бы все пространство мира. В нынешнем мире постоянные обмены между людьми расширились далеко за пределы государств. Однако мир не стал пока глобальным, а скорее простирается внутри пространств нескольких рыночных “империй” (таких как США, ЕС, Китай и Япония)». При этом подчеркивается, что в области международных финансов, как и в сфере международной торговли, осуществляется процесс транснационализации и регионализации вокруг названных выше центров.

Тем не менее глобализация совершенно очевидна и реальна, прежде всего, как самый общий вектор развития мира, своего рода равнодействующая самых разнообразных сил и тенденций. Она явно определяет весьма важный и влиятельный класс экономических, политических и иных процессов на различных уровнях, а также задает новые принципы, нормы, правила и процедуры принятия решений, создавая в результате мир с множеством взаимосвязей, взаимодействий и взаимоуязвимостей. При характеристике нынешнего этапа глобализации обязательно нужно учитывать три важных исторических обстоятельства:

1) распад советского блока и разрушение биполярной системы международных отношений;

2) переход стран-лидеров мирового развития на постиндустриальную стадию;

3) регионализацию мировой экономики.

Новое качество мира — его глобальность — проявилось также в том, что в 1990-е годы почти вся планета оказалась охваченной единым типом хозяйственной деятельности — капиталистические рыночные отношения стали абсолютно доминирующими.

 

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.